Дочка родилась недоношенной, после оглашенного врачами прогноза муж очень быстро исчез. Алименты кое-какие платил, но ребенка я ставила на ноги сама. Жили очень бедно, но дочь здорова, хорошо учится.

А сейчас, спустя 12 лет, он объявился. И хочет принимать участие, покупает ей подарки, дает деньги, они общаются в интернете. Когда я об этом узнала — потребовала вернуть все им подаренное и прекратить общение. Дочь возмущена. Последнее, что он предложил — свозить дочку в Египет, причем готов платить и за меня. Дочь умоляет согласиться, я в раздумьях, потому что знаю, что нужно плюнуть ему в лицо и послать подальше. А с другой стороны, на такую поездку у меня денег нет. КМП.

Когда-то Шнур пел: «Да, ты права, я дикий мужчина — яйца, табак, перегар и щетина». И вот что удивительно: похоже, диких мужчин специально отбирают для того, чтобы сделать их водителями маршруток. Иначе как объяснить, что практически каждый первый среди них — такой?

Главное в жизни водителя маршрутки: никогда не мыться и не менять одежду. Чем сильнее несёт перегаром, гнилыми зубами, прогорклым потом и прелыми носками, тем, видимо, круче.

Слова наподобие всяких «спасибо — пожалуйста»? Нет, не брутально это как-то. «Отошли от двери, б#$!» или «Где я вам, нах, наберу сдачи?» (это реакция на любую купюру достоинством от 500 рублей) звучат гораздо лучше. Вежливость для слабаков.

Если на остановке есть люди, надо пытаться их подобрать, даже если маршрутка полна до отказа. Степень наполнения салона, кстати, легко проверяется: надо лишь чаще и резче давить попеременно на газ и тормоз. В салоне сразу появляется свободное место. Опять же, так забавно, когда пассажиры летают туда-сюда по салону, как кегли.

Да, надо ещё включить обогрев на полную мощность — в плотной толпе же все мёрзнут. Даже летом.

Самое удивительное, что бегущего на отъезжающую маршрутку пассажира, даже если в салоне для него может найтись место, ждать не нужно. Самый цимес — закрыть дверь прямо у него перед носом. Видимо, очень забавное у несостоявшегося пассажира бывает выражение лица. Ни в одном цирке и комедийном сериале такого не увидишь.

Когда салон оказывается набитым настолько, что никого больше взять не получается и можно ехать, пропуская остановки, водителю обязательно нужно закурить. Пусть оказавшиеся в салоне беременные, пожилые и дети понюхают чарующий аромат брутальности, пусть проникнутся.

И самое волшебное: ПДД явно не для этих ребят. Брутальность превыше правил, которые, как и вежливость, для слабаков. Развернуться через двойную сплошную, чтобы объехать пробку? Без проблем! Обгон по обочине? Это святое! Срезать через двор жилого дома, плюя на всякие там ограничения скорости, установленные для жилых зон? Странно, что больше никто не додумывается так делать! Бессовестно подрезать, а если не пускают, заходить на таран почище всяких там Гастелло и Кожедубов — пусть слабаки освободят дорогу альфа-самцу? Только так, и никак иначе! Отклоняться от маршрута по своему усмотрению, собирая все колдобины и рытвины, чтобы сэкономить пару минут? Так время — деньги, это же само собой разумеется!

Так вот, водители маршруток, желаю вам стать вашими же пассажирами. И быть ими долго-долго, чтобы вы сполна получили всё, чем «радуете» ни в чём не повинных людей.

Я очередной человек из многих, которого задолбали производители одежды.

Недавно купила замечательную шифоновую блузку типа футболки за полторы тысячи: ничего особенного, простой крой, прозрачная — пришлось купить майку, чтобы не просвечивало. Как оказалось после покупки, в ней почти невозможно поднять руки: так скроены рукава. Но всё это не имеет значения, потому что меня покорили наклеенные в узор бронзовые бляшки-стразы по воротнику и на рукавах. Этакий нюанс, придающий нейтральной блузке неформально-рокерский оттенок.

Бляшки начали осыпаться с меня, как только я надела блузку на работу. Просто от того, что я сижу за столом и перекладываю бумажки. Я уже не говорю о том, что я снимаю-одеваю верхнюю одежду, и — надо же! — блузку приходится стирать.

