Как я уже писал до этого, начался Рим очень скромно. И период ранней республики представлял из себя исключительно мелкую мышиную возню, редко выходящую за пределы Италии (опять-таки уточняю, что речь тут про историческую область — писал об этом ранее).

1. Пиздиловки с аборигенами. Точнее с другими латинскими городами, которые, в целом, не сильно отличались от Рима в плане культуры и состава армии. Эти мелкие военные конфликты, в принципе, мало отличались от средневековой феодальной хуйни, но Рим проявил чудеса хитрожопости, которые, в конечном счете, и сыграли на руку.

2. Уход-приход плебеев. Постепенно были разрешены браки плебеев с патрициями, усыновление плебеев патрициями. Плебеям давали возможность занимать все больше и больше государственных должностей.

3. Различные скучные законодательные нововведения, половина которых состояла из «дать плебеям больше прав, потому что они заебали уходить».

4. Рим подружился с Карфагеном и, в целом, не уделял особого вниманию существованию последнего.

Если говорить по порядку, то описывать все военные конфликты Рима за то время было бы занятием весьма удручающим. Однако стоит заметить, что Рим уже тогда стал активно пользоваться принципом «разделяй и влавствую», что за всю долгую историю Рима никого нихуя ничему не научило. Тактика Рима была довольно проста:

1. Заключить союз с теми кто послабее — в такой ситуации это было проще считать протекторатом Рима, нежели полноценным союзом равных. Такие союзники в конечном счете оказывались в зависимом от Рима положении.

2. Вместе с союзниками выдать пизды тем, кто посильнее — этрускам, например. Подчинить себе проигравших.

3. Когда слабенький союзник поймет, что где-то его наебали, выдать пизды и ему, чтобы уже никто точно не сомневался, кто тут хозяин.

Таким макаром Рим и подчинил себе большую часть Италии. Но вот счастье длилось недолго, так как с севера прихуярили галлы.

Союз племен Сенонов и Бойев под предводительством Бренна (историки сомневаются, имя ли это вообще, так как спустя 100+ лет еще один Бренн навыдавал пиздюлей грекам) катком прошелся через земли этрусков, разграбив несколько городов и встретил римскую армию у реки Аллия. Консулы, по ходу, чего-то въебали перед боем, поэтому расположили армию ебанейшим образом, вытянув ее в один длинющий, но тонкий фронт. В общем, галлы расхуячили все это дело за считанные минуты, а затем гнали легионеров до самого Рима. Причем в город варвары не вошли только потому что охуели, не поверив в такую легкую добычу. Спустя некоторое время, они, конечно, все-таки вошли в Рим, разграбили и сожгли его. Население укрылось в крепости на капитолийском холме. В конечном счете после 6 месяцев осады крепости они послали все это нахуй и ушли. Парочка римских историков, конечно, писала, что в итоге римляне просто собрались и победили галлов, но что-то, кажется, они пиздят. Галлы не отличались, конечно, особенными тактическими навыками, но их было тупо дохуя, да и своими длинными мечами они пользоваться умели.

Само собой, «союзники» римлян воспользовались возможностью и снова стали независимыми. А там уже все по новой: подружиться с одними, отпиздить других. Соседей Рима прошлые конфликты ничему особо не научили, поэтому в конечном счете практически все аборигены были подчинены. Дольше всех, как всегда, сопротивлялись этруски, которые в отличие от прочих уебанов были объединены в какой-никакой союз 12 городов.

В итоге случилось то, что рано или поздно должно было случиться: Рим попытался подмять под себя и «пришельцев», а именно греческие колонии на юге. Эти города были ключевыми пунктами средиземноморской торговли, так что покорение Тарента интересовало римлян гораздо больше, чем продолжение войны с какими-нибудь сраными самнитами. Формальным поводом для войны послужила просьба другой богатой греческой колонии, которая еще раньше успела лизнуть жопу Римлянам. Тарентийцы же попросили о помощи царя Пирра.

Пирр на тот момент был царем Эпира. Как я уже рассказывал до этого, Эпир еще при Филиппе решил не выебываться и сразу стал союзником Македонии. По этой причине Эпиру и так перепадали всякие ништяки. Плюс к тому (а дело было спустя 3-4 десятка лет после смерти Александра) сам Пирр успел поучаствовать в междоусобной пиздиловке Диадохов Александра и оттяпать практически всю Македонию. Удержать он ее, правда не смог, но и ушел скорее в результате политического противодействия македонской знати, нежели в результате военных поражений. Пирр откликнулся на призыв Тарента и высадился в Италии со своей армией, которая в том числе включала что-то около 20 боевых слонов.

