Славянские поверья о деревьях
Славяне, живущие в лесах, относились к деревьям с большим почтением, наделяя почти каждое сверхъестественными свойствами. Рощи и леса почитались местами священными. Наиболее почитаемыми и могущественными были старые деревья. Сквозь их дупла пролезали больные, чтобы снять с себя хворь. Самым большим поклонением пользовался дуб — Перуново древо. Его до сих пор упоминают в заговорах: «На море на Окияне, на острове Буяне стоит дуб могуч...» Предание о мировом древе, которое обнимает корнями землю, а ветвями держит небесный свод, славяне по преимуществу относят к дубу.
Сохранилось сказание о дубах, которые существовали еще до сотворения мира. Еще в то время, когда не было ни земли, ни неба, а только одно синее море (воздушный океан), среди этого моря стояло два дуба, а на дубах сидело два голубя; голуби спустились на дно моря, достали песку и камня, из которых и создались земля, небо и все небесные светила.
Народная русская сказка, известная и другим славянам, рассказывает про дуб, который вырос до самого неба; полез старик на то дерево, лез-лез и взобрался на небо, где сидел кочеток-золотой гребешок — птица, которая ни в огне не горит, ни в воде не тонет, и стояли чудесные жерновки — эмблема весенней грозы, дарующей земле плодородие, а людям их насущный хлеб.
На дубе держатся три великих мира — небо, земля и ад, на ветвях его гнездятся молниеносные птицы, а у корня лежит страшная змея; наконец, при этом дереве текут живые источники и обитают вещие девы. Существует предание о железном дубе, на коем держатся вода, огонь и земля, а корень его покоится на божественной силе.
Бытовало поверье, что семена дуба прилетают по весне из Ирия. В древности наши предки творили суд и правду под старыми дубами. Дуб, а равно и всякое другое дерево, в которое ударила молния, получали те же целебные, живительные свойства, какие приписываются весеннему дождю и громовой стрелке. Чтобы иметь лошадей добрых (в теле), советуют класть в конюшне кусок дерева, разбитого громом. Если при первом весеннем громе подпереть спиною дерево (или деревянную стену), то спина болеть не будет. Детей, страдающих сухоткою, кладут на некоторое время в раздвоенное дерево, потом трижды девять раз обходят с ними вокруг дерева и вешают на его ветвях детские сорочки. По возвращении домой купают их в воде, взятой из девяти рек или колодцев, и обсыпают золою из семи печей.
От лихорадки и других болезней крестьяне купаются в реках, лесных родниках и колодцах, а после купания вытираются чистою тряпицею и вешают ее на соседнее дерево или ракитов куст; вместо тряпицы вешают также рубашку или лоскут от своей одежды и оставляют их до тех пор, пока совсем не истлеют. Смысл обряда следующий: смывая и стирая со своего тела недуг, больной как бы снимает его с себя и вместе с тряпицею и сброшенной рубашкою передает кусту или дереву, как земным представителям того небесного, райского древа, которое точит живую воду, исцеляющую все болезни. Как истлевает оставленный лоскут или сорочка, так должна сгинуть и самая болезнь.
Позднее, при утрате ясного понимания старинных представлений, обряд этот получил характер жертвенного приношения лесным и водяным духам.
Как дуб посвящался Перуну, так липа была деревом богини Лады, а береза — Купали. Березу почитали и как символ берегинъ, русалок во время весеннего праздника Семика, когда в селение вносили распустившееся дерево и девушки надевали березовые венки. На бересте писали и приколачивали к деревьям прошения лешим: вернуть, например, заблудившуюся коровушку, подвести под ружье охотнику дичь, помочь не заплутаться, когда девки пойдут по малину.
Славяне и березу иногда считали главным, мировым древом, опорою всей земли, о чем говорится в старинном заговоре: «На море на Океане, на острове Буяне, стоит белая береза вниз ветвями, вверх кореньями...» Чтили в сем дереве и женского духа Березу, покровительницу юных дев.
