Нужно больше крови
«СтопХам» — как много в этом звуке… Свою первую акцию в нашем регионе они провели возле офисного центра, где расположена наша адвокатская контора. Мы тогда были особо не заняты, посмотрели с коллегами, обсудили, насколько правомерны действия ребят, что им можно «пришить» и как реагировать. Через двадцать минут к нам ворвался представитель администрации центра и попросил помощи…
Так начались наши непростые отношения с этой организацией. Большая часть истории регионального «СтопХама» прошла перед моими глазами. Если представить себя учителем истории, то я бы выделил несколько этапов.
Первый этап. Становление и реклама. Кто конкретно стоял за организацией — я не знаю. Координацией занимался бывший участковый, человек грамотный, подкованный в ведомственных регламентах и знающий право. С водителями общались люди, далёкие от юриспруденции, но в их речах, вопросах чувствовалась мощная рука наставника. Типичная акция тех времён — разгон второго ряда парковки либо парковки на тротуаре. В наших провинциях это не слишком часто встретишь, но бывает. Типичный сценарий: подход «группы замечания», вежливый диалог с настойчивым предложением убрать машину, звонок в ГИБДД в случае отказа, наклейка в случае ухода от машины. В случае агрессии со стороны водителя реагировала «группа прикрытия» — невооружённые крепкие парни, просто загораживающие дорогу. Почти святые ребята, ничего особо не нарушающие и пользующиеся почти абсолютной поддержкой общественности.
Второй этап. Оружие массового поражения. Как ни странно, но эффект от «святых бесед» был. Прошли годы, а у нас под окнами больше никто не паркуется на тротуаре. Та самая первая акция «СтопХама» подвигла администрацию центра на согласование установки ограждений. И вот кто-то из активных активистов захотел большего. Мало им крови было. На втором этапе ребята переключились на спорные ситуации. Застройщик сделал карманы, но не согласовал их, поэтому знак запрета остановки не убрали. На шестиполосном путепроводе стёрлась разметка. Зону запрета остановки сократили на 100 метров, но старый знак, распространяющий действие на весь квартал, оставили. Остановку перенесли, но знак оставили и на старом месте. Есть в городе такие места. Раньше, бывало, там рейдовала ГИБДД, но один из полицмейстеров им это запретил. Беседы стали намного жарче и безграмотней. Координатором таких акций был выпускник семинарии. Практически везде — спор, который переходил в действия. Это интереснее снимать и можно набрать больше просмотров, я понимаю. «Группа прикрытия» сильно увеличилась в численности, что и понятно. Именно на этом этапе возникло первое уголовное дело. Узнав о планирующейся акции, мы выехали на место, удобно расположились и с трёх точек сняли качественное видео происходящего. Вопреки мнению активистов, побитый «автохам» не являлся нашей подставой — это был случайный человек, к которому мы подошли и предложили свои услуги. Наряд полиции вызвали мы, не отрицаю. Потерпевший наотрез отказался от примирения, и суд признал виновным двух «стопхамовцев», приговорив их к штрафу и выплате денежной компенсации. На этом закончился второй этап.
Третий этап. Присвоение власти. «Группа прикрытия» вооружилась газовыми баллончиками, поредела и больше руками не махала. «Группа замечания» стала опять вежливой, но появилась «группа нарывания» — ребята, за пределами кадра провоцирующие агрессию водителя. Пинок по колесу, плевок на стекло, толчки открытой ладонью, замахии т. п. Выскочившего водителя уже ждал баллончик. Что касается акций, то ребятам захотелось разнообразия. Разборки на стоянках для инвалидов у супермаркетов, разборки в зоне запрета движения. Ребята стали требовать документы! Путевые листы, накладные, удостоверения инвалида, паспорта с пропиской, лицензии таксистов. Присвоили себе полномочия. К этому этапу относится встреча с руководством ГИБДД, на которой «стопхамовцы» сказали, что сотрудничать с ГИБДД не будут, поскольку считают его работу неэффективной. Ни одна масштабная акция этого этапа не обошлась без уголовного дела. Три прекращены за отсутствием состава преступления, пять — по примирению с потерпевшим (активисты выплачивали определённые денежные суммы), в шести случаях активистам вынесен обвинительный приговор (все вступили в силу, там только штрафы и условные сроки), ещё в двух случаях обвинительный приговор вынесен водителям. Ещё есть гражданские иски на возмещение ущерба, поскольку на этом этапе наклейки перестали легко отдираться и клеить их стали на кузовные элементы.
