Как говорится, вот и выросло поколение… чего — подставьте сами. Я тоже, когда учился в школе (да и позже), принимал участие в олимпиадах и конкурсах. И, знаете, мне и в голову не приходило грамоты за них как-то монетизировать, вообще извлекать какую-то выгоду. Гордиться — это да. И сейчас храню.

Да что там олимпиады, конкурсы. До сих пор горжусь, что самостоятельно выучил сложный, но интересный язык. Причём никакой выгоды, кроме моральной, я не собирался получать и не получил: язык-то давно мёртвый.

Помните, у Лема есть роман «Возвращение со звёзд»? Роман глубокий, поэтому только один момент, который больше всего меня задел. После некой процедуры, снижающей агрессивность, общество разделилось на две части: взрослых, на кого процедура уже не действовала, и молодёжь, подвергшуюся процедуре. Они частенько просто не понимали друг друга.

Так вот, у меня ощущение, что я живу как раз в таком разделившемся мире. Только процедура, которую проделали над частью населения — другая.

Есть легенда (а может, и не легенда), что победитель Олимпийских игр в Древней Греции не получал ничего, кроме лаврового венка. И этого было достаточно.

Здравствуйте. Я злой. Очень злой. Ещё псих контуженный. Причём реально контуженный и псих — могу справку показать. А задолбало меня странное обстоятельство: всё то, что я выше написал, прекрасно, прямо-таки спинным мозгом чуют чиновники с синдромом вахтёра, полуночная гопота, сосед-дебошир, ушлые впариватели фигни, наглые торговцы, вокзальные цыганки, жадные гайцы, недобросовестные партнёры и прочие мерзавцы, что могли бы довести меня до срыва крыши не на пустом месте. Все успешно секут фишку и сдают назад до того, как из адекватного, чуть сонного тюфяка я превращусь в конченого отморозка без тормозов. А обычные окружающие меня случайные люди как будто отчаянно жаждут это увидеть.

Дорогая Нерезиновая. Товарищ проездом из аэропорта в аэропорт, люфт на пересадку шесть часов. У меня срочных дел не обнаружилось. А что бы и не встретиться, посмотреть, кто кем стал…

Вышли из аэроэкспресса. Дамочка, уважаемая! Я понимаю, что дверь открыта удобно. Мне её и пальцами поймать на отлёте не слабо. Но зачем же так вперёд рваться по ногам чемоданом? Пропустили бы мы вас, и дверь бы придержали, только плечом или хотя бы ладонью сподручней было бы. Да ладно, ерунда — женщины…

Переход — зебра со светофором. На зелёном человечке две секунды обратного отсчёта. Остановились. В спину стукнулся господин сильноспешащий, обругал, обогнул. Побежал на красный. Успел. Ну да бес с ним, с идиотом. Машины прямо поехали. У красного человечка ещё шестьдесят секунд. Но прямо машины уже не едут, потому что слева стрелка зелёная сейчас будет. Граждане, вам так принципиально между нами стоящими пропихнуться, чтобы успеть за этот жёлтый на проезжую часть? А вы, сударыня с тележкой с той стороны дороги, вам тоже именно тут надо на бордюр карабкаться? Мы ж уже вроде и в сторонку сдвинулись, чтоб вам, баранам, не мешать… Кто успел — перебежал, кто не совсем успел — меж машинами пролавировал. Жертв и пострадавших нет, как говорится. Машины наконец нормально поехали, вот только тоже не все успели, уже и зелёного человечка ноль пять, а они всё просачиваются… Медленно так, аккуратно. Видимо, чтоб огибать их замысловатыми траекториями было удобней.

И вот тут мой товарищ, что в городе всего-то восемь минут, и из тех полторы на светофоре простояли, и города-то было всего-то вдоль площади метров пятьдесят, с такой неподдельной искренностью характеризует точно и непечатно и дорогую столицу, и её драгоценное население, будто лет -надцать тут с этим всем прожил.

Согласился. И тоже со всей искренностью.

Метро. Барышня, дражайшая, да не ломитесь вы так к свободному месту! У нас с вами не конкурс со стульями, которых на всех не хватает, нас на этой станции только трое в вагон-то и зашло.

