Перевод начинается там, где кончается словарь

Мне попалась на глаза история «Смена языка — это смена мышления» и, как говорится, не могу пройти мимо. Задолбали оголтелые поборники русского языка. Вы считаете себя джедаями и борцами за чистоту русской речи, но на деле по уровню пафоса и снобизма вы ничем не отличаетесь от любителей англицизмов, которых вы так ругаете.

Вот, славянофил вопит из-за того, что кто-то употребляет в речи названия таких блюд как «смузи» и «гранола». Юноша так страдает за русский язык, что даже не знает его правил. Ведь названия блюд не переводятся, а транслитируются. Именно поэтому мы называем пиццу пиццей, а не хлебом с сыром. Да и суши никто не называет рисовой колбаской с рыбой.

Или ещё один перл: слово «прессвол» этот же юноша переводит как «фотозона». Серьёзно? С каких пор стенд с лейблами (простите за это слово, надеюсь, оно не вгонит вас в депрессию) спонсоров и информационных партнёров мероприятия стал «фотозоной»? Для чистоты эксперимента попробуйте на любой конференции подойти к прессволу, а затем — позвонить коллеге и сказать: «Подходи ко мне, я в фотозоне». Я почти уверена, что 90% собеседников будут искать вас минут 20, а найдя злобно воскликнут: «Ты что, издеваешься? Почему не мог сказать, что у прессвола стоишь?»

Ну и нельзя забывать о том, что большинство славянофилов — те ещё лицемеры. Ведь даже если вернуться к вышеупомянутой истории, автор причисляет к языку курильщика слова «кофебрейк», «ресепшен» и «эвент», но при этом сам не чурается употреблять слова «хипстер», «пардон», «гугл», «твиттер». Ну уж нет, господин славянофил, извольте изъясняться понятным всем языком. Пусть даже и архаичными и анахроничными словами.

Не «хипстер», а «благообразный отрок». Не «пардон», а «не прогневайтесь» или «простите великодушно». Не «гугл», а «розыскная система электронно-вычислительной машины». Не «твиттер», а «электронная записная книга для кратких депеш».

В общем, тут два варианта: либо вы сами соответствуете высокой планке изъяснения на великом и могучем, либо не вякаете из-за засилья англицизмов в чужой речи.

А третьего, увы, не дано.