Просто до жути задолбала мама, сующая свой длинный нос в мою личную жизнь.
Мне 28. И так сложилось, что по состоянию здоровья я, вероятно, не смогу иметь детей. Кроме того, у меня сбита гормональная система, поэтому я практически не чувствую сексуальное возбуждение, и, как следствие, есть проблемы при половом контакте. Естественно, при таком раскладе я стараюсь не заводить отношений с мужчинами, чтобы не обманывать их и не тешить себя иллюзиями. Но, как любому человеку, мне тоже хочется любви, тепла и заботы. Не только получать, а и отдавать кому-то.
Месяц назад мне пришлось присутствовать при подписании крупного договора. Один из бизнес-партнёров моего начальства попросил у кого-то мой номер телефона. Позвонил. И завертелось: встречи, кино, театры, выставки и так далее. В какой-то момент я нашла в себе силы рассказать ему правду о себе. И… была безмерно удивлена, услышав, что у него тоже есть проблемы по «этой» части. К сожалению, после онкологии он стал импотентом. Мы оба очень долго смеялись над тем, как судьба свела нас таких вместе, дав возможность наконец-то почувствовать себя нужными и любимыми.
Однако счастье длилось ровно до момента, пока я не рассказала маме. И начался ад. «Ты же понимаешь, что он неполноценен, ты должна его бросить!» — каждый божий день повторяет она по телефону (я живу в другом городе). На мои возражения, что я тоже далеко не идеальна в этом смысле и ни один нормальный здоровый мужчина со мной не будет, мама лишь охает и советует поменьше слушать врачей.
Последние несколько дней я просто не беру трубку, когда она звонит, ограничиваясь лишь SMS. Вроде и не хочется обидеть самого родного человека, но это всё уже настолько задолбало, что нет никаких сил терпеть подобное непонимание. Ведь я наконец-то счастлива, так почему просто не принять это как факт и не смириться?
Моя задолбашка очень проста. Меня безумно достали люди, которые не разбавляют чай холодной водой или пьют его, не дав напитку остыть!
Они давятся кипятком, издают ужасные всасывающие, чавкающие и булькающие звуки. От обжигающего напитка у них текут сопли, которые они пытаются всосать обратно в себя. Сделав глоток кипятка, они громко выдыхают (ещё бы, действительно тяжело глотать воду, у которой температура около 80 градусов).
Я работаю в опенспейсе, и в течение всего рабочего дня мне приходится слышать эти звуки. Люди, какая религия вам не позволяет разбавить ваш чай небольшим количеством холодной воды из кулера? Неужели сложно подождать десять минут и дать напитку остыть? Почему ваши коллеги должны слушать, как вы давитесь кипятком?
«Нельзя учиться и иметь хорошие оценки без репетиторов, понимаешь?» Не понимаю. Скорее всего, это ложь, если говорится «вообще», или какой-то частный случай.
«Педагог никогда не поставит выше тройки ребёнку, у которого не ведёт репетиторство, понимаешь?» Не понимаю. Ну, может, есть стервы-преподаватели, которые так самоутверждаются, но не повально же все?
«Школы уже не те, от родителей требуют, чтобы они учили детей сами, понимаешь?» Не понимаю. В моё (да и в ваше) время, если ребёнок чего-то «не догонял», сознательные родители вникали, помогали и объясняли, как могли. А в свете фразы: «У меня самой тройки по этому предмету были, и ничего — репетитора наняли, и порешалось», я не то что не понимаю, а ещё и логику теряю.
«Эта сука ставит пять только любимчикам». А у этих «любимчиков» по остальным предметам что? Тоже пять? Может у них и домашка всегда готова, прости Господи?
Я, ребёнок двух педагогов — мамы и бабушки — не понимаю ничегошеньки. Я не понимаю, почему вы, не научившиеся до 6 лет элементарно читать и писать хотя бы на одном языке и считать хотя бы до полусотни, плачете по поводу каких-то нереальных требований к первоклашкам. Посмотрите вокруг, на «своих же» одноклассников — умеют же, могут? Не запредельно сложно? Хотите «сдать ребёнка и забыть до выпускного»? Так это не к нашим школам. Это даже не к «не нашим» школам, это к каким-то пансионам и за немереные деньги.
Я не понимаю, как ваши отдельно взятые педагоги «занижают итоговые оценки намеренно» при том факте, что качество образования, которое они дают, их профессионализм (а следовательно, их категорийность как преподавателя, их заработная плата) оценивается в том числе не как-нибудь, а по процентному соотношению 5/4/3 по их предмету. Это в квалификационной работе учителя пишется, ага-ага. Более того, нужно показывать рост процентов пятёрок при каждой аттестации. Совершенствуешься, мол. Вспомните, как вас самих к «срезам» готовили — чтоб хорошо написали, а то ж учителя какашкой в гороно назовут.
