Несколько лет назад мой брат возвращался домой с работы и стал свидетелем крайне неприятной сцены: сосед-алкаш избивал свою жену прямо на лестничной клетке. Мой брат не смог пройти мимо, так как бедной женщине больше не от кого было ждать помощи. Он оттащил пьяного мужика от его жертвы и пару раз врезал ему по роже, дабы хоть как-то его усмирить. В благодарность за спасение женщина через пару дней написала заявление на моего брата: якобы он напал на неё в подъезде, а затем зверски избил её бедного муженька.

Не так давно мои подруги возвращались домой на машине, и, проезжая мимо остановки, заметили, что возле неё лежит хорошо одетая пожилая женщина, которой, видимо, стало плохо. Подруги остановились, привели женщину в чувства, помогли дойти до машины и отвезли в больницу. На следующий день одна из подруг решила навестить больную и в палате столкнулась с родственниками этой женщины. В благодарность за спасение родня накинулась на неё с угрозами и требованиями вернуть золотые серьги, которые мои подруги якобы стащили у той, которой накануне они спасали жизнь.

Вчера я шла домой с учёбы и увидела, как у какого-то деда из кармана выпал кошелёк. Я подняла его и попыталась вернуть владельцу. В благодарность меня облили грязью, обозвали воровкой и напоследок пообещали написать на меня заявление в полицию, если из кошелька пропала хоть копейка.

Меня задолбало. Люди, что с вами не так? Почему вы так редко бываете благодарны за помощь? Неужели так сложно сказать «спасибо»?

Мой муж меня настолько не уважает, что не удостаивает даже полноценных оскорблений. Он меня называет только «кусок»: убожества кусок, кала кусок и т.п. Ненавижу эту фразу уже. А ведь я могла догадаться, еще когда до замужества он ласково называл меня «мой никчемыш». А теперь у нас маленький ребенок, я полностью зависима, даже жить негде. Пристрелите меня.

Год назад мои родители развелись. Не скажу, что я особо страдала, у меня давно своя семья. Но есть пятнадцатилетняя сестра, оказавшаяся меж двух огней. Папа сначала просил маму вернуться. Потом попытался ее убить. Ради сестры мама просила закрыть уголовное дело за примирением сторон. Сошлись на том, что друг с другом не общаются. Но папа общается с моей сестрой — своей дочерью. В разговорах с ней называет маму тварью и сволочью, а потом давит на жалость. Любой бзик подростка воспринимает как «Так это ОНА тебя надоумила».

Я об этом всём узнала недавно и до сих пор в шоке, потому что со мной отец адекватен. Сестра же… Ей не хватает силы духа прервать эти разговоры. У неё началась депрессия, во время разговоров по телефону с ним она бесконтрольно царапает и режет руки и ноги. Она это скрывала, порезы увидели на медкомиссии в школе. Мама с ней записалась к психологу, а я боюсь, что психолог не поможет. Боюсь, что папа слетит с катушек и сделает что-нибудь или с ними, или с собой. Везде замкнутый круг. Я не знаю как помочь своим близким. Пристрелите меня, пожалуйста.

Ухаживал за мной долго, полтора года были вместе. Расстался с женой, живут раздельно. Он старше меня на 23 года, почти совсем старик. Я сразу сказала, что любовницей женатого не буду, а он сообщил, что формальный развод состоится через год, дело решенное, документы поданы, и я даже видела переписку с адвокатом — дело происходит в Европе, где оба и живем. Просил моей руки. Писал несколько раз моим любящим пожилым и больным родителям о серьезности своих намерений. Просил познакомить его с моим сыном — я долго не хотела, потом всё же познакомились. Сын у меня очень порядочный, честный и открытый молодой человек, принял этого мужчину как родного.

Через год выяснилось, что на развод никто подавать и не собирался, а выгнавшая его жена не возражает принять его обратно. Промямлил что-то совсем невнятное и быстренько свалил.

Не могу сообщить родителям и сыну — такой огромный стресс для всех. Чувствую себя выжатой и использованной.

ПМП

10:35, суббота, опаздываю на работу. Беру билет на велосипед — собираюсь после работы устроить себе велопрогулку часов на восемь.

