В небольшой организации N ежеквартальную премию получали все, кроме IT-отдела. Директор объяснял это тем, что к прибыли организации, занимающейся продажами, айтишники никакого отношения не имеют. Ввиду абсолютной убеждённости в своих словах он согласился на спор, предложенный начальником IT-отдела:

— В течение месяца на все заявки, поступающие от сотрудников организации, IT-отдел будет реагировать спустя сутки, а все остальные задачи будут выполнятся так же, как выполнялись. Если прибыль компании останется на том же уровне, то IT-отдел признает, что их работа не должна поощряться ежеквартальной премией.

На кон со стороны директора была поставлена эта пресловутая ежеквартальная премия, а начальник отдела, в свою очередь, поставил ежемесячную премию всего отдела на следующие три месяца. Всех сотрудников оповестили о споре, и месяц «эстонской» техподдержки начался.

Первые полторы недели всё шло гладко, никаких проблем не возникало, и директор уже предвкушал нехилую экономию. Внезапно у одного из сотрудников вылез BSoD, и работа на сутки остановилась. Потом в бухгалтерии кончился картридж в принтере и, как назло, на следующий день накрылся 1С. Некоторые прошаренные пользователи вместо того, чтобы обращаться к специалистам, начали самостоятельно заниматься ремонтом, организацией себе прав администратора для установки программ, непосредственно установкой и настройкой всего, до чего руки дотянулись. Им же не хотелось ждать целые сутки, а работа айтишника представлялась некоторым очень простой. Итог подхода очевиден: вредоносное ПО, кривые руки там, где не следует, нелицензионный софт, игрушки, видео и музыка. В общем, компьютерный парк стал больше напоминать школьных коллег, на которых в основном играют, а работают только единицы. И это меньше чем за месяц.

Прибыль организации упала. Директор, извинившись, выдал айтишникам заслуженную премию, а тех, кто почувствовал себя слишком вольно в сложившейся обстановке, он этой премии лишил.

Здравствуйте. Я вот тоже хочу пожаловаться. На… однолюбов.

Писал тут давеча кто-то громкие слова: дескать, предавая однолюба, убиваешь его. Позвольте показать вам однолюба немного с другой стороны.

Был в моей жизни один однолюб. Я, прошу заметить, умненькая-хорошенькая девочка, но… совершенно не особенная. Я не Мария Кюри, не гений красоты, и на момент нашей встречи и расставания даже яичницу не могла пожарить. Когда мы начали встречаться, оба были юные-зелёные, никаких жизненных премудростей нахвататься не успели и потому лично я — про него не скажу — особо и не знала, что делают люди в отношениях-то. Поэтому я просто слушала, широко открыв глаза. Мужчины любят, когда их слушают (а кто не любит?), поэтому он очень быстро передо мной раскрылся всей душой, а я была несказанно счастлива. Он говорил, излагал, повествовал, рассказывал, сообщал — я внимала каждому слову и время от времени вставляла реплику. Кто из нас виноват больше — я не знаю; думаю, что не виноват никто. Но в один прекрасный момент, загоревшись идеей, я попыталась поделиться с кавалером — и была немедленно перебита. Приглядываясь внимательнее, я понял: он готов рассказать всё, но его совершенно не интересуют мои мысли, мечты, стремления. Он открыт передо мной, но вовсе не стремится открыть меня, вглядеться, понять, что за человек перед ним. Он готов довольствоваться оболочкой, и ему даже не интересно, что там, внутри. После этого открытия и множества провальных попыток что-то рассказать я очень быстро охладела и сделала ноги.

Это было несколько лет назад, и не было ни дня, чтобы я не пожалела обо всех сделанных мной тогда ошибках. Однолюб на первые года два-три вцепился в меня мёртвой хваткой. Он звонил, писал, до меня постоянно доходили слухи и сплетни о том, как человек страдает. Я тоже страдала — меня давило чудовищное чувство вины, но вернуться не могла: на то, чтобы видеть всю беспросветность таких отношений, мне ума хватило. Я изолировалась всеми возможными способами — иногда даже позорно пряталась за предметы мебели и углы, ибо мы постоянно пересекались по долгу службы. Я говорила мягко, я говорила грубо, иногда встревал мой на тот момент парень и тоже что-нибудь говорил, но однолюбу не было до этого решительно никакого дела: он любил, он страдал и рвался ко мне, как мотылёк на огонь. Через время он «перегорел», но я до сих пор его избегаю — в любом разговоре, если он случается, при любой встрече он намекает, что у него теперь может быть много девушек, но всегда будет недостижимый идеал женщины, о которой он будет мечтать, как Дон Кихот о Дульсинее.

