Школа жизни строгого режима
Одни кричат: «Не служил — не мужик!», другие — «Нечего там делать, армия всё равно ничему не учит». Задолбали и те, и другие, потому как обе позиции в корне неправильные.
До собственного призыва к срочной службе я относился крайне негативно. Мне это казалось необоснованным ограничением моей свободы, лишением меня права самому сделать выбор. По чести, я принадлежал ко второму из описанных мною лагерей полностью и безраздельно. Призыв в армию стал для меня неожиданным, очень сумбурным и по нервам вдарил, что тот металлюга по струнам гитары.
Первые два месяца я находился на грани истерики. Моральное давление со стороны офицеров, старослужащих, обстановки — всё это доводило многих здоровых парней до слёз. Тут главным было перетерпеть. Найти себе какое-то дело, которым можно периодически заниматься, отвлекаясь от реалий службы хотя бы ненадолго. Желательно, чтобы при этом можно было побыть наедине с собой (что в армии довольно трудно).
После этого я привык. Смирился, но не сломался. Оставалось только покорно ждать демобилизации. А потом попал в постоянный наряд к офицеру из военного следствия. Сразу после этого служить стало проще и интереснее.
Но это мой личный случай, а вот что происходит в общем.
Военная часть, конечно, может оказаться хорошей, плохой или так себе. Хорошие части — это те, где слабый дух воинского братства ещё всё же витает, периодически давая о себе знать. Плохая новость: это части специального назначения, например, ВДВ. Там отношение к молодым солдатам именно как к молодым солдатам: их нужно научить, закалить и натренировать. Там тяжело физически, но коллектив сплочённый — солдаты стоят друг за друга стеной.
В части, где «так себе», всем на всё просто наплевать. Твои дела — только твои дела, офицеры там целыми днями ничего не делают, солдаты по большей части тоже. Плохо, что обеспечение ниже плинтуса, но зато хотя бы никто не трогает без особых на то причин.
Наконец, хуже всего — части «образцово-показательные». Вот там происходит настоящий ад. Это как современная Россия в миниатюре: никто не знает, что и зачем они делают, но продолжают делать. Сотни дебильных правил, противоречащих друг другу и не имеющих ничего общего с уставом, и офицеры-самодуры, в строгом соответствии с вертикалью власти занимающиеся ментальными сношениями с мозгом подчинённых. Отношение к солдатам — как к мусору. Отношение солдат друг к другу — как к врагам. В таких частях просто звереют. На выходе это уже не люди — это потенциальные преступники, уставшие прогибаться под систему, но научившиеся прогибать под систему всех вокруг.
То, что в военных частях солдат избивают — это правда. И даже что похуже. В военном следствии насмотрелся, поверьте. Под это же самое следствие подвёл собственного командира роты. Что солдаты друг друга бьют — тоже правда, хотя тут хотя бы все несколько честнее. То, что выходцы из Дагестана и других южных республик кидаются на русских с ножом — и такое было, сам не видел, в расследовании участвовал. Тут уж как повезёт. Даже служба в кремлёвском полку от этого не защитит. Даже наоборот — там служат сынки всяких полковников и генералов, которые не смогли умолить своих папашек их откосить, и простым ребятам там, в общем, несладко приходится. Защищаться от побоев, если такие случаются, нормальному парню там просто страшно. Посудите сами: дашь такому в глаз, а потом тебя в дисбат на три года (дольше — уже в тюрьму), а на твою семью постоянное давление со стороны какого-нибудь генерал-майора ФСБ или ФСО.
Обеспечение — совсем никакое. Даже полк с самой лучшей едой во всех Вооружённых силах может похвастаться только фруктами по праздникам и для больных, а ещё тем, что в нём чай с кофе не мешают. В большинстве частей процветает воровство. Воруют все и всё — от личных вещей до деталей формы. Украсть перчатки, шапку, заколку для парадной формы, фуражку, берцы или даже всю форму целиком в такой части считается нормой. Никто даже пальцем не пошевелит, чтобы что-то изменить. К сожалению, выбора тут ни у кого не остаётся — воруй в ответ. Пару раз останешься без шапки в критический момент, когда надо, например, срочно бежать на построение, и всякая жалость о содеянном исчезнет моментально.
Девушки. О, у них модно говорить, что они хотят, чтобы их парень отслужил. Верьте, ребята, ага. 80% занятых парней оказываются свободны в первые две недели армии. Ещё 10% сами бросают девушек во время службы. Зато оставшиеся 10% счастливы со своими избранницами долгие годы.
