До первой крови
Снова наткнулась я на споры о вреде/пользе сексуального просвещения (на это раз — в связи с предложенными Вадимом Покровским мерами профилактики заболевания ВИЧ), и бомбануло у меня преизрядно. Есть люди — и легионы их! — которые полагают нормальным оставить всё на волю случая. А о детях они думают?
Мне было меньше 11 лет, когда пошли первые месячные. Донельзя перепуганная, я побежала к маме, едва-едва заставив себя выдавить: «У меня из писи кровь, я болею?..»
Мама ответила «да», показала, как пользоваться прокладками, и пообещала сходить со мной к врачу. Несколько дней подряд, до прекращения кровотечения, я ежедневно торопила маму с этим походом, и она неизменно оказывалась занята. Потом я и думать об этом забыла — до следующего кровотечения — и получила ту же реакцию. И в следующий раз. И в следующий… Мама упрямо твердила, что я больна, но к доктору не вела, а я начала думать, что болезнь у меня такая стыдная, что маме не хочется с таким и у врача показываться, и не раз плакала от безысходности. Прибавьте к этому отвращение к своему телу и дикие боли в животе, которые мама (не) лечила активированным углём, и представьте моё состояние.
Откуда я могла узнать? Интернета не было, ни в одной детской энциклопедии такого не описывалось, а спросить — у кого? У чужих тёток, когда стыдится родная мать? У папы? У подружек (которые, кстати, младше)? Самой сходить к врачу? Ага, в 10–11 лет.
Примерно через год на уроке этики мальчиков и девочек развели по разным классам. От учительницы, замечательной женщины, я и услышала заветное: «Девочки, вы сейчас в таком возрасте, когда организм начинает меняться…» Шок — не то слово. После долгих месяцев стыда я неожиданно узнала, что со мной всё нормально!
Два урока подряд учительница рассказывала нам о наших организмах, о том, что происходит с мальчиками, о том, как будет меняться их и наше поведение, о целесообразности посещения гинеколога, затронула тему мастурбации (суда по румянцу, мало для кого из одноклассниц это оказалось новостью), рассказала, чего могут хотеть мальчики, почему нельзя делать того, чего не хотим мы, о рисках, контрацепции, о том, что всему своё время, о доверии к старшим и взаимности. Она — о Ктулху! — даже упомянула, как выглядит сперма!
Уже дома вслед за радостью пришла обида, и я спросила маму, почему этого не рассказала мне она, тогда, когда было необходимо? Сначала получила ответ: «Было рано», а через пару секунд: «Ты права не имеешь у матери что-то требовать, не говоря уже о таких претензиях!» И нет, дело было не в религии — как советский человек, мама была атеисткой.
Пробудил ли этот урок повышенный интерес к сексу? Нет. Слово «секс» детвора знала и раньше. Знали, что при этом раздеваются, знали, что «писи» как-то замешаны, передавали из уст в уста наивно-похабные стишки (любой вспомнит парочку таких из детства), но это было бесконечно далёким. Зато когда интерес появился, я уже знала, что на маму положиться нельзя никак. Первые вопросы были заданы всё той же учительнице, от неё я получила преполезную книжку «Чему не учат в школе». А потом в дом пришёл интернет. Вы представляете, что может нарыть в интернете неподготовленный подросток, едва умеющий отличать добро от зла и твёрдо знающий, что родители разобраться не помогут?
Итак, сравним: урок этики (по факту — сексуального просвещения) и замечательная дама-учитель в школе дали мне знание своего организма, расширенное понятие о личной гигиене, осознание рисков половой жизни. Мамина скрытность навсегда убила возможность доверия к ней в важных вопросах, дала мне несколько месяцев отчаяния, навязчивую идею и отвращение к своему телу, преодолевать которые было очень сложно, и весьма пугающее понятие о сексе — спасибо интернету.
Люди, стоит ли ваша «мораль» слёз ужаса маленькой девочки, которая снова увидела пятно крови на трусиках?
Мне было меньше 11 лет, когда пошли первые месячные. Донельзя перепуганная, я побежала к маме, едва-едва заставив себя выдавить: «У меня из писи кровь, я болею?..»
Мама ответила «да», показала, как пользоваться прокладками, и пообещала сходить со мной к врачу. Несколько дней подряд, до прекращения кровотечения, я ежедневно торопила маму с этим походом, и она неизменно оказывалась занята. Потом я и думать об этом забыла — до следующего кровотечения — и получила ту же реакцию. И в следующий раз. И в следующий… Мама упрямо твердила, что я больна, но к доктору не вела, а я начала думать, что болезнь у меня такая стыдная, что маме не хочется с таким и у врача показываться, и не раз плакала от безысходности. Прибавьте к этому отвращение к своему телу и дикие боли в животе, которые мама (не) лечила активированным углём, и представьте моё состояние.
Откуда я могла узнать? Интернета не было, ни в одной детской энциклопедии такого не описывалось, а спросить — у кого? У чужих тёток, когда стыдится родная мать? У папы? У подружек (которые, кстати, младше)? Самой сходить к врачу? Ага, в 10–11 лет.