Вы думаете, что мне это льстит? Вы думаете, я получаю от этого хоть каплю удовольствия? Значит, вы никогда не бывали на моем месте. Мне больно, стыдно и страшно. Я виню себя в том, что так покалечила человека, хотя мне несколько раз обстоятельно доказали, что я могу быть и ни при чём. Я виню себя в том, что его девушки не знают, с каким фантомом им надо сражаться (и что им вообще надо сражаться). Я много в чем себя виню. А знаете, что самое забавное?

Однолюб тоскует и ставит меня на пьедестал, но это просто выдуманная им самим девушка с моей внешностью. Он совершенно меня не знает. Я несколько раз пыталась рассказать о том, какая я, в надежде сломать пьедестал, но эти попытки пресекались бетонным «я лучше знаю» и «не оговаривай себя». Он видит во мне мечту, но с его мечтой живая я не имею почти ничего общего. Он портит жизнь себе и хорошим девочкам за мой счёт и считает, что это не просто нормально, а даже и замечательно.

Однолюб, ты задолбал! Ты ни разу не однолюб: ты маньяк. Если ты любил, тебе разбили сердце, и теперь ты «засох», прислушайся ко мне, пожалуйста: посмотри внимательно на ту, которая тебя погубила. Я уверена, что в девяти случаях из десяти ты сам себя загнал в западню и сам отказался из неё вылезать. Бей лапками, однолюб, выбирайся: тебе жить и жить, любить и любить, и невозможно здоровому человеку так калечиться из-за одной девчонки, какой бы замечательной она ни была. Добра тебе и большого плаванья — где-нибудь подальше от меня.

Я полная. И у меня широкая кость. Нет-нет, поймите: это не оправдание. Это причина.

Я могу похудеть — и была худой. Впалый живот, грудь второго размера, промежуток между бёдер… и широченные плечи, торчащие кости на бёдрах. А в профиль вообще на редкость смешно было: плечи, грудь, рёбра, живот — этакая лесенка наоборот. А на заднице сидеть было откровенно жёстко и некомфортно. Лицо было ещё ничего — там только скулы выпирали и царапали всех пытающихся чмокнуть меня в щёку.

Плюнула, прекратила бороться с генетикой. Стала есть ровно то, что организм хочет, в желаемых количествах (по-прежнему мясо, овощи — только уже со специями, вкусно приготовленное, а не постное), и сразу стала гораздо активнее. Специально ничем не занималась, но бегать-прыгать-танцевать хотелось намного больше.

Грудь выросла до четвёртого размера, плечи из широких стали гармоничными. Промежуток между бёдрами исчез, зато косточки прекратили безумно выпирать, на заднице стало нормально сидеть. Ноги стали ощутимо толще — и ощутимо выносливее. Из «лесенки наоборот» я стала «песочными часами».

А главное — я почувствовала себя женственной. Из «дылды с широкими плечами» я стала «пухленькой и аппетитной». Мужское внимание начало зашкаливать.

К сожалению, активизировались и девушки. Наслушалась немало. Но самое удивительное — когда девушка с фигурой, как у меня, худой (но не видевшая меня такой), высказалась:

— Слушай, я не понимаю. Ладно я — кости не изменить. Но ты-то красивая! Похудела бы — так круто было бы! И, несмотря на твою полноту, ты популярна — представь, как была бы популярна, если бы была худой?!

В детстве у меня был учебник английского языка с разными карикатурами. Одну из них я запомнил навсегда. Там был изображён мальчик, делающий уроки и звонящий в вычислительный центр, чтобы узнать, сколько будет трижды три.

Во всех подобных ситуациях важно интуитивно посчитать, сколько в результате высвободится времени в двух случаях: если сделаю сам и если напрягу другого. В случае с «трижды три», с продолжительностью поездки до Екатеринбурга, а также с включением принтера в розетку результат однозначный: сделать самому быстрее. А вот почистить кулер — дольше. Тут всё зависит от того, насколько загружен работой я сам. Не очень — почищу. Очень — пересяду за соседнюю машину доделывать срочное задание на ней и вызову специалиста профильного отдела, чтобы почистил он. Нет свободной соседней машины — тогда один фиг по времени, я почищу или ещё кто. А «ещё кого» дождаться надо сначала. А себя ждать не надо, а срочная работа не ждёт.

Помимо работы есть ещё дом. Допустим, сломалась кран-букса, а хочется в выходные где-нибудь погулять всей семьёй. Насиловать себя многочасовым ожиданием сантехника или за минуту починить — и можно в однодневный мини-турпоход? Ответ очевиден.

