Решил я сегодня детям вместо тихого часа в садике устроить культурно-развлекательную программу и свозить их в дельфинарий. Нужно ли говорить, что по пути туда-обратно к ребятам липли всевозможные бабки и тётки, желающие усадить их себе на колени в троллейбусе; накормить железобетонной карамелью и почему-то хлебом; пощипать за щёки и, конечно, узнать, точно ли этот бородатый мужик — их отец, а не какой-то похититель-извращенец. Двойняшек такое излишнее внимание напрягало, и я, не выдержав, вежливо попросил одну чрезмерно ретивую даму перестать хватать моих детей. Дама поперхнулась, надулась и выдала чудную тираду, содержащую замечания типа: «хамло волосатое», «вон девочка худющая, небось, голодом морите», «куда жена твоя смотрит», «сообщить бы о вас куда надо».

А я ехал и думал: «куда надо» — это куда? В саду у моих бесенят есть приятель, скажем, Гришка. Дочь по дороге домой доверительно поведала, что Гриша пришёл сегодня охрипший. А охрип он потому, что всю ночь орал от страха, когда его пьяный отец с ножом гонялся за не очень трезвой матерью, которая, кстати, меньше месяца назад произвела на свет девятого ребёнка. Мой сын хмурился и грыз ногти. Ему жалко Гришку. И дочери жалко. И мне. Только помочь ему мало чем могу.

Когда мы с супругой только поженились, в квартире этажом выше жила семья: мать, отец и две дочери, которых папаша зверски избивал. Крики девочек и звуки ударов слышал весь дом. Никто даже не почесался, хотя после бабки охали и ахали на скамейке у подъезда: бедные, мол, дети, с таким отцом-деспотом. Супруга обзвонила все телефоны доверия, социальные службы и прочие организации. Ответ был один:

— А вы уверены, что он их бьёт? Откуда такие данные, может, у них ремонт? Семья приличная, на учёте не состоят. И вообще, чего вы от нас хотите? Обращайтесь в полицию.

Обратились. Там нас, собственно, послали в дальние дали и посоветовали не лезть не в своё дело. Зато, когда я решил всё-таки поговорить с отцом семейства «по-мужски» и пригрозил ему переломать ноги, если ещё раз тронет детей, участковый возник на моем пороге буквально в тот же день.

— Вы, — говорит, — угрожали гражданину Пупкину?

— Ваш гражданин Пупкин дочерей избивает.

— Вам-то что? — удивляется участковый. — И вообще, это не доказано. Семья положительная и всё такое. Не суйтесь к ним больше, а то дело заведу.

А позже явилась мамаша и, выставив девочек перед собой как щит, заголосила:

— Смотрите, дряни, из-за вас этот дядя хочет лишить нас папы и отправить вас в детдом! Этого хотели, гадины, это вам надо?!

Перепуганные дети рыдали в три ручья и просили нас с женой оставить их отца в покое. Снова вмешиваться мы побоялись. А через пару месяцев съехали из этого дома.

Это было несколько лет назад, но ни черта не изменилось: по-прежнему практически невозможно помочь ребёнку, у которого дома не всё гладко. О том, что творится в Гришкиной семье, знают воспитатели, социальные службы, администрация детского сада: детей не моют неделями, одевают как придётся, явно периодически поколачивают, при этом семеро из них — инвалиды. И — ничего, никто даже ухом не ведёт. Зато обсуждают эту тему все с огромным удовольствием.

При удивительно набравшем обороты в обществе детоцентризме люди с удовольствием уличат всех вокруг в неправильном воспитании отпрысков, но как только дело доходит до нужды в действенном вмешательстве — всем плевать: «это чужая семья», «не лезь не в своё дело», «их дети, что хотят, то и делают». Это не задолбало, уважаемые. Это страшно.

Мне 17 лет. Моя мама сбежала от моего отца, оставив меня на произвол судьбы с этим ужасно злым человеком. Он ушел в запой и потихоньку сходит с ума. Каждый день орет, как ненавидит мою мать, и вымещает злобу на мне, т.к. я очень похожа на неё. Вчера он вытолкал меня из дома с пожеланием умереть от голода и нищеты. Когда я вернулась, чтобы собрать вещи, обнаружила, что мебель в моей комнате верх дном и пропала единственная ценная вещь — ноутбук. ПМП

Отец страшно пил и любил покалачивать меня и мать. В итоге, мать его выгнала. Быстро нашла себе нового мужика — давнего коллегу по работе. Три года так жили — я, мама и её коллега. Классный мужик, я столько доброты и внимания от своего папаши за всю жизнь не получала. Но отец вернулся. Закодировался, взял себя в руки, ходит теперь к психологу. И что вы думаете? Моя мать показывает на дверь своему парню (коллеге) и позволяет отцу вернуться.