По мнению Ганнибала Барки (о нем мы еще подробнее вспомним в 10 части «Занимательной Истории») Пирр был вторым величайшим полководцем после Александра Македонского. Сравнивать тут, конечно, было бы странно, но Пирр действительно был охуенен.

Римляне встретили Пирра в битве при Гераклее. Точнее они его встречать-то в тот момент и не собирались, но когда они стали переходить реку, то по ним ебанула эпирская конница. Пирр вел конницу сам, переодевшись в обычные доспехи (пафосные королевские доспехи он отдал кому-то другому). Атака конницы в конечном счете не остановила продвижение римлян, но затруднила его. Конница отступила, и по римлянам ебанула уже фаланга. Римляне тоже были в этой битве не так просты: если пехота переходила реку в одном месте, то конница была поделена на несколько частей — полагалось, что она нанесет удар с тыла. И именно в этот момент Пирр и выпустил слонов, которые наебнули весь замысел. Атака римской конницы пошла по пизде, а затем слоны и эпирская конница ебнули в римлян с флангов. Греки уверенно победили: потери римлян были в 3,5 раза больше (при том, что изначальный численный перевес был на стороне римлян). В результате этой битве к Эпиру также присоединились обитатели южной Италии.

Римляне наотрез отказались заключать мир — в общем-то правильное решение с их стороны. И Пирр дал им еще один бой уже при Аускуле. Это была долгая и изматывающая битва, длившаяся два дня с перерывом «на поспать». В этой битве римляне уже успели обзавестись устройствами против слонов (преимущественно всякая горящая хрень), но греки смогли их захватить. В этом бою Пирр опять умудрился эффективно использовать слонов: в первый день они благополучно оттесняли римские легионы, обстреливая их сверху камнями и стрелами, а во второй день успешно сломали фланги вражеской пехоты. В этом бою римляне потеряли 6 тысяч человек, а греки — 3,5. Тем не менее, именно после этой победы, которая, очевидно, не была полным проебом, и появилась крылатая фраза «Пиррова победа». В общем-то, совершенно неочевидно, как так получилось, ибо эта была вполне себе уверенная победа, судя по числам. Среди причин можно считать следующее:

1. К моменту победы уже обе стороны подали сигнал к отступлению.
2. Пирр потерял в бою приличную часть офицеров и значительное количество своих элитных подразделений.
3. По отдельным источникам, самниты успели разграбить обоз греков. То ли эти самниты были на стороне Римлян, то ли союзники Пирра повели себя как пидарасы.
4. Пирру нужны были тяжеловосполняемые потери врага при своих минимальных. Если в прошлой битве он потерял 4000, то Римляне там потеряли 14000. Тут же Римляне свои 6000 восполнят легко, а у Пирра подкреплений нет.
5. Ну и сам Пирр после победы воскликнул  «Ещё одна такая победа, и я останусь без армии!»

Закончилась кампания Пирра в третьей битве — при Беневенте. Его союзники уже что-то не рвались в бой, а слонов римляне смогли отпугнуть горящими стрелами. Несмотря на это битва закончилась условно вничью — ни одна сторона не смогла потеснить другую. Тем не менее Пирр отступил. Союзники в итоге стали высказывать Пирру претензии, и он решил послать этих бесполезных пидарасов нахуй и отплыть обратно в Грецию. Далее вполне успешно поучаствовал в конфликте с Карфагеном в Сиракузах.

Погиб Пирр, как и ему полагалось в бою. Только вот от черепицы, которая долбанула его по балде в войне со Спартой. И несмотря на его «Пиррову победу», он все равно запоминается тем, что смог с помощью 20 слонов творить охуительные вещи. Формально римляне его так и не победили в бою — они выиграли в войне на истощение. И, не считая встречи с Ганнибалом Баркой, они так и не встретили полководца, который бы так лихо отвешивал им пиздюлей.

Ну а Великая Греция (юг Апеннинского полустрова) в итоге подчинилась Римлянам. И на горе Эпиру, в Сиракузах сменилась власть: новый правитель вступил в союз с римлянами.

И да, еще небольшое, но важное дополнение. В процессе всего этого случилось то, что во многом предопределило римскую историю, а также породило весь говноворот с Гаем Марием, Луцием Корнелием Суллой, Юлием Цезарем и развязкой, случившейся в мартовские иды. Плебеи получили равные политические права с патрициями. Случившееся не столько уравняло шансы граждан Рима, сколько породило две более страшные противоборствующие стороны: нобили (патриции и богатые плебеи) и народ.