У меня не было детства, я редко выходила гулять, потому что нужно было после школы сидеть с больным прадедушкой. Моя мама постоянно была на работе, отцу я была не нужна, он выселил меня с матерью, был зависим от алкоголя. Дом, в котором я живу, был прадедушки, но так как он был немощным его переписали на дядю, хотя должны были, по последним перед смертью словам прабабушки, моей маме. Мы ухаживали 7 лет за парализованным человеком. 7 гребанных лет потратили на грязь, ремонт, огород. Когда нужно было сходить к врачу, да и просто хотелось погулять, никто не хотел посидеть с прадедушкой. Прадедушка умер. Мне поступать, денег слишком мало, чтобы снимать жильё. Дядя с его «женой» выселяют. Весь засаженный огород, на которым мы пахали, отдаётся им. Где мне жить с мамой? На что мне жить? Пристрелите меня, пожалуйста.

Мне десять лет, я занимаюсь фортепиано на дому у учительницы. Разучиваю сложное упражнение, пока она вышла. Слышу грохот за спиной. Оказалось, трёхлетний сынишка учительницы встал ногами на сиденье своего велосипеда, не удержал равновесие и упал. На крики прибегает мама. Как могу, обрисовываю ей ситуацию…

— А ты куда смотрела?!

В ноты смотрела! На клавиши смотрела! Глаз на спине у меня нет, а мои родители платят не за то, чтоб я присматривала за чужим ребёнком, не так ли?

Мне 14. Вместе с группкой ровесников из моего двора увлечённо играем в «территории», когда нас окликает испуганная младшая девочка. Причём окликает откуда-то сверху — залезла на крышу старого сарая, прогнившая черепица сломалась, и нога девочки застряла в образовавшейся дырке. Зовём её родителей.

— А вы куда смотрели?! Почему позволили ей лезть?

Я вас умоляю, мы её даже не видели до случившегося. Это ведь вы запретили своей восьмилетке гулять с «неподходящими» сверстниками, потому она всегда одна, не так ли? Тогда почему виноваты мы?

Мне 23, я иду в супермаркет за подарком племяшу. Компанию мне решила составить коллега с маленькой дочкой. На выходе из магазина истошно пищит арка, к нам несётся охрана… Как выяснилось, малышка сунула маме в сумку небольшую игрушку, которую та отказалась купить. Охрана магазина оказалась благодушной, нас отпустили с шутками и хорошими пожеланиями, но сразу по выходе из магазина:

— А ты куда смотрела?! Я ведь не могла понять, чего она меня за сумку дёргает!

Блин! На игрушки смотрела. На внешний их вид, цены, качество исполнения и материалов. Или мне лучше тебя понятно, кто и зачем тебя за сумку дёргает?

Всем вы хороши, родители. Вы растите своих детей, оберегаете их от жизненных невзгод, вкладываете частичку души, жертвуете всем ради их счастья… Если бы ещё не пытались переложить ответственность за них на плечи всех окружающих — цены бы вам не было!

Если верить моей трудовой книжке и трудовому договору — я работаю в научной библиотеке. Наши посетители, согласно уставу и прочим документам — взрослые, дееспособные люди, имеющие отношение к науке, образованию, культуре, медицине…

На деле я работаю в детском саду «Ромашка».

Скажите, как можно не найти одну ссылку среди десяти других, если на странице нет ни рекламных баннеров, ни отвлекающих красивостей, ни ярких элементов? Там просто десять ссылок. Но прочитать всё и найти свою — нет, никто, от студента-таджика до профессора-лингвиста, не способен.

Как можно сначала ругаться на другого посетителя из-за того, что он громко беседует по мобильному, и тут же начинать делать то же? И возмущаться, когда я обоих прошу побеседовать в коридоре? Почему я должна делать замечания взрослым людям?

Туда же мобильные телефоны с включённым звуком нажатия клавиш. Пик! Пик! Пик! Пик! Пилинь! Вы все всерьёз уверены, что этот звук нравится всем так же, как вам? Вынуждена разочаровать: я подойду и попрошу отключить. Я таких пиканий слышу в день предостаточно. Уверяю вас, мой телефон умеет не хуже. Любой новый телефон умеет не хуже. Вы — о ужас! — не уникальны.

Как можно есть в читальном зале? Я всё понимаю, многие приходят не на час, не на два, но почему нельзя это сделать в буфете? Он есть. Почему нельзя съесть свою шоколадку с жутко шуршащим фантиком в коридоре? В холле, где есть кресло, автомат с кофе, автомат с газировкой?