Да, он изменился. Да, он больше не пьёт. Да, уже 8 месяцев я от него даже плохого слова не слышала. Но! Я боюсь его. Я помню, на что этот человек способен. Как он выбил мне молочные зубы когда-то. Как разбил об маму бутылку вина. И мне очень жаль маминого коллегу. Он столько лет был влюблён в мою маму, так был счастив, когда наконец-то смог быть с ней, так хотел стать образцовым главой семьи. А его выгнали просто так. Каждый раз, когда вижу его на улице, сердве кровью обливается. Ну почему мать предпочла эту пороховую бочку действительно хорошему и надёжному мужику?! ПМП!

После рождения сына, муж попал под сокращение. Вышла на работу я, муж остался дома. На работе ночевала. Понимала, что дура, раз сын видит маму только по выходным, злую в бумажках. Однажды сын-первоклашка выдал, что я не его настоящая мама, и что лучше бы он жил с мамой-Олей. После разговора с мужем, выяснилось, что когда я работала, он познакомился со студенткой, вместе водили сына на карусели и по кафе, на мои деньги. Так и сказал, что ребенку в то время нужна была мать, а ему — жена.

Развелись. Сын хотел жить с отцом, да и я была не против, не заставлять же ребенка жить с «неродной матерью». Муж отказался, сказал, что его Оля беременна. Меня же попросил говорить сыну, что это я его не отпускаю.

Пару лет жила в постоянных скандалах с сыном. Неделю назад не выдержала — выдала ему деньги, мол, езжай к отцу. Тот радостный отправился. Вчера вернулся и заперся в комнате. Позвонила бывшему — выяснилось, что тот через пару дней выгнал сына и прямым текстом сказал ему, что он им там не нужен. Стреляйте — у сына, помимо ненавистной им матери, появился еще и ненавистный отец.

Ура, наконец-то весна! Начинаются первые тёплые деньки, и можно постепенно переходить на «летнюю форму одежды». А для меня это значит — долой серо-чёрные невыразительные платья, костюмы и брюки, да здравствуют яркие цвета и нестандартные фасоны! Увидишь себя в зеркале — глаз радуется, да и окружающие в большинстве своём тоже не преминут комплиментом отметить…

Но не может быть всё так радужно — обязательно найдутся задалбывающие. На любое моё появление пред их ясны очи в чём-то, цветом или фасоном отличающемся от безликого «офисного стиля», 99% непременно зададут этот, уже порядком бесящий, вопрос:

— Ой, а у тебя сегодня мероприятие (свидание, праздник), что ты в таком нарядном виде?

А-а-а! Друзья, коллеги! Как бы вам объяснить — давно прошли те времена, когда у большинства людей одежда делилась на «обычную» и «выходную». Когда, действительно, если удавалось купить что-нибудь модное, красивое и необычное, его берегли и старались надеть на какое-нибудь важное событие. Теперь, если есть вкус и желание — на любой кошелёк практически в любом городе можно найти самые разнообразные предметы гардероба, комбинировать, менять и выглядеть, как картинка с выставки, хоть каждый день. И без всяких внешних поводов. К тому же на «мероприятия» — если это только не приём у английской королевы с оговорённым дресс-кодом — я специально гардероб не подбираю с целью выбрать «понаряднее», а надеваю то, что подходит по настроению и формату.

Да, и люто замучило вот это вот слово — «нарядно». У меня оно сразу вызывает ассоциацию с «навороченным» в худшем смысле слова свадебным платьем в стиле «баба на самоваре». Всё, что не такое — оно, блин, не «нарядное»! Оно может быть элегантным, стильным, интересным, ярким… Да ещё много каким, словарь синонимов вам в помощь!

Пожалуйста, не спрашивайте окружающих, в честь чего они красиво выглядят. Просто скажите, что вам очень нравится. Возможно, они хотели порадовать именно вас?

