Я обычно покупаю продукты в супермаркетах эконом-класса. Да, у них свои минусы. Но раньше при наличии гнилых овощей или просроченных консервов их заменяли или убирали. Для этого вовсе не обязательно орать на консультанта, они, как правило, всё прекрасно понимают.
Но сейчас повально выкладывают гнилые огурцы. А что вы хотели — санкции! Дорогой, вон у тебя рядом в открытую испанская хурма лежит, хорошая, и на этикетке честно написано: «Испания». А твоё желание под вечер продать гнилой товар — это не санкции, нет. И не надо кивать на политиков, господин старший менеджер, тут политики нет.
Нет, не совсем так: задолбали те, кто упорно не хочет понимать элементарных экономических истин.
Возьмём, к примеру, хлеб. Он проходит сложный путь от колоска на поле до прилавка вашего магазинчика у дома. И на всех этапах этого большого пути имеются люди. Вполне живые, осязаемые люди, которые (сейчас будет сюрприз) за свою работу справедливо желают получать деньги. У этих людей тоже семьи. Да и сами они хотят есть не только собственную продукцию. Прибавим, что есть дополнительные факторы, от этих людей не зависящие, например, подпрыгивающие цены на горючее (да, хлеб на машинах возят). Владельцы магазинов, где вы купите хлеб, тоже не от скуки занимаются торговлей. Из всего этого складывается розничная цена. Если тот же бензин в очередной раз улетел вверх, хлеб на прилавке вполне логично подорожает, пусть даже копеек на пятьдесят.
Или вот всенародно любимая тема — ЖКХ. Скандалы по этому поводу утихнут лишь тогда, когда во всех квитанциях в графе «Итого» возникнет красивая цифра «0». Всё, что выше этого нолика, оскорбляет чувства моих сограждан. Ну, всё правильно: лампочка зажигается с божьей помощью, вода в трубах течёт сама по себе, даже мусор исчезает сам, вопреки законам физики. На кой платить всем этим дармоедам, которые там в этих конторах прохлаждаются?
Проезд в общественном транспорте. Ой-ё… Были у нас большие-пребольшие скандалы, когда местный перевозчик ввёл на автобусных маршрутах коммерческие рейсы, где фраза «у меня удостоверение» не прокатывала. Всё просто: администрация заметно притормаживала с компенсациями за льготников, да и хватало этих средств максимум на полгода. Было весело: заправят автобус на смену на две тысячи, а он за ту смену привозит выручки 700 рублей, потому как от чужих льгот в автобусах солярки не прибавляется. К слову, кондукторы и водители работали за 6–7 тысяч в месяц. У многих «льготников» пенсии были в два раза выше, но кого это волнует? Кстати, коммерческие рейсы не помогли: автобусов в городе уже давно нет, остались лишь абсолютно коммерческие маршрутки.
Спрашиваете, чего это я вообще завёлся? Делаем мы сложный продукт (не первой необходимости), среди постоянных потребителей которого процентов так 40–50 — пенсионеры. Цену держим ровно, без нужды не поднимаем, при том что за последние четыре года наш основной партнёр, без которого мы работать не сможем чисто физически, несколько раз накидывал на свои тарифы по 10–20%. А наша розничная цена была неизменной: 15 рублей. В начале этого года подсчитали, прослезились и увеличили цену на пять рублей (напомню, впервые за четыре года). До сих пор отбиваемся от агрессивных бабулек, на которых мы, разумеется, безбожно наживаемся.
Так вот, сейчас на почту письмецо пришло: с середины декабря услуги партнёра полетели вверх ещё на десять процентов «в связи с нестабильной экономической ситуацией и зависимостью от курса доллара». Сейчас опять озолотимся…
Давайте абстрагируемся от идеалов и высоких целей. Давайте посмотрим на наши реалии.
Сколько врачей сотрудничают с фармацевтическими компаниями и специально впаривают дорогие лекарства? Треть? Ладно, пусть будет 10%, согласен.
Сколько врачей хорошо знают своё дело? Отличные специалисты, которые точно ставят диагноз и сразу находят нужное решение? 30%? Ладно, может, не повезло, согласен на 80%. А сколько из них работает в бесплатных клиниках за гроши и без «благодарности доктору на лапу»? То-то и оно…
А кто из врачей нормально общается с пациентами? Ну, пусть тоже 80%: предположим, что у нас доктора почти все вежливые и добрые.
А теперь совместите это всё. Поверьте, хорошего, адекватного доктора, который пропишет нормальное действенное лекарство, найти не так просто. И да, обычно у него завал с очередями по полдня.