Я не понимаю, как, даже не создав мотивацию учиться, можно чего-то требовать от ребёнка и/или, хуже того, от учителя.
Я не понимаю, как можно требовать грамотности и пенять на учителей, если вы сами не привили ребёнку любовь к чтению и не развили у него зрительную память.
Я не понимаю участия в родительском комитете только ради того, чтобы «классная хорошо относилась и могла в будущем уговорить кого-то не ставить три». Лучше прояви активность там, где это действительно нужно, может, тройка и не замаячит.
Задолбали обвинять всех, кроме себя. И задолбали жаловаться.
Здравствуйте. Хотите полюбоваться моей коллекцией? Я собираю лицемеров и лжецов, очень любопытное занятие.
Вот милая девушка, идейный борец за экологию, мол, перерабатывай отходы, посади дерево, экономь воду и прочее «начниссебячество». А это что такое сморщенное и кислое как лимон? Это лицо девушки после моих слов: «Замечательные инициативы, надеюсь, ты дома моешь и повторно используешь полиэтиленовые пакеты, как я?»
А вот юноша, который хотел свободных равноправных отношений без обязательств. В этом пузырьке — слёзы, пролитые свободолюбивым и гордым самцом, когда девушка сказала, что ей всё осточертело, и бросила его, несмотря на предложение жениться хоть сегодня и расписанные, оказывается, планы на жизнь с ней на сто лет вперёд, включая количество детей и их имена.
Вот очень религиозный мужчина, который выносил мне мозг за нежелание венчаться в церкви со своим суженым, расписывая прелести святой традиционной семьи. А это — многолетняя любовница религиозного мужчины и её дочка, которой она для профилактики иногда тычет в нос законной жене.
Девчушка из неполной семьи, клянущаяся, что она без штампа никогда никому не даст, потому что её цель — нормальная семья. Через десяток лет она — мать-одиночка, никогда не бывавшая замужем.
Парнишка, недавно ставший отцом и любящий, пригубив чарку, рассказывать, что семья для него — всё. Если градус станет выше, вы услышите другой рассказ, о бане с девочками в командировке.
Я на это всё смотрю, ничего не говорю, это же их жизнь, не моя. Но, поверьте, если пафосно декларируемые принципы расходятся с делами с точностью до наоборот, это обесценивает и принципы, и дела.
Но что это я всё о других? Все эти прекрасные, в общем-то, и уважаемые обществом люди презирают меня, ведь я — совершенно непонятный и ненадёжный человек, беспринципная стерва, от которой ожидают всегда худшего. При этом я искренне стараюсь блюсти христианские заповеди (включая ту, по которой нельзя возжелать осла соседа своего), просто не кричу об этом на каждом углу. Я храню все чужие секреты, просто не рассказываю каждому встречному, что знаю та-а-акую тайну, что закачаешься. Я никого не подвожу и держу слово, но при этом не клянусь мамой по всякому поводу. В общем, у меня есть белое пальто, только я держу его в шкафу.
А задолбал меня мир, где гораздо важнее казаться кем-то, чем быть им.
Я учусь кататься на роликах. Возникает много сложностей — люди, животные, дети, сор на дороге, с которыми сейчас мне справиться очень непросто.
Но давеча я просто охренел, причем надолго. Узкая дорожка — не шире полутора метров. Идет мамочка. Рядом, не перед собой, а рядом, катит коляску. А сама по самые плечи в телефоне. Я еду ей навстречу. Никак не разъехаться. Пять метров, четыре, три, два… Мамочка слишком социально активна, чтобы посмотреть вперед. Я начинаю громко хлопать, потому что дар речи потерян. Она очнулась, переместила коляску перед собой и снова углубилась в телефон. Кажется, она даже не осознала, что что-то произошло.
Случай второй. Узкая дорожка возле дома. С двух сторон её физически зажимают ограда палисадника и припаркованные машины. Погода плохая, сильный ветер и небольшой дождь. Навстречу мне на приличной скорости движется зонт. Зонт используется как таран против ветра и меня заодно. Дорожка настолько узкая, что опять таки не разойтись нормально. Чудом уворачиваюсь от зонта и что вижу? Верно, за зонтом дамочка по плечи в телефоне.
Я теряюсь просто и не знаю что сказать.
Социально активные дамочки, вы даже не представляете, как вы задолбали. Смотрите, куда прете.
