Сложно сформулировать общий признак, по которому меня задолбали некоторые люди и их действия.
Вот папа у меня исповедует какую-то непонятную религию, которая не позволяет ему закрывать кухонные шкафчики. После того как он достал с полки сахар/банку кофе/тарелки, дверцы он не закрывает принципиально, и увеличивающееся количество случаев, когда я стукалась об них лбом в темноте по дороге на кухню, его совершенно ничему не учит. Я закрываю их за ним сама, постоянно напоминаю о надобности этого действа, показываю шишки — без толку. Папа открыл и ушёл — дочка пришла и закрыла. Схема уже несколько лет неизменна.
А моя подруга у меня в гостях никогда после себя не выключает свет и не закрывает дверь туалета. Причём у меня дома при включении света в туалете ещё включается вентилятор, то есть довольно сложно не заметить — но нет, нужда справлена, дверь нараспашку, горят все лампы, вентилятор орёт.
На работе полно любителей подойти к моему столу, попросить, например, ножницы+степлер+клей, на отдельном столе резать/клеить, а потом куда-нибудь уйти, оставив всё лежать, где лежит.
Не знаю, как я переживу, если мой муж будет разбрасывать носки, но пока люди, за которых надо доделывать, задолбали!
Детка, о чём с тобой трахаться? Ты даже зовёшь меня «трахатца». И ты спрашиваешь, почему я так к тебе отношусь?
Милая моя, ты пять лет училась в университете, однако до сих пор не знаешь, кто такие Маркс и Энгельс! Кстати, Энгельс для тебя — это лишь название города!
Если я попрошу тебя найти на карте такие города, как Сталинград, Покровск, Куйбышев, Горький, то ты зависнешь не на один час, а потом побежишь гуглить. Я понимаю твоё «мне это нигде не пригодится», но, детка, это элементарные вещи!
Или музыка. Ты говоришь, что любишь различные жанры. Не вопрос, детка, я тоже слушаю практически всё. Даже классику. Да-да, мне нравится классическая музыка. Я ни в коем случае не навязываю свои вкусы окружающим. Но я всегда знал, даже когда слушал лишь попсу, что «Лунная соната» — это творение Бетховена! Ах, ну да… Для тебя Бетховен — это собака из фильма. Прости, забыл.
А то, что Останкинская телебашня стоит практически на костях, тоже никакого значения не имеет. Зачем тебе это знать. Достаточно понимания, что благодаря ей мы смотрим телевизор.
А поэзия? Глупый вопрос, но сможешь ли ты без Гугла сказать, кто написал «Анну Каренину»? Или что посложнее: знаешь ли ты Санька? Ну, который Пушкин! Ладно, не огорчайся. Девяносто процентов опрошенных мной не смогли даже догадаться, что речь идёт о том самом человеке, который «наше всё». Да и фраза «я памятник себе воздвиг нерукотворный» теперь вызывает лишь мерзкие ассоциации, связанные с современной «поэзией».
Нет, детка, извини. Я не то, что трахаться, я общаться с тобой не хочу! Я понимаю, что этими словами я говорю «нет» большинству представительниц прекрасной половины человечества. Но лучше так, чем делать вид, будто мне всё равно. Конечно, детка, ты красивая. Но что у тебя есть, кроме твоей красоты? Ровным счётом ничего.
А я люблю маленьких собак. Да-да, йорков, чихуахуа, тоев и им подобных. Ну вот нравятся они мне. Милые, общительные, удобные, хоть и дорогие в содержании питомцы. У меня есть своя такая собачка, её я люблю отдельно.
Думаю, многие уже поняли, что меня задолбало — доброхоты, пытающиеся рассказать мне, что это вообще не собаки, что они глупые, истеричные и «с пинка улетают», что если уж заводить собаку, то нормальную.
Во-первых, зоологи и кинологи утверждают, что это собака, и кто вы такие, чтоб с ними спорить?
Во-вторых, воспитанное животное любой породы не истерично, не бросается с лаем на прохожих, не пытается цапнуть за щиколотку и вообще чужих людей стороной обходит, а хозяина слушает. Моя — воспитанная.
