Не человек, а москвичка
Я родилась и выросла в Москве, а через год после института получила предложение поработать в другом городе. В общем, вот уже почти девять лет я живу и работаю за две тысячи километров от родного дома.
Надо сказать, до переезда я была уверена, что пресловутое противопоставление москвичей и провинциалов существует исключительно в воспалённых мозгах отдельных недалёких людей. Люди, которые откуда-то переехали, вокруг были всегда, и это никогда не было особо важным, просто информация для справки. В детстве — чтоб понимать, что я могу пойти в гости к бабушке на соседнюю улицу, а Мишка свою увидит только летом, потому что она в Чебоксарах, позже — чтоб осознавать, что я, вероятно, буду поступать в московский вуз, а Маша поедет учиться в Воронеж, там родные, ещё позже — чтоб знать, что Серёже надо вернуться в общагу до 23:00, иначе не впустят.
Во всех случаях важнее было, любит ли Миша играть в прятки, дружу ли я с Машей и хочу ли связать с Серёжей свою дальнейшую жизнь. А потом я переехала на своё нынешнее место жительства. Выяснилось, что люди, которым всё равно, откуда я приехала, есть и тут, они и составляют основу моего круга общения. Но немало и тех, для кого я вообще не человек, а москвичка (хотя сама я, прожив тут практически треть жизни, себя москвичкой, в общем, уже и не считаю), и индивидуальных черт мне не положено, только место прописки.
Я по определению «не знаю жизни». Нет, не персональной жизни конкретного человека в конкретном городе, а вообще никакой. Даже сорокалетний холостяк, который живёт с мамой, не умеет включать стиральную машину и не знает, где покупаются новые носки, считает, что имеет право свысока меня поучать и рассказывать, как сложна его жизнь и как проста — моя. Можно сколько угодно логически объяснять, что у меня свои сложности и никто не приносил ничего на блюдечке — всё фигня. Трудности выдают только по справке об отсутствии московской прописки. Лучшее, что можно сделать, постараться прекратить общение с такими кадрами, потому что спорить бесполезно, а сидеть и обтекать, слушая, как он всю жизнь бегом по лестнице с топором в спине, а ты тут прохлаждаешься, — просто неприятно (не говоря уж о том, что на втором часу становится очень скучно, а топора в спине упорно не видно и уже хочется его обеспечить).
Ещё чудесатее собеседники, которым лично я почему-то понравилась, а вот все москвичи противны (как правило, москвичей они особо и не видели, но на уровне подкорки знают, что это ужасные монстры о трёх головах, пылкающие огнём). «Ты такая (вставить нужное), не то что все москвичи» — так себе комплимент. Даже не потому, что «всех москвичей» много миллионов и они не могут быть одинаковыми. Просто мои родные, друзья и знакомые — в большинстве своём те самые москвичи, которых вы не знаете, но зачем-то обгадили, и меня это не особо радует.
Невероятно прекрасные люди — агрессивные адепты теории «где родился — там и пригодился», с порога начинающие доказывать мне, что в той Москве никогда не были и не хотят, хоть им миллион долларов за это предложи, потому что там плохо, а тут — хорошо. «Ну, — отвечаю я, — окей, рада, что вы счастливы». «Нет, — строго говорят они. — Ты не поняла! Здесь — хорошо, а в Москве — плохо, я по телику видел! Ведь плохо, да? Признайся, ведь плохо?»
Почему человеку так важно, плохо ли в городе, в котором он не был и быть не собирается — непонятно, но такой может целый вечер ходить за мной и требовать признаний, насколько тут лучше. При этом часами рассуждать о том, какая Москва (которой он, повторюсь, не видел вне телевизора) уродливая и злая — это нормально, а вот если я скажу, что здесь что-то не идеально и мне, например, не нравится традиция не чистить тротуары зимой, — всё, я московский сноб, понаехала тут и фу такой быть!
Отдельно замечательны люди, во всех проблемах которых виновата Москва (и, вероятно, лично я). Вот, например, товарищ, работающий механиком в гараже, который, по его собственному признанию, с восьмого класса начал пить водку. Но в том, что у него к тридцатнику начались проблемы с печенью, виноваты москвичи, которые там жируют за счёт трудового народа.