Я однажды подобрала одну деталь, думая, чем бы приклеить их получше. И обнаружила, что она вогнутая. Поверхность соприкосновения детали и ткани — окружность шириной в полмиллиметра. Я перестала удивляться некачественному клею и теперь ломаю голову: почему?

Обидно даже не то, что купленная за приличные вроде бы деньги вещь выходит из строя в первый же день. Обидно то, что такая классная вещь — а через месяц её у меня наверняка уже не будет.

А пока подыскиваю ателье и идею, как можно будет украсить облинявшую блузку без кривых бляшек.

Есть у меня подружка Леночка. Умница, красавица, старательно делает карьеру и по полной в это вкладывается (повышения квалификации всякие и все дела), к тому же дама весьма культурная и общительная. Увы, с неудавшейся личной жизнью: с юности и по сей день постоянно западает на настоящих орангутангов — мускулистых, агрессивных самцов с собственническим отношением к бабам-дурам. Роль бабы-дуры ей тесновата, отказаться ради самца от своих целей она не может, отношения приходят к неизбежному конфликту, и они расходятся. Иногда Леночка успевает получить по лицу или другой части тела. Понять, с чего это её ведёт на таких типов, и что-то изменить в своей жизни Леночка не хочет. Сейчас Леночке сильно за тридцать, и она знает, что все мужики — козлы. У общительной Леночки полно подруг-коллег-приятельниц, которые замужем и вполне довольны жизнью, но это не беда. Мой муж, например, редкое исключение. Правда, он «не мужик».

Этой зимой мы купили мне шубу. С точки зрения Леночки ситуация выглядит так: мой муж купил мне шубу на мои же деньги (да, я зарабатываю больше, но это не значит, что муж не зарабатывает, а решения мы принимаем вместе, стараясь согласовать интересы), возможно, за что-то извиняясь (ого!). Тем временем Любин муж не купил Любе шубу, потому что козёл, и Любе теперь обидно (да, Люба хочет шубу, но кто сказал, что была реальная возможность её купить; да и я сильно удивлюсь, если она страдает по классическому сценарию «у Кати есть шуба, а у меня нет!»). Лизин муж не купил Лизе шубу, потому что козёл (они небогаты и делают ремонт, на завершение которого не хватает денег и сил, они купили двери на кухню и в санузел, Лизе это важнее, чем десять шуб). Светин муж не купил Свете шубу, потому что козёл (подкаблучник он, а не козёл, у него Света сразу всю зарплату забирает, а шубу она просто не хочет). «Ужасную» Любину обиду вместе со всеми вымышленными Леночка запомнит; то, что Любин муж сделал ей прекрасный подарок-сюрприз на день рождения — нет. Леночка чётко отсеивает информацию: всё хорошее «сомнительно» и «недостоверно», всё плохое — проверенный факт, даже если высосано ей же из пальца. Получается красивая непротиворечивая картинка.

Мои родители не лучше. Некогда они решили, что я — добрая растяпа, а моя сестра — аккуратная злюка. Кто-то готовил ужин и бросил немытую кастрюлю в раковине? Угадайте кто! Ничего, что не я сегодня готовила? Нет, мне не жалко этого бедненького мальчика. Это его проблемы. И я плохо умею жалеть. Мы обе не очень добрые и не очень аккуратные, но не ужас-ужас. Мы уже давно живём отдельно, а родителей все удивляет, что квартира моей сестры не стерильна, а моя — не завалена хламом и немытой посудой, о которой я забыла. Естественно, всё отличающееся от «правильной» картинки воспринималось как редкое исключение, не влияющее на общую картину. Ничего, что этих исключений хватит, чтобы поставить под сомнение правило?

Задолбали эти попытки натянуть реальность на шаблон. Делайте это подальше от меня, пожалуйста. А лучше — не делайте. Жить будет приятнее, обещаю.

В детстве был жирным, неповоротливым, слепым как крот. Да ещё мерзкий писклявый голос. Ясное дело, что никто, кроме моих родителей, меня не любил. Остальные лишь смеялись.