Милейший, я не поручень и не барышня. Не надо за меня хвататься. И за моего друга тоже не надо. Даже если (и тем более если) у вас с координацией с утра уже тяжело. Не дам пасть низко на пол. Мне не в падлу, но противно. Впрочем, всё фигня, кроме смерти. А смерть — тоже фигня.

Двери. Да поймаю я её, поймаю. И так тоже поймаю. Сам порой грешен — задумаюсь, не обернусь… Да держу я её, держу, милочка, хотя, честно, очень обязали бы, если б упаковыванием книжечки в сумочку занялись бы либо до того, как к двери подошли, либо после, а то мы бы с товарищем уже бы дальше пошли. Одно мешает — если я дверку сейчас отпущу, она вам точно в центр шапочки на вашей так удобно наклонённой головке прилетит. Наверное, это нам всем удовольствия не доставит, хотя… Нет, не стоит оно того всё же.

Кафе. Да, волшебная моя, да! Два не мелких мужика. Да, закуска. По пирожку и чай. Да, и даже без пива. Знаете у некоторых людей есть крепко выработавшаяся привычка никогда не пить не только в общественных местах, а вообще, если впоследствии до полного протрезвления теоретически возможен контакт с людьми. Особенно с чужими. Хотя это всё не ваше дело, и от суммы заказа у вас чаевые зависят, но не надо писать свои мысли на лице такими крупными буквами. Да, и меню вот так вот прямо из рук забирать. Даже если вам «и это всё» сказали. Впрочем, чай заказанному соответствовал, и по времени мы с ним аккурат до нашего следующего аэропоезда уложились. С учётом времени дойти до вокзала. Вот только…

Барышня! Бриллиантовая вы моя, ну зачем же вы для остановки своей машинки лаковой выбрали то единственное место, где тротуар к проезжей части сворачивает и газончик с заборчиком отсутствуют? Как нам теперь эту улочку перейти? Через вашу машинку с упором о крышу перекатиться? А знаете, не вопрос вообще ни разу. Будь вы пола подходящего, именно так бы и сделал. И крышу бы вмял, и ещё бы кое-что рихтанул с фасаду. И времени оно б много не заняло. И размялся б с удовольствием. Только вот… В общем, обойти и правда проще, чем объяснить вашей голубоглазой светлости, почему стоило бы сменить место парковки. Выдыхай, бобёр, выдыхай.

Регистрация. Люди, да что ж вы ломитесь-то, как за бесплатными бананами, которых пол-ящика осталось, и на всех не хватит?

— Ты обратно так же?

— Наверное, всё же прямым.

— Понимаю. Быстрее будет и проще.

И правда ведь. Понимаю. И сам бы прямой выбрал. И быстрее, и проще…

Обнялись.

Господи! Милсударыня, если вам везде гомосеки мерещатся, то не могли бы шипеть своему благоверному как-то потише? Я, конечно, понимаю, что мы вам и в свои скоро-под-сорок развращённой молодёжью кажемся, и что не объяснить мне вам никогда, наверное, что бывает так: свяжет судьба на полгода, а потом за тринадцать лет будут три звонка да полтора имейла, что женился, что сын и что дочка, да что сестре одного общего знакомого деньги на операцию нужны. А больше что? Жив — и славно. Жена и дочка. Работа. Жена и сын. Работа. Да алярм передать. А больше-то чего? А ничего. Просто раз позволила оказия в перелёте с одного края необъятной на другой через столицу, то можно и проводить товарища от аэропорта до аэропорта. И обняться. Пусть даже и как гомосеки те самые.

— Оно ведь фигня — война, главное — манёвры.

— Будь.

— Буду.

Электричка. До родного леса.

Господин хороший, какой, простите, костоправ вам так руки-ноги повывернул, что вы в полной электричке меньше чем на двух сидениях не помещаетесь? На одном уместились? И славненько.

Барышня, давайте я вам сумку на полочку положу, вот эту, клетчато-пропиленовую, а то с ваших хрупких колен она уже не первый раз на мои не хрупкие переваливается. А у вас в ней что-то угловатое и жёсткое лежит. Неприятно оно, знаете. Не волнуйтесь: и наверх засуну, и потом достану.

