Я у мамы уникальный

Задолбали люди, которые не умеют учиться на ошибках и принимать в расчёт свои особенности. Нет, я не о тех, кого раньше неполиткорректно именовали инвалидами, они-то как раз чаще всего чётко знают, что могут, а чего не могут. Я о самых обычных людях.

Мой брат Коля с детства был человеком неторопливым и основательным. Он физически не может нормально действовать в спешке, зато на табуретке, которую он сколотил в четвёртом классе, до сих пор можно сидеть. В таком подходе лично я вижу больше плюсов, чем минусов (особенно сейчас, когда мы давно не делим общую детскую!), но переоформление собственности на квартиру, которую мы вдвоём унаследовали от родственницы, превращается в какой-то цирк с конями. Потому что я почему-то знаю, что Коля, отпросившись с работы на полдня, не сможет за это время сделать пять дел (одно бы успеть!), а Коля каждый раз обнаруживает это заново и очень искренне удивляется. Вот он что, на полном серьёзе каждый день думает, что проснулся не тем человеком, которым был предыдущие без малого сорок лет?!

Мой бывший молодой человек Гриша — махровая «сова», если нет внешних обстоятельств, которые этому мешают, будет ложиться позже, чем многие встают. Каждая совместная поездка с ним куда-нибудь оборачивалась грандиозной ссорой в первый день. Потому что он упорно выбирал самые ранние рейсы и всякий раз с удивлением обнаруживал, что лечь до полуночи и встать в пять утра ему, оказывается, сложно, и либо он в итоге опаздывает, либо настроение весь день ни к чёрту и хочется убивать. Грише тридцатник, совой он, по словам его мамы, был с младенчества, но нельзя пройти мимо самолёта с вылетом в половину седьмого утра!

Моя подруга Катя сидит на пожизненной диете и имеет сложные отношения с вредной едой. Примерно как у бытового пьяницы с водкой. То есть Катя может не есть вообще ничего вредного полгода, но если решит в честь праздника скушать половинку пирожного, то кончается это всё жутким длительным «зажором» (потому что если можно один маленький кусочек раз в полгода, то почему нельзя десять больших каждый день?). После каждого такого загула она корит себя за набранные килограммы, страдает болями (печень и желудок, отвыкшие от такого количества тяжёлой жирной пищи, завязываются в узел и долго не хотят развязываться) и медленно возвращает крышу на место. Однако ни пересматривать пожизненную диету, ни пытаться отследить момент, когда «ну, праздник же, съем маленькую пироженку!», Катя даже не пытается. Нет, организм её, конечно, пусть что хочет — то творит, но всё-таки…

Коллега Наташа имеет плохую память на имена. С первого разговора запоминает любые подробности, вплоть до того, сколько ложек сахара человек добавляет в чай, но как зовут этого человека, в упор не помнит. А работа у нас связана с многочисленными встречами. Спасти в таких случаях могут пометки в записной книжке или на обратной стороне визитки, но нет. Наташа лучше будет пытать коллег: «Кто помнит, высокий худой и картавый мужик в очках — Виктор или Виталий? Как это — не помните, ну, такой — высокий, худой, в очках и картавит! Виктор или Виталий?» Мужик в очках, что характерно, вообще в итоге оказывается Валерием.

В общем, каждый человек, безусловно, уникальная личность, но как меня достали уникальные личности, делающие из своих особенностей проблему окружающих!