Но вот надо сделать стрижку. Это уже обсуждалось: мужскую быстрее и выгоднее сделать самому, а женскую — доверить специалисту, иначе есть риск изуродовать. И многое другое — так же. Каждый раз надо рассчитывать свои силы и дифференцированно выбирать: смогу или нет, больше времени выосвободится или меньше. Электролиты поменять — самому. Чип «отреболлить» — к мастеру. Выключатель — самому. Кабель под бетон — к мастеру. Тогда и мастера без работы не останутся, и свои руки не атрофируются, и высвобождение времени будет оптимальным.

Есть вещи, которые я никогда не соглашусь делать сам. Одна из них — возить себя. Мне выгоднее купить годовой проездной, и пусть меня возят профессионалы. Это и безопаснее, и выгоднее, и профессионалов кормлю. Но кран-буксу самому не сделать — смешно.

А ещё, помимо работы и домашних обязанностей, есть хобби. Работа, которой не насилуют себя, а которую выполняют в своё удовольствие. Тут уходят на второй план затраты и сил, и времени, и в какой-то мере даже средств. Вот если вы рыбак, вы на рыбалку вместо себя другого человека отправите, заплатив ему? Да ни за что. То-то и оно. А я, может, удовольствие получаю от ремонта чего-нибудь.

А то ведь видел в продаже шедевр — готовый скворечник. Комментариев не требующий.

А я хочу вернуть время назад – лет 20, когда мои сыновья ходили в сад и школу, мы вечерами готовили вместе обед папе, смотрели диснеевские мультики и смеялись, вместе строили крепости из ЛЕГО, я их учила вышивать, а муж сколачивать скворечники; когда мы летом ходили в походы, а зимой спускались на лыжах с гор; когда мы распевали песни у костра и сплавлялись по горным рекам; я читала им Андерсона и рассказывала историю России; когда с балкона пускали мыльные пузыри и смеялись, смеялись… Теперь мальчики от нас далеко, они то же самое делают со своими сыновьями… А мы с мужем сидим вдвоем и слушаем тишину, и тоскуем по тем временам. КМП, что ли!

Около трех лет назад встречалась с мужчиной, влюбилась как кошка, просто ноги дрожали, а у него был тот еще характер. Потом наступило лето, встречались мы к тому времени несколько месяцев, и мы разъехались на отдых. По возвращении он сказал, что изменил. Я (никогда так не делайте)-простила. Очень любила. А он нет. Оказалось, что он вел дневник, в котором в подробностях записывал все, что происходило на том проклятом отдыхе, и у него хватило жестокости дать мне его прочесть. С тех пор прошло около 3 лет, но я просто не вижу света в жизни, удар был настолько сильным для меня, что не проходит вообще, ничего не хочу, ненавижу людей, замкнулась в себе, 3 года в свободное время, которое специально ничем не занимаю-лежу дома и смотрю в потолок, плачу ночью, общалась с соответствующими врачами-не помогает.

Пристрелите пожалуйста, больше не могу.

ПМП

Я не ругаюсь матом. Нет, и не говорю на нём тоже. Не употребляю матерных слов. Вырос в семье, где их не употребляли, и как-то так получилось, что никакая улица меня не испортила. Хотя и в школе сверстники порой тоже ругались, бывало. А вот телевизор и радио, литература — никогда. Мне было легко и просто понять, что ругающиеся сверстники неправы, а мама с папой, которые говорят, что матерные слова — это плохие слова некультурных людей, правы. Потому что я включал телевизор и мата там не слышал. Читал книги, журналы, газеты — всё то, что выпускается для культурных людей, — и мата там тоже не было. Моя картина мира была простой и ясной. И когда я бьюсь в темноте мизинцем ноги о тумбочку, я говорю в худшем случае «чёрт» или «блин». Или просто шиплю от боли.

Догадываетесь, что меня задолбало в современном мире? Ладно, я сам скажу, чтобы наверняка. Культура мата. Отношению к нему как к неотъемлемой части речи, к чему-то нормальному, само собой разумеющемуся. К его обилию вокруг, везде, настолько обильному обилию, что и у меня сложившаяся картина мира шатается, что уж о детях говорить. Восьмилетки на улице говорят матом. Не ругаются — говорят. Они даже не знают, что у этих слов есть альтернативы.

Потому что даже Пушкин писал матерные стихи? Вы правда хотите быть похожими на него именно в этом и ни в чём другом? Или вы думаете, что это отличное начало, а за сапожной бранью обязательно придёт и умение выражаться стихотворно без неё?

Абсолютно во всех ситуациях, где используется мат, можно обойтись без него. Это только вопрос личной культуры. И пытаться оправдывать отсутствие этой культуры даже не тяжёлым детством и плохим воспитанием, а вообще выворачивая понятие некультурного в понятие «особенности языка» — это какой-то отчаянный самообман в погоне непонятно за чем.