О, соседушка с двух сидений, что ж ты ломишься через турникет за мной бесплатно, да ещё и пихаешься при этом? Знаешь, если уж на полную поездку жизнь деньгами обделила, то можно взять билет «на выход» по цене проезда от ближайшей бескассовой станции. Вот солидная дама, чьи ноги всё норовили угнездиться на моих, именно так и делает. Очень громко.

Дарагой, генацвале, ты-то чего мою ласточку своей подпёр? Сам тут стоишь? Отъезжаешь уже? Ну, отъезжай, отъезжай, я домой хочу.

В супермаркет только заехать надо. Выполнить священный долг по притаскиванию в пещеру священных туш мамонта и разной сопутствующей мелочи.

И знаешь, мужик, когда вы со своей хабалкой всунулись с разбегу вперёд меня со своей тележкой… День не задался всё-таки у тебя. Не у меня. Я ведь и правда псих контуженный. Очень злой. И краёв не разбираю. И даже охранник магазина меня понял. И наряд, обматерённый твоей дражайшей. Они тоже меня поняли. Уговорили. Они почему-то всегда понимают, что да, очень злой. Псих. И контуженный. На самом деле…

Только всё равно пакостно, как с похмелья.

Люди, драгоценные вы мои овечки! Я понимаю: никто из вас действительно не сделал «ничего такого», все вы жили и вели себя как обычно. Только я ведь где-то рядом. Может, не стоит проверять так часто, насколько крепко на мне сидит мой собственный строгий ошейник?

А меня задолбала женская показушная чистоплотность. Как ни послушаешь, так все просто феи: и дома у них ни пылинки, и всё-то у них чисто, постирано и выглажено, посуда блестит, а унитаз благоухает розами.

Но что же мы видим, заходя, например, в женский туалет в небольшом мебельном торговом комплексе? Мрак и ужас! На полу все следы жизнедеятельности. Бумага и средства личной гигиены накиданы мимо урны, хотя она стоит совсем под носом. На стульчак посмотреть тошно, не то что дотронуться до него или сесть. И, конечно, забитый бумагой унитаз. Что нужно смывать за собой, вспоминает, наверное, только каждая десятая. Вот насколько надо быть непроходимо тупой, чтобы не запомнить простую вещь: нельзя кидать бумагу в общественный унитаз, ну нельзя!

Или вот ещё пример — общая комната для принятия пищи. Стол после себя вытирают единицы. Как ни зайдёшь, так весь аппетит пропадает. Вывалить остатки еды в урну и, немного промахнувшись, не убрать за собой — в порядке вещей. То же касается и раковины для посуды. Если собрать все отходы из неё, то можно накормить свинарник средних размеров. Засунуть в СВЧ что-нибудь, что может немного взорваться, и снова не убрать за собой — обычное дело.

Естественно, всё это великолепие происходит, когда никто не видит. Тошно, уважаемые, просто тошно от всего этого. Зато на людях всё делают наманикюренными пальчиками, оттопырив мизинчик, да с придыханием.

Женская чистоплотность — ещё один большой большой миф.

Мой муж до свадьбы увлекался верховой ездой. Много раз падал, после свадьбы ничего не изменилось. Когда я забеременела, я просила его прекратить. Он говорил, что я не понимаю красоты животных, всей прелести конного спорта и так далее. Но все же отказался, сейчас он гоняет на мотоцикле по пересеченной местности. А я жду его дома и плачу, думая о том, что моя ребенок может родиться сиротой. На этот раз уговрить мужа отказаться мне не удалось.КМП.

