У меня вызывают бешеное недоумение люди, которые не умеют искать и получать то, что хотят, зато готовы перекраивать первое попавшееся под себя, да ещё с таким видом, будто им все обязаны.

Вот девушка хочет вечернее платье: красное с бисером, шлейфом и круглым вырезом. Что делают нормальные люди? Либо долго и упорно ищут именно такое, что заведомо нереально, либо идут в ателье, либо выбирают пару самых важных качеств. В итоге получают либо сшитое на заказ платье мечты, либо синее платье с остальным набором качеств, либо красное, но без шлейфа и без бисера. Что делает наша королева? Правильно, требует в магазине точно такое же, но красное. Как это нет? Я же клиент, я вам деньги плачу, мне нужно! Тот факт, что у магазина фиксированный ассортимент, для королевы не существует.

Вот семья хочет снять квартиру. Обращаются по объявлению «двухкомнатная квартира с мебелью и техникой за столько-то денег». Приходят смотреть — и начинается: «Диван нам не нужен, посудомойка у нас своя, телевизор тоже свой, шкаф некрасивый — мы свой лучше купим, так что всё это заберите. А ещё тут комната большая же, нам и её хватит, так что давайте вы нам квартиру как однокомнатную сдадите, и денег тогда в два раза меньше мы будем платить». Искренне удивляется тому факту, что мебель вывозить хозяевам некуда, а квартиру они хотят сдать целиком. Тот факт, что в соседнем доме с удовольствием сдадут однушку без мебели, эту семейку не интересует. Это же клиенты, деньги платят, значит, сделайте всё, чтобы их заинтересовать.

Вот парочка хочет провести вечер в ресторане. Заказали столик, пришли, хотят пиццу. На ответ официанта, что в меню их ресторана пиццы нет, срочно зовут администратора и пытаются заверить, что на кухне же есть мука и овощи — что мешает для клиента сделать пиццу? Они же деньги платят, им надо угодить. На вежливое предложение посетить соседнее заведение той же сети, где есть пицца, обижаются, что не хотят портить романтический вечер в той забегаловке. Нормальные люди либо заранее выберут ресторан с подходящей кухней, либо будут искать симпатичное блюдо из меню. «Великих клиентов» такие мелочи жизни не заботят: им везде под настроение должны создать всё, что пожелается.

Едем с другом за город в моей машине. Естественно, у меня бюджетная модель на первой свежести, но в хорошем состоянии и даже с кондиционером. Друг начинает жаловаться, что сиденья неудобные, кондиционер дует прямо в лицо, музыку плохо слышно и вообще душно и тесно. На замечания, что в следующий раз он может поехать на электричке или завести себе авто бизнес-класса со всеми удобствами, недовольно надувает губы. В этом случае крики «я же клиент» уже не работают, поэтому просто затыкается и бурчит всю дорогу что-то себе под нос.

Можно понять, когда есть куча требований, а искомую вещь, предмет, услугу не найти. Зачастую это из-за треклятого маркетинга, когда к носовому платку пихается куча скидок, акций, опций и дополнительная гарантия за 500 рублей на два года. Но почему надо заставлять людей вокруг угадывать мысли и создавать идеальные условия именно для тебя? Обрежь слишком длинное платье, пришей нужный бантик, найди другую квартиру, другую работу, другую машину, других друзей, которые будут тебя полностью устраивать. Почему надо вокруг себя подгибать всех и переделывать под свои хотелки?

Живу я недалеко от славного города Самара. Собрался на днях съездить туда, дабы получше познакомиться с городом.

Всё утро я соображал, где там можно разжиться халявным вайфаем, чтобы при нужде посмотреть в интернете расписание поездов. Отбросив по разным причинам тамошние забегаловки и другие сомнительные варианты, я остановил свой выбор на железнодорожном вокзале — уж там-то сабж наверняка есть.

И только через несколько минут я осознал, что собрался идти на вокзал за вайфаем для того, чтобы посмотреть в интернете расписание поездов…

Вышла перекурить на балкон. Наш небольшой дворик, каждый уголок которого прекрасно виден с высоты третьего этажа, не перестаёт удивлять.

Четверо парнишек лет десяти сидят на обочине пешеходной дорожки. Один из них — с сигаретой. Хромающему сверстнику, ковыляющему мимо, вслед летят совсем не детские выражения. Молодая девушка, проходящая в обратном направлении, вынуждена морщиться от имитации ими «простых движений». Вдоволь потешив себя, подрастающая шпана уходит, а окурок оказывается в рядом стоящей песочнице.

