Я родился и вырос в небольшом городе. Небо в моём городе было просто усыпано звёздами. А потом я перебрался жить и работать в Москву.
Я люблю Москву. Большинство вещей тут мне нравится. Но небо… Небо пустое. Даже в безоблачные ночи звёзд практически не видно. Уезжать насовсем не могу и не хочу. Вот и вынужден задалбываться, постоянно глядя в небо без звёзд.
Недавно нашёл хоть какую-то отдушину — ночник, который светит на потолок звёздным небом. Теперь засыпаю с улыбкой.
Подумайте и вы — если есть какая-то нерешаемая мелочь, которая вас задалбывает, может, можно сделать хоть что-то, чтобы если не решить проблему — то хотя бы с ней примириться?
Я студентка и живу в общежитии. И задолбалась я отнюдь не тем, о чём вы могли бы подумать, а фактом, что в студенческом общежитии нынче совершенно нет места студентам.
В моём блоке девять комнат. Вместе со мной живут местный плотник со своей супругой уборщицей, напротив — их взрослый сын лет тридцати с женой, а за стенкой — их взрослая дочь, а также какая-то женщина, не состоящая в родстве с их семейством. И только в четырёх самых маленьких комнатах живут студенты. А ведь это только один мой блок, в коридорах и лифтах я часто встречаю целые семьи с собаками и маленькими детьми, а в нескольких блоках имеются массивные железные двери: вероятно, там оборудованы подобия квартир.
Но задолбало даже не то, что из-за подобной политики администрации студенты месяцами стоят в очередях на законно причитающиеся им места и расселяются по четыре человека в комнаты, рассчитанные на двоих-троих. Мне всё равно, кто живёт за моей стенкой, если мы друг другу не мешаем.
Но, увы, и этого не происходит.
Вышеупомянутое семейство делает всё, чтобы студенты чувствовали себя гостями в их квартире. Из трёх туалетных кабин, имеющихся в блоке, студентам выделена одна, две другие закрываются на ключ и являются их личной территорией. Полочки над умывальниками заняты их мылом, зубными щётками и прочими средствами личной гигиены. Там стоит их стиральная машинка, а одна из кладовок переоборудована под их душевую кабинку, поэтому в блоке можно частенько увидеть престарелые телеса, разгуливающие в одних полотенцах после принятия водных процедур.
Над кухонными раковинами висят их сушилки для тарелок и их полочка для моющих средств (беспечно оставленная там губка бесследно исчезнет, а посуда скинется на стол или сгинет тоже), а также стоят их столы. Справедливости ради стоит сказать, что специальный студенческий стол тоже есть — страшная железная бандура возле плит. Деревянная и более приятная столешница имеется, но она их, хотя очевидно, что она входила в план помещения и собственностью ничьей не является. Их столами пользоваться нельзя, а вот им студенческим — можно. И они постоянно пользуются: трудно застать такое время, чтобы кто-то из этого семейства не готовил что-нибудь хитрое и, как правило, очень вонючее, расставив по всем столам посуду и пищевые заготовки.
Но самое главное — это взгляды волком и картинные раздражённые вздохи всякий раз, как ты попадаешься им на глаза в их блоке. Студенты шмыгают по коридору, как мыши, и сидят по своим комнатам. А госпожа уборщица никогда не отказывает себе в удовольствии злобно наорать на студента, если он решился юркнуть в туалет, пока Её Величество изволит мыть пол, если кто-то торопится с утра перед парой почистить зубы, пока она пользуется одной раковиной, а во второй лежит её тазик; да даже если студент просто дома, а не на паре, где он, по её мнению, должен находиться круглыми сутками.
Стараюсь понять и помнить, что эти люди потому и бесятся, что к своим преклонным годам не имеют собственной жилплощади и вынуждены год за годом наблюдать, как поколения студентов уходят перспективными специалистами к жизни лучшей, чем у них. Но как же задолбали!
Подарок! Насколько это слово радовало в детстве, настолько же оно задолбало теперь.
Что, скажите на милость, можно подарить 90-летнему человеку, который не встаёт с постели? Деликатесы, лекарства, медоборудование — это не подарок, это так. Вне зависимости от их стоимости и потребности в них.
Ну, допустим, старики — как дети, им простительно. Но вы-то, дорогие мои друзья, вроде как ещё не впали в маразм?
Только-только отгремел заморский праздник сердечек, в который я к вашему удивлению ничего не подарила мужу, и он, о ужас, ничего не подарил мне, как стремительно стали приближаться «мужской» и «женский» дни.
Дорогие мои, ну не разделяю я вашего ажиотажа. Можно меня просто не трогать? Нет? В супермаркете парфюмерии скидки? Я очень за вас рада! Но с вами не пойду. Мне не надо. Совсем. Мы, разумеется, тоже скоро разведёмся.