Сколько болезней можно вылечить самому? Обычный грипп, простуда, что-то не сильно жуткое спокойно лечится иммуностимуляторами и средствами против симптомов. Вот мы и лечимся сами, пока симптомы лёгкие. Нет желания отстоять в очереди, заплатить втридорога за хамство и плохое лечение, когда сам можешь помочь себе.
Поднимите зарплаты, увольте бездарей, приструните хамов, увеличьте штат, и большинство проблем отпадёт само. А до тех пор мы и дальше будем задалбывать друг друга.
Сижу с наушником в руке. Собеседник молчит. Вставляю наушник обратно, отворачиваюсь.
— Крбршвш…
Вынимаю наушник.
— Что?
— Красивая, говорю! — и снова продолжительное молчание.
И так раз пять. Люди, вы если хотите поговорить, не делайте такие паузы, а то складывается впечатление, что диалог закончен. На конечных итерациях я уже и огрызаться начинаю.
Нахамил девушке ни за что, ни про что. Переживаю. Совестно. Но, блин, сколько можно?
Звонок на сотовый:
— Здравствуйте, а могу я поговорить с Владимиром Александровичем?
— Да, я слушаю.
— Владимир Александрович, вам сейчас удобно разговаривать?
Взял же трубку, к чему этот вопрос?
— Девушка, давайте быстрее.
— Владимир Александрович, хотелось бы поблагодарить вас за пользование услугами…
— Да просто скажите, что вам нужно, без всяких Владимиров Александровичей!
— Наша компания предлагает выгодное подключение к каналам…
— Не интересует.
Не, вы это серьёзно? Если через каждые два слова повторять имя человека, то он с большей вероятностью подключит канал «Наш футбол»? Начитались Дейла Карнеги? Почитайте ещё, более вдумчиво. Он такого не писал.
Работаю в офисе. Планктон, да. Перекладываю бумажки. На сайте предприятия указан телефон именно нашего отдела, поэтому все сладкоголосые звонят нам. Предлагают всё, начиная от доставки воды и заканчивая банковскими услугами.
Про звонящих из банка хотелось бы написать отдельно. Вы кого пытаетесь выставить идиотом, когда предлагаете «выгодно» вот прям щас взять 30 штук, а через месяц отдать 33? Ничего, что это больше 100% годовых? И ведь кто-то же берёт.
А потом названивают к нам в кабинет уже далеко не сладкоголосые ребятки и тоном Терминатора, ищущего Сару Коннор, просят позвать должника. Пробовал объяснять, что звонят они на машиностроительное предприятие, в котором несколько цехов и сотня рабочих, и что в душе я не ведаю, кого они ищут. Не верят. Думают, что покрываю мерзавца.
Спешите! Только до конца месяца выгодное предложение: роскошный внедорожник всего за 24 тысячи в месяц! Подчеркните свой статус! Неважно, какая у вас зарплата, главное — принесите паспорт и оставьте номера телефонов тех, кого мы будем доканывать, когда вы не сможете расплатиться. На «Яндекс.Пробках» всего лишь 9 баллов, место для вашего будущего пятиметрового внедорожника ещё есть. Не будьте лохом, покупайте, вам все завидовать будут. А пробки от того, что чиновники не хотят строить в центре города дороги взамен трамвайных путей, аллей и тротуаров. Но скоро мы их заставим!..
Извините, что-то понесло меня. Всем терпения и разума.
На нашем этаже кто-то развесил душещипательные объявления: «Прекратите травить детей! Курить запрещено! Имейте совесть, господь накажет…» — и дальше в том же духе.
Ну, накажет и накажет. Я сам не курю, хотя именно я поставил курящим баночку из-под зелёного горошка. Среди них никто не додумался это сделать, и окурки благополучно летели на козырёк подъезда.
Объявления сразу же сорвали. На другой день они появились снова, а в текст был добавлен намёк, что за здоровье детей будет бороться не только господь, но и районный суд.
Вопрос подняли на общем собрании жильцов. До сведения курящих донесли, что в каждой квартире есть балкон, где они и могут покурить. Я тут же решил вставить свои пять копеек и сказал, что засирать придомовую территорию при этом вовсе не обязательно, что под окурки надо бы поставить банки. Получил одобрительные кивки со стороны соседей.