Эта ужасная история случилась год назад. Меня изнасиловали, я скрывала это от всех, ибо было стыдно в этом признаться и кому то вообще рассказать это, прошло некоторое время и я узнала что беременна. Мать выгнала из дома со словами «проститутка, нагуляла» отец избил, друзья и мой парень бросили, начали обходить стороной. Я решила что буду рожать, страх о том что я убью пускай и нежеланного ребенка не покидал меня. Переехала я к своей старой бабушке(родители с ней не общаются)в глухую деревню, тетка оформила опекунство над о мной. И вот я родила, малышке уже три месяца, я работаю на трех работах чтоб хоть как-то вытянуть нас всех. Тетка ушла от нас к своему новому мужику, денег едва хватает на лекарства бабуле и хлеб. И вот сегодня мне 18, сижу с кусочком батона в руке, колыхаю ребенка своего и не знаю как жить дальше. КМП

Десять лет назад взяли ипотеку в долларах (в рублях тогда не давали). Осталось выплатить меньше миллиона. И тут скачки валютного курса… В рублях кредит вырос так, будто последние годы и не платили вовсе. Кмп, что не успели вовремя оформить досрочное погашение.

Три месяца назад мой парень снял двухкомнатную квартиру и пригласил меня жить с ним. Повторяю — пригласил сам, я не напрашивалась. Живем тихо-мирно уже третий месяц, начала замечать, что всегда сворачивает страницу вк, когда я захожу в комнату и всегда нажимает на “выход”. Патологической ревности никогда у меня не было, но однажды он забыл выйти и я не удержалась и прочитала переписку. Переписывается с кучей шлюх, которые предлагают секс за деньги. Это не самое обидное. Общается с какой-то малолеткой, которой пишет, что в его жизни я технично пробралась и он не знает, как избавиться от меня. При этом пишет, что дома всё идеально, он сыт, выглажен и выстиран. Но ему это не нужно. Обидно до слез, я никогда ему не навязывалась и не лезла к нему. Люблю его до одури, а он вот так. Живёт со мной и улыбается мне в глаза, а за глаза жалуется, как ему хочется сбежать. Пристрелите меня разрывными, мне даже уйти некуда в ближайшее время, и денег нет.

Задолбали носители офигенно важного и ценного, но ничем не подкреплённого мнения. Проблема в том, что эти прекрасные люди не могут держать своё мнение при себе, а жаждут им во что бы то ни стало поделиться, и убедить их пожадничать практически невозможно.

Старший брат моего мужа вопреки всем социальным и гендерным стереотипам ведёт себя как классическая фольклорная свекровь. При этом если у свекрови какой-никакой опыт семейной жизни, как правило, в наличии, то представления сорокапятилетнего убеждённого холостяка, который не уживается даже с мелкой домашней живностью, о том, как надо строить супружеские отношения вообще и лично нам в частности, берутся напрямую из космоса. Представления очень подробны и полны взаимоисключающих пунктов. В частности, жена должна одеваться исключительно в одежду люксовых марок (потому что иначе зачем нужна такая зачуханная баба?), при этом не работать в офисе (главная цель женщины — ухаживать за мужем!) и не тратить много денег из семейного бюджета (халявщиц Вова презирает), а в идеале их ещё и вносить (по-прежнему не тратя время на работу). «Понимаешь ли ты, что идеальная жена в таком случае — разве что элитная проститутка на полставки?» На такие вопросы Вова обижается, но ненадолго, и уже через неделю снова готов рассказывать мне и мужу, как неправильно мы живём и как надо, чтобы было правильно. Первые двадцать раз это воспринималось как анекдот, потом быть смешно перестало, а жить с этим приходится по-прежнему, ибо Вова, к несчастью, не слишком обидчив.

У коллеги нет ни собственных детей, ни особого желания ими обзаводиться, но зато есть масса идей, как надо воспитывать чужих. Отношения в коллективе неформальные, коллеги, у которых дети-ровесники, могут поделиться опытом, куда, например, с ними ходить и какое кино смотреть. Если при этом присутствует Оля (а она в силу своей должности вездесуща), она тут же вклинится в беседу и делится своим офигительно ценным мнением. Так мы с коллегой (родители младших школьников) узнали, что книжки про Гарри Поттера — кошмар, ужас и плохому учат, а дети должны читать роман Фадеева «Разгром», вот там — правда и настоящие ценности (возможно, настолько настоящие, что должны писаться с большой буквы). Иногда мечтаю познакомить эту Олю с вышеупомянутым Вовой и посмотреть, кто кого.