В-третьих, тот, кто попытается пнуть мое животное, сам рискует куда-нибудь улететь. Я точно знаю, что моя собака первой никого не тронет.
В-четвертых, вам-то, господа, какая печаль до моего выбора домашнего животного? Многие крупные породы нравятся мне не меньше, но я не готова их содержать. У меня маленькая квартира, большому животному будет там тесно. Свою собаку я без проблем возьму в отпуск, даже если надо лететь — её можно брать в салон по весу и она не устроит там истерику, а отель, куда можно с собаками, не такая уж проблема. А уж про поездку за город на шашлыки и говорить нечего. Я легко донесу животное до ветеринарки, если вдруг что случится. Мне не нужно хранить и таскать килотонны корма — она ест куда меньше меня. А любви и радости от общения с животным не меньше, чем от любой крупной собаки.
В обществе существуют неформальные правила поведения — так называемый этикет. Нужны они для того, чтобы людям друг рядом с другом жилось не только безопасно (за это отвечают уже другие, более суровые правила — законы), но ещё и комфортно. Не хамите продавцу — и вам не нахамят в ответ. Снимайте обувь в кабинете врача — и он снимет обувь, когда примчится к вам по вызову. Не паркуйтесь на газоне — и соседи охотнее отреагируют на вашу просьбу отложить громкие работы на то время, пока ребёнок спит. Но, как вы верно заметили и, более того, подтвердили своим примером, нынешняя молодежь с данными правилами знакома крайне посредственно, в том числе и в той их части, что касается этикета речевого.
Крепкое словцо будет вполне приемлемым в корабельном разговоре между боцманом и матросом — просто потому, что оно там уместно. Уместно по мнению общества, которое и определяет эти самые неформальные правила. Если боцман и матрос сошли на берег и отправились, допустим, в кино — то же самое крепкое словцо в их разговоре будет уже лишним. Конечно, никто их не оштрафует, да и замечание не факт, что сделают, но окружающим всё равно будет неприятно. Представьте, насколько им неприятно слышать бранные слова из уст молодой девушки, которой, вообще говоря, использовать подобное имеет смысл только в случае крайней бедности словарного запаса?
Другой, более простой для понимания пример. Вам приятно, когда рядом кто-то стоит и плюет на тротуар? Думаю, что нет. «Но ведь это не запрещено» — скажет плюющий и будет абсолютно прав. «Моё дело, хочу и плюю, проходите мимо, не учите меня жить!» Никого не узнаете?
Задолбали люди, не умеющие жить и не слушающие чужих советов!
Жалоб на продавцов всех размеров и фасонов тут было великое множество, конца им нет. Вольюсь и я в этот хор недовольных.
Я девушка, и вышло так, что девушка с очень непропорциональной фигурой. Во времена Возрождения мои формы считались бы идеалом… Но, увы, Возрождение ушло в небытие, а в двадцать первом веке моя большая попа и маленькая грудь в каноны красоты не вписываются.
Ну да ничего — я давно приняла и осознала, что брюки 46−48 размера в компании блузки 42 — это нормально для меня, а окружающие всё равно не видят, какие там циферки на ярлычке. Если ещё и расклешённые брюки брать — так вообще здорово. Наличие этих брюк в магазинах нашей прекрасной страны, почему-то с недавних пор продающих почти исключительно зауженные модели — отдельный предмет задолбашки, тут о таком тоже писали. Как раз поэтому я обычно хожу в небольшие магазины, где можно найти что-нибудь пошире, чем рукава куртки. А магазинчики поменьше — это всегда помощь и участие продавцов, тем более что в таких обычно вывешены не все размеры, а только один экземпляр вещи. Тут ничего не поделаешь: надо же им отрабатывать свою зарплату… Вот тут и начинается непосредственно моя задолбашка.