Любопытные поверья соединяет народ с осиною — деревом, за которым усвоены мифические свойства едва ли не вследствие сродства его имени со словом «ясень». Как ясеню придана сила, оцепеняющая змей, так об осине утверждают, что убитую гадюку должно повесить именно на это дерево; иначе она оживет и укусит. Когда богатырь Добрыня убил змея, он повесил его на осину кляпую: «Сушися ты, Змей Горынчище, на той-то осине на кляпыя». Подобное же спасительное действие оказывает осина и против колдунов, упырей и ведьм. Заостренный осиновый кол получил в глазах народа значение Перуновой палицы (скипетра верховного бога-громовника древних славян). Чтобы мертвец, в котором подозревают злого колдуна, упыря или ведьму, не мог выходить из могилы, крестьяне вбивают ему в спину осиновый кол; чтобы предохранить коров и телят от нападения ведьм, ставят на воротах и по углам скотного двора осины, срубленные или вырванные с корнем; во время чумы рогатого скота, прогоняя Коровью Смерть, бьют ее (то есть машут по воздуху) осиновыми поленьями.
По свидетельству сказок, колдунам — выходцам из могил — вколачивают в сердце осиновый кол, бьют их наотмашь осиновым поленом и сжигают их трупы на осиновом костре… В свою очередь, ведьма может пользоваться осиновым колом или веткою для своих волшебных чар: ударяя этой веткою в грудь сонного человека, она наносит ему незримую рану и жадно упивается его кровью. Выдоив черную корову, ведьма выливает молоко в землю и тут же вбивает осиновый кол: этою чарою она отнимает у коров молоко, иссушает их сосцы — так удары молнии, низводя на землю молоко-дождь, тем самым иссушают черные тучи.
Как спасительное орудие против демонского наваждения, осина может служить и целебным средством для изгнания нечистой силы, болезней. Читают заговор над осиновыми прутьями, которые потом кладутся на больного. Когда разболятся зубы, берут осиновый сучок и трижды читают над ним заговор: «На море на Окияне, на острове на Буяне стоят высокие три дерева, под теми деревьями лежит заяц; переселись ты, зубная боль, к тому зайцу!» После того осиновый сучок прикладывается к больным зубам.
Одно из воплощений полноты жизни и долголетия — ива (верба, ракита). Ее ветки втыкали под стрехи, чтобы защитить дом от молнии.
Ель также относилась к деревьям жизни и долголетия. Способствует этому и можжевельник, не зря же именно ель отмечала наступление нового годового цикла, а можжевельником принято было устилать путь мертвым.
А вот растениями любви и свадьбы слыли боярышник (им украшали невесту на брачной церемонии) и калина (воплощение девичества, красоты и любви).
Знаком мужественности был шиповник. Для оберега новобрачных от сглаза использовалась рябина. Бузина знаменовала несчастье и смерть.
Много внимания в сказаниях и преданиях уделено и яблоне. Поразительное по своей красоте дерево, на котором цветы сменяются желтыми и красными плодами, не могло не поразить народное воображение. Уж не это ли самое дерево растет посреди рая-Ирия, где собраны все чудеса того и этого света? «А посреди рая — древо животное, которое есть божество, и приближается сверх того древа до небес. Древо то златовидно в огненной красоте; оно покрывает ветвями весь рай. Листья же на нем от всех деревьев, и плоды тоже. Исходит от него сладкое благоухание, а от корня его текут молоком и медом двенадцать источников», — читаем мы в старинной книге. В райских садах и рощах, на тенистых деревьях весенних туч зреют золотые плоды (яблоки), дающие вечную молодость, здравие и красоту. По своим чудесным свойствам плоды эти совершенно тождественны с бессмертным напитком — живою водою.
Русское предание дает им название молодильных, или моложавых: стоит только вкусить от этих плодов, как тотчас же сделаешься и молодым, и здоровым, несмотря на преклонные лета. Любопытная русская сказка о молодильных яблоках и живой воде, известная и у друифов. Состарившийся и ослепший царь, о котором говорит она, олицетворяет собою зимнее время, когда все на земле увядает, дряхлеет и всемирное око-солнце теряет свой яркий блеск.
Изображая времена года живыми, человекоподобными существами, народная фантазия весну представляла прекрасною девицею, а зиму беловласым и слепым старцем. Чтобы возвратить царю его молодость и зрение, сын-царевич должен добыть живой воды, которая исцеляет слепоту, и моложавых золотых яблок, то есть вызвать весну с ее благодатными дождями, золотистыми молниями, светозарным солнцем и со всей роскошью растительного царства.
Живая вода и золотые яблоки обладают равной творческой силою: они одинаково обновляют дряхлого старика, делают его цветущим юношею и даже уподобляют семилетнему ребенку; больному дают крепость и здравие, мертвому — жизнь, безобразие превращают в красоту, бессилие — в богатырскую мощь; и та и другие обретаются в стране далекой — в вечно неувядаемом саду — и оберегаются драконами и великанами...