Я куплю пену для бритья тогда, когда она закончится, и без подарочной упаковки, а новый гаджет — тогда, когда старый выйдет из строя, не заставляя человека мучиться месяц ради подгадывания под красный день календаря. Шубу тоже логичнее купить не в сезон на распродаже, а не к дню рождения, который у меня зимой.
Мы не дарим друг другу подарки, у нас общий бюджет без заначек с первого дня, мы предпочитаем совместные впечатления вещам. Но я ничего из этого вам не только не навязываю — даже рассказывать не считаю уместным. Я просто не торчу весь рабочий день у компьютера с интернетом вместе с вами, перебирая одинаково бесполезные подарочные наборы. Неужели это так много?
Идите уже в свой магазин, хватит стоять над моим столом! Задолбали.
За три года обучения в вузе я уже успел привыкнуть к тому, что абсолютно интеллигентный на вид молодой человек может без спроса схватить чужую вещь, а на попытку вернуть собственность ещё и возмущается: «Ну ты чё, э, я ж посмотреть тока!» Увы, жизнь меня ничему не учит: вчера в цепких лапах одногруппника оказался мой ноутбук. Я не успел отреагировать — и вот уже вся группа смотрит фотографии из папки, подписанной «Любимая».
— Фу, и ты что, с этой жирухой мутишь? — недоумевает один, глядя на фото девушки в полный рост. Через пять секунд вся группа начинает обсуждать свежую новость. Парни ржут, отпускают плоские шутки про «плавание по волнам», девчонки сочувствуют, предлагая познакомить с подругой, находящейся на грани истощения.
Нет, дорогие мои одногруппники, я не буду оправдываться перед вами, юлить и пытаться соврать, что это эксперимент и я вот-вот её брошу. Я не стану с пеной у рта доказывать вам, что она не жирная, у неё просто широкая кость. Я не хочу открывать скрытую папку с фотографиями, на которых хорошо видно плоский животик, упругую попу и прекрасные бёдра моей девушки. И уж тем более я не буду рассказывать о тех чудесах, которые она вытворяет в нашей с ней постели.
Я всего лишь отберу ноутбук и дам кому-нибудь из вас по зубам. И потом не возмущайтесь.
Посылаю лучи ненависти производителям принтеров, внедривших в них функцию учёта тонера по количеству напечатанных страниц. Более бесполезную функцию и придумать сложно: зачем что-то считать, если любой зрячий пользователь и так определит, когда закончится тонер (потрясёт и будет дальше печатать), а если уж хотите упростить жизнь эникеям — сделайте функцию отправки e-mail, раз уж девайс сетевой. Но зачем же блокировать печать-то?! И ладно, к алчности двухбуквенного производителя за время непродолжительного эникейства уже привык, но вот такой мины от набирающего популярность производителя на букву «К» совсем не ожидал.
Пришёл в банк погасить кредит. Ладно очередь — конец месяца, сам виноват, но вот как назвать производителя, чей принтер сначала радостно и контрастно печатает платёжки, а потом так же радостно заявляет: «Я напечатал N тысяч страниц, неси мне новый картридж!»? И не волнует принтер, что тонера в нём ещё вагон. Конечно, может, и можно было там что-то ткнуть в менюшке, чтобы умаслить агрегат и уговорить ещё поработать на израсходованном картридже, но кто ж меня туда пустит — банк всё-таки. Да и работницы на вид уже сталкивались с проблемой, вот только известные им методы — включить-выключить и потрясти картридж — тут не помогали. Пришлось им звонить своему мальчику на побегушках. А мне в качестве сувенира досталась винтажная платёжка с еле проступающими буквами, отпечатанная на ещё не успевшем отправиться на пенсию матричнике.
Как человек, запустивший не одну варку, заявляю: нет там порошка! Пиво варится из солода, хмеля и воды. Да, солод из соседнего колхоза, поэтому невкусный, но после он идёт в тот же колхоз на корм, и ничего страшного в нём нет. Да, не хмель, а хмелепродукты, но это то же, что чай из пакетика. Опять же, ничего алхимического. Просто чуть дешевле, да и держать целую мельницу под хмель — очень дорого, поэтому берут полуфабрикат. Вот вода говённая чаще всего: станция водоподготовки — штука очень и очень недешёвая, это тоже на вкус влияет сильно. Но она водопроводная в худшем случае, и тоже ничего страшного.
Да, летом в пиво добавляют ферменты, чтобы сбраживалось быстрее, а сорта типа живого, нефильтрованного — это недобродившее пиво, чтобы быстрее, чтобы объём больше… Но, опять же, после кипячения все напасти разлагаются. Грудь женская не вырастет, поверьте. Она растёт от того, что вторую сотню кило уже деть некуда, а жир равномерно распределён практически по всему телу.
