Я девушка полная. Вполне симпатичная на лицо, фигура, несмотря на лишний вес, более-менее пропорциональна. В общем, не урод, но и не прекрасная принцесса. Одеваюсь со вкусом, по фигуре и выгляжу объективно стильно и ухоженно.

Как-то сидели мы девичьей компанией человек в пять и под бокал чая обсуждали дела насущные. Одна из девушек, недавно начавшая встречаться с достаточно известным в городе фотографом, добрую половину вечера трещала только про него:

— Ой, мой Тоша такой классный, ой, мой Тоша такой заботливый, а вот он меня постоянно фотографирует, а вот мы с ним туда ездили, а вот потом сюда ездили…

Все присутствующие прекрасно понимали, что свежевлюблённую проще выслушать, чем объяснить, что про Тошу мало кому интересно слушать, поэтому поддакивали и восхищённо вздыхали. И тут мелькает фраза:

— Вот, Тоша ищет нестандартных моделей, ему интересно поснимать кого-нибудь «сложного» для разнообразия.

Я выныриваю из транса «киваем и восхищённо вздыхаем» и говорю:

— Так, может, меня? Меня снимать сложно, это факт.

Девушка в ужасе распахивает глаза и с неподдельным возмущением выдаёт:

— Ты что-о-о! Тоша снимает только красивых девушек!

Немая сцена длилась с полминуты, ибо никто, включая меня, не нашёл, как же парировать столь великолепный по своей бестактности выпад.

История бы на этом и кончилась, если бы я не рассказала про инцидент подруге-фотографу. Недолго думая, мы сняли студию, придумали образы, отсняли и в четыре руки обработали получившийся материал. Внезапно оказалось, что я умопомрачительно красива. И не просто красива, а хоть сейчас на обложку модного журнала. Со всеми моими килограммами и вторым подбородком.

А задобали меня «Тоши», которые считают себя профессионалами своего дела, не желая шагнуть дальше стандартных рамок, потому что там придётся напрягаться и думать, анализировать и подстраиваться.

Вы не профессионалы. Вы обычные штамповщики.

Каждое утро на входе в школу я встречаю его королевское величество, его высокопревосходительство, его… Словом, продолжать можно долго. Я встречаю охранника. Такой же охранник сидит и на входе в начальную школу. Что тут может задолбать? А вот.

Когда в нашей школе только появилась пропускная система, все входящие обязаны были предъявить пропуск дежурным. Те, у кого пропуска не было, карались страшно: их записывали на листочек в отдельный список. Список надлежало унести в учительскую, откуда он отправлялся в мусорное ведро — дежурили, сами знаем. Не нужны были эти пропуска никому.

Но не дай бог наш страшный, грозный, но справедливый дядя Витя увидит, что пропуска у тебя нет! Тебя ждёт едва ли не получасовая беседа на тему твоих моральных качеств. Начинается нудное выяснение обстоятельств: почему нету, где забыл, почему забыл, когда принесёшь, как так… Помню, мне пришлось долго объяснять, что пропуск остался в куртке, в которой я ездила на дачу, а обратно уехала уже в другой куртке, и раньше выходных куртку никак не заберу. Зачем нужно было выспрашивать эту информацию и что она дала охраннику — непонятно.

Опаздывала на краевую олимпиаду не по своей вине. Садимся в школьный транспорт вместе с сопровождающей, и тут она спрашивает меня: «Ты тетрадь в клеточку взяла?» Я в ужасе: какая тетрадь, в требованиях ничего такого не написано! Бегу обратно в школу, чтобы сократить путь, захожу через началку. На входе — брат-близнец дяди Вити, разве что помоложе.

— Куда? — сурово спрашивает доблестный охранник.

Я робко говорю, что в школу, мол. Так и так, олимпиада, только тетрадку попросить, опаздываем…

— Не положено! Инструкция такая. Нельзя тут наверх ходить.

Ну, не положено — так не положено. Молча обхожу школу, захожу, где положено. На обратном пути решаю выйти через началку. Охранника на посту нет. Зато есть он за углом — угол, наверное, и охраняет. А сигарета — чтоб в темноте видно было лучше. Увидев меня, спросил: «Чё, прошла всё-таки?»

Впрочем, что это я. У дяди Вити есть огромное достоинство, за что он любим большинством школьников: он всегда выпускает покурить, ни о чём не спрашивая. Впускает тоже всех — в нашей столовой спокойно едят то работники ближайшего медицинского центра, то какие-то непонятные люди в рабочих комбинезонах. Друг, зашедший как-то ко мне в школу, удостоился вопроса: «Где учишься?» Назвал номер школы и приготовился к тому, что его не пустят. Но — никаких претензий. (Опять же — зачем дяде Вите эта информация?)

Годы прошли, друг повзрослел и поступил в институт. Недавно снова заходил — буквально на двадцать минут. Тут он подвергся настоящему допросу. Пришлось даже студенческий показать (напомню, медсёстры в халатах и рабочие со стройки проходят беспрепятственно). Хорошо, паспорт не попросили оставить. Узнав максимум информации, дядя Витя разрешил: «Вон там в уголочке посидите напротив двери, пока перемена идёт».