У нас с парнем совершенно разная потребность в прикосновениях. Мне достаточно посидеть рядышком, прижаться ненадолго, подремать на плече, подержаться за руки… а он, наоборот, постоянно лезет обжиматься, целоваться на людях, заваливается ко мне на работу и пытается меня целовать, постоянно ловит, насильно усаживает на колени и лапает. И ничуть не стесняется, если в комнате помимо нас кто-то есть. А я так не могу, отталкиваю его, возмущаюсь, прошу «отпусти, мне не нравится», а он обижается и психует «Ты меня не любишь!». Дошло до того, что я теперь его избегаю, если приходит ко мне на работу — прячусь в туалете, девочки меня выгораживают, мол, занята на совещании, если не прокатывает и он опять ко мне пристает, девчонки его же от меня оттаскивают, выпроваживают, мол, работе мешаешь.

И ведь когда мы только вдвоем — все у нас хорошо.

Я люблю его, но больше так не могу. Я пытаюсь до него донести, но он меня не слышит.

КМП.

Месяц назад начались странные выделения. Пошла к гинекологу. Та даже не стала меня слушать, велела сразу раздеваться, мол, сама всё посмотрю. И тут врачиха увидела, что у меня ноги и вся зона бикини гладко выбрита. Она меня спрашивает: «Зачем бреешься?». Я, безо всякой задней мысли, говорю «Ой, да я не бреюсь, я кремами для депиляции пользуюсь, от бритья у меня раздражение». А врачиха мне: «Я говорю, зачем там бреешься, раз тебе уже 23 года, а ни один парень там не побывал».…

Я сначала подумала, что это какая-то плохая врачебная шутка, глянула на медсестру, а она так мерзенько на меня смотрит и ухмыляется. Смотрю на врача — у неё вид более чем серьёзный. Я оделась и сбежала оттуда, чуть не расплакавшись. Да, мне 23 и я девственница, но это же не значит, что я как йети должна быть! Ужасно обидно, КМП!

Добрый день!

В силу своего «интересного положения» решила прочитать истории, касающиеся детей. Во многих текстах родители, защищающие своё право на воспитание ребёнка, упоминали термины «ювенальная юстиция», «ювеналка», причём в самом негативном свете. Так вот о чём моё сообщение — о ней, родимой. И в контексте названия сайта свою мысль хочется выразить так: как же меня задолбали люди (преимущественно родители), которые и понятия не имеют о том, что такое ювенология и с чем её едят! «Слышали звон, да не знают, где он».

Относительно недавно я закончила вуз, факультет ювенологии. Уже шестой год работаю по специальности в разных государственных учреждениях. После института я устроилась в центр, занимающийся трудными подростками (по поводу этих ребят легче написать учебник для родителей, чем пост), в прекрасный отдел ювенальных технологий (да-да). Мы работали, основываясь на опыте регионов и зарубежных стран. И чем же мы занимались? Принимали жалобы несовершеннолетних детей на своих родителей? Изымали детей из семей, потому что нет апельсинов в холодильнике? Разрабатывали схемы увеличения изымания детей из семей? Нет, нет и нет.

Мы занимались (и вполне успешно, судя по статистике детской преступности) несовершеннолетними, совершившими уголовные преступления. Зачем и чем мы с ними занимались? Мы искали причины совершения преступления, сопровождали детей на всех этапах уголовного делопроизводства и ходатайствовали суду о наказании, не связанном с реальным лишением свободы. После этого мы с ребёнком начинали работу по его социализации и недопущению совершения повторных правонарушений. Это очень трудная и не самая благодарная работа, но положительные результаты компенсируют в ней всё. Вот что такое ювенальная юстиция.

И самое главное, помимо основной работы в мои обязанности входило участие в заседаниях и работе комиссий по делам несовершеннолетних (КДН). Так вот, как человек, столкнувшийся непосредственно с разными семьями, ситуациями, детьми и повидавший многое, могу вам всем рассказать, что забрать ребёнка из семьи очень и очень тяжело. Занимает этот процесс в соответствии с законом не один месяц. Даже если родители создают социально-опасную ситуацию, сначала органы опеки и попечительства должны сделать замечания, потом направить к ним кучу разных контор от «анонимных алкоголиков» до бесплатных психологов, провести профилактические беседы — и только после всех этих процедур, если нет прогресса, получив кучу соглашений сверху, органы опеки и попечительства совместно с КДН имеют право ограничить родителей в правах. А уж лишить — ещё сложнее. И эффективность работы органов опеки и попечительства как раз оценивается исходя из количества семей, в которых дети не изымались, а продолжают жить с выздоравливающими родителями.