Плавно переходим к положительным моментам. Итак, армия — это экстренные условия длиною в год. От зоны, как говорят, отличается тем, что срок у всех один. Жизнь в таких условиях закаляет. Человек, это прошедший, морально готов к любой неожиданности. Его гораздо сложнее сломать, он лучше соображает и меньше беспокоится о пустяках. Да, в большинстве частей совершенно не учат защищать Родину. Но всё равно, это бесценный опыт, который так или иначе пригодится в жизни. Опыт общения с людьми, разрешения конфликтных ситуаций, нестандартного мышления. Человек, прошедший армию, не будет бояться гнева начальника — что ему начальник, когда на него орал комбат (а комбаты, кажется, успевают хоть по разу, но наорать на каждого)?
Так вот, возвращаясь к двум лагерям, указанным в начале.
«Не служил — не мужик» обычно говорят те, кто служил в «хороших» частях. Там, где служить было интересно. К ним присоединяются те, кто от осознания собственного дембеля искусственно надул самомнение. Это ошибочно: совершенно не обязательно служить для того, чтобы быть мужиком. Там, в общем, при некой доли невезения можно перестать быть мужиком навсегда. Один полковник розыска не советовал каптёрам пить с командирами рот. Серьёзно, надо беречь тылы. В армии вообще лучше не пить. Большинство тех, кто служил в «плохих» частях, вообще перестают быть людьми — до того они становятся озлобленными и неадекватными. Ложатся под систему, которая заранее неправильна.
Те же, кто считает, что в армии нечего делать, тоже неправы. Чтобы там ни говорили, выражение «армия — это школа жизни» правильное. Хотя осознание этого приходит уже после демобилизации. Потом всё это вспоминается уже с долей иронии и юмором. Стоя одной ногой в раковине, а второй сжимая зубную щётку, я думал, что выгляжу как полный идиот и занимаюсь бессмысленным делом. Сейчас смеюсь над этим с друзьями: и такое бывало. Разве удивишь меня теперь уборкой в доме или сломавшимся будильником? Вряд ли.
Что бы вы ни делали и куда бы ни попали, самое главное — оставаться собой и жить по совести. Смириться с окружающим вас миром, но не прогибаться под него.
И этот урок я вынес из армии.
До собственного призыва к срочной службе я относился крайне негативно. Мне это казалось необоснованным ограничением моей свободы, лишением меня права самому сделать выбор. По чести, я принадлежал ко второму из описанных мною лагерей полностью и безраздельно. Призыв в армию стал для меня неожиданным, очень сумбурным и по нервам вдарил, что тот металлюга по струнам гитары.
Первые два месяца я находился на грани истерики. Моральное давление со стороны офицеров, старослужащих, обстановки — всё это доводило многих здоровых парней до слёз. Тут главным было перетерпеть. Найти себе какое-то дело, которым можно периодически заниматься, отвлекаясь от реалий службы хотя бы ненадолго. Желательно, чтобы при этом можно было побыть наедине с собой (что в армии довольно трудно).
После этого я привык. Смирился, но не сломался. Оставалось только покорно ждать демобилизации. А потом попал в постоянный наряд к офицеру из военного следствия. Сразу после этого служить стало проще и интереснее.
Но это мой личный случай, а вот что происходит в общем.
Военная часть, конечно, может оказаться хорошей, плохой или так себе. Хорошие части — это те, где слабый дух воинского братства ещё всё же витает, периодически давая о себе знать. Плохая новость: это части специального назначения, например, ВДВ. Там отношение к молодым солдатам именно как к молодым солдатам: их нужно научить, закалить и натренировать. Там тяжело физически, но коллектив сплочённый — солдаты стоят друг за друга стеной.
В части, где «так себе», всем на всё просто наплевать. Твои дела — только твои дела, офицеры там целыми днями ничего не делают, солдаты по большей части тоже. Плохо, что обеспечение ниже плинтуса, но зато хотя бы никто не трогает без особых на то причин.
Наконец, хуже всего — части «образцово-показательные». Вот там происходит настоящий ад. Это как современная Россия в миниатюре: никто не знает, что и зачем они делают, но продолжают делать. Сотни дебильных правил, противоречащих друг другу и не имеющих ничего общего с уставом, и офицеры-самодуры, в строгом соответствии с вертикалью власти занимающиеся ментальными сношениями с мозгом подчинённых. Отношение к солдатам — как к мусору. Отношение солдат друг к другу — как к врагам. В таких частях просто звереют. На выходе это уже не люди — это потенциальные преступники, уставшие прогибаться под систему, но научившиеся прогибать под систему всех вокруг.