Однажды мне стало плохо. Медработник выписала мне справку для классного руководителя и отпустила домой. На выходе из школы — кто? Правильно, дядя Витя!

Что? Куда иду? Отвечаю, что мне вообще-то плохо. И по мне, кстати, сразу видно. Справка есть, да.

— Ну, это хорошо, а вот пропуск твой где?

Я мысленно издаю протяжный стон. Ну зачем? Сейчас их не проверяют даже дежурные, да в этом году их и не выдавали даже.

— Ну, я вот тебя в школу пускаю, потому что помню, что ты здесь учишься. А если я у тебя пропуск спрошу, что ты мне покажешь?

Известно что, думаю я. Но молчу.

— Давай справку.

— Мне её классному руководителю отдать надо.

— Вот завтра покажешь мне пропуск и заберёшь.

А теперь — немного математики. В нашей школе более девятисот учеников. Каждый учебный год мы сдаём по тысяче рублей на охрану. Полученную сумму поделим на двенадцать месяцев — кажется, охраняют нас и летом. Получается семьдесят пять тысяч.

И вот столько мы платим за охрану?! За двух мужичков на входе с синдромом вахтёра? А вам не кажется, что это несколько до хрена? «Охранять» нас стали после трагедии в Беслане. Что они реально смогут сделать, если у них в лучшем случае шокер есть? Хорошо, может быть, нажмут на какую-нибудь свою красную кнопку, и к нам тотчас приедет ОМОН. Конечно нажмут. Если в это время не будут охранять ближайший угол или гараж.

Чтоб ваши последние банковские сбережения так охраняли! От мирных студентов мы себя и сами защитим, а покурить и без вас все сходят.

Моя невеста, теперь уже бывшая, была просто помешана на идее, что я обязательно ей изменю. Создавала фейковые аккаунты в соцсетях (которые я мгновенно раскусывал, даже не отвечая на «приветы»), платила знакомым за то, чтобы они предлагали мне секс, про бесконечные залезания в телефон и вовсе говорить излишне. Я терпел, думая, что у всех людей свои тараканы, и, по сути, лишний раз сказать «нет» очередной внезапно появляющейся расфуфыренной клуше мне было не сложно. Последней каплей стал случай, когда она попыталась вскрыть себе вены у меня дома, потому что ей приснилось, как я с кем-то там трахался. Я психанул и бросил её, оборвал все контакты. Через друзей я узнал, что отлежав некоторое время в психбольнице, она пришла в себя. Оказалось, она просто была больна, ей нужна была врачебная помощь. Какая-то травма подросткового периода. Пристрелите идиота, который даже не подумал о том, что любимому человеку можно и нужно помочь.

У меня есть подруга. Лучшая. В полном смысле этого слова. Полжизни знакомы. И как-то наша дружба сложилась таким образом, что она постоянно обращается ко мне за помощью. Мне не трудно, да и вообще — лишний повод увидеться. А на днях болтали с мужем и речь зашла о том, что как-то давненько моей подруги не слыхать. На что муж мне заметил — чего ж ты хотела, ей просто пока ничего не надо, вот и не звонит. Оказывается, со стороны наша прекрасная дружба не так радужно выглядит. Погано выглядит, оказывается. В том смысле, что меня банально используют. Кроме того, так думает не только мой муж, а почти все мои знакомые. Я конечно долго возмущалась, доказывала, что все не так, что нельзя быть такими циниками. А потом села и тупо посчитала, сколько, когда и зачем мне звонит подруга. Итог — ни одного звонка «просто так» за весь период, что я могу припомнить. Все приглашения просто встретиться — мои. Стало страшно. Решила взять паузу и не звонить. Итог — тишина почти 2 месяца, потом звонок — и да. Ей нужна моя машина. ПМП

6 лет брака. Лучшие годы. Безденежье. Коммуналка с его родителями, придирки его родственников и ощущение приживалки… Бесконечные компромиссы. Вместе жертвовали всем и откладывали на свою квартиру. Никаких излишеств, отпусков — все в кубышку на светлое будущее… Купили, почти закончили ремонт… Собрались подавать заявление в ЗАГС.

Как гром с ясного неба: уходи, я влюбился. 5,5 лет отношений — под нож. Все забрал себе, выгнал на съемную убитую квартиру, зная, что у меня проблемы с работой и денег почти нет.

Теперь обхаживает ее — малолетку, на 10 лет младше, с которой всего-то дважды поговорил «по душам». Стишки по ночам пишет. Звонит втихаря. Мне предлагает подкинуть денег — крохи, и тут же хвастается какие ручки к дверям купил…

Мало того что разбил наши мечты, так еще и не заслужила ничего — 6 лет бесплатная прислуга, уборщица и кухарка…

Ничего не хочется. Больно. Неужели все мужики такие сво? КПМ.