Предания о небесных, райских садах с течением времени стали прилагаться к земным лесам и рощам и сообщили им священный характер. Древний человек признал леса и рощи местопребыванием облачных духов и этим последним придал характер леших. Они живут в лесных трущобах и пустырях, но обыкновенно с первыми морозами (в начале октября) на целую зиму проваливаются сквозь землю, а весною опять выскакивают из земли как ни в чем не бывало.
По поверьям, в конце сентября все змеи ухолят в занебесную страну Ирий, на земле замерзать остаются лишь те, что летом укусили человека. Каким же образом попадают змеи в Ирий? Ответ наших предков прост: поднимаются по дереву, поскольку оно связует земной и небесный миры. Однако точно так же дерево соединяет мир подземный с земным. В некоторых сказаниях о подмененных детях женщина должна положить обменыша под какое-нибудь дерево, чтобы вернулся ее ребенок. Можно также вспомнить древний обычай отнести в глубину леса и положить под дерево все вещи, бывшие в соприкосновении с покойником.
А разве не с ветвей дерева — как правило, березы, — спускаются русалки в Троицыну неделю? Русалки — души умерших от несчастной любви девушек, не с помощью ли березы они являются из царства мертвых? Черт любит таиться в бузине, вилы предпочитают боярышник. Отсюда исходит запрет становиться в грозу под деревьями. Бог метит молнией в черта, который спрятался в дупле или под корнями, но ненароком может угодить в безвинного человека.
Существует немало преданий о том, что душа после смерти может перейти в дерево. Известно сказание о том, как злые старшие сестры убили из зависти младшую — самую красивую, но на ее могиле выросла ива, из ветвей которой пастух сделал дудочку. Запела дудочка человеческим голосом — и изобличила убийц.
Порою душа дерева карает того, кто его срубит. Непременно это случится, если человек срубит рябину. Она должна засохнуть сама, иначе древоруб будет обречен на несчастья.
Скрипит дерево — это душа покойника просит помолиться за нее. Душа невинно убитого воплощается обычно в тростнике или иве и, если сделать из него дудочку, расскажет об убийстве. К дереву, выросшему на могиле, нельзя прикасаться, нельзя сорвать с него ветку или сломить плод — это причинит душе невыразимые мучения.
Дикая груша — дерево нехорошее, особенно та, которая стоит на росстанях. Ведь именно в ее ветвях собирается в полночь нечистая сила и играет свои свадьбы. Под такой грушей нельзя спать, нельзя ломать с нее ветви, иначе демоны овладеют душой неосторожного.
Впрочем, вообще все деревья, растущие на росстанях, могут быть вместилищем бесовской силы. Кстати, наши предки опасались сажать около домов крупные деревья: дубы, каштаны, ели. Эти деревья настолько могучи, что могут вытянуть из человека все его жизненные силы. Перерастет такое дерево посадившего его — он умрет. Перерастет весь дом — умрет хозяин или погибнет вся семья.
Нельзя сажать близ дома и орешник — после того, как дерево даст первые плоды, посадивший его умрет. Не из-за этого ли поверья лещину никогда не выращивают в садах?
Верили также, что души деревьев воплощаются в образах девушек с прекрасными, сияющими лицами. Имя им — древесницы. Именно для того, чтобы не повредить этим красавицам, деревья в старину старались не рубить, а собирали сушняк, сухостой.
Если дерево засохло, значит, его древесница умерла или покинула свое обиталище. Древесницы напоминают античных дриад. В народных сказаниях и песнях весьма обыкновенно сравнение детей с ветвями и верхушкою дерева; наоборот, пасынок употребляется в областных наречиях для обозначения меньшего из двух сросшихся деревьев.
Сходство между многодетной семьей и ветвистым деревом выразилась в понятии родословного древа. В некоторых сказках говорится о рождении дитяти из обрубка дерева: бездетные родители — старик и старуха — берут чурбан, кладут его в колыбель, начинают качать и причитывать над ним, как над ребенком, — и заветное их желание исполняется: деревяшка превращается в мальчика.
Названия ноги, руки, пальцев и ногтей в санскрите (основе всех языков индоевропейской группы, к которой принадлежат и славянские языки) объясняются уподоблением человека растению. Ногами человек касается земли и тем самым напоминает дерево, прикрепленное корнями к матери сырой земле. Если ноги сравнивались с корнями, то самое туловище представлялось стволом, а руки казались отростками. Ноготь вырастает на пальце, как лист на ветке. «Рамень», «раменье» в русском языке — лес, поросль, «раменный» — боровой, лесной — происходят от одного корня со словом «рамена» — плечи; «шкура» в некоторых областных наречиях обозначает древесную кору; волосы народный эпос отождествляет с травой, а траву и цветы называет волосами земли.