Чёрт меня дёрнул поднять на собрании другую тему. Дело в том, что в нашем доме адовая слышимость, а у соседей сверху и снизу — дети, которые любят поиграть мячиками об стены и деревянными кубиками об паркет. Шумоизоляцию делал — эффекта немного. Вот я и предложил играть немного потише тем, о чьём здоровье мы тут так печёмся. Сказал, что стучать по паркету кубиками, особенно в девять утра по выходным — это неуважение к соседям, попросил купить для этого ковёр.
Что тут началось…
— Заведёшь детей — поймёшь!
— До одиннадцати имеют право!
— Ты из какой квартиры такой умный?
— Вот сам и купи этот ковёр, если тебе мешает!
Говорили все одновременно. Честно, растерялся с ответом. Знал бы, что так будет — подготовился бы заранее. Председатель собрался переходить к другой теме, но я его перебил. Говорю:
— Раз уж мы тут все до одиннадцати имеем право, то я на все выходные на полную громкость до одиннадцати вечера буду ставить на повтор «Песенку мамонтёнка», а сам буду уходить. Дети её очень любят.
Один из присутствующих, мужик, живущий этажом выше, отец двоих сыновей, накалился так, что, казалось, готов был мне в горло вцепиться. Неужели ему не нравится эта песня?
В эти выходные с утра даже не пришлось вставлять беруши в уши. Видимо, слова мои подействовали. Но ощущение после собрания осталось такое, что жильцы нашего дома считают меня моральным уродом.
Звонит на днях клиентка и вместо «здрасте» начинает в трубку прямо-таки орать:
— Чё за говно вы нам подсунули? Реклама на ваших билбордах ни хрена не работает! Мы столько денег вбухали, а отдачи ноль! Я вот щас снимусь со всех мест немедленно!
Я оторопела. Пытаюсь осторожно возразить:
— Клара Петровна, вы эти места арендовали уже три месяца как, и всё устраивало. Опросы показали высокую результативность рекламы…
— Да лажа всё ваши опросы! Подтасовка!
— Но вы сами заказывали опрос в независимом агентстве. Как мы могли повлиять на результаты, если даже не знаем, кто этот опрос проводил?
— Ой, что вот ты тут мне голову морочишь? Я те сказала, я снимаюсь!
— Хорошо, в таком случае оформите официальный отказ от аренды.
Через пять минут на почту приходит отказ. А через шесть часов после нескольких десятков звонков, писем и встреч я героически распродаю внезапно освободившиеся места другим клиентам.
Проходит два дня. Снова звонок клиентки:
— Свет, а на каком основании вы нас сняли?
— Здравствуйте, Клара Петровна. На основании вашего письменного отказа от аренды рекламных площадей.
— Но у нас же с вами договор!
— Верно, а вы этот договор разорвали. Два дня назад, если помните, вы позвонили мне, в устной форме сообщили, что отказываетесь от аренды, а потом прислали письмо с подписью и печатью. В письме был официальный отказ от аренды.
— И чё щас?
— Ничего. Ваша аренда прекращена. Сумма, которую вы за аренду перечислили, согласно договору не возвращается.
— Э, э! Погоди! Ты чё! У меня же ПМС был, ну пойми как женщина женщину!
Вот тут я прямо не нашлась, что сказать.
Милые женщины, я понимаю, что иногда все мы себя как-то неважно чувствуем. И как человек человеку я вам искренне сочувствую. А вот как работник работнику посочувствовать не могу. Если вам в пресловутые эти дни до такой степени плохо, что вы напрочь теряете адекватность, то берите больничный, уезжайте из города, привязывайте себя ремнями к койке, я не знаю… Изолируйтесь, короче, от общества.
То, что медики возмущаются фразой «раньше в поле рожали» — совершенно правильно. Наивность людей не знает границ. Но послушайте, а какого эффекта вы хотели, когда скрывали от пациентов реальную картину с целью «не напугать»?
Лейтмотив всех статей, посвящённых беременности и родам, речей гинекологов и курсов для мам — это сладко-розовые речи о том, что эти процессы задуманы природой, всё естественно-преестественно, главное — хорошо настроиться, и ничего страшного точно-точно не случится, просто не слушайте об осложнениях и сидите счастливая!
Ну и что удивительного, что женщины воспринимают это буквально?
Формально, конечно, всё правда: и процесс естественный, и тревожность не на пользу. Но откуда бы ваши пациентки узнали, что естественный отбор тоже абсолютно естественен и раньше именно в родах этот отбор и осуществлялся? Что сейчас здоровых людей всё меньше и роды без патологий в дефиците? Что вероятность потерять здоровье во время беременности и родов выше, чем при аборте?
