Некоторым начальникам быть начальниками не надо. Не надо потому, что у них напрочь отсутствуют способности к руководящей работе. К сожалению, это не всегда понимают даже неглупые люди. Меня это удивляет: ну ведь никто не ожидает, что на оперной сцене будет петь человек, лишённый музыкального слуха (хотя в нашей чудесной стране и такое может случиться). Конечно, музыкальный слух можно развить, но до определённого предела, позволяющего разве что спеть караоке. Так вот, о руководителях, которые совсем не руководители. Один из них — директор, он же собственник нашей небольшой фирмы. Точнее, директор он именно потому, что собственник. Человек неплохой сам по себе: демократичный, порядочный, прекрасный специалист. Но при этом просто ходячий пример того, каким не должен быть директор.

Во-первых, если тебе проще сделать работу самому, чем заставить сделать её рядового специалиста, которому, конечно же, нужно объяснять, которого надо контролировать и направлять на путь истинный — ты не руководитель. Есть у нас в фирме сисадмин Степан: специалист вроде как неплохой, но феерически ленивый (что не редкость у представителей этого племени). Периодически возникают проблемы, которые Стёпа решать не может (или не хочет). Приходит директор, какое-то время они спорят с применением малопонятных терминов, потом директор садится… и делает сисадминскую работу. Потом высказывается на тему, какой лентяй наш сисадмин. Предлагаем уволить — не-е-ет. Стёпу он знает давно, Стёпе он доверяет (относительно, но об этом потом). А вот наймём другого — он все наши секреты кому-нибудь сольёт. Блин, чтобы знать, насколько ценно содержимое наших серверов, надо разбираться в том, что мы делаем, а это довольно далеко от сисадминской деятельности.

Во-вторых, если из всех окружающих тебя людей ты считаешь достойными полного доверия только собственную жену — ты не руководитель. Потому что жену ты назначаешь главным бухгалтером, а она из всей бухгалтерской работы только первичные документы регистрирует да в налоговой и ФСС поскандалить может. Поэтому директор сам работает с банком, сам считает зарплату, сам делает бухгалтерскую отчётность. Предлагаем нанять нормального приходящего бухгалтера, который хотя бы отчётность сделает — не-е-ет, он ведь нас обязательно разорит. Как, интересно, если права подписи финансовых ни у кого, кроме директора, нет?

В-третьих, продуктивно работать как специалист и при этом качественно руководить невозможно. Если ты этого не понимаешь — ты не руководитель. Понятно, что не хочется терять навыки. Понятно, что прибыль у нас небольшая и основной доход — это работа на клиента. Но приоритеты-то надо расставлять. Если ты работаешь как специалист и не занимаешься развитием фирмы, то на большую прибыль вряд ли можно рассчитывать. Замкнутый круг получается.

В-четвёртых, если ты не можешь организовать работу команды — ты точно не руководитель. Был как-то у нас проект. Работать по нему нужно было за счёт собственных средств, потом эти затраты отбивались отчислениями от фирмы-вендора. Руководителем проекта директор назначил себя любимого. Казалось бы, в чём проблема? Что делать нужно — понятно: собери команду, распредели работу, назначь сроки и контролируй. Но не так всё просто: на протяжении примерно полугода директор подходил к моему столу (обязательно тогда, когда я была чем-то сильно занята), тяжко вздыхал и говорил что-то вроде: «Надо начинать работу по проекту». Я соглашалась: надо. Он какое-то время стоял над душой, потом ещё раз тяжко вздыхал и удалялся восвояси. Когда сроки стали поджимать, он наконец сподобился разделить работу. В конце концов мне пришлось делать и ту часть, которую он пообещал сделать сам. Ему ведь было совершенно некогда (см. «во-первых» и «во-вторых»). Новогодние каникулы в итоге я провела за компьютером. Впрочем, не в первый раз, привыкла уже.