Четвёртый этап. Мелкие царьки. Уголовные дела, падение популярности, неоднозначная реакция общества привели к тому, что движение в нашем регионе по факту распалось. Нет, десятка четыре фанатиков и сейчас выходят и призывают к порядку. Эти призывы, однако, напоминают мелкую месть конкретным водителям. Сделал замечание за шум ночью? Получи наклейку на запаркованный на тротуаре автомобиль. Не уступил поляну для отдыха? Получи за нарушение требований знака «Движение запрещено». Увёл девушку? А на-ка за парковку при выезде с прилегающей территории! Про поляну — отдельная история. Разборки зашли так далеко, что активист отправляется мотать срок на зону.
Можно говорить, что это закон защищает хамов. Я возражаю. Закон не позволяет адекватно наказать хамов — это да. Не действует принцип неотвратимости наказания, но эту проблему не решают и акции «СтопХам». Надо по-другому. Менталитет менять надо. А «стопхамовцы» менталитет не учитывают. Они прут напролом.
Я не люблю самосуда. Самосуд — это мнение одного человека, которое никто не обязан разделять. Я не поддерживаю неправовые методы борьбы и со «СтопХамом». Я не согласен с политикой одного из областных вузов отчислять за академическую успеваемость студентов, замеченных в акциях. Я возмущён фактом клеймения двух активисток «СтопХама» и надеюсь, что виновные в этом получат по полной программе. Меня не радует внезапный отзыв лицензии у одного из предпринимателей, и я принимал участие в установлении лиц, выложивших персональные данные ряда активистов.
Другие методы?
Незаконную парковку в районе городской администрации прекратили. Каждый день звонили в дежурную часть ГИБДД и жаловались в прокуратуру. ГИБДД стала приезжать и эвакуировать машины. После эвакуации машины начальника секретариата парковка стала редеть.
На тротуаре у аппарата ФСИН — тоже чистота. Личную машину начальника гаража поцарапали детской коляской. Товарищ подполковник внутренней службы был в шоке, выслушав решение суда по возмещению вреда. Он-то был уверен, что матери придётся продать ребёнка, чтобы заделать царапину на его внедорожнике. После этого сотрудники стали судорожно выглядывать из окон, опасаясь за сохранность своих транспортных средств. Нервы не выдержали.
Прекратили парковку на разворотном кругу общественного транспорта у сборного пункта военкомата. С сотрудников просто стали взыскивать ущерб от опоздания троллейбусов. Теперь там проблемы возникают только во время призыва: родственники слабо контролируемы.
Ко всем этим мероприятиям «СтопХам» не имеет никакого отношения. Что, ребята, мало экшна?
Так начались наши непростые отношения с этой организацией. Большая часть истории регионального «СтопХама» прошла перед моими глазами. Если представить себя учителем истории, то я бы выделил несколько этапов.
Первый этап. Становление и реклама. Кто конкретно стоял за организацией — я не знаю. Координацией занимался бывший участковый, человек грамотный, подкованный в ведомственных регламентах и знающий право. С водителями общались люди, далёкие от юриспруденции, но в их речах, вопросах чувствовалась мощная рука наставника. Типичная акция тех времён — разгон второго ряда парковки либо парковки на тротуаре. В наших провинциях это не слишком часто встретишь, но бывает. Типичный сценарий: подход «группы замечания», вежливый диалог с настойчивым предложением убрать машину, звонок в ГИБДД в случае отказа, наклейка в случае ухода от машины. В случае агрессии со стороны водителя реагировала «группа прикрытия» — невооружённые крепкие парни, просто загораживающие дорогу. Почти святые ребята, ничего особо не нарушающие и пользующиеся почти абсолютной поддержкой общественности.