Боитесь напугать? Получилось: все теперь бесстрашные.
Уважаемая духовно богатая дева — филологиня, околофилологиня, журналист или кем там ещё вы себя называете! Свою «влюблённость» в некий иностранный язык вы явно считаете основанием считать себя явлением исключительным и в пух и прах разносить всех, кто не разделяет вашего энтузиазма и не дотягивает до глубины вашего уровня «погружения» в этот язык. По вашим собственным словам, вы «жадно схватываете», «шлифуете», «обожаете», «доводите до блеска». Но позвольте спросить: а зачем? Что дальше? Вам действительно необходимо знать этот язык, как свой родной, это чем-то обосновано? Или нахвататься от носителей языка словечек и идиом, пускать слезу умиления над романами на изучаемом языке, громко восторгаться попавшимися на глаза образчиками местной культуры и на этом основании считать себя выше серой толпы столь презираемых вами «полиглотов» — это просто самоцель?
А теперь постарайтесь понять, что такое изучение иностранного языка с точки зрения людей не гуманитарного, а инженерно-аналитического склада ума. Для них любой иностранный язык — это прежде всего рабочий инструмент, с помощью которого они стремятся достигнуть какой-либо совершенно конкретной цели. И навыки владения этим инструментом они развивают ровно до той степени, которая позволит им уверенно двигаться к этой цели. Всё остальное — знакомство с местной культурой, усвоение «недокументированных особенностей» речи носителей языка и т. п. — в большинстве случаев оказывается совершенно излишним и развивается уже по желанию, когда основная задача выполнена, но язык и всё связанное с ним сами по себе оказываются слишком интересны, чтобы прекращать занятия.
Чтобы не быть голословным, приведу примеры. Есть бывшая советская республика, единственная в Союзе серийно производившая некую технику. Этим там до сих пор гордятся и время от времени выпускают по этой теме интереснейшую литературу, которая вашему покорному слуге в свете его хобби необходима как воздух. Но местный язык (даже не индоевропейский) весьма специфичен: четырнадцать падежей, отсутствие грамматической категории рода и будущего времени, склонение инфинитивов глаголов по падежам, совершенно иной, нежели в русском языке, порядок слов в предложении, образование новых слов путём сложения нескольких корней, отдельно пишущиеся (и иногда помещаемые аж на другом краю предложения) частицы вместо наших приставок и прочие прелести. Из-за всего этого автоматические переводчики выдают даже не нечто полупонятное, как обычно бывает, а вообще полный бред. Поэтому ставится цель: научиться свободно читать на этом языке, овладев при этом технической терминологией, а по возможности — ещё и внятно писать, чтобы при необходимости вести переписку с авторами упомянутой литературы, избегая возможных недоразумений, связанных с переводом технических терминов. Покупаю пару учебников, словарь, справочник по грамматике, ищу соответствующие сайты — и вперёд. Ныне цель успешно достигнута: в шкафу стоит немало книг на упомянутом языке, тщательно проштудированных от корки до корки, извлечённая из них информация существенно пополнила мой багаж знаний, а в почтовом ящике регулярно появляются письма с заголовками вроде «Meenutused võidusõiduautode ehitamisest». Но вот сколько-нибудь свободно говорить на отвлечённые темы на этом языке я не могу. Я попросту никогда не ставил перед собой такую цель, мне это не требуется: тамошние знакомые — все сплошь пожилые люди, русским языком владеющие очень хорошо, а чтобы поддержать короткий диалог на бытовую тему (да-да, как раз «поговорить о погоде и купить билет на метро»), моих познаний и так вполне хватает.
А вот другой язык — уже индоевропейский, романский, в мире вообще очень распространённый. С этим языком у меня связаны определённые карьерные надежды на будущее. Поэтому тут и подход совершенно иной: курсы при культурном центре посольства с обязательными экзаменами в конце каждого уровня, частые поездки в страну, где говорят на этом языке, чтение художественной литературы и прессы, проведение разницы между разговорным и формальным стилем общения, усвоение фонетических особенностей диалекта, принятого за языковую норму… Улавливаете разницу с предыдущим примером? Но, заметьте, и в этом случае все по-прежнему делается с холодным умом, без излишних восторгов, эмоций и стремления объять необъятное. Изучение этого языка для меня — только средство достижения поставленной цели и расширения границ собственных возможностей и кругозора.
