Я бармен. Сейчас семь утра, я приехала домой с ночной смены, и мне срочно надо выговориться.
Я не курю, не «шляюсь неизвестно где», отлучаюсь с рабочего места максимум несколько раз: принять товар у чёрного входа, сбегать в туалет (грешна — имею физиологические потребности, как у всех людей), поесть или выпить кофе. Причём употребляю воду и пищу я непосредственно за дверью бара, обозревая аппарат, выдающий чеки.
Меня абсолютно не смущают и не достают гости, даже если это пьяные шовинисты-фанатики, или слегка обдолбанные футбольные фанаты, или все они вместе плюс парочка откровенных гопников, собравшиеся у меня за стойкой в четыре часа утра, когда весь остальной персонал заведения (включая охрану) предпочитает дрыхнуть где-нибудь на складе. Я просто оттачиваю умение найти подход к любому человеку, это увлекательно.
Я ответственный человек, мой бар чист, бокалы натёрты или натираются в процессе отдачи заказов, гостям не приходится вставлять трубочки в коктейли или переливать напитки в графины из мерной посуды (да, такое кое-где бывает) — я делаю это сама, как и положено. Посуду в бар тоже таскаю сама, хоть и без фанатизма.
Зарплата, как у уборщицы, меня пока не задолбала (не ворую принципиально). Захочу денег — вернусь к офисной работе или сменю заведение.
Меня задолбали — да нет, просто затрахали до скрипа зубов и бессонницы (семь утра — а я не сплю, помним, да?) бестолковые официанты и потакающие им администраторы.
Эти лемминги нависают над сервисной частью бара и наперебой оглашают мне содержимое своих заказов. Как будто мы в «Макдональдсе» или типа того. Понимаю, привычка сильна, но у нас есть такой специальный «чекомёт», который выдаёт мне такие специальные маленькие бумажки, на которых написан заказ со всеми нужными модификаторами (если вы про них опять не забыли), временем, номером стола, именем официанта и прочей полезной информацией. Я раскладываю их перед собой и очень быстро выполняю по порядку.
По порядку, понимаете? Я могу за секунды заварить и отдать вам чайник чая, даже если вы пробили его после вон того огромного чека с десятком позиций, который я буду собирать несколько минут. Мне и говорить об этом не надо, между прочим. Но я наотрез откажусь это делать, пошлю вас в жопу и спокойно продолжу работу в порядке очереди, если вы «напомните» мне про этот сраный чай более пяти раз. Можете испепелять меня после этого взглядом хоть весь оставшийся день.
Пятница. Леммингов хренова туча, барменов двое. Заказы от столиков распределяются между нами как придётся, ибо чередуются с заказами на контактном баре лично от гостей. И вот на сервисной части бара скапливается несколько выполненных заказов, каждый из которых стоит на своей бумажонке с именем официанта и номером стола. Так какого же лесного бабуя ты нагло и громко отвлекаешь меня от общения с гостями исключительно для того, чтобы вперить в меня свои наивные оленьи очи и спросить: «А это моё капучино?», когда этот самый капучино (не какой-нибудь неизвестный тебе коктейль, а фигня, которую знает любой стажёр) единственный в округе и стоит на чеке с твоей фамилией? И так у меня спросит каждый лемминг про каждый свой заказ — представьте на минуточку масштаб. И спросит именно у меня, даже если заказ делал другой бармен, потому что я не посылаю на @#$, а пытаюсь объяснить… Пыталась.
Задолбали, водоросли одноклеточные, никакого оправдания вашей тупости нет. И ведь есть же из вас эволюционирующие, которые спокойно ждут или, по крайней мере, выполняют просьбы заткнуться и ждать. Вы спросить не пробовали, как у них так ловко получается?
Хорошо, что прогресс не стоит на месте, что создаётся техника, способная облегчить жизнь, и устаревают откровенно глупые традиции. Но, как обычно, хотели как лучше, а получилось через одно место, простите. Почему?
Несомненно, современные игры гораздо реалистичнее и интереснее, чем те, что были на «Денди». Но в моём детстве, когда мы играли в «Марио», не было ни одного знакомого ребёнка, кто сидел бы за игрой сутками. Это было интересно первые 10–20 минут, а потом ребёнок уже убегал на улицу, чтобы играть в войнушку и строить крепости из снега. Сейчас же я, частый гость онлайн-игр, не устаю удивляться: играют дети возрастом 11–13 лет! А люди повзрослее сетуют на «школоту», которая проигрывает всё, что можно.