То, что в военных частях солдат избивают — это правда. И даже что похуже. В военном следствии насмотрелся, поверьте. Под это же самое следствие подвёл собственного командира роты. Что солдаты друг друга бьют — тоже правда, хотя тут хотя бы все несколько честнее. То, что выходцы из Дагестана и других южных республик кидаются на русских с ножом — и такое было, сам не видел, в расследовании участвовал. Тут уж как повезёт. Даже служба в кремлёвском полку от этого не защитит. Даже наоборот — там служат сынки всяких полковников и генералов, которые не смогли умолить своих папашек их откосить, и простым ребятам там, в общем, несладко приходится. Защищаться от побоев, если такие случаются, нормальному парню там просто страшно. Посудите сами: дашь такому в глаз, а потом тебя в дисбат на три года (дольше — уже в тюрьму), а на твою семью постоянное давление со стороны какого-нибудь генерал-майора ФСБ или ФСО.
Обеспечение — совсем никакое. Даже полк с самой лучшей едой во всех Вооружённых силах может похвастаться только фруктами по праздникам и для больных, а ещё тем, что в нём чай с кофе не мешают. В большинстве частей процветает воровство. Воруют все и всё — от личных вещей до деталей формы. Украсть перчатки, шапку, заколку для парадной формы, фуражку, берцы или даже всю форму целиком в такой части считается нормой. Никто даже пальцем не пошевелит, чтобы что-то изменить. К сожалению, выбора тут ни у кого не остаётся — воруй в ответ. Пару раз останешься без шапки в критический момент, когда надо, например, срочно бежать на построение, и всякая жалость о содеянном исчезнет моментально.
Девушки. О, у них модно говорить, что они хотят, чтобы их парень отслужил. Верьте, ребята, ага. 80% занятых парней оказываются свободны в первые две недели армии. Ещё 10% сами бросают девушек во время службы. Зато оставшиеся 10% счастливы со своими избранницами долгие годы.
Плавно переходим к положительным моментам. Итак, армия — это экстренные условия длиною в год. От зоны, как говорят, отличается тем, что срок у всех один. Жизнь в таких условиях закаляет. Человек, это прошедший, морально готов к любой неожиданности. Его гораздо сложнее сломать, он лучше соображает и меньше беспокоится о пустяках. Да, в большинстве частей совершенно не учат защищать Родину. Но всё равно, это бесценный опыт, который так или иначе пригодится в жизни. Опыт общения с людьми, разрешения конфликтных ситуаций, нестандартного мышления. Человек, прошедший армию, не будет бояться гнева начальника — что ему начальник, когда на него орал комбат (а комбаты, кажется, успевают хоть по разу, но наорать на каждого)?
Так вот, возвращаясь к двум лагерям, указанным в начале.
«Не служил — не мужик» обычно говорят те, кто служил в «хороших» частях. Там, где служить было интересно. К ним присоединяются те, кто от осознания собственного дембеля искусственно надул самомнение. Это ошибочно: совершенно не обязательно служить для того, чтобы быть мужиком. Там, в общем, при некой доли невезения можно перестать быть мужиком навсегда. Один полковник розыска не советовал каптёрам пить с командирами рот. Серьёзно, надо беречь тылы. В армии вообще лучше не пить. Большинство тех, кто служил в «плохих» частях, вообще перестают быть людьми — до того они становятся озлобленными и неадекватными. Ложатся под систему, которая заранее неправильна.
Те же, кто считает, что в армии нечего делать, тоже неправы. Чтобы там ни говорили, выражение «армия — это школа жизни» правильное. Хотя осознание этого приходит уже после демобилизации. Потом всё это вспоминается уже с долей иронии и юмором. Стоя одной ногой в раковине, а второй сжимая зубную щётку, я думал, что выгляжу как полный идиот и занимаюсь бессмысленным делом. Сейчас смеюсь над этим с друзьями: и такое бывало. Разве удивишь меня теперь уборкой в доме или сломавшимся будильником? Вряд ли.
Что бы вы ни делали и куда бы ни попали, самое главное — оставаться собой и жить по совести. Смириться с окружающим вас миром, но не прогибаться под него.
И этот урок я вынес из армии.
5 комментариев
Закаляццо через трудности, очевидно же. Если вам не повезло с комплектом половых органов, автор ненавязчиво подсказывает выход: постарайтесь попасть на зону, там примерно то же самое.