Пиво я люблю, но пью зимой, когда ажиотажа нет и незачем его недобродившим разливать, и вам советую. Но те, кто считают, что пиво из порошка — задолбали!
Я не могу защитить свою девушку от гопников. Не потому, что я слабак, а потому, что если я ввяжусь в драку против большего количества человек, я не смогу победить, если буду заботиться о том, чтобы гопнички, не дай бог, не пострадали. В драке против нескольких противников, иногда вооружённых, нужно бить быстро, чётко, наверняка. А это «превышение самообороны». Вы схлопочете статью, даже если на вас напали с ножом, а вы отобьётесь голыми руками, но при этом нанесёте травму.
Если долбанутая соседка стучит в дверь, пытаясь её выломать, вырубает свет в щитке и матерится, я не могу ничего сделать. Я не могу открыть дверь и даже врезать ей. Я буду виноват. Она же «всего лишь» хулиганила, а я с кулаками лезу. Более того, когда приехала вызванные полицейские (надо сказать, быстро — всего через пять минут), они тоже ничего не могли делать. Как мне сказал один из членов наряда, они не имеют права. В тот вечер мы совместными усилиями сумели разрулить дело миром (миром, блин, хотя, какой тут может быть мир). И теперь я вынужден ходить мимо этой сумасшедшей соседки на цыпочках. Я, туша в девяносто килограммов.
Я не имею права ничего сделать с мамашами и их утырками (не путать с мамочками и их детками — это другие создания). С пьющими на детской площадке пиво клушами, чьи дети натурально издеваются над животными и людьми. На моих глазах в школьную учительницу прилетел комок жёлтого снега, а когда она возмутилась, налетела вот такая мамаша, которую мне пришлось оттаскивать силой. В итоге полицию вызвала эта мамаша, и мне (со свежим синяком на лице) с побитой учительницей пришлось объяснять, что это не мы с учительницей напали на утырка и его мамашу. Полицейский понимающе кивал, нас отпустил, а ту мамашу смог только пожурить немного.
Сегодня на меня напала какая-то маразматичная бабка с клюкой. Вы когда-нибудь получали клюкой по голове? Поверьте, старые люди не так беззащитны, как кажутся. Я от этого сморщенного урюка бежал со всех ног, потому что если бы я её хотя бы толкнул, я бы не отделался малой кровью. Сейчас сижу на работе. Голова болит адски.
И так везде. В России человек беззащитен, потому что защищать себя он не имеет права.
Праздники. 14, 23 февраля, 8 марта — не важно. Доставка еды (пиццы, суши, пирогов).
Маленькие и большие фирмы за неделю начинают размещать на сайтах и в соцсетях объявления, что заказ лучше оформить заранее, поскольку в день X будет много желающих, проблематично дозвониться, увеличится время доставки (из-за загрузки кухни и курьеров, а не из-за желания отдохнуть), а то и вовсе приём заказов может быть остановлен (если кухня уже не справляется).
День X. Люди начинают обрывать телефоны. Услышав, что «вам ответит первый же освободившийся оператор, время ожидания составит не более двух минут», надо швырнуть трубку, сразу же набрать ещё раз, и так трижды. С четвёртого раза дождаться всё-таки ответа оператора. Время ожидания составило те самые две минуты, но у компании появилось в «активе» три пропущенных вызова. Сделают так десять человек — и сотрудники колл-центра лишены премии. Несмотря на то, что там работали все-все сотрудники от мала до велика. Просто в праздники звонков вдвое больше, и компании не раздувают штат ради трёх дней в году.
Всё-таки дозвонившись и сделав заказ, они начинают возмущаться. Как же так — время доставки три часа, вы же испортили мне праздник! Вы там что, пешком ходите и готовите в котелке? Нет, на кухне уже не развернуться, курьеры бегают в мыле, чеки печатаются пулемётной очередью. Всё, чтобы вас накормить как можно скорее. И вас. Да, и вас тоже.
На страничке в социальной сети появляется надпись: «Заказы временно не принимаются». Сразу несколько комментариев: «Вы там что, отдохнуть решили?» или «Ну вот, испортили нам праздник!» Но нет, смотри выше — рук, ног и ушей у сотрудников ограниченное количество. А вас, похоже, неограниченное. Через час появляется отзыв в социальной сети: «Совсем обалдели, заказы не принимают и даже не предупредили!» Смотрите выше. Предупредили. И заранее тоже просили разместить заказ. Хоть за день, хоть за два, хоть за неделю. Но, видимо, не вас.