Разрешите представиться — наглый врун. На данный момент я сменила два места работы и наконец избавилась от этого незаслуженного звания. Почему незаслуженного? Да потому что коллективы на двух предыдущих работах знали только две человеческие болезни. Первая — «простуда, через пару дней пройдет» и вторая — «я в больнице». Таким образом, если вы болеете больше трёх дней и при этом не лежите под капельницей — вы наглый врун.
На первой работе на меня косо смотрели недолго, но очень старательно. За две недели до отпуска у меня заболела спина, причем так, что дышать было больно, руками шевелить невозможно, одна из дома не выходила, так как от резкого приступа боли темнело в глазах. Муж отвез в больницу, врач назначила две недели лечения. За эти две недели я откровенно устала каждый день объяснять, что не могу работать из дома. Да мне даже телефон в руке держать было тяжело, а сидеть — вообще было категорически запрещено. Я просто физически не могла сесть за комп и что-то печатать. Но кого это волнует?
Приехала на работу, чтобы отдать больничный и получить отпускные, а получила огромное количество косых взглядов и шепотков за спиной. Мой непосредственный руководитель и начальник департамента по очереди отчитали меня за то, что я якобы купила больничный и заявили, что при таком отношении меня вообще никто на работу не возьмет. Намек был понят, я написала заявление по собственному желанию с датой увольнения сразу после отпуска, чтобы не отрабатывать ни дня.
На второй работе всё шло как по маслу почти год. Но вот я снова заболела, теперь воспалением трахей. Вещь неприятная и затяжная. Ужасный кашель вечером и ночью, заснуть удается к четырём или шести утра. Днем чувствуешь себя нормально, а вечером опять приступы кашля. Течение болезни от двух до четырех недель. Днем позвонила начальству и нескольким коллегам, сообщила, что болею. Но мой голос показался им совсем не больным, и началось веселье. Позвонить в 9:30 и начать что-то спрашивать — нормально, у них рабочий день. А то, что я только к пять утра из-за кашля уснула никого не волнует. Я же это всё придумала и нагло вру.
Позвонить и сходу начать диктовать задание — легко, только вот я сижу в клинике и я не вру, а тихо вокруг из-за того, что я в нормальной платной клинике, здесь всегда тихо. Через неделю мне уже открыто говорили, что неприлично так долго сидеть дома, надо выходить на работу. Ну я и вышла. Надеюсь, всем коллегам в кабинете очень понравился мой мелодичный лающий кашель, который не успокаивает даже кодеин.
Из-за того, что не долечилась, через два месяца (в марте) история повторилась. Врач выдал больничный и порекомендовал съездить на море. Я и поехала к родственникам на юг. На работе предупредила, что у меня больничный и я буду в роуминге. Недовольства было выше крыши. Ведь где это видано, чтобы на море ездили лечиться? Хотя, что там еще можно делать в марте, кроме как дышать воздухом и ходить на всякие лечебные процедуры в санаторий? Как вы поняли, оттуда я тоже уволилась. Быть врагом народа на пустом месте и доказывать, что я не верблюд мне не хотелось.
Успокойте свой праведный гнев. На тот момент я была студенткой, работала за три копейки, правила трудового распорядка не нарушала, приходила вовремя. Моя должность не подразумевала никакой срочной работы, только текучка, которую можно сделать хоть через неделю, хоть через год. Никаких дедлайнов не сорвала, никаких проверок не провалила, потому что для моей работы их просто-напросто нет. Грубо говоря, перебирала документы, систематизировала их, дополняла базу недостающими и кое-что автоматизировала, чтобы стало легче с этой базой работать. Причем, работа мне нравилась, рабочий день длился четыре часа и все четыре часа я непрерывно работала и получала от этого удовольствие. Болтать или выходить покурить мне было просто неинтересно.
На моей третьей работе, к великому счастью, такого нет. Ни у новичков, ни у старичков никогда не спрашивают, чем болеешь. Ведь есть врачебная тайна и никто не лезет с расспросами. Принес больничный — молодец, мы по тебе скучали, чихнул на работе — начальник сам предложит пару дней побыть дома, нечего себя изводить и других заражать. И своим трахеитом на этой работе я тоже болела. Коллега, услышав характерный кашель, сама нашла для меня на море билеты подешевле.
Сейчас я очень счастлива, что уже пять лет работаю в отличном коллективе, и злые мегеры, не видящие дальше всего носа меня не задалбливают.
Задолбало неадекватное отношение к женской боли. Наверняка все представительницы женского пола с этим сталкивались: и совсем крошки, и школьницы любых классов, и юные девы, и девушки с женщинами всех возрастов. Может быть, даже бабушек это не обошло стороной: тоже ведь женщины. Наверное, вы уже поняли, о чём пойдёт речь, о пресловутой фразе: «А как ты рожать собралась?»