— А вы знаете, что велосипеды с 11 бесплатно?

— Знаю, давайте билет.

— Подождать до 11 не хотите?

— Не хочу.

— Точно не хотите?

— Давайте билет, электричка скоро.

— А покажите свой проездной!

10:50, суббота, другая неделя, другая станция. Тороплюсь, чтобы успеть пересесть на другую электричку — хочу присоединиться к группе, которая пойдет неочевидным маршрутом.

— Велосипеды с 11 бесплатно.

— Давайте билет.

— Подождите до 11.

— Давайте билет, я опаздываю.

— На следующую успеете.

— Давай билет! Опаздываю! У меня пересадка ещё!

7:30, воскресенье, третья неделя, третья станция. Интервал электричек — два часа, и группа столько меня ждать не будет.

— А вы знаете, что с 11 до 16 часов провоз велосипедов бесплатно?

— Знаю, давайте билет.

— До 11 подождать не хотите?

— Давайте билет, электричка уже подходит.

— А зачем вам обратный билет? Возьмёте только туда?

— Туда и обратно!

— Подождать не хотите? И везти бесплатно?

— Давай билет, дура!

Пока она возится с билетом, электричка отъезжает.

Не знаю, их обязывают разъяснять это или они по зову сердца, из человеколюбия, — но задолбали. Тем более что человек, знающий о билетах на велосипеды, обычно знает и про правило «с 11 до 16».

Забирала сегодня пятилетнюю племянницу из детского сада. На мой вопрос о том, как прошёл день, племянница вдруг спросила, почему её так не любят воспитатели. Я, немало удивлённая, осторожно уточнила, в чём именно проявляется нелюбовь. Внятного ответа от ребёнка я добиться не смогла; пришлось обратиться за объяснениями к сестре, матери племянницы. Я не знаю, что в голове у воспитателей этого садика, но там явно не мозг. Причина нелюбви звучит так: «Мы не знаем, как с ней справляться».

Нет, моя племянница не хулиганка, не драчунья и не грубиянка. Она тихий воспитанный ребёнок с одним-единственным недостатком (по мнению воспитателей): она не спит днём. Во время тихого часа племяшка спокойно лежит в кровати, никому не мешает, не шумит, не будит других детей. Но тамошнюю воспитательницу вид неспящего ребёнка жутко раздражает, а потому детей, имеющих наглость бодрствовать, наказывают, не позволяя им играть после тихого часа с другими детьми. Этакая беспроигрышная схема: или спи, или слёзно вымаливай прощения у воспитателей (за что — непонятно). И тут у племянницы начинаются проблемы.

Дело в том, что для неё запрет играть — это не наказание. Нельзя к другим детям? Не страшно, она возьмёт «Заниматику» (книгу с кучей интересных задачек, загадок и головоломок), специально взятую из дома, и будет читать — и через 15 минут вокруг неё соберётся стайка ребят, желающих тоже порешать прикольные задания. Воспитатели в ярости. Пробовали отбирать книжку. Ребёнок начинал рисовать, что-то вырезать из бумаги. Ставили в угол. Племяшка спокойно простояла там до прихода матери и прямо в раздевалке ей это сообщила. После серьёзного разговора сестры с воспитателем племянницу в угол не ставили. Короче, девочка не кричит, не плачет, не вымаливает прощения — она находит чем заняться. Она не чувствует себя виноватой, а потому извиняться не станет. После фразы: «Я не могу заставить себя просто отключиться, я же не робот», сказанной во время тихого часа, ребёнка просто возненавидели. Её никогда не похвалят за рисунок или поделку, не помогут заправить постель, зато с радостью отругают за малейший проступок. Причём ребёнок искренне не понимает причину такого отношения.

Люди, называющие себя педагогами и ненавидящие детей, как же вы задолбали! Почему я должна объяснять пятилетней девочке, что она не сделала ничего дурного, просто воспитатели у неё — идиоты, что спать днём она не обязана, достаточно просто тихо лежать, что книжка — это не плохо, а очень и очень хорошо, что она нормальная, в конце-то концов!

Когда же вы поймёте, что дети — это не роботы?