Решила, что неплохо бы к лету обзавестись джинсами полегче, пошла по магазинам. Захожу в очередной, рассматриваю модели, выбираю подходящую прямого покроя и подхожу с вешалкой к продавцу:
— Здравствуйте, скажите, пожалуйста, есть ли такие джинсы сорок восьмого размера?
Небесное чудо с идеальной по современным канонам фигуркой а-ля песочные часы, глядя прямо на меня и даже не делая попыток посмотреть ниже пояса:
— Ой, девушка, да зачем вам? Тут и сорок второй хорошо сядет, ну, может быть, сорок четвёртый, если коротковато будет…
— Нет, спасибо, — настаиваю, — мне нужен именно сорок восьмой.
— Ну лаааадно… — девица, забрав джинсы, укатывается в подсобку и возвращается с двумя парами. Тут-то бы мне и забеспокоиться, но нет — я наивно подумала, что продавщица решила принести мне на выбор 46 и 48 размеры, мало ли что. Благодарю, забираю брюки и иду в примерочную. Разворачиваю, а там… Та-та-дам! Сорок второй и сорок четвёртый размеры. Особо ни на что не надеясь, пытаюсь надеть сорок четвёртые джинсы, которые, разумеется, оказываются малы. А девица снаружи щебечет:
— Ну как, девушка, подошли джинсы?
— Нет, — говорю, — малы. Я вас в третий раз прошу, принесите, пожалуйста, сорок восьмой.
— Ой, а вы знаете, сорок восьмого для этой модели нет. Зато есть для другой, только чуть более зауженной, посмотрите! — мне презентуются брюки, которые логичнее было бы назвать леггинсами. Нет, на вас, девушка, они будут смотреться замечательно. Но не на мне. Вежливо отказываюсь, благодарю за потраченное время, одеваюсь и ухожу.
И хорошо, если эта ситуация повторяется не в следующем магазине, а хотя бы через один… А раньше я ещё не очень разбиралась в размерах, прося продавщиц подобрать мне брюки на их взгляд, а потом мучительно краснела, стесняясь сказать, что брюки маловаты, и врала что-то невнятное про не совсем удобную посадку и неподходящую ткань.
Ехал как-то на днях в метро и обратил внимание на двух симпатичных девушек. Ну как девушек: одна типично женственная, а её подруга, хоть и относилась к женскому полу, но в этой паре явно была «парнем». Ну в общем вы поняли, прямо говорить ведь теперь не полагается.
Так вот, они ехали и довольно демонстративно друг друга держали за ручки, явно пытаясь троллить окружающих. Но задолбало меня отнюдь не это: почему бы двум подругам не вести себя так, как они хотят?
Задолбала меня реакция половины прочих пассажиров.
Парень с планшетом, всю дорогу с ненавистью пялившийся на чужую задницу, тебе-то какое дело до их личной жизни? Или это у тебя одна отняла другую и сама не дала?
Девушки-студентки, стоявшие кружочком и чуть ли не показывающие пальцами, а вам-то что за печаль? Они вам не конкурентки.
Все эти тётки-клуши и унылые потасканые мужички, сделавшие губки куриной гузкой, вас тоже задевает чужая жизнь?
Но, к счастью, были и нормальные, и их оказалось не так уж мало. Кто-то просто не придал значения, кто-то тоже посмеивался, глядя на возмущенных ортодоксов.
А мне вспомнились 90-е: когда на уличных развалах появились всякие газеты «про это», когда разные неформалы демонстративно изображали из себя «нестандартно ориентированных» — тогда ведь было совсем другое отношение. Конечно, кто-то брезгливо морщился, кто-то откровенно их разглядывал, кто-то был явно против — но вот этого старушечьего возмущения не было.
Люди, откуда оно у вас? Из телевизора приползло? Кто вас заразил? Почему вы ведете себя как бабки в церкви, шикающие на всех, кто им не понравился?
Здравствуйте, дорогие! Я — представитель неуважаемого вами племени гуманитариев, и вы меня задолбали.
— Гуманитарная специальность — не специальность.
— Да расслабься, гумы могут всё прогуливать, чему там учиться.
— Ты не врач, коси да забивай.