К чему я веду? Да к тому, что желаемый уровень изучения иностранного языка каждый, кто умеет думать головой, определяет для себя сам. Если кого-нибудь вполне устраивает знание языка на уровне умения заказать обед в ресторане, купить билет, спросить дорогу и перекинуться парой фраз о погоде — пусть так: возможно, больше ему от этого языка ничего и не нужно. А единственное, в чём я с вами соглашусь, — это в том, что следует объективно оценивать уровень своего владения языком и не мнить себя экспертом, не имея на то достаточных оснований. Но, как правило, те, кто считает изучение иностранных языков средством, а не самоцелью, этим и не грешат. Они просто тихо занимаются своим делом, никого не беспокоя и никому не хвастаясь, и только выпады очередной перфекционистки — носительницы гуманитарного склада ума, с полной уверенностью в своей исключительности стригущей всех под одну гребёнку, могут иногда заставить их популярно разъяснить такой ораторше, что к чему.
Ах да, и учебник латышского языка у меня действительно стоит в шкафу и ждёт своего часа. Латышский мне тоже пригодится — и, как вы, надеюсь, догадались, для целей более рациональных и продуктивных, нежели разнообразные «погружения» и «обожания».
Я очень люблю чай, причём самый разный: и зелёный, и чёрный, и с сухофруктами, и с травами, и просто настой травок из сада, где самого чая-то только для цвета. Я умею и люблю его заваривать и с удовольствием угощу вас, моих гостей, чем-нибудь необычным — но только в том случае, если вы меня об этом попросите.
Зная о моём пристрастии к чайной церемонии, вчера приятельница подарила мне на прошедший день рождения четыре коробки зелёного чая: хорошего, дорогого, разных сортов и марок, в каждой коробочке — масса пакетиков или чистой заварки. Для меня это стало настоящим счастьем, тем более если учесть, что никто из моих родных зелёный чай не любит — по крайней мере, я так наивно считала до сегодняшнего утра.
Да, мои дорогие, я сделаю вид, что не заметила, что две мои коробочки стоят совсем не там и не так, где стояли весь вечер и ночь, а одна из них явно закрыта не таким макаром, как закрыла накануне её я — ну, мало ли, всякое же бывает; хорошо ещё, что другие две коробки лежат в другом месте. В мусорном ведре обнаруживаются два пакетика, что как бы намекает, что пока я приводила себя в порядок с утра, мой чай кто-то уже начал глушить — а мы же все свои, чего стесняться? Нет, конечно, я клинически тупая и совсем не догадалась об этом, что вы.
Завариваю тот самый не так закрытый чай, тихо матерюсь в душе, потому что сама коробочка уже оказывается надорванной — какой сюрприз! Вежливо спрашиваю у родни, разделит ли кто-нибудь со мной сей чудесный напиток (вроде как не чужие люди, да и скажут ещё потом, что я якобы все себе зажала)? Все, как ожидалось, мотают головами, а бабушка поджимает губы и дословно выдаёт: «А его ведь второй раз не заваришь! Мы уже сегодня с Сашей пили». Абзац, я так и сказала, что даже не буду это комментировать.
Дорогие воровки чая! Я наивно полагала, что сама способна разобраться со своим подарком, и мне непонятно, почему так не считает никто, кроме меня. Я понимаю: захотелось хорошего, качественного чая, да я и сама в одно лицо за месяц всё не выпью, но почему нельзя просто спросить у меня разрешения? Я с удовольствием вас угощу, сама же налью и даже насыплю вам сахара в чашку (кощунство, конечно, но вы ведь иначе его до конца не допьёте), но нет, нужно разворовывать мои вещи у меня за спиной. Я искренне не понимаю, в чём здесь профит — то ли экстрим какой-то, то ли надежда на то, что я всё-таки тупая и ничего не замечу… Да ещё и моя мать нашла «чаёвницам» прекрасное оправдание: я, видите ли, ещё спала, а сестра и бабушка хотели чая вотпрямщас (всё-таки удивительно, что я, встающая в будни самое позднее в половине седьмого, в выходные хочу поваляться до девяти, но, вероятно, это со мной что-то не так).
Чай — это не последняя капля и не самая воруемая у меня вещь, но так происходит абсолютно со всем, что у меня есть, да и делают это одни и те же люди — стар и млад. А потом ещё кто-то удивляется, что свои шоколадки или ещё что я надёжно прячу и делюсь в лучшем случае с матерью. Казалось бы, по какой причине?
Не понравился мой чаёк? Ну и слава богу, пейте свой кофе, я на него даже и не взгляну. А я вот ещё себе чайка налью — надеюсь, теперь-то у меня его довольно, чтобы полностью успокоить нервы. Задолбали!