Второй этап. Оружие массового поражения. Как ни странно, но эффект от «святых бесед» был. Прошли годы, а у нас под окнами больше никто не паркуется на тротуаре. Та самая первая акция «СтопХама» подвигла администрацию центра на согласование установки ограждений. И вот кто-то из активных активистов захотел большего. Мало им крови было. На втором этапе ребята переключились на спорные ситуации. Застройщик сделал карманы, но не согласовал их, поэтому знак запрета остановки не убрали. На шестиполосном путепроводе стёрлась разметка. Зону запрета остановки сократили на 100 метров, но старый знак, распространяющий действие на весь квартал, оставили. Остановку перенесли, но знак оставили и на старом месте. Есть в городе такие места. Раньше, бывало, там рейдовала ГИБДД, но один из полицмейстеров им это запретил. Беседы стали намного жарче и безграмотней. Координатором таких акций был выпускник семинарии. Практически везде — спор, который переходил в действия. Это интереснее снимать и можно набрать больше просмотров, я понимаю. «Группа прикрытия» сильно увеличилась в численности, что и понятно. Именно на этом этапе возникло первое уголовное дело. Узнав о планирующейся акции, мы выехали на место, удобно расположились и с трёх точек сняли качественное видео происходящего. Вопреки мнению активистов, побитый «автохам» не являлся нашей подставой — это был случайный человек, к которому мы подошли и предложили свои услуги. Наряд полиции вызвали мы, не отрицаю. Потерпевший наотрез отказался от примирения, и суд признал виновным двух «стопхамовцев», приговорив их к штрафу и выплате денежной компенсации. На этом закончился второй этап.
Третий этап. Присвоение власти. «Группа прикрытия» вооружилась газовыми баллончиками, поредела и больше руками не махала. «Группа замечания» стала опять вежливой, но появилась «группа нарывания» — ребята, за пределами кадра провоцирующие агрессию водителя. Пинок по колесу, плевок на стекло, толчки открытой ладонью, замахи
Четвёртый этап. Мелкие царьки. Уголовные дела, падение популярности, неоднозначная реакция общества привели к тому, что движение в нашем регионе по факту распалось. Нет, десятка четыре фанатиков и сейчас выходят и призывают к порядку. Эти призывы, однако, напоминают мелкую месть конкретным водителям. Сделал замечание за шум ночью? Получи наклейку на запаркованный на тротуаре автомобиль. Не уступил поляну для отдыха? Получи за нарушение требований знака «Движение запрещено». Увёл девушку? А на-ка за парковку при выезде с прилегающей территории! Про поляну — отдельная история. Разборки зашли так далеко, что активист отправляется мотать срок на зону.
Можно говорить, что это закон защищает хамов. Я возражаю. Закон не позволяет адекватно наказать хамов — это да. Не действует принцип неотвратимости наказания, но эту проблему не решают и акции «СтопХам». Надо по-другому. Менталитет менять надо. А «стопхамовцы» менталитет не учитывают. Они прут напролом.
Я не люблю самосуда. Самосуд — это мнение одного человека, которое никто не обязан разделять. Я не поддерживаю неправовые методы борьбы и со «СтопХамом». Я не согласен с политикой одного из областных вузов отчислять за академическую успеваемость студентов, замеченных в акциях. Я возмущён фактом клеймения двух активисток «СтопХама» и надеюсь, что виновные в этом получат по полной программе. Меня не радует внезапный отзыв лицензии у одного из предпринимателей, и я принимал участие в установлении лиц, выложивших персональные данные ряда активистов.
Другие методы?
Незаконную парковку в районе городской администрации прекратили. Каждый день звонили в дежурную часть ГИБДД и жаловались в прокуратуру. ГИБДД стала приезжать и эвакуировать машины. После эвакуации машины начальника секретариата парковка стала редеть.
На тротуаре у аппарата ФСИН — тоже чистота. Личную машину начальника гаража поцарапали детской коляской. Товарищ подполковник внутренней службы был в шоке, выслушав решение суда по возмещению вреда. Он-то был уверен, что матери придётся продать ребёнка, чтобы заделать царапину на его внедорожнике. После этого сотрудники стали судорожно выглядывать из окон, опасаясь за сохранность своих транспортных средств. Нервы не выдержали.
Прекратили парковку на разворотном кругу общественного транспорта у сборного пункта военкомата. С сотрудников просто стали взыскивать ущерб от опоздания троллейбусов. Теперь там проблемы возникают только во время призыва: родственники слабо контролируемы.
Ко всем этим мероприятиям «СтопХам» не имеет никакого отношения. Что, ребята, мало экшна?
2 комментария