К 20 годам мне удалось скинуть вес, накачать мышцы, писк сменился мужественным басом, контактные линзы решили проблему с глазами. На меня стали засматриваться девушки, парни звать тусоваться с ними, но мне этого всего уже не нужно. Единственные люди, которых я любил, предали друг друга. У отца беременная любовница, мать вышла замуж за другого мужика. Сейчас вовсю делят нашу трёхкомнатную квартиру. При этом постоянно гадят друг другу, врубают ненавистную им музыку на полную катушку, выкидывают или портят вещи, рассказывают соседям друг про друга небылицы. Каждый хочет, чтобы я поддержал его сторону, но по факту, я им больше не нужен. Я могу не общаться с ними неделями, а они даже не заметят моего отсутствия. И мне тяжко от этого. Тяжко от развала моей семьи. Тяжко, что я стал лишним. КМП.

Занимаемся оснащением предприятий питания. Профессиональное оборудование. Так что если у девушки с окнами заказчики — домохозяйки и пенсионеры, то у меня — будущие предприниматели. Бизнесмены и бизнесвумены, так сказать. И, знаете, я прекрасно понимаю, почему малый бизнес в нашей стране находится в… В общем, вы поняли где. 99% вообще ничего не соображают в том деле, которым собираются заниматься. Хуже того, они и не считают нужным разбираться!

Типичный телефонный звонок:

— Девушка, а почём у вас оборудование для пекарни?

— Уточните, пожалуйста, печи смотрим под газ или электрические?

— Ой, а я не знаю, мы помещение арендовали, но я даже не уточнила, что там с коммуникациями.

— Хорошо, какая выпечка планируется?

— Не знаю, мы ещё не думали. Но оборудование нам нужно вот прям щас, а то аренда знаете какая дорогая! Надо скорее отбивать! Вы мне посчитайте то, что все берут. Всё самое обычное.

— Оборудование разной производительности, давайте уточним планируемую загрузку пекарни.

— Ой, я не знаю! Ну, стандартная производительность. Не сильно мало, а то мы затраты не отобьём, но и не сильно много, а то мы вообще ещё не решили, куда сбывать будем. И вообще, вы такие вопросы задаёте! Это вы — профессионал, вот вы и должны знать, что мне нужно, а не меня спрашивать!

То есть человек затеял бизнес, собирается потратить (и уже потратил) кучу денег, но не имеет ни малейшего представления, чем он, собственно, будет заниматься. И нет, уважаемые, я не преувеличиваю. Скорее, преуменьшаю. Конечно, есть категория заказчиков, которые вкладывают деньги, не вникая особо в специфику. Но они нанимают управляющего, который в курсе всех тонкостей, они, как правило, очень состоятельны и вообще малочисленны. Речь не о них, а о тех, кто проснулся однажды утром и решил: хватит работать на дядю! Потом взял в банке кредит (назанимал денег у родственников и знакомых, продал всё «ненужное»), а потом пришёл ко мне, чтобы свои кровные потратить и в скором времени стать вторым Абрамовичем.

Дорогие вы мои бизнес-человеки, помните о том, что вы дорогие в самом прямом смысле этого слова: оборудование, что вы заказываете, стоит очень недёшево. Ну, потрудитесь хоть чуть-чуть вникнуть в то, на что собираетесь потратить свои деньги!

Мы с коллегами пока не отрастили себе по третьему глазу (и уху), чтобы с первого взгляда и первого слова понять, что за бизнес вы собираетесь затеять. Наша работа — подобрать оборудование под ваши задачи. А для разработки бизнес-планов существуют специально обученные люди, но они трудятся в других организациях. Так же в других организациях (не буду тыкать пальцем) трудятся люди, которые не станут вас пытать и выяснять, что вам нужно. Они просто продадут вам все самое дорогое под соусом «стандарт». И через несколько месяцев вы, мои дорогие, будете озабочены только тем, кому бы все это впарить, чтобы вернуть хоть часть своих денег.

Отдельно хочется сказать спасибо тому малому проценту заказчиков, которые знают, чего хотят, и рассказывают нам о своих намерениях. Работать с вами — одно удовольствие, нам действительно приятно подобрать вам необходимое, разработать проект под ваши требования, посоветовать, на чём можно сэкономить, дать рекомендации по эксплуатации оборудования.

Остальные — даже не столько задолбали, сколько жаль вас и весь наш малый бизнес.

Про богохульство и православнутых сказано много. У меня история конкретная и не столько меня задолбавшая, сколько опечалившая и вогнавшая в ступор.