источник http://www.liveinternet.ru/users/3259969/post124267910/
Сохранилось сказание о дубах, которые существовали еще до сотворения мира. Еще в то время, когда не было ни земли, ни неба, а только одно синее море (воздушный океан), среди этого моря стояло два дуба, а на дубах сидело два голубя; голуби спустились на дно моря, достали песку и камня, из которых и создались земля, небо и все небесные светила.
Народная русская сказка, известная и другим славянам, рассказывает про дуб, который вырос до самого неба; полез старик на то дерево, лез-лез и взобрался на небо, где сидел кочеток-золотой гребешок — птица, которая ни в огне не горит, ни в воде не тонет, и стояли чудесные жерновки — эмблема весенней грозы, дарующей земле плодородие, а людям их насущный хлеб.
На дубе держатся три великих мира — небо, земля и ад, на ветвях его гнездятся молниеносные птицы, а у корня лежит страшная змея; наконец, при этом дереве текут живые источники и обитают вещие девы. Существует предание о железном дубе, на коем держатся вода, огонь и земля, а корень его покоится на божественной силе.
Бытовало поверье, что семена дуба прилетают по весне из Ирия. В древности наши предки творили суд и правду под старыми дубами. Дуб, а равно и всякое другое дерево, в которое ударила молния, получали те же целебные, живительные свойства, какие приписываются весеннему дождю и громовой стрелке. Чтобы иметь лошадей добрых (в теле), советуют класть в конюшне кусок дерева, разбитого громом. Если при первом весеннем громе подпереть спиною дерево (или деревянную стену), то спина болеть не будет. Детей, страдающих сухоткою, кладут на некоторое время в раздвоенное дерево, потом трижды девять раз обходят с ними вокруг дерева и вешают на его ветвях детские сорочки. По возвращении домой купают их в воде, взятой из девяти рек или колодцев, и обсыпают золою из семи печей.
От лихорадки и других болезней крестьяне купаются в реках, лесных родниках и колодцах, а после купания вытираются чистою тряпицею и вешают ее на соседнее дерево или ракитов куст; вместо тряпицы вешают также рубашку или лоскут от своей одежды и оставляют их до тех пор, пока совсем не истлеют. Смысл обряда следующий: смывая и стирая со своего тела недуг, больной как бы снимает его с себя и вместе с тряпицею и сброшенной рубашкою передает кусту или дереву, как земным представителям того небесного, райского древа, которое точит живую воду, исцеляющую все болезни. Как истлевает оставленный лоскут или сорочка, так должна сгинуть и самая болезнь.
Позднее, при утрате ясного понимания старинных представлений, обряд этот получил характер жертвенного приношения лесным и водяным духам.
Как дуб посвящался Перуну, так липа была деревом богини Лады, а береза — Купали. Березу почитали и как символ берегинъ, русалок во время весеннего праздника Семика, когда в селение вносили распустившееся дерево и девушки надевали березовые венки. На бересте писали и приколачивали к деревьям прошения лешим: вернуть, например, заблудившуюся коровушку, подвести под ружье охотнику дичь, помочь не заплутаться, когда девки пойдут по малину.
Славяне и березу иногда считали главным, мировым древом, опорою всей земли, о чем говорится в старинном заговоре: «На море на Океане, на острове Буяне, стоит белая береза вниз ветвями, вверх кореньями...» Чтили в сем дереве и женского духа Березу, покровительницу юных дев.
Любопытные поверья соединяет народ с осиною — деревом, за которым усвоены мифические свойства едва ли не вследствие сродства его имени со словом «ясень». Как ясеню придана сила, оцепеняющая змей, так об осине утверждают, что убитую гадюку должно повесить именно на это дерево; иначе она оживет и укусит. Когда богатырь Добрыня убил змея, он повесил его на осину кляпую: «Сушися ты, Змей Горынчище, на той-то осине на кляпыя». Подобное же спасительное действие оказывает осина и против колдунов, упырей и ведьм. Заостренный осиновый кол получил в глазах народа значение Перуновой палицы (скипетра верховного бога-громовника древних славян). Чтобы мертвец, в котором подозревают злого колдуна, упыря или ведьму, не мог выходить из могилы, крестьяне вбивают ему в спину осиновый кол; чтобы предохранить коров и телят от нападения ведьм, ставят на воротах и по углам скотного двора осины, срубленные или вырванные с корнем; во время чумы рогатого скота, прогоняя Коровью Смерть, бьют ее (то есть машут по воздуху) осиновыми поленьями.