Соседка, с которой у меня давние приятельские отношения, мечтает презреть закон сохранения вещества и сделать из маленьких сбережений большие. С середины 90-х (она тогда была студенткой с копеечной, но все же стипендией) она успела поучаствовать во всех крупных финансовых пирамидах и огромном количестве более мелких. В самом удачном случае удалось после десятка лет судов и митингов вернуть то, что вложено (правда, сумма за это время заметно обесценилась; если раньше это была месячная зарплата подрабатывающего студента, то сейчас — один поход вдвоём в ресторан средней ценовой категории), в неудачных деньги просто канули в никуда. Про суммы я не спрашивала, но, судя по количеству попыток, этих денег точно хватило бы на однушку в спальном районе. Угадайте, кто регулярно с горящими глазами убеждает меня поучаствовать в очередной авантюре и убеждает, что у меня просто косное мышление и я зря не верю в чудо: дело-то верное!

Мой дядя совершенно уверен, что советское образование было самым лучшим в мире, а потом пришёл американский миллиардер Джордж Сорос, всё разрушил и насадил везде проклятое ЕГЭ. Спорить с ним практически нереально, поскольку человек сочетает потрясающую безграмотность почти во всех областях жизни со столь же потрясающей уверенностью в своих словах. Он точно знает, что с Наполеоном воевал Пётр Первый, Бразилия находится в Африке, «Что делать?» написал Гоголь, при трёх попытках перемножить в столбик два двухзначных числа получает три разных результата и с интересом смотрит передачи телеканала «Хрен-ТВ» об инопланетянах среди нас, при этом столь же точно знает, что все, кому сейчас меньше тридцати пяти, — необразованное быдло, потому что у него образование советское, а у них — нет.

Как-то за душевным разговором с матерью жениха рассказала, что он у меня во всем первый, даже в плане поцелуя. И попер маразм — раз первый, значит, будешь изменять. МЧ в мою защиту сказал, что я у него тоже первая. Ну и все. Жениться нам никак нельзя, ведь я — потенциальная шлюха, а сыночек ещё десять баб не сменил, то есть жизнь не познал. Что эта дура только не выдумывала. То ее знакомая якобы видела меня с другим, то другая знакомая-гинеколог выдала, что я делала аборт. Каждую неделю по две-три компрометирующие истории стабильно. МЧ говорит, поженимся, успокоится. Как бы не так. КМП, страшно, что будет дальше

Прочитала я тут про задолбавшуюся приёмную комиссию. В истории был такой момент: дескать, грамоты ваши нам не нужны. Так вот, задолбали эти самые грамоты.

Когда-то давно, во времена активного инбридинга собачьих и кошачьих пород, кто-то придумал награждать самых красивых, умных и соответствующих рамкам породы животных. Ну, чтоб было понятней, кого и с кем лучше сводить. Меня пока, слава богу, ни с кем насильно не сводят, а вот грамот целая стопка. И другого применения, чем засунуть их себе прямо, эм-м, в шкаф, я найти им не могу. Зачем? Как мне использовать грамоту в моей жизни? Мне её кому-то дать, чтобы меня больше уважали, ценили как человека? Зачем это вообще делается? Зачем существуют эти региональные олимпиады, областные конкурсы, межшкольные соревнования? Кому нужны эти бесполезные мероприятия — участникам или Министерству образования?

Представьте ситуацию: вы ученица 11 класса, у вас недосып, вам хочется удушить всех окружающих проводом наушников (и ещё красивое платье на выпускной). У вас 100500 репетиторов в неделю, которым вы отдаёте 100500 условных единиц, потому что надо готовиться к выпускным экзаменам. Ах да, ещё по четвергам вы ходите на репетицию вальса. В общем, занятой вы человек. И вот приближаются заветные выходные: сходить в кино в пятницу вечером и гулять с друзьями до полуночи, проспать в субботу до часу дня, залечить прыщи, присмотреть в интернете платье. Простые бабьи радости. Но нет: в субботу вы должны встать в 5:30 (значит, поход в кино отменяется), чтобы успеть на автобус в соседнюю область, чтобы принять участие в олимпиаде по [вставьте название дисциплины, которую вы имели наглость знать лучше, чем ваши одноклассники]. Как зачем? Чтобы получить грамоту. И повесить на стену этот кусок картона. И гордиться, гордиться, гордиться…