Ни в масть, ни в цвет — других отличий нет

Прочитал историю про «не продавца». Хочется обнять и плакать сквозь года. Потому что…

Лето, 2003 год, у нашего факультета офицерские сборы. Я собираюсь в дорогу с расчётом на выдачу формы и навеянным роднёй опасением: а вдруг там воруют? Одеваюсь победнее, не совсем под бомжа, но такой, дачно-огородный вариант цвета детской неожиданности с поправкой на холодную тем летом погоду. Если украдут — не так жалко.

Ожидания насчёт формы оправдались, обокраден не был, сборы заканчиваются. Руководство находит двух студентов (один из них — я), которым поручает обеспечить транспортировку наших доблестных почти-уже-лейтенантов назад, в город. Для чего каждый из нас получает по официальной бумаге, которую на вокзале можно обменять на 30 бесплатных билетов.

Квест на получение билетов, хоть и не без подводных камней, но доблестно пройден, однако есть на торте маленькая вишенка: 30 билетов — они одной бумагой же на проезд 30 человек. Я сначала радуюсь: не придётся раздавать, а потом собирать обратно — после поездки нужно сдать руководству для отчётности. Потом испытываю дискомфорт — мои дембеля-лайт разбрелись по поезду, а в случае встреч с контролёрами я обязан быть наготове. Но всё это ерунда — мы молоды, бодры, веселы, солнце светит, настроение бодрое, возвращаемся домой, уже в «штатском», я свобоооодеееен!

Но вот уже и город, вот уже и вокзал, вот уже и перрон, вот уже и… турникет на выходе. И тут между моими подопечными возник неразрешимый конфликт. Половина мечтает двинуться домой вотпрямщас, не мешкая ни минуты. Скорее проведи нас по нашему большому волшебному билету, провожатый! Вторая половина отчётливо слышит зов природы. Опять же, в ключе вотпрямщас. При этом вокзальный туалет не готов вместить всё наше воинство, так что кто-то должен караулить вещи.

Я пытаюсь встать над конфликтом (в туалет не хочу, домой не спешу), но все мои призывы пропадают втуне. Предлагаю встать на платформе лагерем и дать всем возможность решить физиологические проблемы — нет. Предлагаю выпустить всех с вокзала, а страждущим потерпеть до дома — нет. Короче, воздух свободы изрядно ударил в головы. В итоге, мысленно матерясь, выпускаю, размахивая на контроле билетом, первую группу и встаю у турникета ждать отставших паломников из туалета. При этом не слишком чётко помня, кто конкретно там ещё остался — 30 человек всё-таки, не все из моего взвода.

Поток выходящих с платформы иссяк; должно быть, образовалось какое-то окно — словом, сотрудница из будки тоже решила воспользоваться перерывом и куда-то ненадолго удалилась. А теперь, собственно, то, ради чего я так подробно рассказывал об одежде.

Люди! Ну кто вам сказал, что одиноко стоящий возле турникетов с какой-то бумажкой в руке парень в коричневой ни разу не форменной куртке и полосатых штанах может быть только сотрудником РЖД и никем иным? Я уже даже не помню, сколько человек за время моего ожидания мне пришлось в этом разубедить, отказавшись помочь, проконсультировать, ответить на вопросы о расписании и нумерации платформ…