По свидетельству сказок, колдунам — выходцам из могил — вколачивают в сердце осиновый кол, бьют их наотмашь осиновым поленом и сжигают их трупы на осиновом костре… В свою очередь, ведьма может пользоваться осиновым колом или веткою для своих волшебных чар: ударяя этой веткою в грудь сонного человека, она наносит ему незримую рану и жадно упивается его кровью. Выдоив черную корову, ведьма выливает молоко в землю и тут же вбивает осиновый кол: этою чарою она отнимает у коров молоко, иссушает их сосцы — так удары молнии, низводя на землю молоко-дождь, тем самым иссушают черные тучи.
Как спасительное орудие против демонского наваждения, осина может служить и целебным средством для изгнания нечистой силы, болезней. Читают заговор над осиновыми прутьями, которые потом кладутся на больного. Когда разболятся зубы, берут осиновый сучок и трижды читают над ним заговор: «На море на Окияне, на острове на Буяне стоят высокие три дерева, под теми деревьями лежит заяц; переселись ты, зубная боль, к тому зайцу!» После того осиновый сучок прикладывается к больным зубам.
Одно из воплощений полноты жизни и долголетия — ива (верба, ракита). Ее ветки втыкали под стрехи, чтобы защитить дом от молнии.
Ель также относилась к деревьям жизни и долголетия. Способствует этому и можжевельник, не зря же именно ель отмечала наступление нового годового цикла, а можжевельником принято было устилать путь мертвым.
А вот растениями любви и свадьбы слыли боярышник (им украшали невесту на брачной церемонии) и калина (воплощение девичества, красоты и любви).
Знаком мужественности был шиповник. Для оберега новобрачных от сглаза использовалась рябина. Бузина знаменовала несчастье и смерть.
Много внимания в сказаниях и преданиях уделено и яблоне. Поразительное по своей красоте дерево, на котором цветы сменяются желтыми и красными плодами, не могло не поразить народное воображение. Уж не это ли самое дерево растет посреди рая-Ирия, где собраны все чудеса того и этого света? «А посреди рая — древо животное, которое есть божество, и приближается сверх того древа до небес. Древо то златовидно в огненной красоте; оно покрывает ветвями весь рай. Листья же на нем от всех деревьев, и плоды тоже. Исходит от него сладкое благоухание, а от корня его текут молоком и медом двенадцать источников», — читаем мы в старинной книге. В райских садах и рощах, на тенистых деревьях весенних туч зреют золотые плоды (яблоки), дающие вечную молодость, здравие и красоту. По своим чудесным свойствам плоды эти совершенно тождественны с бессмертным напитком — живою водою.
Русское предание дает им название молодильных, или моложавых: стоит только вкусить от этих плодов, как тотчас же сделаешься и молодым, и здоровым, несмотря на преклонные лета. Любопытная русская сказка о молодильных яблоках и живой воде, известная и у друифов. Состарившийся и ослепший царь, о котором говорит она, олицетворяет собою зимнее время, когда все на земле увядает, дряхлеет и всемирное око-солнце теряет свой яркий блеск.
Изображая времена года живыми, человекоподобными существами, народная фантазия весну представляла прекрасною девицею, а зиму беловласым и слепым старцем. Чтобы возвратить царю его молодость и зрение, сын-царевич должен добыть живой воды, которая исцеляет слепоту, и моложавых золотых яблок, то есть вызвать весну с ее благодатными дождями, золотистыми молниями, светозарным солнцем и со всей роскошью растительного царства.
Живая вода и золотые яблоки обладают равной творческой силою: они одинаково обновляют дряхлого старика, делают его цветущим юношею и даже уподобляют семилетнему ребенку; больному дают крепость и здравие, мертвому — жизнь, безобразие превращают в красоту, бессилие — в богатырскую мощь; и та и другие обретаются в стране далекой — в вечно неувядаемом саду — и оберегаются драконами и великанами...
Предания о небесных, райских садах с течением времени стали прилагаться к земным лесам и рощам и сообщили им священный характер. Древний человек признал леса и рощи местопребыванием облачных духов и этим последним придал характер леших. Они живут в лесных трущобах и пустырях, но обыкновенно с первыми морозами (в начале октября) на целую зиму проваливаются сквозь землю, а весною опять выскакивают из земли как ни в чем не бывало.