В-пятых, если ты считаешь, что весь мир существует только для того, чтобы тебя обижать и обманывать — как вообще можно чем-то руководить? Нашего дорогого директора обижают все: клиенты — потому что скидку вечно просят, сволочи. Конкуренты — потому что цены сбивают. Специалисты — потому что хотят получать, а не зарабатывать. Впрочем, тут я с ним согласна: запросы у вчерашних студентов меня приводят в ступор, а уж если специалист что-то узнал — всё, туши свет: мы на него, драгоценного, молиться должны, а он будет сидеть в позе Будды и объяснять, как дорого он стоит. Да, у нас можно заработать нормальные деньги, но именно заработать. А для этого надо иметь высокую квалификацию и чугунную задницу. На подбор и развитие людей, согласных работать в подобных условиях, ушёл не один год. У нас чудесные ребята, но они тоже обижают директора: работают, видите ли, медленно. Ну и, наконец, главные его обидчицы — это две стервы: я и его заместитель. А обижаем мы его тем, что абсолютно не сочувствуем его нелёгкой жизни.

Каждый рабочий день его явление в офис происходит по одному и тому же сценарию: печальное «здравствуйте», а затем нытьё на тему, как он опять работал до двух часов ночи. Сначала я вечно чувствовала себя виноватой. Потом всё это задолбало: если ты хочешь работать за свою жену и сисадмина, если ты хочешь работать как специалист, и у тебя ни на что не хватает времени, то это твой выбор. Почему мы должны чувствовать себя виноватыми, почему должны сидеть с тобой после окончания рабочего дня из-за того, что тебе приспичило посовещаться? Поэтому вместо сочувствия он получает от меня в ответ что-то вроде: «Ну, это вы один у нас трудяга, а мы не делаем ни фига» — и обижается ещё больше. Вот так и живём. Заместитель ищет работу, ведёт всю переписку с потенциальными клиентами. Я помогаю клиентов уговорить. Не дай бог, наш дорогой директор вклинится в процесс раньше, чем нужно. Вполне возможно, что он успеет обидеться на клиента до того, как мы до чего-то договоримся. Но если мы договоримся без него, то обидится на нас. Но мы привыкли.

Почему работаем? Так ведь человек-то он неплохой. Не руководитель только.

Здесь много было историй о школьных буднях, чудесных и незабываемых. Можно и я поплачусь о своей первой школе?

Ну, разрешите начать. В провинциальном городе на южной окраине страны школы делятся на два типа. Первый тип — это гимназии и лицеи. Там ещё можно хоть как-нибудь учиться, и если постараться, то есть вероятность проложить себе путь в Москву, Санкт-Петербург или хотя бы какой-нибудь Екатеринбург. Есть просто школы, это второй тип. Все учебные заведения, в названиях которых стоит одно слово «школа», без «частной», «специальной» и «вечерней», нет нужды даже рассматривать, когда вы выбираете, где будет учиться ваш ребёнок. По крайней мере, мои родители думали так — и в чём-то они были правы. Если в той же Москве обычная школа с четырёхзначным номером может оказаться идеальной подготовкой к поступлению в МГУ, то в нашей глубинке там не то что в МГУ — даже в местное ПТУ с натяжкой и на платное примут.

Я была определена в гимназию. Тогда это была просто хорошая школа, потому и получившая отличительный знак, но в остальном обычная, куда определялись дети по месту жительства и где были старшеклассницы в джинсах.

Я получила хорошее начальное образование, у меня была возможность раскрыть свой умственный потенциал. Не буду вспоминать личность своей учительницы из начальной школы. Скажем так, не образец учителя младших классов, но и не срань господня; перетерпели.

Как только я своей юной ногой ступила за порог уютного кабинета на четвёртом этаже и стала зваться уже «средним звеном», моя школа внезапно решила, что не может быть просто хорошей школой без понтов. Что ей мало действительно неплохого уровня образования, который возвышает её над многими учреждениями нашего города. И школа начала выпендриваться. Мы это, конечно, называли другим словом, но мат на этом сайте всёравно цензурят.

