Многие живут не с людьми, а с претензиями к ним

Меня достало то, что у моей матери всегда виновата я и во всём.

Во времена детства, когда обнаруживалась испорченная вещь, терялось что-то из посуды, ясный перец, это сделала я, потому что больше некому. Мама этого сделать не могла, потому что это куплено на её деньги, бабушка и отчим тоже не могли, потому что они — люди взрослые, младшая сестра тем более не могла. Сначала не могла, потому что она маленькая, а потом не могла, потому что хорошая. Поэтому за каждое треснувшее блюдце и пропавшую чашку влетало мне. И ещё ремня за то, что не признаюсь, отрицаю очевидное. Хотя я всегда признавалась, если посуду действительно разбила я. Но от ремня это не спасало.

Причём, если бабушка, отчим или сестра разбивали посуду у мамы на глазах, то это ничего страшного, дело житейское, со всеми может случиться. Если же это делала я, то это — проявление моей подлой натуры — всё испортить, разрушить, разбить.

Вот к бабушке приезжают в гости подруги из деревни, она лезет в сервант за чайным сервизом…

Вот гостящая у нас родственница из другого города, пока мама на работе, устраивает прощальное «чаепитие» для своих подруг, достаёт из маминого серванта фужеры и рюмки…

Вот к отчиму пришли «мужики» и он лезет в сервант за стопками…

Вот сестра-дошкольница позвала подружек со двора и они играют в куклы, при помощи маминого кофейного сервиза с маленькими, словно кукольными, чашечками, извлечённого из того же серванта при помощи табуретки. Я, конечно же, отобрала чашечки и поставила их обратно в сервант, отругала сестру, но на хитрой мордашке было явно написано, что как только я уйду в школу, весёлая игра продолжится…

А потом мама при очередной генеральной уборке обнаруживает треснувшие стопки, чашки без ручек, щербатые фужеры, исчезнувшие блюдца — ежу понятно, чья работа. Получай ремня и оставайся без подарка на день рождения в компенсацию ущерба. Ещё и мельхиоровая позолоченная ложка пропала — понятное дело, что ты её взяла во двор или в школу похвастаться и там её потеряла или у тебя украли. А может быть, это твои гости украли, всё равно получи ремня, потому что наши гости взрослые, а гости сестры — хорошие девочки.

Вот сестра открывает шкаф, и дверца отрывается. Понятное дело, что это я сломала, а потом аккуратно прикрыла, не могла же сестра оторвать крепление дверцы вместе с шурупами.

Вот мама моет хрустальный бокал, при этом зовёт меня и спрашивает, как дела в школе. Мыльный бокал выскальзывает из её рук, падает и разбивается. Кто виноват? Конечно же я, зачем трещала ей под руку, отвлекала её от столь ответственного дела?

Вот бабушка несёт металлический таз и случайно разбивает этим тазом стеклянную дверь на кухню на моих глазах. Но бабушку это не смущает — всё равно мама решит, что это сделала ты, а скажешь, что это я сделала, ещё и за враньё получишь.

Однажды сестра призналась, что это она разбила чашку, на что услышала: ты, конечно, молодец, что покрываешь сестру, но в данном случае твоё благородство неуместно, виновница должна ответить за свой проступок.

Сейчас бабушки и отчима нет в живых, я живу отдельно, сестра живёт с мамой. И мама мне высказывает, что после моего визита у них всегда что-то ломается. То кран не так течет, то рисунок на тарелке облез, то ящик в холодильнике треснул. Все аргументы, что во время моего последнего визита кран вообще стоял другой, тарелка уже была облезлой, а к холодильнику я не подходила, с негодованием отвергаются и подводится теоретическая база, как именно я могла совершить всё инкриминируемое. И вообще, у меня такая подлая натура, мне главное напакостить и не сознаваться. К тому же, у мамы есть неопровержимые доказательства моей виновности — мама лично видела треснувший ящик в моём холодильнике, стало быть, и в её холодильнике сломала ящик тоже я.

После последнего обвинения в том, что после моего визита на дверце шифоньера осталась глубокая царапина, которую кроме меня сделать было некому, потому что в квартире кроме мамы и сестры никого нет, а гости сделать этого в принципе не могли, решила больше в гости к своей единственной родне не ходить.

Полгода ноги моей не было, но мама с сестрой всё-таки уговорили меня зайти. Прямо с порога состоялся диалог:

— Зачем ты вырвала из стены розетку? Смотри, что творится, розетка ходуном ходит! Вот как ей теперь пользоваться?

— Когда ты это заметила?

— Ну, пару дней назад.

— Меня у вас полгода не было.

— Ну значит, она уже полгода сломана, просто мы только что заметили!

Когда же это уже, наконец, прекратится?