Есть категория посетителей кинотеатров, которую я до последнего категорией не считал из-за кажущейся на первый взгляд специфичности.

В первую очередь, эти люди ходят в кино одни (возможно, как раз потому, что с ними невозможно смотреть фильмы совместно). Они могут сесть с вами в один ряд с разницей в пару мест, а могут и прямо рядом, хоть зал и наполовину пуст (самое неловкое, когда это мужик лет 35, а ты парень 20 лет). С собой эти люди обязательно берут газировку, опционально — попкорн. Вроде бы ничего такого, но вот они разуваются. Разуваются и усаживаются, как дома. Видел девушку, которая просто ноги на спинку кресла положила и разлеглась; другие могут расставить ноги на три места. Во время фильма эти люди отпускают комментарии. Не на весь зал, так, чтобы рядом сидящий точно услышал, так как вы уже по умолчанию стали смотреть фильм вместе. Восклицания, повторения слов с экрана, ненужные советы и осуждение действий героев… Самое неприятное — это смех, так как он звучит в исполнении этих людей наигранно, неестественно, ведь задача — не посмеяться, а скорее показать окружающим, что они считают это смешным.

Возвращаясь к еде — повезёт, если она достигнет места назначения. Одна девушка во время фильма устроила под собой лужу из колы, а потом ещё и засыпала это попкорном. Когда в зале включили свет после фильма, она вновь надетыми ботинками пыталась это как-то расчистить (на деле — размешать с грязью), хотя и становится понятно, что осознание того, что ты насвинячил, есть.

Если подобный человек фильмом увлечён, то поверьте, вы будете знать обо всех эмоциях, которые он испытывает. Он будет похлопывать в ладошки, плакать, топать ногами. Если фильм ему наскучил, вы это тоже узнаете: он до титров просидит в телефоне.

Сказать этим я хочу всего лишь одно: так себя вести не нужно.

Я — Его Величество Велосипедист. Разумеется, я не знаю ни правил ПДД, ни элементарных законов физики, поэтому ношусь по дорогам и тротуарам, напрочь игнорируя всех окружающих. Я же одарён властью двух колёс!

Я не буду притормаживать при виде ребёнка или кучки детей: дети всегда спокойно и предсказуемо жмутся на край дороги.

Я не собираюсь уступать дорогу едущим навстречу — пусть совершенствуют своё мастерство, пытаясь вписаться в узенький просвет между мамой с коляской и мной, гордо едущим посередине дороги.

Я даже не подумаю предупредить звуковым сигналом впереди идущего. Лучше пронесусь у него в паре сантиметров от бока на огромной скорости. Нервы нужно укреплять!

Я берегу колёса своего железного коня и всегда объезжаю ямы. На полной скорости. С обочины в левый ряд. Без предупреждения. Да ладно, Нострадамусов никто не отменял.

Я искренне считаю, что вода из луж полезна для здоровья, и всегда при возможности стараюсь подлечить побольше пешеходов.

«Дамочка, так это ваша собачка была? Вот, держите голову…»

Я всегда и во всём виню всех — автомобилистов, старушек, детей, плохие дороги, убогое образование — но только не себя. И да, я не сбавляю скорость перед углом — я точно знаю, что когда-нибудь я встречу своего единомышленника.

— Мне нужен программэ́йбл!

Эту фразу с порога произнёс посетитель магазина канцтоваров. Продавцы переглянулись, один попросил уточнить, что это такое.

— Разве не понимаете: программэ́йбл! Сейчас покажу какой.

Ищет товар на витрине, наконец, находит. Тычет пальцем в коробку, на которой крупным шрифтом написано: «Programmable», а ниже мелким — «scientific calculator».

Даже не знаю, как обозначить категорию людей, которые меня задолбали. Назвать быдлом — громковато, да и не всегда к месту. Пусть будут достопочтенными конформистами.

Так вот, достопочтенные конформисты, вы задолбали!

Если девушка лет двадцати навроде меня в один прекрасный день побрила голову, это не значит, что у неё рак (посмотрите на её розовые щеки, в меру упитанную фигуру и жизнерадостную физиономию), вши, гниды, триппер, хламидиоз, реактивный психоз, наркомания — да тысячи их, диагнозов, которые мне поставили вы, уважаемые соседи по автобусу!

Нет, дорогие покупатели в ТЦ, я не лесбиянка, а мой муж — не латентый гей, потому что у него, видите ли, «патлы длиннее, чем у евойной бабы».

Нет, я не женоподобный парень. И не надо пытаться выяснить это путём дискуссии со своими друзьями прямо за моей спиной: у меня прекрасный слух, лучше, чем ваше воспитание.