Нет, я не могу сказать, дорогие посетители нашей библиотеки, что вы задолбали. Нет. Я не понимаю, почему в научной библиотеке люди ведут себя хуже, чем моя дочь. Она, будучи детсадовского возраста, умеет отключать на телефоне звук, не крошить едой на клавиатуру и хорошо себя вести в обществе.

Почему вы не умеете?

Пробила недавно колесо на велосипеде, пришлось ехать за новой камерой. Приезжаю в первый магазин:

— Здравствуйте, у вас есть камера для велосипеда, 26 дюймов, с автониппелем?

Продавщица протягивает мне что-то запредельно дорогое.

— Кхм. На сайте указано, что конкретно в этом магазине есть в наличии товар другой фирмы в два раза дешевле.

— А, да, но нам его только привезли, мы ещё не внесли в базу. Приходите через два часа.

Аргх! Ладно, выхожу, гуглю другой магазин. Специально звоню по телефону, уточняю, слышу: «Да, есть, приезжайте». Добираюсь до них:

— Здравствуйте, у вас есть камера для велосипеда, 26 дюймов, с автониппелем?

— Ой, нет, к сожалению, они закончились.

— Как?! Когда?

— Ну… Дня три, наверное.

— Я. Вам. Звонила. Час. Назад! Мне сказали, что есть!

— А, ну да, в базе есть, а вот в наличии нет.

Логика, убейся.

Продавцы, я люблю вас всё больше.

Говорите, кто нам будет полки вешать и компы чинить?

В две тысячи шестом году, в мои пятнадцать, не самый дальний родственник принёс мне списанный компьютер из своей фирмы. Показал, где включается, сказал: «Разбирайся». Через полгода я доразбиралась до того, что поставила пароль — сама не поняла, как и какой. Родственник сказал, что не знает, как его убрать, пришлось вызывать мастера. Мастер довольно быстро убрал пароль и показал мне, что я сделала. Велел, чтоб я больше так не делала либо запоминала, какие и куда я ставлю пароли. И запросил за это, как я теперь понимаю, стоимость всего того весьма убитого компа с монитором, клавиатурой и мышью вместе, хотя вызов был на дом и ужасающая нищета вокруг просто не могла не бросаться в глаза. Кое-как наскребла ему оплату, проводила… С тех пор к мастерам я не обращалась никогда. Всё, что не касается железа, я успешно поправляла сама. Не то чтобы не было друзей и знакомых мужского полу — полно их у меня, многие из них даже работали в фирмочках типа «Компьютерная помощь», но… Катя, сделай сама. Ты же умная. Катя, переставь сама ОС. Катя, найди сама под своё древнее железо драйверы и разберись сама, что такое эти драйверы и зачем они нужны. И роутер сама настрой, и локалку сама прокинь, и плевать, что ты гуманитарий, филолог по образованию. Не получается? Ну, ты не останавливайся, пробуй… Что, получилось наконец? Ну и хорошо, мы ж говорили, ты умная.

Когда умирать начало железо, никто из этих великих компьютерщиков мне не помог. Что-то сгорело, что — фиг знает. Я опять на форумы — под мужским ником, разумеется, иначе пошлют к друзьям-мужикам, и получится замкнутый круг. Я научилась разбираться в сигналах спикера, выяснила, что сгорело, и всё исправила.

Это всё не значит, что Катя на внешность крокодил. Переспать с Катей, съесть ею приготовленное и пива попить за Катин счёт в её же компании — чуть ли не очередь стоит. Но колупаться в Катином компе — прерогатива Кати.

Про полки же… Висят у меня полки. Четыре штуки. Ровно висят. Вешала я, хрупкая девушка, сорок килограммов весом. И полки вешала, и смесители в ванной меняла, и линолеум стелила, и обои клеила. И старую газовую плиту на помойку — тоже я тащила. Одна. Не спрашивайте как — я сама не знаю, как мне это удалось. А друг, здоровый мужик, сказал, что один её с четвёртого этажа без лифта не унесёт, и он бы рад, но… А со мной нельзя: я же не считаюсь, я девушка, так что спотыкаться мне в своём крохотном коридорчике через эту плиту ещё полгодика-годик.

Я не феминистка. Я не хочу матриархат. Я хочу ткнуть пальчиком и сказать: «Не работает, почини, пожалуйста». И забыть как страшный сон, что умею всё сама.

