Капслок-диалог

У меня большая семья, я их очень люблю. В малых дозах. Потому что когда мы собираемся вместе за столом, начинается ад. Мы всё время орём.

Дед по отцу не умеет пить. Он не алкоголик, но его доза — рюмки три. Потом его уже «несёт». Он это знает, но пить только три ему обидно, поэтому он чуть ли не насильно вливает в себя. Это всё сопровождается попытками насильно напоить меня с коронным: «Ты что, старших не уважаешь?». И это меньшее из зол. Главная особенность деда — он говорит часами. Громко, без остановок и на тему, интересную только ему. Он может полтора часа подряд рассказывать, как чинил холодильник, потом перейдёт на историю Киевской Руси и какую-то бывшую любовницу. Вставить слово невозможно, превратить монолог в диалог — тоже. Заставить его закруглиться — тем более.

Бабка по отцу с дедом давно разведена, но не упускает случая на него прикрикнуть. Так они и будут общаться: он, не слыша никого, будет что-то рассказывать про Святослава и какую-то брюнетку, а она будет кричать: «Заткнись! Сколько можно! Заткнись! Дай посидеть спокойно!» И он в ответ: «Да дай договорить! Я же рассказываю!» — тоже криком.

Тем временем дед по матери схлестнётся с моим папой на политической почве. Они давние оппоненты. Папа долго будет молчать, но потом взорвётся, и начнётся словесная перепалка с поминанием Ленина, Сталина и всех святых.

Бабка по матери больна. Она не притворяется и не играет — у неё есть диагностированные проблемы. Когда её нервируют и кричат рядом с ней, у неё начинаются головные боли. Она будет пытаться утихомирить своего мужа тихо, а потом начнёт кричать на него: «Хватит уже! У меня болит голова!» Он будет кричать в ответ: «Можно подумать! Пить меньше надо!»

Вот так и пройдёт вечер: дед по отцу что-то громко декламирует сам себе, бабка по отцу кричит ему: «Заткнись!», дед по матери орёт про СССР, папа орёт в ответ, бабка по матери кричит, что ей плохо, а мама делает вид, что она где-то в другом месте. Потом у бабки по матери начнётся приступ, ей накапают капли, а мама раздаст всем трындюлей за то, что довели бабушку. При этом дед по отцу вообще не поймёт, за что ему досталось, бабка по отцу посчитает, что вела себя лучше всех, папа — что его спровоцировали, а дед по матери, который привык к приступам жены — что ничего особенного не произошло.

И всё это повторится точь-в-точь через месяц, когда мы опять соберёмся на очередной праздник. Дед по отцу опять будет кричать, что от лишней рюмки ему ничего не будет, а потом устроит спектакль имени себя. Его бывшая жена будет орать на него как резаная. Папа с дедом по матери посадят себе глотки в праведном гневе, а бабка по матери будет в конце вечера пить капли. Мама будет плакать. Я весь вечер просижу, уткнувшись в телефон. Под конец вечера я даже не буду помнить, чей день рождения мы отмечаем.

Знаете, мы даже включаем телевизор, но его не слышно. Просто не слышно.

Я бы, конечно, хотела закончить этот рассказ пафосной фразой: «Всё! Я объявляю бойкот! Вы меня больше не увидите!» Но нет. Конечно увидят. Потому что семья — это самое ценное, что у меня есть. И все они меня любят.

Но как же задолбало, если бы вы знали!