Бухие в сопли молодые люди, не стоит мне говорить, что вы бы меня не вы#&@ли, — мне это, право, ни к чему.

Гламурные кисо, не надо трясти своей шевелюрой и презрительно поглядывать на меня. Меня не интересует ваша сожжённая «сияющим блондом» пакля.

Да, достопочтенные господа, я охотно верю, что это «некрасиво и не женственно» и что я «больная на голову». Пусть так — больная на голову. Зато в этой голове есть мозг.

Я, конечно, понимаю: от сумы да от тюрьмы не зарекайся, но смертельно надоел нищенский бизнес в метро.

Час пик. Люди едут на работу или с работы. Вагон набит, что называется, под завязку. И тут на какой-нибудь станции появляются они. Сомнамбулического вида, с безразлично-тупым выражением на потасканном лице девушка пропихивает через весь вагон инвалидную коляску. В коляске, как и положено, красномордый, весь в наколках боец алкогольного фронта в камуфляже, пахнущий по́том, перегаром, мочой и помойкой. Подайте, люди добрые! Но сначала — поберегите ноги, которые мы вам отдавим колёсами. Кто стоит — вожмитесь в колени тех, кто сидит, а то кирдык вашим колготкам. Если вы тормозите и никуда не вжимаетесь — мы вам по ногам постучим своими ручонками, которые мыли неделю назад. А потом заглянем этак пронзительно в глаза: что же вы за сволочи? Не подали ни копейки такому-то орлу, такому герою! Он за вас в горячих точках — всех, что только на свете есть — ноги потерял. В каждой точке — по ноге. Ну, это, конечно, рабочая версия, но сволочи всё равно.

А вот ещё тётенька с картонкой, на которой детская фотография и жалостный текст с кучей фирменных ошибок. «Помогите, — блажит она, — на лечение ребьонка, диагноз — обширенная гемангиома!» И трясёт затёрханными ксерокопиями каких-то документов на какого-то мальчика, а на фото — девочка.

Здоровенная молодая тётка сидит в переходе и на весь этот переход душераздирающе завывает:

— Люди добрые, помогите на хлеб! О-о-о! А-а-а! У-у-у!

Такой надрыв, такой рыдающий голос — сам Станиславский поверит, небось. А мне так и хочется со всех сил дать ногой по картонке с корявым жалостным текстом и рявкнуть: «Иди работай, сука!»

Честное слово, так и подмывает это сделать, чтобы прекратились эти драма и комедия. Задолбали!

А я знаю, почему люди ломают технику, чтобы сдать её в сервис по гарантии в неремонтопригодном состоянии. Попользоваться и вернуть деньги? Нет, не за этим.

Возьмём жесткий диск. У него было трудное детство: в подсобке магазина уронили целый стеллаж. Упаковки аккуратно вскрыли, на скорую руку проверили; мёртвые и потерявшие товарный вид «повесили» на зарплату сотрудников склада, а те, что заводятся, не шумят и без бэдов, запаковали и пустили в продажу.

Какая дальнейшая судьба этих дисков, я думаю, ясно. Скорее всего, харды получили множество скрытых повреждений, которые проявятся позже. Некоторое время это будет видно по S.M.A.R.T. — будет расти количество ремапов, будут ухудшаться и другие показатели. Претензий не предъявишь: формально диск работает, но…

И вот — первые «бэды». Их уже можно предъявить гарантийке. Что она сделает? Запустит принудительный ремап. Диск перестанет показывать плохие сектора, и вроде всё в порядке: упавшую скорость и плохие показатели S.M.A.R.T. к делу не пришьёшь. Доверия к диску уже нет: окончательно помрёт в любой момент, унеся за собой информацию, а чтобы его поменяли, нужно, чтобы он либо умер совсем (причём без возможности его временно «поднять»), либо явные неисправности появились три раза в течение гарантийного срока. Остаётся либо наплевать на гарантию и покупать новый, либо добить тушку «без палева».

Сейчас очень много таких вещей, которые не починишь в связи с тем, что либо нечего чинить, либо слишком тонкая механика. Зато очень много где легко замаскировать проблему — перепрошить (некоторое время дырявая флеш-память эту прошивку будет держать, а потом снова заглючит), прогреть плату феном (микротрещины проводников временно закрываются, и некоторое время прибор работает), программно скрыть явные дефекты («битые» сектора на дисках и SSD, дефектные пиксели и даже целые строки пикселей на матрицах фотоаппаратов, нерабочие ядра процессоров и видеоконтроллеров)… В результате такого «ремонта» мы либо временно получаем работающее устройство, либо всё работает и будет работать в дальнейшем, но с существенным ухудшением. И гарантийные мастерские этими способами охотно пользуются, вынуждая людей идти на вандализм.