Выводы… Прежде чем слушать и фанатично поддерживать какую-то идею, обращайте внимание на источник и его цель.

Ко мне много раз подходили на улицах люди и просили поставить подпись против ювенальной юстиции. Я всегда им в лицо говорила, что подписывать я ничего не буду, потому что я не против, а очень за. Далее я интересовалась: знают ли они, что это такое? Естественно, ничего, кроме выпученных глаз и каких-то несвязных речей, я не слышала. А всё-таки думать и изучать невредно.

Меня очень утомляют поборники православия, но речь идёт не о всех верующих в целом, а именно о моей семье.

Прошу тётю покрасить мне волосы, в ответ негодование:

— Но ведь сегодня Вербное воскресенье! Праздник! С ума сошла!

То есть окраска волос сделает меня грешницей и сатанисткой?

Хотела расчистить верхнюю полку от десятка икон, которые наставила туда мать, и вместо этого заставить её многочисленными сувенирами со всех концов света.

— Ты богохульничаешь! Вот потому у тебя в жизни ничего не получается!

И недавний разговор с матерью:

— Ты не хочешь съездить в Москву в храм N 17 апреля? Редкий шанс, там удобное расписание автобуса.

— Ничего, что 17 апреля — мой день рождения?

— И что? Отметить можно и потом. А в храм съездить — такая возможность не каждый день выпадает! Как не хочешь? Ну вот потому и сидишь в свои 23 неопределённая по жизни, потому что грешишь!

И так всегда.

Я могу очень много рассуждать на эту тему, но вместо этого с лёгкой грустью вспоминаю, как свободно я заходила в католические церкви за границей. Мужчина на коленях молился, закрыв глаза, по залу гуляла женщина в шортах, с интересом разглядывая иконы, кто-то просто сидел на скамейке и думал о чем-то своём. Этот непонятный культ веры, эта агрессия по отношению к любому, кто мыслит иначе — к сожалению, я очень часто наблюдаю её именно у православных. Не все такие, как в моей истории, и сказано было много. Просто меня задолбало, что люди, которые учат жизни других, даже не понимают, что они сами делают не так.

А меня задолбали люди, перекладывающие ответственность за своё эмоциональное состояние с больной головы на здоровую, как та дама с триггером.

Меня тоже травили в школе по поводу моего лишнего веса — шутка ли, весить 90 килограмм в восьмом классе! Вместо того чтобы убиваться по этому поводу, начал меньше жрать. С проблемой, в общем, справился, но осадок остался, и я не очень адекватно реагировал на особенно злые замечания о чьём-то весе. До одного случая.

В госпитале, где я однажды оказался, я лежал с военным лет двадцати пяти со страшными ожогами по всей голове — на него было просто больно смотреть. При этом ожоги он получил ещё за несколько лет до той травмы. Как-то раз я по неосторожности вывел разговор на эту тему и уже приготовился получить молчание в ответ и извиняться, но нет. Совершенно спокойным тоном тот парень в деталях рассказал, как всё случилось, как разбился вертолёт, в котором он летел, как он выползал из горящей машины, обещая сослуживцам вернуться за ними, и как первый раз посмотрел на себя в зеркало после операций. Когда он закончил, я спросил:

— А ты вообще не беспокоишься по поводу своей внешности? Почему ты так спокойно говоришь об этом?

— Знаешь, я не хочу, чтобы то, что случилось со мной, как-то влияло на других и тем более на меня, — ответил он. — Да, это случилось, и мне не нравится смотреть на себя в зеркало, но делать из этого катастрофу, которую все должны уважать, я не собираюсь.

Из того разговора я понял одну вещь: никто и ни при каких обстоятельствах не обязан беспокоиться об эмоциональном состоянии человека, кроме него самого. Он сам выбирает, как ему реагировать на свои больные темы, будь то лишний вес или что-то более серьёзное. И люди, выбирающие триггеры и травмы, банально пытаются оправдать свою эмоциональную нестабильность некими внешними, не зависящими от себя причинами. Ведь брать ответственность даже за свою реакцию для них слишком сложно.

Знаете что, господа травмированные? Ваша травма не стоит и ломаного гроша. Как и моя. Как и травма того парня из госпиталя. Но, в отличие от вас, он не усложнял людям жизнь.