Я по жизни крайне неуклюжий и неловкий человек. Постоянно что-то роняю, спотыкаюсь и так далее.

За две недели до свадьбы умудрилась разбить машину жениха и уронить очень дорогой сервиз, который мне собиралась подарить свекровь — прямо у нее на глазах. Стоимость сервиза более 80 тыс.

Вечером жених приехал ко мне и во время серьезного разговора объяснил, что хотя я ему полностью подхожу в постели и по характеру, но жить со мной он считает невозможным. И отменил свадьбу. КМП.

Да, я прочитала его переписки в телефоне. Среди прочего, были смс от бывшей, которая живет на другом конце страны: "как я скучаю, пришли фото, какая ты красивая, не могу дождаться когда увижу тебя" и подобные нежности, приправленные смайликами с сердечками. Я устроила истерику, на что мне мой молодой человек объяснил, что она в прошлом, просто приезжает — хочет увидеться. А ему только я нужна, любит, ценит, уважает. Поверила, полгода жили счастливо, а потом она приехала, и он мне изменил. Как я узнала? Снова прочитала переписку. Он валялся в ногах, просил не уходить, говорил, что не знает, что на него нашло. А я думала только о том, что надо было уходить еще тогда. КМП, невыносимо.

Муж принес с вахты стригущий лишай. У меня выскочил на шее, поэтому длиннющие волосы завязываю в пучок, но все равно они растаскивают по телу эту заразу. Врач твердит, чтобы волосы либо сбрила, либо совсем коротко стриглась, под мальчика.

Муж сказал — если постригусь, подаст на развод. КМП.

Думаю, что многим встречались коллеги, которым душно, дует, слишком шумно или слишком тихо. К сожалению, и меня не обошла стороной такая участь. Моей коллеге темно. Ей темно в любое время суток, даже когда на улице солнце стоит в зените. Она с особым рвением включает в кабинете полную иллюминацию — а это, на секундочку, 12 люминисцентных ламп на 7 квадратных метров.

К сожалению, в кабинете мебель стоит таким образом, что переставить её иначе просто физически невозможно — слишком мало места. Я сижу спиной к окну, у меня яркий монитор и над головой 4 люминисцентные лампы. И мне крайне некомфортно, когда в светлое время суток горит свет. У меня страшно болят глаза.

Казалось бы, можно всегда найти компромисс. Коллеге была предложена настольная лампа, более яркий монитор, перемена места. Монитор был с обидой отвергнут, лампа — не принята, а перемена места проигнорирована. Она приходит в свой «тёмный уголок» и включает свет, а я сижу с красными слезящимися глазами. Тёмные очки не спасли положения, а только его усугубили, а начальник запретил снимать лампы, которые расположены непосредственно у меня над головой. Сколько я ещё так выдержу — не знаю, но писать заявление по собственному из-за освещения очень глупо.

Дико задолбали упрямые люди, не желающие идти ни на какие компромиссы из-за собственного упрямства и самодурства. А ещё — моя собственная неконфликтность.

Я родилась больным ребёнком. Сколько себя помню, почти всё моё детство прошло в больницах и в походах по врачам. К средним классам школы всё более-менее стало получше, и тут моя мама обрадовалась. Обрадовалась, нагрузив меня учёбой, при этом не обращая внимания на мои реальные возможности.

Я плохо ходила, но «надо тренироваться», и походы в школу за четыре остановки мне были гарантированы на протяжении десяти лет, в то время как мои более здоровые сверстники садились на трамвай или автобус и ехали. Нет, в школу поближе нельзя — слишком хорошая школа, почти гимназия.

После тяжёлой для меня физической нагрузки я с трудом воспринимала материал на уроках. И нет, это не «ребёнку не по силам», а «ребёнок ленится». После школы я, одуревшая от усталости, должна была делать уроки. Если я делала уроки плохо, то получала нагоняй от мамы.