Я считаю, хорошо, что бухгалтеры и инженеры могут облегчить себе с помощью компьютеров работу, а не считать столбиком. Но это плохо, что у моего семилетнего племянника третий айпад, в котором он сидит целыми днями, не занимаясь почти ничем другим. Плохо, что в «Доте-2» моя команда чаще всего состоит из вышеназванных детей. Плохо, что они сейчас не знают, как пишутся простейшие слова, потому что «телефон исправил». Что дочка соседки — 13-летняя девочка — брала в руки книгу раза три за всю свою недолгую жизнь, и то когда «родаки припёрли».
Мне бы очень хотелось, чтобы мои дети росли на книгах о Гарри Поттере, к примеру, как выросла на них я. И научилась, например, тому, что любовь — сильнейшая вещь в мире, что настоящий друг никогда не предаст, что надо верить в чудо даже тогда, когда кажется, что всё потеряно.
Чему могут научиться дети сейчас, просиживая в интернете всё время? Тому, что «бабы должны варить борщ» или что рок — это круто, а остальная музыка — дерьмо?
У всех здесь в основном печали о судьбах мира, не меньше. Мне аж неудобно с той мелочью, которая задолбала меня. Но всё же напишу.
Порой вечерами всей семьёй смотрим фильмы. Порой это бывают простенькие развлекаловки с хорошим героем, глупыми врагами и немудрёными спецэффектами. Всё нормально, после напряжённого рабочего дня такое вполне уместно. Из таких в последнее время сын стал предлагать боевички, в которых главная героиня — девушка в откровенных нарядах, владеющая сотней-другой боевых искусств, кладущая врагов в штабеля сотнями. Возможно, это даже Милла Йовович или Анджелина Джоли. И тоже это хорошо и в определённых случаях вполне уместно.
Но от одной детали жутко коробит. Зачем таким активным, подвижным и боевым героиням высоченные каблуки? А они присутствуют примерно в половине случаев. То есть понятно, конечно, что такой тип фильмов ориентирован на эротические фантазии мальчиков-подростков, в чьих глазах каблуки являются каким-то достоинством. Но включите мозг! При съёмках тратится масса усилий для того, чтобы достигнуть реалистичности. А эта деталь все такие усилия убивает. Попробуйте сами побегать или попрыгать на каблуках. Это не то чтобы невозможно, но очень сильно затрудняет движения и отбирает дополнительное внимание, которое в бою лишним просто не может быть.
Вот так одна деталь убивает всю реалистичность, достигаемую тренировками, постановками, дорогущими спецэффектами. Понятно также, что мужчины не носят каблуков выше сантиметра и на себе не могут прочувствовать их волшебного действия, но почему бы не обратиться к консультанту? Авторы фильма же приглашают консультанта, чтобы тот объяснил, как правильно расставить технику в лагере врагов, и этот консультант наверняка обходится в значительную сумму из бюджета. Так почему бы не спросить любую женщину, насколько удобно махать ногами в таких орудиях пыток?
Я никак не пойму одну вещь: почему создатели, режиссёры и актёры российских сериалов так уверены, что чем больше крика и ора, чем эти крики громче и пронзительнее, тем лучше смотрится их творение? Видимо, они думают, что умение душераздирающе вопить — это и есть актёрская игра.
Вот уже минут пятнадцать из кухни доносятся плач, визги, вопли. Нет, у меня очень спокойная бабушка. Она в силу возраста явно уже не может рожать и одновременно умолять некоего Серёжу не уходить. Это делают с экрана телевизора «заслуженные артистки» театра и кино.
Нет, у меня тоже в жизни бывали нервные срывы. Были тяжёлые расставания, бывало больно и душевно, и физически. Но я никогда, вашу дивизию, не орала! Тем более так истошно. Если бы я была тем самым Серёжей, у ног которого валяется и нечеловеческим голосом ревёт женщина, я бы точно не стояла с отрешённым и пафосным видом, как делал мужик на экране, а вызвала бы психиатров. Срочно. Потому что это ненормально.