Здравствуйте! А меня задолбали люди, советующие всем, кто не соответствует их стандартам красоты, умереть (исчезнуть, убить себя об стену).

Куда ни пойди, за тобой следят сотни глаз, для которых твой пресс недостаточно рельефен, грудь слишком тяжёлая, а бёдра — толстые. Не смей выходить на улицу без тонны макияжа на лице: это оскорбляет их чувство прекрасного, а проявившиеся после этого в огромных количествах прыщи как-нибудь залечишь. Не смей появляться на людях, не побывав предварительно в солярии. Рак кожи? И хуже болезни бывают. Весишь больше пятидесяти килограммов? Хватит есть, питайся только обезжиренным творожком — ну и пусть пропадают месячные и лезут волосы. В сорокаградусную жару можно ходить, только закутавшись с головы до пят, а то вдруг ты присядешь где-нибудь в шортах, а на попе останутся некрасивые пятна — как после такого твой зад разглядывать?

Казалось бы, не нравится что-то — не смотри. Но почему-то считается нормальным упрекать малознакомых (или незнакомых) людей в несовершенстве. Мне-то плевать на мнение других, со своими недостатками я борюсь настолько, насколько сама считаю нужным. Но вот когда моя младшая сестрёнка, наслушавшись таких вот умников, в очередной раз перестанет есть, лечить её от анорексии придётся не им, а мне и родителям, и тогда мне будет уже плевать на то, насколько «обществу сегодня нужны подтянутые спортивные тела».

С неуважением, девушка, которую привлекают исключительно пухленькие пареньки.

Меня не задолбал День Победы.

Я чудесно понимаю желание гордиться собственной страной. Я чудесно понимаю радость за тот момент, когда бессмысленная резня наконец-то закончилась. Это хочется отметить. За это хочется выпить. Но меня задолбали люди, которые этот праздник отмечают и потребляют то огромное количество ширпотреба, производимого под брендом WWII (кино, видеоигры, музыка).

Вот тот, кто нацепит на себя георгиевскую ленточку, выдержит минуту молчания и будет пускать слезу под низкопробное отечественное кино а-ля «9 рота», ответь мне на вопрос: почему ты такой непоследовательный? Ты хочешь почтить память умерших на войне? Так почему выбрана именно Вторая мировая? Почему нет парада в память об умерших в Первой мировой? О погибших при сталинских репрессиях? О павших на той сотне войн, которые прошли через всю историю твоей страны? Там тоже были твои родственники. Их отличие от погибших во время WWII лишь в том, что ты не знаешь их имён (это ведь всё, что ты можешь знать).

Это славное желание — почтить память героев, я не буду спорить. Но эта избирательность в выборе тех, в честь кого ты будешь молчать, выставляет тебя лицемером. Тебе не грустно из-за событий Второй мировой. В России было множество других войн и инцидентов, которые несли за собой смерть и разрушение. Тебе грустно потому, что так требует модный бренд.

Ты непоследователен в своих действиях. Твой выбор того, кого оплакивать, а на кого забить и не вспоминать, обусловлен нуждой полицемерить и «вписаться в тусовку» многомиллионного и бесполезного парада по расколотым воспоминаниям о тех, кому не повезло умереть позже сорок пятого или раньше сорок первого.

Мне хочется плеваться на всех, кто участвует в съёмках низкопробных фильмов и бестолковом разгоне облаков перед парадом 9 мая. Я презираю эту бездарную деятельность непоследовательных лицемеров, которые свои брошенные на всякую ерунду силы могли бы потратить с большой пользой. Например, вытирать говно (я серьёзно, а не ради крепкого словца) за полудееспособными ветеранами, дожившими до наших лет. Только тут любой подумает: «Чё-то как-то гаденько, да и показухи, ради которой я вообще вписался в 9 мая, тут не наблюдается, так что ну его к чёрту».

Я жду момента, когда будет нормально сказать: «Да, мне грустно, когда я думаю о войне. Но войн было много, и мне не хватит жизни погрустить о всех. Да и, тем более, мне немножко наплевать: у меня куча своих дел».

Потому что это правда. Может, звучит она мрачно, но она куда светлее лицемерных парадов и молчаливого игнорирования тех, кто погиб не в том месте не в то время.