Без уважения, тыжмосквичка.
Надо сказать, до переезда я была уверена, что пресловутое противопоставление москвичей и провинциалов существует исключительно в воспалённых мозгах отдельных недалёких людей. Люди, которые откуда-то переехали, вокруг были всегда, и это никогда не было особо важным, просто информация для справки. В детстве — чтоб понимать, что я могу пойти в гости к бабушке на соседнюю улицу, а Мишка свою увидит только летом, потому что она в Чебоксарах, позже — чтоб осознавать, что я, вероятно, буду поступать в московский вуз, а Маша поедет учиться в Воронеж, там родные, ещё позже — чтоб знать, что Серёже надо вернуться в общагу до 23:00, иначе не впустят.
Во всех случаях важнее было, любит ли Миша играть в прятки, дружу ли я с Машей и хочу ли связать с Серёжей свою дальнейшую жизнь. А потом я переехала на своё нынешнее место жительства. Выяснилось, что люди, которым всё равно, откуда я приехала, есть и тут, они и составляют основу моего круга общения. Но немало и тех, для кого я вообще не человек, а москвичка (хотя сама я, прожив тут практически треть жизни, себя москвичкой, в общем, уже и не считаю), и индивидуальных черт мне не положено, только место прописки.
Я по определению «не знаю жизни». Нет, не персональной жизни конкретного человека в конкретном городе, а вообще никакой. Даже сорокалетний холостяк, который живёт с мамой, не умеет включать стиральную машину и не знает, где покупаются новые носки, считает, что имеет право свысока меня поучать и рассказывать, как сложна его жизнь и как проста — моя. Можно сколько угодно логически объяснять, что у меня свои сложности и никто не приносил ничего на блюдечке — всё фигня. Трудности выдают только по справке об отсутствии московской прописки. Лучшее, что можно сделать, постараться прекратить общение с такими кадрами, потому что спорить бесполезно, а сидеть и обтекать, слушая, как он всю жизнь бегом по лестнице с топором в спине, а ты тут прохлаждаешься, — просто неприятно (не говоря уж о том, что на втором часу становится очень скучно, а топора в спине упорно не видно и уже хочется его обеспечить).
Ещё чудесатее собеседники, которым лично я почему-то понравилась, а вот все москвичи противны (как правило, москвичей они особо и не видели, но на уровне подкорки знают, что это ужасные монстры о трёх головах, пылкающие огнём). «Ты такая (вставить нужное), не то что все москвичи» — так себе комплимент. Даже не потому, что «всех москвичей» много миллионов и они не могут быть одинаковыми. Просто мои родные, друзья и знакомые — в большинстве своём те самые москвичи, которых вы не знаете, но зачем-то обгадили, и меня это не особо радует.
Невероятно прекрасные люди — агрессивные адепты теории «где родился — там и пригодился», с порога начинающие доказывать мне, что в той Москве никогда не были и не хотят, хоть им миллион долларов за это предложи, потому что там плохо, а тут — хорошо. «Ну, — отвечаю я, — окей, рада, что вы счастливы». «Нет, — строго говорят они. — Ты не поняла! Здесь — хорошо, а в Москве — плохо, я по телику видел! Ведь плохо, да? Признайся, ведь плохо?»
Почему человеку так важно, плохо ли в городе, в котором он не был и быть не собирается — непонятно, но такой может целый вечер ходить за мной и требовать признаний, насколько тут лучше. При этом часами рассуждать о том, какая Москва (которой он, повторюсь, не видел вне телевизора) уродливая и злая — это нормально, а вот если я скажу, что здесь что-то не идеально и мне, например, не нравится традиция не чистить тротуары зимой, — всё, я московский сноб, понаехала тут и фу такой быть!
Отдельно замечательны люди, во всех проблемах которых виновата Москва (и, вероятно, лично я). Вот, например, товарищ, работающий механиком в гараже, который, по его собственному признанию, с восьмого класса начал пить водку. Но в том, что у него к тридцатнику начались проблемы с печенью, виноваты москвичи, которые там жируют за счёт трудового народа.
Без уважения, тыжмосквичка.
10 комментариев