Своевременно вышедшие некоторые указы о школьной форме стали своеобразным толчком для нашей директрисы, и она выбрала основное направление выпендрёжа: школьная форма. Началось все с тёмно-синих синтетических жилеток — 100% акрил, которые нужно носить всем, с 5-го по 11-й класс, в любую погоду. Ввели эту штуку, к слову, в апреле. У нас уже было душно на уроках, но все ходили в жилетках: директор же сказала. Были инакомыслящие и в пятых классах, я была среди них, но смысла — ноль. Все довольны. Все же гимназисты, вот и ходят в жилетках. Как эти чёртовы жилетки влияли на уровень знаний в школе — я до сих пор понять не могу.

Дальше — лучше. В шестом классе к жилеткам присобачился убогий значок с эмблемой гимназии. Если раньше мы могли халтурить и надевать нормальные, если не шерстяные, то хотя бы на ощупь приятные жилетки, то теперь всё, жилетка только одна, со значком. Последней каплей официального «формокреатива» стали платочки для девочек и галстуки для мальчиков. У всех одинаковые. Обязательно. Каждый день.

Ладно, я ходила в платочке и жилетке некоторое время, пусть это и было до чёртиков убого. Пусть этот мерзкий полосатый платок не вязался с моими представлениями о хорошем вкусе и о вкусе вообще. Пусть в жилетке было просто противно. Но потом начался «формокреатив» неофициальный. Выяснилось, что водолазки носить нельзя. Потому что платочек, беспорядочно болтающийся на шее — это «как у коровы колокольчик» и просто убого. Теперь всем надо носить блузки с воротничками, чтобы красивее было. Оказалось, что брюки девочкам надевать можно только в холод. Знаете, холод для меня, идущей пешком полтора километра, и для учительницы, которую привозят на далеко не дешёвой машине — это как бы немножко разные понятия. Далее выяснилось, что пиджаки и кардиганы в тот же самый холод даже, господи прости, поверх жилетки девочкам носить нельзя. Однажды во время очередного рейда по форме я стояла в юбке, кофте с воротником, платочке, жилетке, а поверх был кардиган, потому что реально был дубак. На меня орали так, как будто я была в мини… И тут настал конец моего терпения.

Я из принципа стала ходить в брюках, вместо платка надевала розовый мужской галстук в огурец, жилетку носила свою, однажды надела тёмную мужскую рубашку. Платочек так вообще отправился на заслуженный отпуск до конца года, если быть честным. Да, орали. Да, делали выговоры и вызывали мать. Но мне было дороже показать всем, что остался здесь человек, который готов бороться за свои права.

Только это, опять же, было бессмысленно. Из этой школы я убежала, придерживая свои приличные брюки со стрелками и тёплую жилетку.

Знаете, мне многое обидно до сих пор. Например, то, что некоторые люди, со мной воевавшие против мерзкой, ограничивающей наши человеческие права формы, теперь с гордостью делают — как это называется? — селфи в этих платках. Система оказалась сильнее их; школа научила их, в первую очередь, терпеть и примиряться. Полезный навык в жизни, ничего не скажешь!

Обидно то, что уровень образования был стабильно высоким и до платочков, и после. Мозгов у меня или кого-то ещё после запрета на брюки больше не стало. Нравственности у некоторых выпускниц — тоже.

Обидно, что многие адекватные и хорошие учителя превратились в повёрнутых истеричек. Я их понимаю. На них давят сверху, их заставляют проводить эти унизительные для всех рейды по форме. И пусть многие и разделяют мою точку зрения, что такая форма не нужна, что они могут сделать? Бороться и пререкаться для них — лишиться работы. Да и не они в −20 идут в школу в юбке, потому что, как тут уже писали, либо раздевалка одна, либо же просто нет сил переть на себе ещё и сменную одежду.

Обидно, правда, что хорошее, в принципе, заведение с многолетними традициями преподавания английского превратилось чёрт-те во что из-за жажды статуса и понтов.