Есть такая категория подростков, которая рассматривает на кассе презервативы и смазки, хихикает и громко обсуждает, что лучше и какой вкус «вон у того». Такие альфа-самцы, которые, несмотря на россыпь прыщей на гладких лицах и запинки на слове «куннилингус», любят блеснуть знаниями в такой широкой и необъятной области, как секс.

День, магазин. Стоим с любимым на кассе, за нами как раз сладкая парочка «Твикс», напичканная подростковыми гормонами.

— Хых, смотри, смазки всякие.

— Эффект покалывания, а-ха-ха!

Пробиваем наш товар, мой парень сосредоточен на оплате, я от нечего делать ловлю обрывки разговора.

— О-о-о, вкус клубнички, глянь-ка! Возьми попробуй, ха-ха!

— Молодые люди, — говорю я проникновенно и глядя в глаза, устав от этой трескотни, — возьмите клубничный йогурт.

Я глубоко увлечена музыкой. Лет в восемь я заявила, что хочу учиться игре на пианино. Семь лет со стонами и пререканиями я отучилась, а затем начала уже сама, в своё удовольствие играть и подбирать красивые композиции. Затем, года так через три после окончания музыкальной школы, я подумала: «Давно мечтаю научиться играть на поперечной флейте». Порыскала по магазинам, нашла красивую. Тут наступил день моего рождения, и родители решили подарить цифровое пианино.

Квест первый — покупка флейты. При том, что она была выбрана заранее, заранее была составлена легенда, что дарю другу на день рождения (ну вот не люблю я сообщать продавцам, что себе покупаю — каждый раз они начинают советовать, отговаривать…) и даже был выбран магазин, в котором флейта была в наличии. Там было трое мужиков, которые охали, ахали, предлагали взять другое и смотрели как на блондинку, пришедшую к ним требовать колбасы. Ладно, пофиг, у меня хорошее настроение, пропустила мимо.

Квест второй — пианино. В трёх магазинах меня послали по телефону, заслышав женский голос, интересующийся неплохим по цене-качеству пианино. В конце концов я не выдержала и, затребовав поддержки тяжёлой артиллерии, отправилась в единственный по городу магазин, где было пианино нужной мне модели и цвета. Самое удивительное — увидев родителей (сорокалетнего мужчину в костюме и женщину в необычном пальто и с «Луи Виттоном»), продавцы сразу стали предельно вежливы и предупредительны, носились вокруг хвостиками и вообще.

Ладно, хорошо, понимаю, что девчонка лет двадцати с натяжкой не кажется хорошим покупателем пианино за сорок тысяч. Но, ребят, уже не раз и не два говорилось, что и у такой девчонки может быть в кармане карта на сто косарей, которые она может потратить у вас, но не станет.

Флейта движется. Не могу сказать, что играю прям ах, но мне нравится. И надо бы, пока лето, найти себе ещё развлечение. Подумала — надо купить виолончель. Причём хотелось именно электронную, поскольку на примере пианино оценила, насколько это удобно. В три ночи бессонница? Идёшь и спокойно играешь, не беспокоя соседей. Ладно, хорошо, электронные виолончели у нас в страну не поставляют. Но почему электроальты (которые чуть больше скрипки) все вносят в категорию виолончелей? Да ещё и с названием «электровиола». Да, тот кто занимается музыкой, вспомнит, что viola — это альт, а violin — это скрипка. А виолончель — вообще-то cello. Но я была в полной уверенности, что это виолончель. Когда приехала в магазин, там сидел мужик — и дальше опять этот взгляд, как на блондинку…

Дальше — круче. Магазин нот. Иногда покупала там ноты, увидела блок-флейты, решила — круто, пойду спрошу. Хотела альтовую — оказалось слишком дорого, налички с собой столько не было. Попросила посмотреть сопрано — продавец поинтересовалась, какой я системы хочу. А я понятия не имела, что они ещё и на системы разделяются. И тут понеслось: после стандартного вопроса «для кого покупаете?» я стандартно соврала, что не для себя. Мне тут же выставили ультиматум: поинтересоваться, какой системы нужна, или она не продаст мне ничего.

И тут я поняла, что я больше не хочу никаких разговоров ни с какими продавцами, кроме как в продуктовых. Потому что такое отношение просто затрахало. Да, у вас мало конкурентов, потому как магазинов мало и порой вы продаёте эксклюзив по городу, но знаете, я лучше на Ибей пойду, хотя и боюсь потери денег и Почты России.

«Отменить» и «Отмена» — можно ли это переплюнуть? Авторы одного андроидного калькулятора переплюнули. «Division by zero» — и три кнопки: «OK», «Cancel», «Help». Реакция при нажатии любой из них одинакова: выскакивает помощь.