Бей своих, чтоб чужие боялись

Привет.

А я вот тоже задолбалась, и не по душе мне люди — «свои поймут». Как это? А вот смотрите.

Мне четырнадцать. Моя классная руководительница предлагает устроить в классе вечеринку по случаю нового года и всем одеться так, чтобы было хоть что-то красное — пусть даже бабочка, часы или носки.

У меня было симпатичное красное платье. За несколько дней до праздника моя мама говорит:

— Слушай, у тёти Иры дочке нечего надеть на Новый Год, она расти взялась как на дрожжах, а ей только девять! Они придут в пятницу днём, я им что-то из твоих вещей предложу.

— Хорошо, — говорю — только то красное платьице не давай, оно мне нужно.

Праздник в моей школе был назначен на пять вечера в пятницу. Вернувшись домой после уроков, обнаруживаю, что загодя отутюженного платья на вешалке в шкафу нет.

Звоню маме на работу:

— Мам, ну я же просила!

— Ой, Вероничка так расстроилась, когда узнала, что это платье брать нельзя, разрыдалась, пришлось уступить.

Окей, мам, путем угроз и шантажа я добилась того, что твои подруги отучились просить у меня шмотки на один вечер для своих дочерей. Я понимаю, что все они куплены тобой, но почему ты интересы чужого ребёнка ставишь выше интересов своего? На тот праздник, к слову, я пошла в джинсах и в красной рубашке на белую футболку, и это было весьма прикольно, но дело тут не в платье и рубашке.

Мне семнадцать. Я записываюсь в парикмахерскую, чтобы сделать причёску на выпускной. Мастер, которая должна была делать эту причёску, стригла меня с семи лет, то есть была своя в доску. Прихожу за полчаса до назначенного времени, называю администратору своё имя, она подтверждает, что я записана на двенадцать часов. Спрашиваю:

— А Настя не пришла ещё?

— Она тут, — отвечает администратор — вышла.

Ну хорошо, вышла так вышла, тем более, времени ещё полно. В 12.10 интересуюсь у админа, точно ли Настя здесь? Администратор начинает подозревать, звонит ей. Настя берёт трубку после десятого звонка и говорит:

— Ой, я с подружкой случайно встретилась, в кафе зашла, но нам только еду принесли, буду где-то через полчаса.

Прикинув, что в лучшем случае она явится на работу к часу, корректно прощаюсь, ухожу и делаю причёску сама. Да, в целом вышло вполне симпатично, но на фоне своих одноклассниц я выглядела не айс. Настя позвонила мне ближе к пяти вечера и гневно спросила, почему это я ушла. Могла бы и в положение войти, мы ж свои.

Мне девятнадцать. Я учусь на третьем курсе и вовсю занимаюсь репетиторством. За подготовку к ЦТ — белорусский аналог русского ЕГЭ, тогда браться не рисковала, но среднеклассников из двоек вытягивала на ура. В то же время я ходила на курсы французского в научную библиотеку и однажды обмолвилась одногруппнице, что учусь на мехмате и помогаю детям разобраться с математикой.

— О! — радостно восклицает она — я как раз ищу репетитора для своего сына, ему одиннадцать. Возьмёшься?

— Извини, — говорю — у меня один выходной остался, я на пределе уже. Может, я вам ещё кого-то посоветую?

— Ну пожалуйста!

Договариваемся, что будем заниматься по понедельникам с восьми до девяти. Три занятия было проведено как положено, а далее началось.

Ноябрь, холод, темень, двадцать минут восьмого, еду, скрючившись в автобусе, на занятие. Звонит одногруппница:

— Ой, а ты едешь уже, да?

— Ну да, а что?

— Ой, блин! Да что-то Никитке так лень сегодня. Может, перенесём?

Думаю: ладно, один раз пропустить можно, тем более что в том районе есть неплохая кондитерская, куда я давно хотела попасть. Ну, не поработаю, так тортик вкусный куплю.

Через две недели приезжаю на занятие ко времени. Звоню в домофон — дохлый номер. Заперто. Звоню одногруппнице:

— Не могу к вам домой попасть, у вас всё нормально?

— Ой! — в очередной раз восклицает она — у нас у крестной день рождения, забыли предупредить.

Через неделю не приезжаю уже я. Звонок:

— Вообще-то у вас с Никитой занятие должно было начаться десять минут назад.

Тут я включаю дурочку:

— Ой, а я на это время уже другого человека взяла, вам же некогда.

— Ну вот как ты так можешь? Мы ж свои!

Фейспалм. Занавес.

Я вот одно хочу спросить у этих людей и им подобных: если вы со своими так себя ведёте, то как же тогда с чужими поступаете?