Самый же шик — включить в фильм эпизод, где женщина рожает. То есть одновременно орёт она, её муж, медсёстры, врачи и ребёнок. Все это закрепляет какой-нибудь жалостливый музон. Это, видимо, создатели сериала назовут тонкой драматичной сценой, которая заставляет душу трепетать. Нет, дорогие мои, честное слово, это вселяет ужас и желание переключить канал. Даже моя бабушка, которая не очень хорошо слышит, и то возмутилась и решила не досматривать серию.
Ау, ребята, вы в своём уме? Хватит орать! Ну, или идите прорабами на стройки, раз лужёная глотка не поддаётся контролю. Там вам самое место.
Работаю в космической отрасли. Строим спутники — от проектирования и разработки до изготовления и отправке в космос. Задолбали те, которые после этой фразы непременно «остроумят».
— Там очередной спутник упал, небось вашего производства?
Не поверите, спутники делают различные организации (и далеко не одна), все они подведомственны, конечно, Роскосмосу, но не все задействованы в производстве тех или иных спутников.
— А почему упали три глонасса, десять жипиэсов и пять ракет? Что? Ты не знаешь и не слышал даже об этом?
А откуда мне знать? Я занимаюсь разработкой других спутников и о крушении очередного слушаю вполуха. Вот если спутник был нашей разработки, тогда да. Вы все знаете, что ваши конкуренты делают и какими недостатками страдают?
Товарищи! Все спутники проходят жёсткий контроль на десятках различных этапов, вплоть до проверки всего космического аппарата. Спутник выводят ракеты-носители, тоже потенциально опасное звено, которое на совести только изготовителя этих ракет. Да, иногда случается, что спутник падает, но это отнюдь не всегда (как по вашему высокоинтеллектуальному мнению) от недостатка контроля и проверки. Вы когда технику покупаете, она же тоже работает? А не смущает, что эта техника — о ужас! — тоже выходит из строя из-за какого-либо брака?
Бесят и контрагенты — разработчики устройств, которые входят в различные системы управления спутниковой аппаратуры. Ставишь такое новоиспечённое устройство, и начинается… Базовые функции не выполняет, по питанию не включается, начинаешь спрашивать — начинается цирк.
— Откройте паспорт. Видите? Мы сдали это устройство, вот печать стоит!
Эту фразу в той или иной форме произносят абсолютно все. И что с того, что вы сдали? Я просто подаю на него питание, а устройство не работает. Начинаешь смотреть технические условия, по которым сдавали устройство — проверка комплектности, проверка документации, проверка внешнего вида и соответствия чертежу. А где электрические проверки? Где всё остальное?
— Смотрите, вот видите, мы специально сделали тестовый режим, чтобы проверить работу устройства.
Проверяю — действительно работает. Включаю штатный режим — не работает. В ТУ написано проверять в тестовом режиме. На вопрос, почему не работает штатный режим, тишина…
Господа! Да, везде и всюду пытаются всучить барахло — и в космической сфере, и в торговой, да где угодно. Но всегда есть люди, которые отслеживают все эти нюансы и решают их. Если аппарат сломался или рухнул, не надо кричать, что все деньги распилили, спутник кое-как собрали и прочее. Повторюсь, полномасштабное тестирование происходит на нескольких этапах, и если при запуске или в полёте что-то сломалось, тут уж ничего не попишешь: заводской брак отказавшей детали. У вас же тоже иногда компьютеры сами ломаются, правда?
Возможно, покажется странным, но меня задолбали так называемые «единомышленники».
В процессе поиска себя я успела покрутиться среди чёртовой тучи музыкальных субкультур, засветиться среди феминисток и ЛГБТ, податься в вегетарианцы (меня хватило недели на две), поблуждать среди толп бодипозитивствующих девиц, и прочая, и прочая.
Процесс поиска продолжался недолго, года три. Сейчас мне пятнадцать, и я стараюсь держаться от всех движений как можно дальше.
Складывается такое ощущение, что если ты носишь кожу и железки и слушаешь тяжеляк, то любой поклонник рэпа автоматом становится твоим идеологическим врагом; если ты веган — мясоеды must die; если ты представитель сексуального меньшинства, то вскоре заболеешь лютой, бешеной гетерофобией.
Особенно раздражают сверстники. Блин, ребят, вам серьёзно заняться нечем? Можно писать верлибры, ходить в спортзал, найти себе партнёра милого всем органам пола и трахаться с ним до потери пульса и в рамках УК (асексуальных не касается), уроки сделать для разнообразия.