С любовью, сотрудник фирмы, желающей вас накормить. Пожалуйста, не задалбывайте нас. Мы правда стараемся, чтобы вы вернулись к нам снова и снова.
Здесь часто жалуются на воспитание современных детей современными мамашами (и папашами в редких случаях). Обычно читаю молча, с пониманием обеих сторон, так как сама мамаша. Хотите, открою секрет задолбанности детьми в общественных местах окружающих? По какой-то неведомой нам причине сейчас именно в нашей стране идёт всеобщее безумие детофилии. Нет, не педофилии, а детофилии. Дети — наше всё. Детям можно всегда. Дети — главная цель жизни, причина её, смысл и следствие. Живём только ради своих детей, а те, у кого детей нет — ради чужих детей.
Сколько раз я выслушивала на тему недостаточного поклонения и раболепства своему ребёнку, начиная с того времени, когда он был похож на шаурму в лаваше: «Вы ребёнка перекутали! Вы ребёнка не одели! У вас ребёнок плачет!» Абсолютно любая (а иногда и любой) имеет право, конечно же, подойти к мамаше с ребёнком, ткнуть в него пальцем и что-нибудь сказать. Интересно, как бы отреагировала иная тётка, если бы я подошла и ткнула пальцем в её мужа, произнеся что-то вроде: «Не боитесь мужчине попку отморозить? Такие лёгкие штанишки на улицу надели, а погода уже не летняя».
В истории «Котик, руки прочь!» просили ответа. Спрашивали — отвечаем. К семи-восьми ребёнкиным годам мамаши так задалбываются отвечать (читай: «посылать») всем неадекватным прохожим (а их через одного — иной раз идёшь с коляской по улице и ощущаешь себя на минном поле), что, очевидно, просто опускают руки.
Вот вообразите, что мама дёрнет ребёнка за руку и шикнет на него. Что произойдет? Ребёнок, как свойственно детям, начнёт орать, переходя на ультразвук. Из ниоткуда материализуются защитники детских прав и начнут рвать эту мамашу, эту ведьму, которая посмела поднять голос на Ребёнка, — на куски. Зубами. Мамаши предпочитают молчать, сдавшись на волю судьбы. Ибо крепких нервами людей в нашей стране в силу многих обстоятельств остаётся всё меньше. А получать лишний удар по своим лохмотьям нервов — обрекать себя на истерический припадок по каждому поводу. И себя, и своего ребёнка.
Я из тех самых, слабых. Но предпочитаю ребёнка в такие общественные места не водить, в магазин хожу без него (пока есть бабушка) или держать крепко при себе, намертво прижав несчастного к юбке. А воспитывать без посторонних глаз. Пока ему три года это получается, что будет дальше — не знаю. Но задолбали те, кто эту детофилию зародил, и те, кто её поддерживают и размножают.
Я молодая, вполне успешная женщина, и у меня больной желудок, больная поджелудочная и ещё букет всяких болезней, накладывающих ограничения в диете. Меня задолбали всевозможные кафе средней руки.
В кафе и пабах такого класса невозможно заказать еду, подходящую мне по диете. Да, ребятки, не надо кривиться на слова «у меня диета». Это означает, что, съев практически любое блюдо из представленного в вашем меню, я, скрючившись от боли, уползу в ваш туалет обниматься с унитазом. Потому что у вас невозможно взять просто творог, просто кефир, просто паровую котлету или варёную рыбу. Практически нереально найти несладкую нежирную кашу, кроме овсянки.
Салаты? Да, спасибо. Только я мяса хочу. Или рыбы на крайний случай. И да, из ваших салатов я смогу есть разве что греческий — особенно если вы не забудете передать повару просьбу не сильно заливать его маслом.
Нужно есть дома? Спасибо, у меня дробное питание. И я весь день бегаю по делам, домой добираясь поздним вечером.
Покупать кефир в магазинчике или носить еду с собой? Знаете, ребята, мои доходы позволяют мне нормально обедать в вашем заведении. Я не хочу раскладывать судочки на рабочем месте — не говоря уж о том, что эти судочки крайне неудобно таскать с собой в женской сумке.
В конце концов, я хочу посидеть вечером с друзьями в хорошем месте. Если я закажу только чай, вы сами не обрадуетесь: вам ведь нужны нормальные заказы.
И отдельный привет всем тем официантам, которые начинают кривить рожи, услышав мои расспросы о составе блюд.
Я знаю рестораны, где мне на пару́ хоть чёрта лысого приготовят. Но каждый день обедать там — увы, я не настолько богата.
А самое унылое в том, что я спокойно найду желаемую еду во всевозможных жральнях-общепитах. Вот только с качеством там обычно беда. Да и встречаться с друзьями там неудобно, неуютно и грустно.
