Ваше сердце под прицелом

Здравия желаю! Разрешите представиться: будущая жена офицера. Звание, я вам скажу, ещё то, и с ним поводов задолбаться — хоть отбавляй. И я сейчас не о бесконечных нарядах и караулах, в связи с которыми приходится уже третий раз за неделю запирать дверь на три замка и ложиться спать в одиночестве — к этому я уже привыкла. И не об отсутствии выходных в то время, когда у нормальных людей есть и отпуска, и праздники, а тут — хоть бы на обед отпустили. Человек так устроен, что привыкает ко всему — с той только разницей, что к хорошему гораздо быстрее.

Что же могло задолбать в таком случае нас, 22-летних, пороху не нюхавших товарищей?

Во-первых, конечно, «забота о моём будущем». Ещё в бытность моего любимого курсантом многие из моих подружек (в основном одинокие девчонки — соседки по общежитию) меня стращали: «Вот распределится он в какую-нибудь Мухосрань — и что ты тогда будешь делать?» Что я буду делать? Ждать год до окончания собственного обучения, а потом собирать манатки и рвать навстречу своему счастью в Мухосрань. Так я отвечала — и именно так бы и поступила, если бы моего новоиспечённого лейтенанта не распределили в столицу. Теперь уже моя очередь спрашивать у подруженций, что же будут делать они, если их распределят в пресловутую Мухосрань, только не хочется мне как-то это знать.

Во-вторых, это стереотипы. Военный — это громкие гуляния, красивая жизнь, высокое жалованье, каждый первый спивается. Дома ходить тише воды, ниже травы. Везде, разумеется, идеальный порядок, стрелки на брюках выглажены, лампасы и погоны пришиты стежок к стежочку, завтрак-обед-ужин — как в итальянском ресторане, каждое 23 февраля — приёмы в стиле Бурбонов. Всё это, конечно, очень похоже на правду, разве что с небольшими поправками: гуляния — только и исключительно в моей компании (что поделать, мы не научились веселиться раздельно), зарплата — не выше и не ниже, чем у любого более или менее опытного в своей области специалиста, алкоголь — только по праздникам (23 февраля по умолчанию сюда не входит, мы его отмечаем, только если я самолично пожелаю устроить любимому сюрприз). Готовлю я объективно вкусно, но сочные жирные стейки, паэлью и «Графские развалины» каждый день я преподносить милому просто не в силах физически. Ну и касательно подшивочек — я никогда дома ничего не пришиваю, не зашиваю, не чиню, поскольку знаю, что более опытные руки сделают это гораздо лучше.

Третий пункт, хоть и относится к тем же стереотипам, вынесу всё же отдельно. Военные — поголовно бл#&уны. Зачем так рано женитесь? Он же быстро убежит! Вокруг них же столько девок крутится! Мужчины в форме же так привлекательны! Вот с последним не поспорю, а над остальными аргументами просто в очередной раз поржу. Девки рядом с ним не крутятся, рядом с ним кручусь только я. Что мне делать, если он видит только меня рядом с собой? Устраивать ему слежку? Добавляться от имени левых страниц? Увольте, такой болезнью не страдаю.

Что там дальше? Рано женимся? На минуточку, как я уже упоминала, нам по 22 года. Это не 16, не 19 и уже даже не 20. Вполне прекрасный возраст, и наши родители тоже так считают. Из его выпуска, между прочим, мы одни из последних вступаем в брак — и это ещё года не прошло! А насчёт того, что убежит — не убежит… Вы знаете, мужчина, вопреки чьим-либо избитым феминистическим предположениям, не собачка и не котик. Он вовсе не слабовольное создание без силы воли и здравого смысла. Поэтому выражение «увести мужчину» я вообще не могу воспринимать адекватно. Увести можно ручную псинку — отвязать, помахать перед мордочкой куском колбасы и умыкнуть. И то — если собачка умная, то и сама такого не допустит. А мужчина? Поверьте: сам не захочет — не уйдёт. И наоборот. Захочет уйти — назад ничем не заманишь. Я помню, не так давно мы с женихом ходили в ресторан на юбилей части. Узрев на приёме некоторых ещё вовсе не старых полковничих, майорш да генеральш, всех с глубоким декольте, с пальцами, унизанными перстнями, с приподнятыми бровями, с надменным взглядом и поджатыми губами, я подумала, что от таких жён сама бы сбежала вприпрыжку. А их супруги были рядом, держали их за ручку, улыбались им. Выводы делайте сами.

Так что не надо меня пытаться разубедить в моем жизненном выборе. Поверьте, я бесконечно счастлива. Сейчас уже не надо мчаться по два часа с тремя пересадками ради получасика с любимым, не надо подолгу болтать по телефону, нет томительных недельных, а то и месячных ожиданий с полигона. Но наша любовь жива по-прежнему, и она всё крепче и крепче. Это его жизненный путь, его решение, и я его только поддерживаю, бесконечно им горжусь, нарадоваться не могу. Когда он заступает в караул, я могу спать спокойно: я совершенно точно знаю, где он. Желаю и каждой девушке, засыпающей в одиночку, быть абсолютно уверенной в том, что её любимый на работе.