Чтобы получить диплом на руки, мне нужно — пара-пара-па-пам! — гарантийное письмо из предприятия или фирмы, куда меня направляют на работу.

На работу меня — пара-пара-па-пам! — никуда не распределяют.

Но письмо — пара-пара-па-пам! — всё равно необходимо.

Спасибо, родной универ, давно я так не веселился.

Фиу! Пух.

Дорогие мои товарищи, близкие, родные и не очень! Как же вы… надоели.

Здрасте, я художник-иллюстратор. Я зарабатываю немного, но любимым делом: рисую картинки для детских книг, как бумажных, так и электронных. На лбу у меня это не написано, конечно, но и все глупые вопросы и утверждения, которые вы мне навязываете — тоже.

Любимый муж! Ты увидел в инстаграме картинку с реалистичным портретом. Первое, что ты считаешь своим долгом, это подойти и спросить:

— А ты так сможешь?

Живём мы вместе четыре года, ты видишь, в каком стиле я работаю, ты не далёк от творчества, часто вставляешь мои картиночки в сайтики и электронные приложения. Мы часто говорим на тему творчества — и моего в том числе. Я спокойно отвечу тебе, что да, я так могу. Но следующий твой вопрос предсказуем всегда:

— А чё не рисуешь?

Милый, я зарабатываю на жизнь таким вот мультяшным стилем, а не гиперреализмом. Всё?

Далее — знатоки. На форуме советую девушке, с чего начать карьеру художника-иллюстратора. Вмешивается совершенно посторонний человек. не имеющий с творчеством вообще никаких отношений, даже на «вы»:

— Да-а! Советовать все горазды, а пойти рисовать — никто! На словах художников всегда много! А на деле — нет! Вот мой стоматолог решил, что рисовать — его занятие, вот он рисует, вот он художник — ты нет! Чем докажешь вообще, что ты художник?

Милая девочка, если ты не понимаешь, что выставки бывают не только у живописцев и Мэрилина Мэнсона, то мне жаль.

Если ты думаешь, что человек, держащий каждый день в руках стилус графического планшета, не может взять в руки кисть, то мне вновь жаль.

Если твои стоматологи, парикмахеры и ещё кто-то решил, что без знаний пластической анатомии или хотя бы её вводного курса они великие портретисты — мне жаль.

Что-то ты притихла. Ну ладно.

Да, милая мама, я люблю свою работу, но решила получить второе высшее. Да, ветеринарный врач. Да, я считаю, что эта профессия несёт больше пользы. Нет, я люблю рисовать. Нет, не брошу. Но вторую «вышку» получу. Кто я? Идиотка.

Хорошо, приятно было пообщаться.

Здра-авствуйте, дорогая бабушка моего супруга. Садитесь. Чай будете? Что? В этой вакханалии не станете пить чай? А что вас смущает? А, то, что у нас вместо кухни мой рабочий кабинет и там куча красок, кистей и рисовательных принадлежностей, а кухонный стол в зале? Ну что ж, сидите так. Пойду порисую.

Да, милейшая соседка, у нас всю ночь горит свет. Да, я работаю по ночам часто — а вам-то что? Вот и не лезьте не в своё дело!

Товарищи, давайте каждый займётся своей специальностью и не будет трогать других, накликая на себя ярость?

Моё текущее место работы — международная компания, широко известная в узких кругах. График работы с 8 до 16:30 и полчаса обед. Столовая с ежедневным разнообразным меню, никаких тебе кузовочков с борщами, и всё это — за сто рублей. Коллеги разные — но где их всех золотых взять? Начальник колготной, но после работы не заставляет засиживаться. При этом зарплата средняя, зато со страховкой, хорошими подарками на день компании, корпоративками, современным офисом и прочими ништяками. Местечко, в общем, тёплое, но тихое, бесперспективное. Не для бойких.

И вот бойкая я решила свою середнячковую работу поменять на что-то более интересное, высокооплачиваемое и перспективное. К слову сказать, у меня красный диплом одного из лучших вузов страны, языки, опыт и и т. д. Но о регалиях больше не будем, ведь они же вас не интересуют.

Поиски работы были долгими и обстоятельными. Кому-то я не подходила, кто-то мне. Но вот одна компания запомнилась навсегда. Вы предложили 45 тысяч — это очень хорошая зарплата для работы в офисе. И перспектива стать самим начальником отдела! За эти несметные богатства я должна была работать с 9 до 18 — вполне нормально. Только вот зэпэ серая, конвертики там… ДМС нет, но бизнес-то развивается, всё будет! Офис построим, а пока — вот скромный-прескромный кабинет. И столовой нет, ну, а вот же микроволновка. В общем, ничего страшного я почему-то не узрела, взяла недельку отпуска на работе и вышла попробовать.