С трудом окончив школу, я встала перед фактом — институт. Разумеется, не «шарашкина контора», а серьёзный. И специальность серьёзная, чтобы я могла работать не кем-нибудь, а хорошим специалистом и получать серьёзные деньги…

Только мама не учла, что моя справка об инвалидности не просто розовая бумажка, а свидетельство о плохом здоровье. Об очень плохом здоровье. А я знала. К восемнадцати годам я прекрасно понимала, что чтобы дожить до вечера и сделать необходимое количество дел, я должна, во-первых, планировать в три раза меньше, нежели здоровый человек, а во-вторых, делать это медленно, растягивая процесс и экономя силы. Это моя мама бегала в магазин каждый день после работы, и у неё ещё оставались силы на домашние дела. Я же после школы могла либо сходить в магазин, и тогда у меня не оставалось сил ни на уроки, ни на элементарную помощь по дому, ни на просмотр телевизора; либо я могла сесть за уроки и выслушать нотации по поводу лени. Был ещё вариант — пошуршать по хозяйству, но тогда ни уроки ни шли, ни до магазина я уже не могла доползти.

Я знала, что мне не будет по силам вставать за два часа до начала пар, потому что институт был не в четырёх остановках, а в полутора часах езды. Я знала, что даже полчаса дороги вымотают меня так, что мир будет плыть перед глазами, язык сбиваться со слов, и уже на второй паре я не буду, не то что понимать преподавателя, я слышать его не буду. И даже простое «посидеть пятнадцать минут и отдохнуть» для меня не будет иметь смысла.

Я с ужасом представляла, что после института мне надо будет идти работать. И не с восьми до двух, как в школе, — а до шести. И что нельзя будет поспать на задней парте, отрешившись от реальности, а надо будет серьёзно выполнять свои обязанности.

И я отказалась.

Мне тридцать пять. Я совершенно неуспешный человек — у меня нет квартиры, нет машины и хорошей зарплаты. Я живу на пенсию и аренду с квартиры умершей бабушки. Я тщательно высчитываю каждую копейку своего бюджета, одеваюсь в секонд-хенде и на китайском рынке. У меня нет плазменного телевизора, старенький ноутбук уже давно просится на свалку, стиральная машина — одна из самых дешёвых. У меня нет мужа, нет детей.

И мне хорошо. Мне до одури прекрасно. Прекрасно, что я могу проснуться не по будильнику, могу не пытаться полчаса оторваться от подушки. Мне не нужно никуда ползти по заснеженной улице в потёмках, выполнять никому не нужную деятельность и, измотавшись, тащиться домой.

Мне глубоко фиолетово на «активный отдых» — я человек города. Я не люблю природу — природа для меня не «прекрасный лес, запахи и серебряная речка», а комары, аллергия на траву, жара, давление, грязь и невозможность расслабиться. А по прибытии домой — стирка грязной одежды.

Я не езжу по гипермаркетам, забивая тележки продуктами. Во-первых, все они далеко, во-вторых, я много не подниму. Раз в неделю я посещаю магазинчик за углом, где могу купить всё необходимое, и раз в полгода выделяю два дня для похода на рынок за износившимся бельём или одеждой.

У меня минимум вещей — как мебели, так и одежды. Всё тщательно подобрано, чтобы требовало минимальных усилий при уборке. Нет мягкой мебели, ковров. Старенький пылесос включается раз в неделю, чтобы собрать пыль по углам.

Да, я нищий инвалид, не добившийся ничего в жизни — ни в карьере, ни в «исполнении предназначения женщины». Но я не хочу «рвать жилы» и гробить своё здоровье, которого и так совершенно немного, на то, чтобы соответствовать каким-то ожиданиям и требованиям. Я не хочу быть похожа на свою бабушку, которая имела похожие проблемы со здоровьем, но при этом действовала иначе. К пятидесяти годам она превратилась в желчную старуху, ненавидящую всё на свете, даже собственную дочь. Старуху, у которой не было в жизни ни единой радости — она с ненавистью готовила, с ненавистью убирала, вязала никому не нужные шарфы, с остервенением впихивая их мне и маме, разражаясь руганью и проклятиями на попытки возразить. Даже несчастному коту она выдавала порцию корма, сопровождая её брызгами слюны и парой пинков.

Не хочу!