В двух метрах, уже на асфальтированной дороге, испражняется здоровенный доберман. Почти в середине. Без намордника и поводка, а ведь совсем недалеко — детская площадка. Хозяину пса, мужчине средних лет, не до него: выдыхая в сторону площадки струйки дыма, тот не может отвести взгляд от коротких шортиков вышеупомянутой девушки. Доберман, между тем, успешно завершает своё чёрное дело. В песочницу летит уже второй окурок.

Прямо из-под балкона доносятся плач и истеричные вопли. К подъезду подходит семья, живущая двумя этажами выше — женщина с дочерью-подростком и маленьким пацанёнком. Дитя размазывает по щекам слёзы, свободной рукой вцепившись в сестру, пока их мать, не стесняясь в выражениях, вопит на весь квартал. Конечно, всем в свой выходной вечер обязательно нужно знать, что бедный мальчонка обмочил «купленные за бешеные деньги» штанишки, не дотерпев до дома, и какой он «ё$@#ый выродок» после этого конфуза. Ребёнок начинает плакать в голос, за что получает серию звонких подзатыльников, а девочка, пытающаяся заслонить брата, — по рукам. Много себе позволяет, не иначе, мать ведь всегда права.

Вишенкой на торте оказался неизвестный обладатель одного из чудес отечественного автопрома, затонированного и заниженного по всем правилам. Положенное в данном тяжёлом случае «туц-туц», доносящееся из громыхающих басами динамиков, и издающий непристойные звуки глушитель прилагались. Визжа покрышками, попутно раздавив колесом свежее дерьмо добермана и распугав прохожих, герой лихо промчался через весь двор, каким-то чудом вписавшись в поворот, не снижая скорости. Хорошей такой скорости.

Культурная столица России, июль, наши дни.

Задолбали? Нет. Но такой концентрации биомусора за столь короткий промежуток времени ещё видеть не приходилось.

Есть мнение, что айтишники — кошатники. Это такой же стереотип, как «все линуксоиды — анимешники». Хотя я и сам кошатник, но наш брат айтишник неоднороден. Кто держит кошек, кто собак, кто хомячков и рыбок, кто никого. Но интересней всего попугай прямо в IT-отделе.

Специально птицу не обучали: было некогда. «Живой диктофон» сам слушал и учился. Сначала выучил скайповский звонок, потом — слово «сделаю». Довольно долго его лексикон состоял из звонка и «сделаю», но затем понеслось. Несколько десятков часто произносимых в отделе слов выучил.

Когда звонящий клиент спрашивает, кто это у нас тараторит, поворачиваем камеру на попугая. Клиент тут же улыбается, становится добродушным. Его недовольство нашими мелкими недоработками как рукой снимает. А нам после позитивного разговора приятнее исправлять допущенные огрехи. В общем, на корм себе попугай зарабатывает и ещё окупается.

Дополнительный эффект: у нас никто не матерится. Чтобы птичка не повторила во время разговора с клиентом.

А я задолбала мужа. Зимой задолбала, а сегодня уже официально разведённая женщина. И слава Богу, если честно!

Я вообще сволочь, как мне говорят все бывшие общие друзья. Тянула из мужика деньги, а потом бросила и забрала единственную радость — доченьку-красавицу. Вот зараза, правда?

А если посмотрим с моей стороны, увидим и другую сторону Луны.

Мы живём на Крайнем Севере. Уточню: это где довольно холодно зимой и не очень жарко летом. Муж зарабатывает, я сижу дома с ребёнком — сам настоял, он мужик, он добытчик. А я что? Я не карьеристка, мне дом хранить и дитё воспитывать в радость было. Пока я не начала мужа задалбывать.

И причина-то банальна: я захотела шубу. Норковую там, или лисью, или, сохрани этих зверюшек, енотовую.

В первый раз я прямо сказала мужу: «Саш, мне нужна шуба». Не «я хочу», а «мне нужна». Потому что она была нужна. Ты сказал, что денег нет, но я не отстала. Предложила взять с рук, сказала, что возьму немного работы на дом, а ещё что родители подарят мне на день рождения сумму, и тебе останется только добавить около половины. Ты сказал, что денег нет, и чтобы я не маялась дурью, а занималась ребёнком. Что ж… Тогда я подумала, что моноблок и сопутствующее нужны тебе для работы.