Но, во имя неба, перестаньте брызгать слюной и накидываться на всех, кто не разделяет вашей позиции. Противно.
Я счастливый обладатель «рукава»: моя левая рука покрыта красками от лопатки до запястья, как я считаю, со вкусом, красиво, настоящим мастером за настоящие деньги в настоящем тату-салоне. Сейчас я немного расскажу, как правильно общаться с обладателями татуировок, чтобы и вам, и им было интересно, познавательно и не жалко потраченного времени.
Спросите, сколько стоил мой рукав. Удивитесь названной цене в несколько айфонов, многозначительно покачайте головой. Проявите немного сочувствия, скажите, что наверняка было очень больно. No pain, no gain.
Спросите, что татуировка означает. Я не буду излагать сейчас в развёрнутом виде все свои убеждения по этому поводу, скажу только, что мой рукав не означает ничего, несёт в себе эстетические функции и составлен в соответствии с моим вкусом. Не забудьте не поверить мне и обидеться за «ну, если не хочешь, не говори».
Обязательно поделитесь своими планами на собственное тело. Мне очень интересно будет послушать про ваши планы насчёт пары иероглифов или надписи на запястье. Невзначай попросите скинуть телефон моего мастера, который я вам, конечно, не дам. Во-первых, я не даю чужие номера телефонов незнакомым людям без разрешения их хозяев. Во-вторых, я не очень хочу, чтобы к мастеру, которого я уважаю как творца и человека, ломились любители восточной каллиграфии, ещё и по моей «рекомендации». Однако вы можете сами пойти в студию и поговорить с мастером лично, это ваше право. Также стоит обязательно спросить, сколько мой мастер берёт за «сигаретную пачку» — именно в такой формулировке.
Советую осведомиться моими планами на старость. Поверьте, когда у меня перестанет стоять, я начну надевать трусы поверх штанов и стану похож на плесневелый сухофрукт, татуированная дряблая кожа вряд ли будет меня сильно беспокоить.
Осведомитесь, как же я работаю с такими татуировками. Я отвечу, что их наличие не мешает мне успешно три года состоять на государевой службе, просто обязывает появляться на работе в рубашках или джемперах с длинным рукавом, даже летом, даже когда жарко. Впрочем, так как в шортах и сандалиях на работу ходить всё равно нельзя, я не вижу большой разницей между комбинациями «джинсы + рубашка с длинным рукавом» и «джинсы + рубашка с коротким рукавом». Кстати, я тут не один такой.
Ну вот, видите, как интересна и легка была наша с вами беседа. Вы обогатились новыми знаниями, а я повторил заранее подготовленный FAQ, а значит, тоже провёл время с пользой.
Желаю всем читателям, решившимся на украшение своей кожи, хороших игл, качественных красок и твёрдой руки мастера!
Да, я садист, маньяк, чудовище: я бью своих детей. Позвольте рассказать, как это происходит.
Старший ребёнок. Умный, адекватный, хороший мальчик. Но вот некоторые черты характера…
Ребёнку где-то год, недавно научился ходить — бродит по квартире. Обнаружил газовую плиту с интересными вентилями — ведь так здорово их покрутить. «Нельзя», — говоришь ему. Вроде понимает, но руку всё равно тянет. Ещё раз: «Нельзя». Отошёл, но в следующий подход снова пытается отравить всех газом. Шлепок по попе, в следующий раз повтор — всё, к плите даже не суётся.
Может быть, не все знают, но переходный возраст у детей не только в период полового созревания бывает. И в три года есть переходный период, и в семь лет. В три года ребёнок осознает своё место в мире и пытается этого места приобрести побольше. Начинаются капризы, непослушания, проверки на прочность родителей. Началось и у нас.
Капризы быстро перерастают в истерики. Истерика не лечится ничем. Слова не доходят — пролетают мимо ушей. Отвлечь внимание ребёнка просто нереально: он не переключается ни на что другое. Хороший метод — выставить в другую комнату. Он, правда, будет ломиться в дверь и требовать, чтоб впустили, но на то и придуманы замки. Без зрителей истерика утихает гораздо быстрей — большую роль играет желание покрасоваться. Одному скандалить не так интересно.
