История 24180

Зацени мою любимую пасту:

Многие человеческие иллюзии поражают своей глупостью,  но  одна  из
самых  нелепых  -  это  идеализация детства.  Многие  люди  представляют
детство этакой прекрасной и  беззаботной волшебной страной,  куда  очень
хотелось бы вернуться, но, ах как жаль, невозможно. Неужели у этих людей
настолько плохо не только с логикой, но и с памятью?
     Итак,  что  же  на  самом деле представляет собой детство -  вполне
нормальное детство обычного ребенка среднестатистических родителей?
     1) Ребенок -  абсолютно бесправное существо.  От классического раба
его  положение отличается разве  что  тем,  что  его  нельзя продать (но
можно,  к  примеру,  отправить на  все  лето в  лагерь или  к  нелюбимым
родственникам,  не  спрашивая согласия).  Ребенок обязан  беспрекословно
подчиняться родителям, учителям, а по сути - вообще любому взрослому. Он
должен спрашивать разрешения даже на то,  чтобы просто пойти погулять, и
любое действие может быть запрещено ему  даже без объяснения причин.  За
него решают,  что  ему  можно или нельзя читать или смотреть,  когда ему
ложиться спать.  Взрослые говорят ребенку "ты" и могут как угодно ругать
его и кричать на него,  а ребенок должен говорить им "вы" и всегда, даже
в  ответ на ругань,  оставаться вежливым и  почтительным.  В большинстве
стран  родители (а  в  некоторых -  и  учителя) имеют право на  телесные
наказания ребенка.  Вдумайтесь:  отец  накричал  на  сына,  отвесил  ему
подзатыльник,  отобрал любимую игрушку и запретил выходить на улицу.  Да
это же целый букет статей уголовного кодекса -  если бы на месте ребенка
был взрослый!  А  применительно к  ребенку -  "нормальный воспитательный
процесс".
     2) Как и положено рабу, ребенок полностью бесправен и экономически.
У   него   нет   никакой  собственности.   Есть  лишь  вещи,   милостиво
предоставленные ему хозяевами,  то есть родителями, но на самом деле они
ему не принадлежат,  ибо в  любой момент могут быть отобраны в  качестве
наказания.  И  даже если ребенок зарабатывает на  карманные расходы сам,
это наверняка будет неинтересная и плохо оплачиваемая работа, на которую
не  согласится ни  один взрослый.  И  опять-таки,  эти деньги могут быть
отобраны родителями,  и  ни  один суд  не  защитит ребенка от  подобного
произвола.
     3)  Ребенок  находится  в  постоянной опасности со  стороны  других
детей.  Возможно,  этот пункт даже следовало поставить первым,  ибо,  за
исключением мест  заключения и  призывной  армии,  в  мире  взрослых  не
существует коллективов,  где процветал бы  такой разнузданный,  ничем не
сдерживаемый,  многообразный садизм,  такая незаслуженная и  беспощадная
травля,  как в  коллективах детских.  Издеваются и  над младшими,  и над
сверстниками.  Над  умными  -  чаще,  чем  над  дураками.  Причем,  если
обращение взрослого в  правоохранительные органы за  защитой от побоев и
оскорблений -  это  закономерный,  одобряемый другими взрослыми акт,  то
ребенок,  жалующийся на  своих  обидчиков,  клеймится другими детьми как
"ябеда"  и   травится  с   новой  силой.   При   этом  взрослые  склонны
недооценивать страдания ребенка. "Подумаешь, синяк в школе поставили! На
то  и  мальчишки,  чтоб драться.  Вот мне через неделю квартальный отчет
сдавать - вот ЭТО действительно проблема."
     4) Рабочий день ребенка длится не меньше, а нередко и больше, чем у
взрослого.  Отсидев пять-шесть  уроков,  он  должен еще  делать домашние
задания почти по  каждому из них.  При этом взрослый волен выбирать себе
работу,   как  в  смысле  профессии,  так  и  в  смысле  условий  труда,
предлагаемых конкретными работодателями.  Ребенок  по  своей  воле,  без
санкции родителей,  не может даже сменить школу. А если он ее и сменит -
на  новом  месте  будет все  тот  же  набор обязательных предметов,  без
возможности выбрать те,  которые ему интересны,  и не тратить времени на
те,  что он терпеть не может.  Правда,  каникулы ребенка длиннее отпуска
взрослого.  Но и  этими каникулами,  как уже было отмечено,  он часто не
может свободно распоряжаться; его могут, например, заставить работать на
дачном участке.
     5)  Ребенок вовсе не  свободен от страхов и  тревог взрослого мира.
Дети  достаточно  рано  узнают,  что  все,  и  они  тоже,  смертны,  что
существуют войны,  тяжелые болезни,  несчастные случаи,  что в  квартиру
могут забраться грабители, что папу и маму могут уволить с работы и т.д.
и  т.п.  При этом,  если взрослый хотя бы  от  части этих напастей может
защититься сам,  что  придает ему  уверенности,  то  ребенок может  лишь
надеяться, что с ним этого не случиться или что его защитят другие.
     6) Помимо реальных страхов,  детей -  если и не всех, то абсолютное
большинство -  терзают страхи придуманные. Буки под кроватью, чудовища в
шкафу,  колдуны и  привидения и  весь  прочий  пантеон,  создаваемый как
самими детьми,  так и добрыми взрослыми,  которые не задумываются о том,
какие  последствия для  доверчивой детской психики имеют  рассказываемые
ими сказки.  И  не  надо винить во всем американские ужастики -  русские
народные сказки с  кощеями и  бабами-ягами,  да и сказки других народов,
если вдуматься в их содержание, пострашнее многих современных триллеров.
А  ведь мистический ужас хуже страха перед чем-то  реальным,  понятным и
осязаемым.  Тут  можно еще добавить страхи,  столь же  иррациональные по
сути,  но  при этом не привлекающие мистические сущности:  "а вдруг мама
забудет меня забрать после работы", "а вдруг меня подменили в роддоме" и
т.п.
     7)  Дети  слабее  взрослых  физически.   Вопреки  представлениям  о
неуемной детской энергии,  ребенок быстрее утомляется,  легче заболевает
и,  как правило,  тяжелее переносит болезнь. Даже в обществах с развитой
медициной детская  смертность выше  смертности взрослых  трудоспособного
возраста. К тому же окружающая антропогенная среда некомфортна для детей
уже  просто потому,  что не  рассчитана на  детские физические параметры
(рост, силу и т.п.).
     Неудивительно,  что  большинство детей "не  ценят своего счастья" и
хотят как можно скорее вырасти. Удивительно, как меняется их отношение к
этому  кошмару потом,  когда  он  остается позади.  Видимо,  это  та  же
массовая патология психики,  которая заставляет народ  спустя  несколько
десятилетий после смерти кровавого тирана вспоминать его с ностальгией.