Кто меня задолбал? Да никто. Я доучиваюсь в другой школе, и здесь мне счастливо и спокойно. А как к этому отнеслись окружающие — это совсем другая история…

В классе все гнобили одну девочку. Она всегда была тихим интровертом, потому её сделали козлом отпущения. В числе тех, кто над ней издевался была и я. Всё время подкалывала, настраивала других против неё, кости перемывала прямо на глазах и всегда была уверена в том, что поступаю действительно правильно. Так вышло, что одна из моих подруг выдала классу одну подробность, которую вообще никто кроме меня и неё знать не должен. Эта подробность добралась и до классного. В самом начале урока она перед всем классом начала чуть ли не опускать меня. А я сидела и еле-еле сдерживалась, чтобы не зареветь. Теперь КМП, девочка, которую я журила закатила учительнице скандал. Она говорила так уверенно, что смогла поставить 40летнюю тётку на место и пригрозила жалобой завучу по праву, с которой у неё были очень родные отношения, понятно по каким причинам. Потом она вытащила меня из класса и начала успокаивать. Ужасно стыдно за то, как я относилась к ней раньше. Даже в глаза ей смотреть не могу. Пристрелите меня, поверхностную тварь

В 18 лет многие парни думают о том, как бы им откосить от армии, поступают в институты, ищут у себя невероятно запущенные болезни, находят детей и больных родственников, иногда просто скрываются вопреки закону. У меня такой проблемы никогда не было, меня даже в военкомат вызывали один раз, в 14 лет. Приятно познакомиться, напротив графы «Оценка психиатра» в моём деле стоит: «Шизофрения».

О нет, меня вы не могли задолбать. Я прекрасно понимаю и даже поддерживаю ваше стремление не особо со мной контактировать. Понимаю, что простым людям психи представляются исключительно «Наполеонами» да маньяками со скальпелем в руке. Я не собираюсь вас переубеждать или носиться с криками: «Да я нормальный, это один раз было, никто не пострадал!» Я ничего не имею против, я знаю, что и вам, и мне будет лучше на разных полюсах.

Я понимаю, почему меня побаиваются, при моём появлении непроизвольно стихают разговоры коллег и какая-нибудь дальняя знакомая переходит на другую сторону улицы при моём приближении. Я это понимаю, я сам себя боюсь, вам я не в праве запретить поступать так же.

Я понимаю, почему кто-нибудь может посмеяться над случившимся со мной. Мне до сих пор смешно, что я счёл сидящих рядом с подъездом бабок агентами ФСБ, а собственного начальника — замаскировавшимся третьим пришествием Иисуса Христа. Я не обижусь, когда кто-нибудь упомянет смирительную рубашку или «Они полководцы, но я-то торт». Я могу посмеяться над этим и ещё многими и многими вещами.

Мне иногда сложно сплетать звуки в слова, а их в осмысленные предложения во время разговоров. Это нормально, когда вы гневаетесь на это, вы живите среди нормальных, а я в день принимаю подальше от греха шесть таблеток. Я не требую, чтобы вы все плясали под мою дудку, чтобы пытались так же нормально относиться ко мне, как и ко всем, чтобы воспринимали меня полноправным членом социума. Я понимаю, что мой диагноз — это приговор, что мне никогда не найти высокооплачиваемую престижную работу, не осуществить мечту стать школьным учителем, что у меня вряд ли появится девушка или дети, а из приюта мне взять никого не дадут. Я понимаю всех вас, ваши опасения, жалостливые и презрительные взгляды в спину. Я сам знаю, что мне лучше сидеть дома и не мешать вам жить. Я знаю, что вы нормальные и у вас впереди жизнь, а мне достаточно будет компьютера и интернета.

Вы не задолбали, нет. Просто, читая «Задолба! ли» ещё с тех времён, когда у меня была нормальная жизнь, когда тут было десятка два страниц, я столько раз читал о задолбавшихся — о том, как люди вас не понимают, о том, что несмотря на то, что вы носите пирсинг, татуировки, альбиносы, реконструкторы, дизайнеры, ходите босиком и чёрт его знает что ещё, вы самые обычные люди. Я вижу, как вы требуете, чтобы к вам относились как ко всем несмотря на то, кем вы являетесь, несмотря на то, что вы различаетесь с людьми. На то, как вы беспардонно ноете и требуете особого к себе отношения потому, что вы другие. И знаете что?