Но это срабатывает, если истерика приключилась дома и не надо никуда спешить. А если надо? Собираемся в садик. Надо ребёнка разбудить, посадить пописать на горшок, одеть и вести. Он просыпается и заявляет, что не хочет писать. При этом зажимает хозяйство руками, у него брызжет во все стороны, но писать он не хочет, да.
Сходили в цирк, представление понравилось, но в конце было мало тигров. Истерика на выходе, требования пойти обратно, отказ одеваться. Если в таких случаях рядом я, то просто одеваю силком, беру за шиворот и волочу домой, так как ногами перебирать отказывается и даже на руках не сидит — изгибается, пытается вырваться и упасть на землю. Если меня нет, то жене не управиться — сидит, ждёт, пока проорётся. Попутно приходится отбиваться от «доброжелателей», желающих узнать, что же деточка орёт, чего же она хочет. Каждому ведь не объяснишь, что деточка хочет орать.
Жена тоже была сторонницей уговоров, договоров, разговоров. Только вот не помогали они ни разу. Когда я убедился, что разговоры бессильны, я взялся за ремень. Никакого членовредительства — пару раз по попе вполсилы, маленький же ещё. Несколько терапевтических сеансов — и к словам папы ребёнок уже прислушивается, порой и зарождающуюся истерику подавить получается. Мама же сюсюкала до тех пор, пока не подрос, и лет в семь, когда начался следующий переходный период, уже сама лупила его (не ремнём, правда, руками), но никакого эффекта это уже не имело.
Девять лет. Ребёнок всё лето косячил. То побьёт кого-нибудь не за дело, то ещё что непотребное сотворит. Наказания в виде лишения мультиков, компьютеров, велосипеда не работают. Спокойно выжидает окончания срока наказания и продолжает косячить, ничего не откладывается в голове. Последняя капля — после серии косяков и одного серьёзного залёта идём к бабушке в гости. Слыша, как он с двоюродным братом бесится в другой комнате, подзываю его к себе и делаю очередное внушение. Дескать, чаша терпения переполнена, следующий косяк, как я и обещал, будет сопровождён поркой. Он радостно кивает головой, убегает — и через минуту раздаются гневные крики. Оказывается, в процессе прыжков на диване он опрокинул цветы, висевшие под потолком, и засыпал всю комнату землёй. Выхожу, снимаю ремень, отвожу в другую комнату, порю. Не до крови, конечно, но как следует прикладываюсь. Вот уже месяц, наверное, ведёт себя более-менее прилично.
Да, я понимаю, что мне сейчас начнут высказывать. Дескать, и заниматься надо ребёнком, и время ему уделять, и воспитывать…
Блин, ребёнку только что в попу не дуют! Пока был маленький, я всеми вечерами с ним играл. Перед сном обязательно сказку читать — да не то чтобы «Колобка» прочитали, и баиньки, а нормальный сеанс чтения по 20, 30, иногда даже 40 минут, если книга интересная. Когда он стал постарше, правда, времени меньше уделять получается — у меня больше работы, второй ребёнок появился. Но, тем не менее, всё свободное время проводим с семьёй — и в настольные игры поиграем, и в поход сходим, и на рыбалку.
Воспитание? Язык стёрся воспитывать. Всё, что говорится языком, пролетает, не задерживаясь. То, что сопровождается наказаниями, ещё как-то может ненадолго отложиться.
Посетить специалистов? Посещали. Никакого отклонения от нормы, разве что гиперактивность. Нормальный ребёнок — просто характер такой.
Будете стращать тем, что вырастет — будет меня колотить? Спорное утверждение. Меня в детстве ремнём не лупили — я очень послушным был. А вот жену пороли чуть ли не на регулярной основе. Ничего, выросла — отличные отношения с родителями, и мы им помогаем, и они нам.
И вот что прикажете делать? Несколько раз налупить, чтобы он запомнил, что плохое поведение может привести к плохим последствиям? Или увещевать, уговаривать и стоять перед ним на коленях, чтобы он вырос и от переизбытка энергии сделал какой-нибудь нехороший поступок?
Дети — они ведь люди. А люди разные — кто-то отзывается на любовь и ласку, а кого-то можно укротить только грубой силой. Давайте искать правильное лекарство для каждого случая, а не валить всех в одну колоду.