И началось. Даже не так — начало-о-ось! На проходной охранник сообщил, что если я опоздаю на работу хоть на минуту — штраф пять тыщ. А что, бизнес частный, надо усердно пахать! Ну, и зарплата, в общем, зависит от того, сколько ты просидишь после окончания рабочего дня. Сидишь ровно до шести — получаешь 15 деревянных, описанных в договоре. Весь этот монолог показался мне бредом, и я проследовала вперёд, за перспективой.

Дальше ещё один сюрприз от новоиспечённых коллег. Меня заговорщическим тоном спросили, как же я согласилась ввязаться в авантюру с Контрактом? Оказалось, все работники обязательно подписывают контракт, который гласит, что если ты не отрабатываешь на августейшую фирму три года — платишь неустойку сто тыщ кровных.

Что? Что?! Неустойку?! За то, что уволился?

С этой информацией я отправилась к директору, на что он мне с абсолютным покерфейсом заявил:

— Я тебя обо всём предупреждал, договор показывал. Ты согласилась на ненормированный рабочий день (да?!), редкие отпуска и контракт в три года. А неустойка — так это за бесценное обучение и опыт, полученные в нашей компании.

Всё, далее мэтр увлёкся своей текущей работой. Я его поблагодарила за пояснения и сообщила, что далее в данной вакханалии не участвую.

— Ну, а чего ты так волнуешься, неужели ты думаешь, что это легитимно? — спросил он с бессменным покерфейсом. — Ни в одном суде тебя не заставят выплачивать неустойки. Да и трудинспекцию можешь на нас натравить. И вообще, кто тебя возьмёт теперь, за такую-то зарплату!

Бизнес по-русски — ни дать, ни взять.

Так вот, это я всё к чему? Буду сидеть на своей тёплой среднеоплачиваемой работе, только лишь бы не слышать подобного бреда больше никогда в своей жизни. Маленький, но развивающийся бизнесмен, ты задолбал!

Большинство спама с рекламой летит в «Нежелательные». Можно почти не глядя очищать папку, но в последнее время спам стал обходить фильтры. И знаете как? Спамеры взяли на вооружение русскую классику XIX века!

После рекламы какого-нибудь дурацкого такси или ликвидации предприятия просто вставляют несколько произвольных абзацев из романа. Вот из сегодняшнего спама:

Толпа дворовых не высыпала на крыльцо встречать господ; показалась всего одна девочка лет двенадцати, а вслед за ней вышел из дому молодой парень, очень похожий на Петра, одетый в серую ливрейную куртку с белыми гербовыми пуговицами, слуга Павла Петровича Кирсанова. Он молча отворил.

И всё, это как бы осмысленный текст, и спам-фильтры его пропускают.

Если бы писателям сказали, что роботы будут бомбить почтовые ящики, завернув рекламу в их нетленку, они бы, верно, пришли в ужас!

Термостат настраивал. Вспомнил уроки информатики в четвёртом классе. БК-0010 с Бейсиком, 16-битный процессор, 32 килобайта ПЗУ, 16 ОЗУ, 16 видеопамяти, разрешение 512×256, несколько десятков клавиш. Достаточно ресурсов, чтобы сделать имена переменных многосимвольными. Но они односимвольные.

А термостат? Внутрь не лазил, но навскидку — контроллер восьмибитный, ПЗУ килобайт восемь, ОЗУ килобайта два. Видеопамять отсутствует как класс, индикация — восемь семисегментных знакомест. Кнопок всего три. Казалось бы, надо каждый байт экономить, но нет — имена переменных четырёхсимвольные.

Что имеем в первом случае? Программистов, которые задолго до БК работали на чём-нибудь с намного более ограниченными ресурсами и, получив в распоряжение машину с бóльшими ресурсами, от привычки экономить память не отказались.

А во втором? Наоборот. В распоряжении программистов современная персоналка, которой БК по ресурсам в подмётки не годится, где экономить не надо ничего, а когда понадобилось написать прошивку для контроллера, где ресурсов меньше, чем в БК — привычка экономить сама ниоткуда не взялась.

Потому что ничего само ниоткуда не берётся. Даже привычки.