Примерно через год на уроке этики мальчиков и девочек развели по разным классам. От учительницы, замечательной женщины, я и услышала заветное: «Девочки, вы сейчас в таком возрасте, когда организм начинает меняться…» Шок — не то слово. После долгих месяцев стыда я неожиданно узнала, что со мной всё нормально!
Два урока подряд учительница рассказывала нам о наших организмах, о том, что происходит с мальчиками, о том, как будет меняться их и наше поведение, о целесообразности посещения гинеколога, затронула тему мастурбации (суда по румянцу, мало для кого из одноклассниц это оказалось новостью), рассказала, чего могут хотеть мальчики, почему нельзя делать того, чего не хотим мы, о рисках, контрацепции, о том, что всему своё время, о доверии к старшим и взаимности. Она — о Ктулху! — даже упомянула, как выглядит сперма!
Уже дома вслед за радостью пришла обида, и я спросила маму, почему этого не рассказала мне она, тогда, когда было необходимо? Сначала получила ответ: «Было рано», а через пару секунд: «Ты права не имеешь у матери что-то требовать, не говоря уже о таких претензиях!» И нет, дело было не в религии — как советский человек, мама была атеисткой.
Пробудил ли этот урок повышенный интерес к сексу? Нет. Слово «секс» детвора знала и раньше. Знали, что при этом раздеваются, знали, что «писи» как-то замешаны, передавали из уст в уста наивно-похабные стишки (любой вспомнит парочку таких из детства), но это было бесконечно далёким. Зато когда интерес появился, я уже знала, что на маму положиться нельзя никак. Первые вопросы были заданы всё той же учительнице, от неё я получила преполезную книжку «Чему не учат в школе». А потом в дом пришёл интернет. Вы представляете, что может нарыть в интернете неподготовленный подросток, едва умеющий отличать добро от зла и твёрдо знающий, что родители разобраться не помогут?
Итак, сравним: урок этики (по факту — сексуального просвещения) и замечательная дама-учитель в школе дали мне знание своего организма, расширенное понятие о личной гигиене, осознание рисков половой жизни. Мамина скрытность навсегда убила возможность доверия к ней в важных вопросах, дала мне несколько месяцев отчаяния, навязчивую идею и отвращение к своему телу, преодолевать которые было очень сложно, и весьма пугающее понятие о сексе — спасибо интернету.
Люди, стоит ли ваша «мораль» слёз ужаса маленькой девочки, которая снова увидела пятно крови на трусиках?
70 комментариев
И про «не заводи детей „
Что за грубость? Может, автор, зная эти ощущения, будет лучшей матерью?
о да! эти энциклопедии сплошное зло! там еще и про секс рассказывали. такую инфу девочки и сами узнают, от подружек, из телека, в библиотеке на крайний случай. Тут и мама тупая и дочь недалеко ушла. Не надо плодить всяких тупеней.
Или обнаружила дома? Или сначала решила у мамы спросить?
Как я уже писал, мать, похоже, всеми силами ограждала автора от «вредных» знаний, т.ч. автор вряд ли была в моральных силах лбратиться с подобным вопросам к окружающим.
11 лет в семье с пуританскими нравами — не то же, что в нормальной семье.
Вот как ты представляешь себе поиск «доверенного лица»
Вот представь. Подходит к тебе на улице девочка и говорит «Тётя, здрасьте. Меня зовут Настя, мне 11 лет. Можно я буду делиться с вами своими страхами и сомнениями? Вас как зовут?»
До этого первый год обучения была молодая женщина, которая ушла в декрет. Второй и третий годы вела довольо пожилая женщина. Я не думаю, что к ней кто-то с такими вопросами подходил, во всяком случае, у меня и в мыслях не возникало спросить у учителей о чём-то личном. Учитель — судья, который ставит оценки, ругает за несделанное домашнее задание итп. Как такому человеку вообще можно доверять что-то личное?
В 11 лет вполне может не быть своего мнения, в 11 лет вполне не может быть знающего человека, достойного доверия. Проблема подростка, окзавшегося один на один с проблемами своего возраста, при том, ещё не самостоятельного.
Если ты в 11 лет самостоятельно проходила все медобследования, организовывала кружки в классе по решению интегралов или чтению стихов Лермантова, это не значит, что все такие. Посмотри вооон на ту девочку Машу в дальнем углу. Она тихо сидит, у неё средняя успеваемость, на уроке её почти не спрашивают.
На неё всем пофиг. Пока. Потом это изменится, но какие у неё сейчас проблемы в 11 лет? Кто о них знает?
У неё может не быть знающих друзей, у неё может не быть свободного доступа в интернет. В конце концов, у неё может быть мама как в фильме «Телекинез».
Я просто надеюсь, что я буду лучшим родителем, чем мать автора и тебе желаю того же (разумеется, в правильное время)
ты меряешь ситуацию по себе, понимаешь. у тебя был. а у других — нет. просто остановись, прекрати думать только о себе и представь: у 11-летней девочки нет замечательной учительницы начальных классов, и маминой мудрой подруги, и бабушки, и соседки. никого нет у 11-летней девочки, кроме матери-идиотки. никого больше из взрослых, остальные чужаки, им нельзя доверять такую постыдную тайну. просто представь это себе, примерь эту ситуацию на себя, отбросив свой собственный опыт.