Сейчас младший подрастает, три года исполнилось. Похож на старшего, но поспокойней: когда истерит, до него всё-таки можно достучаться. Ремнём пока что не бил — максимум пару раз по попе шлёпнул за откровенное непослушание. Посмотрим, что дальше будет…
Дуракам действительно лучше дать дорогу. Нас часто хотят «проучить», или просто у кого-то играет гордость на дороге, и порой проще уступить, притормозить, дать проехать — быть умнее, словом, сохранить своё авто, нервы и время.
Воскресенье, время близится к семи вечера, везу семью с дачи. Машина отцовская, новая, дорогая, достаточно комфортная, безопасная, мощная и быстрая. Выхожу на прямой участок, передо мной красная «мазда-трёха». Включаю поворотник, выхожу на обгон… Щенок за рулём, рядом его папашка. «Мазда» резко набирает скорость — естественно, я не успеваю её обогнать. Близится следующий прямой участок — выезжает на середину и не даёт обогнать. Мои нервы тихо вскипают. Давлю на газ, тахометр до отсечки… Делаю вираж, успеваю перестроиться и давлю на тормоза. Визг резины, удар в зад, звук бьющегося стекла.
Да, я потерял несколько часов. Да, я выслушал истерики того щенка и угрозы отца. Родственникам пришлось ехать на автобусе. Но в итоге всё завершилось для меня хорошо: щенка признали виновным, машину мне починили.
Таких ситуаций было несколько — от истеричных девиц и малолетних щенков до престарелых пердунов и стритрейсеров (или как там их сейчас называют). Я специально купил авто, которое, с одной стороны, быстро отремонтируют, с другой стороны — чтобы это не было мучительно больно.
Люди не понимают, что такое правила дорожного движения. Пускай ремонтируют свои машины за такое поведение.
Здравствуйте, я врач. Нет, я не буду сейчас задалбываться нашей системой здравоохранения, зарплатой, отношением пациентов, нет. Всё гораздо проще. Задолбала меня одна-единственная фраза:
— Вы же клятву Гиппократа (варианты произношения в зависимости от образованности собеседника: Панкрата, Демократа, Гематогена) давали!
Звучит эта фраза в тех случаях, когда страждущий хочет упрекнуть врача в недостаточной чуткости («Как это ты сейчас не выслушаешь все мои симптомы? И что, что мы на дне рождения подруги? Ты же клятву давала!»), нежелании выполнять свои профессиональные обязанности («Ваш рабочий день закончился час назад? А что вы тогда в кабинете сидите? А, с той кучей историй болезни работаете? Ну и что, я вот уже неделю болею, и именно сейчас хочу осмотра! Вы же клятву давали!»), а также вовсе без повода.
Знаете, любители Гиппократа, если бы эта клятва давалась в наши дни и врачи строго ей следовали бы, медицина выглядела бы совсем по-другому. Ибо в клятве говорится, что врач будет оказывать помощь людям «сообразно своим силам и разумению». То есть врач не обязан считаться с мнением больного при лечении и лечить будет сообразно своим силам — отдыхая, когда необходимо. Далее, пункта о бесплатной медицинской помощи там не было вовсе; напротив, в одной из латинских редакций клятвы даже говорилось, что врач обязуется не оказывать помощь бесплатно. Гиппократ, кстати, тоже за свою помощь брал немалые деньги.
Естественно, со временем эта клятва претерпела значительные изменения (особенно в той части, которая запрещает аборты, хирургические вмешательства и эвтаназию). Основные положения остались — об исполнении врачебного долга, сохранении врачебной тайны, запрете на причинение вреда пациенту… И за этими красивыми и хорошими словами как-то скрылся тот факт, что врачи вообще-то — люди. Не волшебные существа, которым не надо есть, спать, где-то жить, растить семью, отдыхать, а просто люди, которые выполняют тяжёлую, в большинстве случаев неблагодарную и низкооплачиваемую работу. К которым в нашей стране относятся с позиции «ты должен, ты же давал клятву!». Должен лечить всех — больных, наркоманов, бомжей — за небольшую зарплату, 24 часа, семь дней в неделю, получая от этого неземное удовольствие, забыв про семью и рассылая при этом лучи добра всем, так как иначе получит жалобу, накатанную в министерство, за хмурый и неприветливый вид на вызове в пять утра.
Так что не надо вспоминать про клятву Гиппократа. Она написана в те далёкие времена, когда профессия врача была почётной, уважаемой и высокооплачиваемой.