Потом я попыталась сама скопить на шубку. Откладывала деньги с подарков, с ежемесячной выплаты с места работы, с твоих подачек «на себя». Мы никогда не прятали деньги, ты знал о заначке. В один прекрасный момент все деньги исчезли. «Милая, прости, маме срочно нужно было лечение, я решил, ты не будешь против». Окей, подумала я, мама — святое. «Но я же копила на шубу. Когда твоя мама вернёт деньги? Она ведь работает и довольно хорошо получает». В ответ — удивлённый взгляд и смертельная обида. Ты не знал, что деньги, взятые у жены сына, надо возвращать. Я же твою мать видела два раза: когда она вытолкала меня из квартиры в бытность ещё встреч с тобой как парнем, а не мужем, и на свадьбе, когда плакалась соседке, за кого же сыночка пошёл. Правильно плакалась: за сволочь он пошёл.

— Вот я тринадцатую зарплату получу, купим тебе шубку недорогую, ладно?

Прошла тринадцатая зарплата, подошло время четырнадцатой, а шубу я так и не увидела. Ты доблестно просматривал интернет-магазины: мол, смотри, я выбираю, к такой покупке нельзя относиться безответственно. Делал это до тех пор, пока я в лоб не спросила. Оказалось, ты ждал весны: там шубы дешевеют ввиду падения спроса.

Да твою мать! Мне не нужна шуба весной! Весной мне нужны резиновые сапоги! К счастью, они стоят семьсот рублей, и ты их дал. Но ладно, весна — так весна, экономный ты мой. Сгодится на следующую зиму, эту я прохожу как-нибудь.

Весной ты выдал: «Дорогая, ну зачем шуба, сейчас ассортимент плохой, остался неликвид, давай лучше съездим в отпуск». Эх, душа моя, затуманенная мечтами о море…

Когда пришла зима, ты уговорил меня на хороший финский пуховик. Мол, тепло, практично и не так дорого. Да, всё верно, вот только китайская подделка финского пуховика за пять тысяч — не то, что нужно в мороз 30 градусов. Но я же домохозяйка, а ты, мой господин, сделал мне щедрый подарок. Я заткнулась и о шубе не вспоминала. Я вообще боялась просить тебя о чём-то. Даже когда мой старый телефон окончательно сдох, я, перепуганная, что ребёнок вдруг поранится или подавится, а я даже не смогу позвонить в скорую, побежала и купила убогую трубку всё за те же семьсот рублей. Ты вечером мой телефон высмеял и сказал, что надо было поехать с ним в магазин и там купить хороший и современный. Но раз уж я купила, пускай будет. Тупая домохозяйка, да?

Всю зиму я пробегала (а бегать надо было часто: отвести ребёнка в школу, сходить в магазин, забрать ребёнка из школы) в китайско-финском пуховике, пока не простыла. Ангина дала осложнения, меня увезли в больницу.

Я не понимала. Реально не понимала, чем заслужила такое твоё отношение. Я что, мало работаю ради нашей семьи? В доме чисто, ребёнок растёт умницей (ты думал, хорошие оценки в школе — твоя наследственность?), к твоему приходу обед горячий и вкусный. Я не фотомодель, но симпатичная и стильная, да и ты не Ален Делон. Но этой чёртовой шубы тебе было жалко.

И вот в больнице, под капельницей, я вдруг ясно представила: если я умру, моя дочь останется с отцом, который удавится ради копейки. Которому на неё наплевать, для которого фраза «Саша, мне холодно, мне нужна шуба» — женская блажь. Наверное, ему приятно было рассказывать мужикам на работе, как его достала жена с требованием купить шубу. И все ему сочувствовали. Мне не сочувствовал никто, только мама звонила и спрашивала:

— Машенька, у вас же выше тридцати зимой не поднимается! Ты точно тепло одеваешься?..

Если вы думаете, что знаете, что такое суровый энтерпрайз, то эта история для вас.

Крупная и старая американская компания. Настолько крупная и старая, что IT-инфраструктура в ней появилась задолго до Windows и базируется до сих пор на всяких разных Unix. К концу 90-х эта крупная компания переходит на очередного поставщика Unix. В 2002-м поставщик прекращает своё существование, и руководство компании принимает решение о том, что надо бы найти нового.