Я иду лечить зуб. Ничто не предвещало беды, заболел внезапно, и я тороплюсь поскорее добраться до специалиста, чтобы справиться с проблемой. При первом осмотре, тыканьях в зуб и прочих манипуляциях мне больно, на что я получаю от платного врача якобы дружеское ворчание, приправленное уродской улыбочкой: «Девушка, а как вы рожать-то собрались, если даже такую боль вытерпеть не можете?» Могла бы уйти или ответить с открытым ртом, непременно сделала бы это, но зуб, зараза, болит.
Лет в тринадцать я лежала в больнице с почками, шёл камень. Что за манипуляцию со мной проводили, я уже не вспомню, но ставили какую-то капельницу, от которой рука не просто болела, а её просто хотелось выломать, отгрызть, сопровождая это действо воем от дикой боли. И врачи мне, тогда ещё совсем девчушке, говорят: «А как ты рожать-то собралась в будущем, а?» Что, простите? Складывается ощущение, что как только девочка появляется на свет, она попадает в Спарту. Всё в её жизни должно быть направлено на то, ради чего её произвели на свет: готовиться к адским мукам и агонии родов.
И так везде, с любыми особями женского пола. Любая медицинская манипуляция должна готовить женщину к главному. А ещё лучше ей намеренно делать больно, так многолетняя подготовка пройдёт качественней. Можно даже ввести какой-нибудь день родильницы, когда даже суровые ВДВшники будут стрематься выйти на улицу, потому что её заполонят рвущие на себе тельняшки рожавшие женщины, бьющие детские бутылочки о головы и вопрошающие у прохожих: «А ты рожала, а в каком роддоме?» Не так давно, когда в одной со мной очереди к врачу девушка загибалась от печёночных колик, вышедшая на просьбы помочь или вызвать скорую врач, никуда особо не спешащая, съязвила: «Наверное, когда рожать будешь, станешь орать, как ненормальная».
Зато с мужчинами всё точно наоборот. Сколько раз наблюдала, например, банальную процедуру взятия крови из пальца. Сильные и суровые мужи чуть не падают в обморок, ойкают, едва не забиваются в уголок процедурной под стол, чтобы только злая тётя со страшной «пальцетыкалкой» их не достала, а медперсонал умиляется, чуть ли не конфеткой успокаивает брутала, разве что по голове не наглаживает и слёзки не утирает. При виде же шприца суровые мужи чуть не стекают по стенке, бледнея и зеленея одновременно, так что даже нашатырь не спасает. Мужчинам, каменным стенам и опорам, боль терпеть нельзя. Им же, в конце-то концов, не рожать. Так что мужчинам в кабинетах медиков прощается всё. Их будут уговаривать потерпеть на ФГДС, и на пальчик подуют, чтобы не бо-бо, и поумиляются дополнительно. Как же, такой большой, а так боится, мило ведь. А бабы пусть учатся кирпичи о свои головы разбивать, ищут боль по всему свету, горящую избу на скаку и всё прочее, им же рожать ещё. А родила, значит, молчи, потому что настигнет вопрос в другом времени: «Как ты рожала-то тогда?»
Так и хочется спросить у таких вот «тебе же ещё рожать» в ответ: «А как вы умирать-то собираетесь, тоже орать будете? Не на курорт попали».
Меня уже давно задолбали казино и игровые автоматы. Ещё лет двенадцать назад, когда они бесстыдно торчали из каждого угла города Москвы, а в Подмосковье городские власти принимали решение снести продуктовый рынок и открыть на его месте очередной салон игровых автоматов — для срубания бо́льшего количества бабла.
Казино казались мне кровопийцами. Вампирами, которые гипнотизируют своих жертв призрачными обещаниями лёгкой наживы. Глядя на их сверкающую рекламу, я ненавидел их. И радовался, как ребёнок, когда казино запретили и центры игровых автоматов массово начали перестраиваться под магазины, а то и сноситься вовсе.
Да, какие-то подпольные казино остались — но, по крайней мере, они никогда больше не будут так бесстыдно себя рекламировать… Так думал я тогда. Но сегодня зло неожиданно вернулось.
Я люблю смотреть зарубежные сериалы. Они превосходят наши по качеству. Многие зарубежные сериалы не идут по российскому телевидению и официально не переводятся. Единственная возможность ознакомиться с новинкой — найти её в интернете, в переводе и озвучке энтузиастов. (Зачастую даже русские субтитры с английскими сериями найти невозможно — только такие озвучки.)