Моя задолбашка наверняка знакома многим фрилансерам. И касается она самых близких, родных и любимых людей, которые по каким-то космическим причинам не хотят/не могут понять, что я тоже работаю. Так же, как и они все. Только не в офисе, куда кровь из носу надо прийти вовремя, а дома, в максимально комфортных для себя условиях.

Да, дорогие родители, у меня тоже есть график, может, не такой строгий, как у вас, но он есть. Поэтому я не сделала генеральную уборку и не успела приготовить ужин из пяти блюд, как вы просили с формулировкой «тыжедома».

Нет, подруга, я не посижу с твоим пятилетним пацаном, потому что «яжедома», а тебе надо срочно убежать по делам. Я люблю его и рада пообщаться, но не в своё рабочее время.

Да, любимый, представь себе, я устала. Потому что не «бездельничала за компьютером весь день», а работала. И если ты ещё раз пристанешь ко мне со своим «тыжедома», убью на фиг!

Я вас всех очень люблю, но давайте вы всё-таки будете принимать мой выбор и мою работу. А пока — без обид, но задолбали!

Сплю с родным братом. Ничьего одобрения мы с ним не ищем, специально уехали в другой город, подальше от родственников, все новые друзья думают, что мы муж и жена. Тщательно предохраняемся. Наивно думала, что наши неправильные отношения никому не могут помешать. А тут поехали еще с одной парой из нашей компании на двухдневную экскурсию в другой город. И случайно встретили родную тетушку. "Ну что, ***, не собираешься еще сестру замуж выдавать?" — "Какую сестру? Это же его жена!" Немая сцена.

Короче, все вскрылось. Теперь родственники в курсе, друзья в курсе. Отец проклял нас, выродков, и сказал, что мы ему больше не дети. Мать названивает каждый час, рыдает в трубку, предлагает психиатра и познакомить с хорошими мальчиками/девочками. Большая часть друзей отвалилась сразу. Сидим, думаем — снова переезжать? Оборвать связи с родственниками? Шифроваться лучше? Или расстаться, хотя это сделает несчастными нас обоих? КМП.

Мне 13. Живу с бабушкой. Недавно начались проблемы с учебой — ничего не могла запомнить, и сил не было совершенно. Сходила к врачу. Оказалось, что проблема с сосудами в шее. Но вот только бабушка отказывается покупать мне лекарства. И не потому, что денег нет. Просто я "выдумываю, ведь у малолетней сопли вообще никаких болезней быть не может", я, мол, просто ленивая дрянь, а врач в поликлинике вообще дурак. Если это вовремя не вылечить, то есть даже шанс, что уже в двадцать я буду овощем.

ПМП.

У меня трое малышей. У старшего ребенка аутизм, у дочери синдром дауна, при этом ее брат-двойняшка здоров. Был. Сегодня сходили к хорошему неврологу. Диагноз: задержка развития, идите к генетику. Да моего старшего ребенка уже по имени многие генетики знают, а теперь еще и с младшим проблемы! Папа наш уже давно "улетел в закат", ехидно заявив: "Попробуй себе кого-нибудь найти." Живем мы с моей мамой, которой я соврала, что у мальца все прекрасно, ибо иначе она и себя, и меня изведет. Больше у нас никого нет. Сижу и начинаю понимать мам, выпрыгивающих из окна со своими малышами. Похоже, мироздание на мне и детях поставило крест. Лечить детей нет уже ни денег, ни физических сил, ни здоровья, ни времени. КМП.

Моя подруга одолжила у меня довольно крупную для меня сумму денег, сказав что нужно на лекарства ребенку. Ребенок у нее на самом деле болен. Через неделю я узнаю, что деньги пошли не на лекарства, а в церковь на пожертвования!

Встречи со мной подруга избегала. Когда я ей позвонила и спросила, вернет ли она в срок, так как мне самой надо, она ответила “Бог вернет” и положила трубку. Я стала слать ей уведомления через Должки, так как самой говорить стыдно. Она точно получает смс и читает, но никаких попыток вернуть или хотя бы поговорить со мной не было. Я уже подумываю пойти в ту церковь, все рассказать и попросить деньги назад. ПМП.