— Что я могу сказать будущему выпускнику гуманитарного факультета? Два гамбургера и колу!
Узнали свои слова? Вспомните их, когда обнаружите, что ваш ребёнок не может написать сочинение. Не вы ли убеждали его учительницу когда-то, что она может «косить и забивать»?
Вспомните эти слова, когда ужаснетесь, что школьники не знают элементарных дат по истории, а их учителя говорят, что «это им всё равно не пригодится». А не вы ли научили их так говорить?
Вспомните, наконец, когда будете плакаться, что американцы и англичане занижают значимость нашей победы в Великой Отечественной войне. Зайдите в книжный магазин в Москве, посмотрите, сколько переводных книг о Второй мировой войне издано у нас. Зайдите в книжный магазин в Лондоне, посмотрите, сколько там книг о Второй мировой, написанных русскими авторами. Ах, их нет? А где те молодые учёные, которые должны были участвовать в международных конференциях, писать научные труды и издавать их за рубежом, рассказывая там о нашей истории?
Не вы ли говорили, что их специальность — не специальность, учить их не надо, финансировать не надо и место им в «Макдональдсе»? Идите теперь, жрите гамбургеры и спрашивайте, кто просрал нашу историю. Такие, как вы, и с подачи таких, как вы.
Меня задолбал собственный отец. Нет, я не девочка-подросток, которой не разрешили пойти на дискотеку в короткой юбке, я взрослая женщина.
Папа развёлся с мамой, когда мне было четыре — выяснилось, что у него есть параллельная семья с двумя детьми, и там — любовь, а с мамой он жил, потому что её родители устроили его на работу. Если что, я это знаю не от мамы, он мне сам и объяснил. Если вы не представляете, с каким трудом в таком возрасте укладывается в голове вся эта ситуация — лучше и не представляйте. Ещё при каждой встрече (к счастью, они не были такими уж частыми) он рассказывал, что я уродка и дура, не то, что те его дети, но он всё равно меня отсудит у мамы и заберёт к себе, чтоб она помучилась. В общем, мне в некотором роде повезло: когда там родился третий ребёнок, папаша перестал проявлять ко мне интерес, а возникающий на нервной почве энурез медицина умеет успешно лечить.
Про алименты я у мамы никогда не спрашивала, но точно знаю, что как минимум однажды папенька из чистой вредности не дал маме с отчимом вывезти меня в отпуск на море. Мне было 12, я хорошо помню, как расстроилась, когда узнала, что вместо обещанного моря мы едем на дачу к маминой сестре, потому что папа, которого я к тому времени несколько лет не видела, не дал разрешения на вывоз меня за границу.
В общем, как понятно из всего вышеописанного, своего биологического отца я лучшим из людей не считаю. С годами научилась относиться философски, но это далось мне непросто.
И вот недавно свершилось: мне (взрослой тётеньке, к которой на работе обращаются по имени-отчеству) впервые в жизни позвонил папа. И заявил, что я как дочь должна его содержать. Опущу дальнейшую беседу, скажу лишь, что повела себя благородно и согласилась оплатить оказанные тридцать с лишним лет назад услуги спермодонора по современным расценкам, поставив лишь одно условия: чтоб я его больше никогда не видела и не слышала.
Я очень долго пыталась отрицать тот факт, что меня задолбала моя коллега. Но сейчас спорить с этим уже не имеет смысла: И., ты сидишь у меня в печёнках.
Я не очень счастливый в прошлом человек. Вторая дочь в благополучной, хоть и не богатой семье. Все знают: то, что мамы любят своих детей одинаково — миф. Меня любили, но не так сильно, как старшую сестру. Несмотря на это, у меня нет никаких травм, я не страдаю по этому поводу и даже благодарна родителям за то, что они сочли меня достаточно сильной, чтобы знать правду, царствие им небесное. Когда мне прямо говорили, что я хуже своей сестры, я принимала это к сведению и старалась меняться, ориентируясь на неё, как на эталон. Становилась лучше, умнее, терпеливее.