Но — почему? Почему большинство переводчиков этих сериалов с потрохами продались тем же самым казино? Вампиры-кровососы вернулись. Не на улицы — теперь они прячутся в мутных переходах онлайна. И ладно бы они просто рекламировали себя через баннеры — программы-баннерорезки не дремлют, защититься просто. Но от рекламы внутри серии любимого сериала не защитишься.
Переводчики лепят длиннющие рекламные ролики перед началом каждой серии (их ещё можно просто промотать). Лепят слоганы казино на афиши серий (можно не разглядывать афиши). Вешают баннеры казино на страницы с сериалами (баннерорезки помогают, и можно просто игнорировать). И наконец, последний писк моды — слоганы казино и их адреса начинают выкрикиваться переводчиками прямо в середине серии. В неожиданный или напряжённый момент. Это уже не проигнорируешь, не предугадаешь, не промотаешь… Удовольствие от просмотра уменьшается в разы.
Гляжу на их сверкающую рекламу — и ненавижу. Совсем как двенадцать лет назад. И главное — есть вещи, более мерзкие (и, возможно, более прибыльные), чем казино. Реклама порнографии и интим-услуг, например. Или реклама наркотиков. Но их переводчики сериалов почему-то не рекламируют. Боятся штрафов и уголовных преследований. Значит, и с казино можно расправиться так же.
Скорее бы. Скорее бы загнали паразита-кровососа обратно в его смрадный гроб. Чтобы неповадно было выползать и рекламировать себя на всю округу…
Белок в соседнем лесу я подкармливал давно. Многих знал в лицо, давал клички.
Мамашка. Пока была «на выданье» — была красива. Манерная. Кисточки на ушах, как у зайца, и удивительно белый живот. Оказалась очень заботливой матерью. Таскала бельчат во рту постоянно. В прошлом году её кто-то сильно поранил. Думал, не выживет. Но нет. Весной она опять таскала бельчат. С рваным шрамом по левому боку и с обрубленным наполовину хвостом.
Вежливый. Я играл с ним в прятки. Прятал орехи, а он их находил. Найдя орех, он всегда садился на ветку возле меня, пищал и махал хвостом, говорил «спасибо». Люди благодарили меня реже.
Гопники. Два брата. Всегда неразлучны, вечно гонялись другом, но у кормушки ели вместе и делились.
Эйнштейн. Из поколения этого года. Освоил кормушку раньше своих сверстников на полгода. Ждал меня возле неё каждое утро.
Собственно, всё кончилось, когда пьяное быдло вышло на шашлыки. Стреляли из травмата, а раненых белок добивали на земле пивными бутылками. Лично похоронил пять зверьков.
Я не ханжа. У меня не вызывает протеста охота болотного луня на белок. Я понимаю, что кое-где без беличьей шубы холодно. Но убивать ради прикола способен только человек. Очень прошу — если вас штырит убивать ради хохмы, то выбирайте в жертву представителей одного с вами вида… И мир станет чище.
Мне очень надоели нынешние творцы — все, кто выкладывает свои творения в интернет для обсуждения.
До чего же нежными все стали! Я понимаю, вам неприятно знать, что кому-то ваше творчество может не нравится. А если вас критикуют, то критика должна быть только конструктивной. И обязательно надо убедить оппонента, что всё в его работе офигенно, до вас просто докапываются. Но, милые мои, я не могу сказать точно, что мне не нравится, если, на мой взгляд, вся ваша работа полностью вышла хреновой. Я просто напишу, что мне не понравилось, без конкретики.
В начале моей художественной карьеры комментарий вида «еб@$ь х№%ня» считался вполне критичным, и человек шёл думать сам, что и где сделал не так. Сам, никто ему на блюдечке не подносил его ошибки — чай, не в школе. И никто не обижался, народ уходил в рефлексию и исправлялся.
На днях на меня буквально вылили ушат помоев за «плохой» комментарий. Спросила, мол, что, я могу только восторгаться? Я и так извинилась, ведь человек старался, а вышло не очень. Оказывается, извиняться в таком случае — высокомерие. Вау. А требовать оставлять только лестные отзывы — это что? Человеку, видите ли, неприятно читать такое. Ну, а мне, блин, приятно видеть фигню в ленте?
Не могу я писаться кипятком от каждого вашего творения. Вы просите оценить? Вот вам моя оценка. Плохая. Вы же не просите учителей ставить вам только пятёрки, правильно? А меня почему-то просите. Да ещё с видом, что я обязана вами восторгаться, какую бы дрянь вы не явили свету. Задолбали!