Гуляли мы как-то летом в Кронштадте. Жара около 30 градусов, солнце, суббота, толпа народу гуляет по парку, по набережной, по площади. Все фотографируют свежеотреставрированный Морской Никольский собор. Он действительно необычайной красоты снаружи — и, конечно, нам было интересно, каков он внутри. Напомню, что на улице +30, поэтому одеты мы соответственно: шорты, майки, футболки. Я не отношусь к категории верующих, хотя в детстве меня крестили ещё до того, как я ходить начала. Церковные традиции я не соблюдаю, но все религии уважаю. Поскольку нам не было известно, является ли собор действующим или переведён в ранг музея, мы направились ко входу, чтобы заглянуть внутрь для определения, стоит нам в таком виде туда заходить или нет.

Уже метрах в восьмидесяти от входа я стала ловить на себе презрительные взгляды прохожих, только что вышедших из собора. На них были точно такие же шорты, майки, лёгкие сарафанчики на тонких бретельках или вовсе без них. Но, в отличие от меня, прихожане несли в руках шарфики, платочки или уже упаковали всё это в пакет, едва перешагнув порог собора. Метров за тридцать до входа я стала слышать уже не перешёптывания, а вовсе осуждения в полный голос: «Безобразие!», «Да как так можно вообще в храм!», «Совсем стыд потеряли!». Да-да, до входа в храм ещё метров тридцать, то есть я нахожусь на уличной площади, а меня уже осуждают не хуже дебоширок «Пусси Райот».

И вот момент истины: мы под недоброе шипение и ворчание попрошаек на лестнице добрались до дверей, которые держались открытыми. Сразу скажу, что дальше мы не пошли, даже порог собора не переступили, именно из уважения к действующему храму и его служителям.

На входе дежурил привычного вида охранник в чёрной униформе и с металлоискателем в руках. Чем он занимался на входе? Вовсе не отслеживанием воров или криминальных элементов, а контролем внешнего вида посетителей. Каждая женщина останавливалась и подвергалась детальному осмотру с ног до головы. «Что это у вас? Брюки?! Нет, в брюках нельзя. А, юбка такая узкая, ну ладно, проходите». Мужчинам тоже доставалось: «Шорты выше колен? Нет? Ладно, проходите». Мы развернулись и ушли, ещё раз прослушав скрежет зубов окружающих, а также возгласы: «Уже совсем в трусах в храм ходют!»

Было очень обидно всё это слушать по нескольким причинам:

1. Я не собиралась никого оскорблять ни своим видом, ни своим поведением, но об этом, конечно же, никто не догадывался.
2. Я подошла к храму, чтобы уточнить, можно ли туда пройти, как все туристы, в чём приехал или же готовиться нужно было заранее с подбором подходящей одежды.
3. Почему соответствие внешнего вида проверяет охранник ЧОП? Кем он на то уполномочен? И почему он делает замечания в такой категоричной форме, как будто это его храм, и вообще, он и есть Бог? Если бы на входе стоял священнослужитель и говорил прихожанам, что одежда неподобающая, то это было бы понятнее и логичнее.
4. Почему селфи на айфон на фоне иконы — это нормально и не порицается, а зайти в шортах, чтобы оценить убранство собора — это ужас-ужас и безобразие?

Вера — она ведь в душе. Уважение к культуре и религии — в душе. Кого вы готовы видеть в храме: девушку в шортах, которая оценит красоту храма, или одетого «по правилам» мужчину/женщину, который фотографируется на фоне свечей, чтобы выложить в инстаграм?

Вы можете мне сразу возразить, что не только наши православные храмы имеют дресс-код. Мусульманские мечети ещё более требовательны к одежде прихожан, но для туристов держат у входа платки и юбки, чтобы дать возможность всем желающим осмотреть мечеть.

Моя весьма верующая бабушка, которая живёт далеко от меня, поэтому не распространяет свои взгляды на родню, всегда говорила, что Бог всё видит. Именно он оценит все поступки, накажет или наградит. И даже если ты пришёл в храм голый, с непокрытой головой, неумытый и не знаешь ни одной молитвы, то истинные священнослужители помогут кровом, хлебом и советом и никогда не будут судить о человеке по его одёжке.

Вывод напрашивается только один: относиться к религии будут проще и лояльнее, если останется именно религия, а не культ вокруг её существования. Именно так я могу объяснить всё произошедшее: люди хотят напоказ выставить свою религиозность, знание традиций и уклада, осудить тех, кто не знает. Причём осудить необходимо тоже публично. Становитесь ли вы от этого умнее, честнее, чище и мудрее? Вовсе нет. А желание связываться с православными храмами отбивается.