Когда мой муж погиб в автокатастрофе, оставив двадцатидвухлетнюю меня с восьмимесячным пузом, университетским академом по беременности и без работы и гроша в кармане (да, даже на похороны), а сестра работала на островах в Тихом океане, где не то что интернет, но даже спутниковая телефонная связь есть только в ясную погоду на десять минут в день, я была близка к тому, чтобы наложить на себя руки от отчаяния. Ничего, слёзы пролились, деньги занялись, похороны состоялись, дочь родилась, нашлась работа, потихоньку-полегоньку вернулись долги и заросла душевная рана от потери любимого. Что-то не исчезнет никогда, но вот я, вот мой ребёнок, мы есть и живём. Что ещё надо?
Когда меня гнобили на работе, с которой я не могла уволиться (нужно было отдавать долги любой ценой), когда надо мной измывались и заставляли работать сверхурочно, я терпела и улыбалась, продолжая гнуть своё. Полтора года унижений по восемь часов в день (иногда больше), но ничего, стаж появился и я ушла на другую работу. Всё устроилось.
Когда я год боролась с дальним родственником, невесть как причастным к разделу родительской квартиры после их ухода, выслушивала от него прилюдные оскорбления, угрозы в адрес моей дочки и меня лично, а также сомнения в законности моего рождения, я боялась выходить на улицу и по ночам часто сидела у входной хлипкой дверки, прислушиваясь к шорохам снаружи, но всё равно каждое утро собиралась и шла на работу, держа лицо. Так было надо.
И сейчас, когда я — всё та же вдова с ребёнком, уже пошедшим в третий класс, ужимающая себя во всём (зарплата небольшая, а школа — это дорого), я каждое утро прихожу на работу, широко улыбаясь. Потому что у меня есть работа, а значит, будет день и будет пища, и дочь будет сыта и здорова, и дальше всё будет только лучше…
И тут я вижу твоё лицо. Даже не лицо — вечно недовольное всем хлебало с сощуренными глазами. Выслушиваю твоё бурканье в ответ на моё «доброе утро».
Ты на семь лет младше меня. У тебя шрамы на руках от неудачной попытки суицида, и я, кстати, так и не поняла, что тебя к нему подтолкнуло. Ах, ты живёшь в однушке с пьющим отчимом? Ах, с отцом живёт твоя сестра, и они не пускают тебя к себе? Ах, ты не можешь прожить нормально на 25 тысяч, имея при этом реальную крышу над головой (ну и что, что с алкоголиком, не на вокзале же!). Да, конечно, тебе выпало неимоверное количество испытаний. И как только человек может вынести такой крест. Ужасно!
Конечно, я никогда не пойму твоих страданий, я просто отворачиваюсь к столу и, продолжая улыбаться, наливаю себе чаю, потому что ты меня задолбала.
Задолбашка моя короткая, обостряющаяся с приходом лета. Задолбали незваные гости.
По квартире я хожу голая. Реже в нижнем белье. И меня задолбало, что люди, звонящие мне в дверь, обижаются, что я не открыла им сразу же.
Мать вашу, вы пришли ко мне, не удосужившись позвонить не то что по телефону — вы в домофон не звоните. Мастер ли это из ЖЭУ, сантехник, друзья ли заглянуть решили… Да, я всегда подойду к двери посмотреть, кто пришел, иногда ещё и голосом уточню. И затем прошу подождать минуту. Вам какая разница, что я в эту минуту делаю? Одежду натягиваю, собаку закрываю или вообще секс-игрушки в укромные места прячу? Ну нет, каждый считает своим долгом обиженно протянуть про негостеприимность «и вообще». Мастер из ЖЭУ вообще любит сразу же развернуться и уйти со словами «ну не хотите открывать — и не надо, потом сами за мной бегать будете».
Хотелось бы сказать, что следующему такому открою в чём мать родила прям сразу, но, разумеется, делать этого не буду. Люди, если вас просят подождать минуту, отнеситесь к этому с пониманием. Не думаю, что на всей планете я одна такая задолбанная.
