За неприятельской головой поди, да и свою понеси

Здравствуйте, девушка 155 сантиметров ростом. Пишет вам мужчина пусть и не 190 сантиметров, но зато обладающий рядом специфических умений. Я из тех, кто будет смотреть на тех пьяных, скрипеть зубами, но не вмешается, хотя мог бы, и я объясню вам, почему.

В нашем законодательстве и правоприменительной практике используется две максимы: при одинаковом вооружении виновен тот, кто получил меньше повреждений, а при неравенстве в вооружении виновен тот, у кого вооружение лучше. Неважно, кто напал, а кто защищался. Неважно, кто нарушал, а кто защищал закон и порядок. Неважно, сколько человек было с какой стороны.

Если на меня нападут трое гопников с палками и я побью их голыми руками, я буду виновен по закону, потому что они были избиты. Если на меня нападут трое без оружия, я буду обороняться подобранным кирпичом, буду избит, но поставлю кирпичом хотя бы один синяк кому-то из нападавших, я тоже буду виновен по закону, потому что я был «вооружённым против безоружных», и неважно, что нападавших было больше и я проиграл. Чтобы не оказаться виновным, нужно быть пострадавшим больше, чем противная сторона, и быть при этом вооружённым не лучше, чем она. Чтобы не стать виновным, мне нужно быть избитым, да ещё доказать, что в момент избиения я не был вооружён.

Помимо законодательства есть ещё одна проблема: чем больше вы бережёте противника, тем тяжелее вам с ним справиться. Успешно дать по морде, чтобы противник лёг и не встал в ближайшие полчаса, можно даже тому, кто крупнее и сильнее, а вот обезвредить, не повредив, взрослого человека один на один очень тяжело, почти невозможно. Видели репортажи, как полицейские задержание проводят? Вдвоём-втроём, задавливая массой, удерживая и сковывая. А чтобы справиться с двумя-тремя неадекватами, не нанеся им травм, нужны усилия пяти-десяти человек. Нет никаких «приёмов», позволяющих в одиночку обезвредить нескольких противников без нанесения им травм, это — сказки из кино, не имеющие отношения к реальности.

И вот, скажем, я еду в троллейбусе, а в нём стоят трое гопников, пьют пиво и орут матом. Что я могу сделать? Ну, я могу сделать им замечание. Далее они меня или пошлют матом, или полезут в драку. Если они меня пошлют, мне останется или утереться и обтекать, или, опять же, лезть в драку. А в драке я буду проигравшей стороной с гарантией, потому что-либо меня изобьют, либо я автоматически стану преступником по закону.

По той же причине я не полезу разнимать бранящихся «милых» в общественном месте, не полезу разнимать дерущихся, не буду помогать задержать вора, не вмешаюсь вообще никуда. Такое вмешательство — это большие проблемы для меня в любом случае: либо я проиграю драку и меня забьют ногами или зарежут, либо я окажусь на скамье подсудимых. Вероятность выигрыша судебного процесса даже в случае самообороны в России очень мала, а в случае, если на камерах из троллейбуса будет видно, что я ещё и подошёл к пьяной компании первым… Провоцировал! Первым напал! А хорошие ребята просто ехали домой после просмотра мюзикла с лёгким флёром шампанского из театрального буфета! В этом случае я уеду на зону с гарантией. А гопники через неделю будут снова кататься в троллейбусе пьяными и обсуждать, как «посадили лоха».

Я не буду вмешиваться даже при криках: «Помогите, насилуют». Как показывает практика, вмешавшиеся очень часто уезжают на зону потому, что «благодарная» жертва либо пропадает бесследно, и с точки зрения полиции остаётся лишь виновник-спаситель, напавший на мирного прохожего, избивший его и теперь лгущий про какое-то там изнасилование, либо вообще переобувается в прыжке и даёт показания против спасителя, заявляя на суде, что они с бойфрендом «шли по парку и мило шутили, а тут на них прыгнул этот убивец и избил обоих».

Меня страшно бесит эта беспомощность, и я опускаю глаза в пол, чтобы не видеть всё то, что я мог бы пресечь, но мне запрещено. Поверьте, я не виноват: это всё — против моего желания.

А задолбали меня законы, по которым права люмпенов, гопников и быдла важнее прав законопослушных налогоплательщиков.