Сейчас я уволился с работы, неплохо общаюсь с людьми в интернете, дописываю книгу, заключив предварительный контракт с издательством, пока подрабатываю небольшими «халтурками» — и неплохо живу. И я знаю, что стоит мне выйти на улицу, как тут же при моем виде исчезнет улыбка встреченного знакомого, и он взглядом найдёт какой-нибудь куда более интересный предмет интерьера. И это я понимаю потому, что я ненормальный. Так почему же вы, необычные, ненормальные, непривычные, обижаетесь на такое же отношение? Почему вы требуете, чтобы, несмотря на все ваши различия, к вам относились не просто как ко всем, а с особым пиететом, выполняя какие-то ваши прихоти, избегая вопросов, которые любой нормальный человек задаст в первую очередь, требуете ото всех снисхождения к вашей необычности? Да, есть понятие «личное дело» — вы можете отделываться сухими скупыми фразами на заданные вопросы и вырвавшиеся реплики, можете вообще на это не реагировать. Но, право слово, почему вы не понимаете этого и обижаетесь? Я ненормальный, и я понимаю это. Вы не такие, как все, и понимаете это. Так в чём причина, господа?

«Клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас».

Звучит многообещающе. Да, сейчас ты стоишь перед алтарём или родными, держа за руку любовь всей своей жизни, и ни на мгновение не сомневаешься в том, что этой клятве будешь следовать всю свою жизнь.

Давайте начнём с фразы «пока смерть не разлучит нас». Браки в нашей местности (для меня это Украина, но я не думаю, что остальные страны СНГ имеют кардинальные отличия) заключают в подавляющем большинстве в возрасте от 20 до 30 лет. Возьмём 25. Пускай. Средняя продолжительность жизни 60 лет. Тоже пускай. То есть ты сейчас, прожив 25 лет, в половине из которых ты даже не задумывался о теме семьи, замужества, партнёра и прочего, хочешь сказать, что ещё примерно лет эдак 35 ты будешь вместе с твоей, ныне идеальной, спутницей, несмотря ни на что, учитывая то, что ты и её саму-то знаешь года три? Да ладно? Смешно.

«Клянусь любить тебя в горе и в радости». Конечно, ты её из любых передряг готов вытянуть ценой своего комфорта — это даже похоже на правду. С радостями сложнее: её повысили на работе, отметили одним из лучших сотрудников и существенно увеличили оклад. К примеру, опять же. Вау, ты счастлив! Ведь это твоя половинка! Но на деле оказывается что? Ты начинаешь глодать себя мыслями о том, что тебе тоже нужно проявить себя в не менее значимом достижении. Не судите строго, просто к примеру. Мысли вслух.

«В болезни и в здравии» — вообще отдельная тема. Когда-то я снимала комнату в квартире, хозяином которой был мужчина. Интересный вполне себе мужчина. Эрудированный. Начитанный. И ещё много разных позитивных галочек в его образ. У него некогда был свой бизнес. Семья. Двое детей. А потом случилась ошибка врача. Врач ли виноват, не вовремя обратившийся пациент ли — для истории не столь важно, но из-за этой ошибки у мужчины перестала работать левая половина тела. Напившись с ним как-то «по поводу», я узнал, что жены и детей не стало в течение пары месяцев. На этой почве и бизнес прахом пошёл. Да и мужское эго сломалось. Сильно сломалось. Да, это конкретика. Но что бы лично вы сделали на месте жены?

«В богатстве и в бедности». Я даже не считаю нужным развивать эту тему. Количество добытых партнёром «шкур мамонта» для каждой стороны является показателем в первую очередь надёжности. Хотя почвы для дискуссий тут хватает.