2003 год. В результате длительных консультаций выбран поставщик и дистрибутив Unix, выпущенный в 2000 году.

2006 год. Наконец, выделен бюджет на закупку необходимого количества лицензий дистрибутива Unix, выпущенного в 2000 году.

2014 год. Руководство одного учебного центра получает запрос на обучение 60 сотрудников крупной и старой американской компании выпущенному в 2000 году варианту Unix, который в будущем году уже перестанет поддерживаться. На вопрос преподавателя, как они собираются с этим жить, представители крупной и старой американской компании отвечают, что выбор более нового дистрибутива — это ещё пять лет согласований, да и бюджет уже потрачен. Поэтому куда проще проплатить расширенную поддержку, и специально ради них новый владелец фирмы, выпустившей в 2000 году дистрибутив Unix, продлит срок поддержки до 2020 года, а они пока выберут новый дистрибутив, на который будут мигрировать.

— Внучок, расскажи про компьютер.

— Вот это рабочий стол.

— Разве столы бывают вертикальными? Падать же всё будет.

— Будем считать, что тут всё на магнитах. Итак, вот тут обои. На них иконки.

— Обои и иконки на стене же должны быть, а не на столе. А это что?

— Песня. Весит…

— Как песня может весить?

— Может. Пять метров весит.

— Вес же в килограммах измеряется. А в метрах — длина. А это что?

— Игра.

— На рабочем столе? Играют на других столах. Теннисном, бильярдном. А на рабочем инструменты должны быть.

— Слушай, дед, пойдём к тебе в гараж. Вот это что?

— Цилиндры.

— Объём?

— 1300 кубиков.

— А тебя не удивляет, что цилиндры изменяют в кубиках? Это же разные геометрические фигуры.

— Нет.

— Вот и тебя не должно удивлять то, что я тебе сейчас показал.

А я хочу вернуть время назад – лет 20, когда мои сыновья ходили в сад и школу, мы вечерами готовили вместе обед папе, смотрели диснеевские мультики и смеялись, вместе строили крепости из ЛЕГО, я их учила вышивать, а муж сколачивать скворечники; когда мы летом ходили в походы, а зимой спускались на лыжах с гор; когда мы распевали песни у костра и сплавлялись по горным рекам; я читала им Андерсона и рассказывала историю России; когда с балкона пускали мыльные пузыри и смеялись, смеялись… Теперь мальчики от нас далеко, они то же самое делают со своими сыновьями… А мы с мужем сидим вдвоем и слушаем тишину, и тоскуем по тем временам. КМП, что ли!

Я даже не знаю, как их назвать. Они не ходят толпами и не заметны с первого взгляда. Это может быть ваш коллега, сокурсник или друг. Это милые, добрые люди. Щедрые.

О, сколько раз вы предлагали мне вкусняшки к чаю, колбаску, сырочек, бутербродик, мон дье, и сколько раз я вам отказывала! Я не аллергик, не худею и не брезгую. Я обожаю сырокопчёную, моцареллу и «Раффаэлло». Но, чёрт бы вас побрал, вежливые вы мои поборники принципа «делиться надо», вы правда думаете, что я буду кусать ваш единственный бутерброд, который вы притащили из дома перекусить в полдник, ополовинивать крошечный сырочек (явно один из упаковки, которая лежит дома в холодильнике и ждёт вашего прихода) или радостно уминать конфетку, которую вы принесли себе из дома чайку попить со сладеньким на работе?

Я не считаю, что надо тащить мешки вкусняшек на работу/учёбу и угощать всех и каждого. Это нормально, мы все платежеспособны и в состоянии обеспечить себя куском шоколадки. У вас дома есть вкусняшка — вы её взяли с собой, дабы скрасить рабочий полдник. Порция такова, что всем понятно: тут явно на одного, и даже если очень хочется куcочек, то взять стыдно, как минимум. А лучше всего это понятно вам, мон шер щедрецы. Но как только на кухне собирается некоторое количество коллег, вы достаёте крошечное лакомство, припасённое явно для себя любимого, и вопрошаете: «Кто-нибудь хочет?», точно зная, что никто не осмелится покуситься на вашу маленькую прелесть.

— Ну, кто-нибудь хочет? Могу поделиться!

Я хочу! И впредь буду брать.