То ли стать мне президентом США, то ли взять да и окончить ВПШ!

А меня задолбали доморощенные психиатры как из истории «Клинический случай», где автор назвал женщину психобольной только за то, что она не захотела переплачивать спекулянтам, так из из истории «Все мозги разбил на части, все извилины заплёл», пишущий про «долбанутого родственника», диагноз которому он установил сам, ну и немного автор истории «Медицинская лотерея», где автор невооружённым взглядом увидел психические отклонения.

Одним из таких доморощенных психиатров является моя мать, которая сразу же после рождения поставила мне диагноз «психоболезнь». Да, именно так, ведь от медицины она далека и терминами не владеет. Диагноз мне был поставлен из-за того, что брат моего отца по матери был госпитализирован в психиатрическую лечебницу во время срочной службы и позже демобилизован. Ну и я, понятно, вся в дядю уродилась.

— Орала в младенчестве в мокрых пеленках? Психобольная. Здоровые дети спят спокойно всю ночь, даже когда обкакаются.

— Подралась в 4 года с девочкой во дворе? Ненормальная, на людей кидаешься. И не важно, кто первый начал.

— Отказываешься надевать на утренник оранжевые носки с белым платьем и требуешь белые гольфы? Шизофреничка малолетняя, вся в дядю.

— Не хочешь есть кислую сметану? Это ты истеришь из-за психоболезни. Нормальные дети едят всё.

— Не можешь уснуть без открытой форточки при температуре в комнате +35 градусов? Психически здоровый ребёнок засыпает моментально, как ложится в кроватку, а у психов всегда бессонница, и духота тут ни при чём.

К тому же, мать очень любила рассказывать всем о моем «диагнозе» — родным, знакомым, соседям, случайным собеседникам, в том числе и в моем присутствии. Например, попутчикам в поезде. К моему счастью, большинство взрослых над мамиными словами только посмеивались: да брось ты, нормальная у тебя девчонка.

Но не все. Например, когда мы с мамой отдыхали в санатории в мои 7 лет, мама рассказала о моей «болезни» женщине, которая отдыхала с двумя дочками. С младшей, моей ровесницей, я подружилась и часто вместе играла. Но эта женщина рассказала о разговоре своей старшей, 11-летней дочери. Которая собрала пять подружек 10−12 лет, и они меня просто побили со словами: не лезь к Машиной сестренке, сумасшедшая. Когда моя мать пришла разбираться к этой женщине, та ей просто ответила: ваша ненормальная напала на мою дочку, старшая дочь была вынуждена спасать сестру. Крыть матери было нечем.

Дальше я пошла в школу и выслушивала много лет от матери: скажи мне спасибо, что в нормальной школе учишься, я не сдала до сих пор тебя в дурдом только потому, что тебя потом никто замуж не возьмёт. А то сейчас бы в интернате для психов жила.

Далее в школе были медосмотры, в т. ч. и с участием психиатра. И я сказала маме, что психиатр написал мне «здорова», на что мама ответила — ну ты же наверняка ему про дядю не рассказала.

Потом были психиатры в университете, при медкомиссии на водительское удостоверение. Сейчас диспансеризации по 2 раза в год на работе. На что у мамы тоже есть ответ: тебя психиатр всего 15 минут видел, разве этого достаточно для постановки диагноза? И две недели тоже недостаточно. Чтобы выявить психоболезнь, с человеком нужно прожить не менее десяти лет бок о бок, за это время психоз обязательно проявится. А «психоз» для моей матери — это слёзы по любой причине, фраза «отстань от меня», малейшее проявление раздражения, нежелание есть нелюбимую пищу, невозможность заснуть при шуме…

Когда я выходила замуж, мать мне сразу сказала — только не вздумай рожать, мне психобольные внуки не нужны. Поэтому когда я первый раз увидела, как мама гладит по голове моего двухлетнего сына со словами: «бедный мой психобольной мальчик, ты же не виноват в том, что таким родился», я прекратила с ней всяческие отношения и возобновила общение только после ее клятвенного обещания, что такого больше не повторится.

Но и даже сейчас у нее проскакивает в разговорах с моим 7-летним сыном:

— Бедный ты, несчастный ребенок…

— Почему, бабуль?

— Я не могу тебе этого рассказать. Мама не разрешает. Вырастешь, сам узнаешь…

Несколько раз прекращала общение с матерью. Первый раз после того, как она назвала психобольным моего двухлетнего сына. Она звонила, извинялась, обещала больше никогда не поднимать вопрос. Ладно, общение возобновили, ведь у неё, кроме нас, никого нет. Второй раз прекратила общение после фразы: вот расскажу твоему мужу про твоего дядю и про то, что ты в детстве творила, он тебя бросит, пока ты ему второго больного ребёнка не родила… Опять звонила, обещала, что больше так не будет. Сейчас мы общаемся. Больше она диагнозов не ставит. Но нет-нет, да и скажет многозначительно: ну ты ведь сама всё знаешь и понимаешь.

Вот как с этим бороться, я уже не знаю…