К чему я всё это вела? А всё банально и просто. Я люблю женатого, я с ним уже около года, и впереди у него развод. (Опустим комментарии «наивная дурочка» и прочее. Стопроцентной гарантии нет никогда. Я это чувствую. И мы этого хотим.) И, да, вы правильно догадались. Даже мои немногочисленные самые близкие и дорогие люди при первом упоминании «женат» начинали метать огонь, аки бешеные драконы.

— Да как ты посмела? Ты себя не уважаешь? Ты лишь воплощаешь в реальность его сексуальные фантазии! У вас нет будущего!

— Уйдёт от жены, говоришь? Ага. Удачи, деточка. Эта история писана/переписана сотнями тысяч.

— А что потом, ты подумала? Так же и от тебя уйдёт! К другой, получше.

Я более чем уверена, что таких фраз даже вы, мой читатель, набросаете ещё минимум с десяток.

А теперь от меня (субъективно, само собой):

В течение полугода с момента нашей встречи и знакомства я чувствовала его своей второй половиной. Как бы это громко ни звучало. Мы дополняли друг друга.

Я не знаю и даже не хочу знать, что было у них там. Но я чувствовала его, приезжающего в очередной раз разбитым. Общие хобби, увлечения просуществовали около пары лет. Дальше тянула сила привычки.

И да, я сейчас могу сказать, смело сказать, крикнуть, транспарант повесить о том, что я люблю этого человека. И по моим ощущениям это взаимно.

Но никто не отменял абсурдность клятвы, с которой начался данный пост. Я готова к тому, что у кого-то из нас появится более приближённый и подходящий человек. Но здесь и сейчас, именно с ним, я самый счастливый человек на свете! И лично мне этого достаточно. Более того, я благодарна судьбе (Богу, подставьте свою высшую силу) за то, что мы вместе. А замужем ли я сейчас, женат ли он — это всего лишь один из камней на чашу весов «против». Но в моём случае количество «за» на порядок перевесило.

Задолбали! Штамп в паспорте — это не клеймо. Это зафиксированный выбор человека на дату записи в книге бракосочетаний. А дальше всё зависит как от каждого из партнёров, так и от множества внешних факторов.

Я постоянно с ребенком, всегда я слышу «мамамама». Моюсь — за дверью скребется и «мамамама», в туалет иду — то же самое. Едем к бабушке — со мной. Гуляю — я. Муж иногда сидит с ней, в соседней комнате, и раз в 5-15 минут я слышу топот и «мамамама». Когда она спит, я не могу отойти дольше чем на 5 минут, а вдруг проснется? Уложить ведь могу только я. Мужа гулять с ней не отправить никак. К бабушке без меня или в магазин, в игровую комнату? Нет, нет и еще раз нет! Я просто устала от 24-часового «мамамама», и никто меня не понимает. И никто не может дать мне хотя бы пару часов в неделю спокойствия. КМП.

Мне 32 года, я женат. Всегда, сколько себя помню, нравился девушкам из-за внешности, знал, что могу получить любую, стоит только пальцем ткнуть в интересующую кандидатуру. Жена же всегда подчёркивала, ещё до свадьбы, что, мол, моя внешность её совершенно не интересует, и что ей нравятся совершенно другие качества во мне. Собственно, её чуткость и нестандартные взгляды на отношения, да и на жизнь в целом, натолкнули меня на мысль, что нам стоит быть вместе. Со временем полностью открылся, доверился, полюбил по-настоящему.

Недавно был жёстко избит «чёткими пацанами» за отказ поделиться сигаретой. Несколько операций, лицо восстановили, но на себя прежнего я совершенно не похож. Шрамы, обвисшая правая сторона лица, паралич левого верхнего века. Жена заявила, что я её позорю перед семьёй и друзьями, и собирается подавать на развод. Ей, мол, и правда плевать на внешность, но общество не оценит, со мной ведь теперь нельзя выйти в свет, люди шарахаются. КМП, урода такого.