По поверьям, в конце сентября все змеи ухолят в занебесную страну Ирий, на земле замерзать остаются лишь те, что летом укусили человека. Каким же образом попадают змеи в Ирий? Ответ наших предков прост: поднимаются по дереву, поскольку оно связует земной и небесный миры. Однако точно так же дерево соединяет мир подземный с земным. В некоторых сказаниях о подмененных детях женщина должна положить обменыша под какое-нибудь дерево, чтобы вернулся ее ребенок. Можно также вспомнить древний обычай отнести в глубину леса и положить под дерево все вещи, бывшие в соприкосновении с покойником.
А разве не с ветвей дерева — как правило, березы, — спускаются русалки в Троицыну неделю? Русалки — души умерших от несчастной любви девушек, не с помощью ли березы они являются из царства мертвых? Черт любит таиться в бузине, вилы предпочитают боярышник. Отсюда исходит запрет становиться в грозу под деревьями. Бог метит молнией в черта, который спрятался в дупле или под корнями, но ненароком может угодить в безвинного человека.
Существует немало преданий о том, что душа после смерти может перейти в дерево. Известно сказание о том, как злые старшие сестры убили из зависти младшую — самую красивую, но на ее могиле выросла ива, из ветвей которой пастух сделал дудочку. Запела дудочка человеческим голосом — и изобличила убийц.
Порою душа дерева карает того, кто его срубит. Непременно это случится, если человек срубит рябину. Она должна засохнуть сама, иначе древоруб будет обречен на несчастья.
Скрипит дерево — это душа покойника просит помолиться за нее. Душа невинно убитого воплощается обычно в тростнике или иве и, если сделать из него дудочку, расскажет об убийстве. К дереву, выросшему на могиле, нельзя прикасаться, нельзя сорвать с него ветку или сломить плод — это причинит душе невыразимые мучения.
Дикая груша — дерево нехорошее, особенно та, которая стоит на росстанях. Ведь именно в ее ветвях собирается в полночь нечистая сила и играет свои свадьбы. Под такой грушей нельзя спать, нельзя ломать с нее ветви, иначе демоны овладеют душой неосторожного.
Впрочем, вообще все деревья, растущие на росстанях, могут быть вместилищем бесовской силы. Кстати, наши предки опасались сажать около домов крупные деревья: дубы, каштаны, ели. Эти деревья настолько могучи, что могут вытянуть из человека все его жизненные силы. Перерастет такое дерево посадившего его — он умрет. Перерастет весь дом — умрет хозяин или погибнет вся семья.
Нельзя сажать близ дома и орешник — после того, как дерево даст первые плоды, посадивший его умрет. Не из-за этого ли поверья лещину никогда не выращивают в садах?
Верили также, что души деревьев воплощаются в образах девушек с прекрасными, сияющими лицами. Имя им — древесницы. Именно для того, чтобы не повредить этим красавицам, деревья в старину старались не рубить, а собирали сушняк, сухостой.
Если дерево засохло, значит, его древесница умерла или покинула свое обиталище. Древесницы напоминают античных дриад. В народных сказаниях и песнях весьма обыкновенно сравнение детей с ветвями и верхушкою дерева; наоборот, пасынок употребляется в областных наречиях для обозначения меньшего из двух сросшихся деревьев.
Сходство между многодетной семьей и ветвистым деревом выразилась в понятии родословного древа. В некоторых сказках говорится о рождении дитяти из обрубка дерева: бездетные родители — старик и старуха — берут чурбан, кладут его в колыбель, начинают качать и причитывать над ним, как над ребенком, — и заветное их желание исполняется: деревяшка превращается в мальчика.
Названия ноги, руки, пальцев и ногтей в санскрите (основе всех языков индоевропейской группы, к которой принадлежат и славянские языки) объясняются уподоблением человека растению. Ногами человек касается земли и тем самым напоминает дерево, прикрепленное корнями к матери сырой земле. Если ноги сравнивались с корнями, то самое туловище представлялось стволом, а руки казались отростками. Ноготь вырастает на пальце, как лист на ветке. «Рамень», «раменье» в русском языке — лес, поросль, «раменный» — боровой, лесной — происходят от одного корня со словом «рамена» — плечи; «шкура» в некоторых областных наречиях обозначает древесную кору; волосы народный эпос отождествляет с травой, а траву и цветы называет волосами земли.
источник http://www.liveinternet.ru/users/3259969/post124267910/
0 комментариев