Представьте себе ситуацию: вы наконец купили давно желанные туфли, дорогие, потрясающей красоты, на высокой шпильке. Вы очень хотите прогуляться в них. Но вот беда: туфли неудобные, асфальт неровный, шпилька слишком высокая. Однако вас это совершенно не смущает, ну вот ни капли, и вы, невзирая на трудности, надеваете туфли и идёте на улицу. Через двадцать метров пятки ваши стёрты в кровь, лак на боку туфли поцарапан, каблук попал в выбоину в асфальте и сломался. А тут ещё и пошёл ливень. Что вы будете делать? Встанете ли вы посреди двора и начнёте ли кричать о том, что природа — сволочь, устроила дождь вот как раз тогда, когда вы накопили денег на покупку ваших туфель? Будете ли хватать прохожих за руки, требовать, чтобы вам заказали такси и отвезли домой, потому что сломан каблук, чтобы срочно высушили все лужи и повесили на небо раскалённое солнце, приказывать взять вас на руки, потому что у вас болят ноги? Разумеется, не будете. Вы отлично понимаете, что надеть эти туфли было исключительно вашим решением, и никто в связи с этим не должен разрешать ваши трудности. Вы осознаёте простое правило: либо чего-то не делай, либо делай и будь готов принять последствия. Молча. И ничего не требуй у случайных людей.

Но почему, чёрт возьми, многие забывают это правило, родив ребёнка? Почему они никак не хотят осознать, что общество — суровая субстанция, не предназначенная для удовлетворения их желаний и запросов, только потому, что они добровольно повесили на себя дополнительный груз и стали «онижматерями»?

Большой город, вечер, час пик. Трамвай набит до отказа. Все злые, уставшие, все хотят домой. Душно, тесно, бродят попрошайки, шествует громкая кондукторша больших размеров… Ну, все знают. И тут — внимание! — в трамвай заходит она. Королева общественного транспорта. Повелительница маршруток и автобусов. Мама с Ребёнком.

С этого момента и до остановки королевы все пассажиры должны быть объяты священным ужасом и проникнуты желанием услужить. Все до единого — тощий студентик, шатающийся от голода и недосыпа, женщины с тяжёлыми сумками, простые работяги, восемь часов таскающие на стройке то и это, — все должны в едином порыве уступить королеве место, дабы она могла усесться сама и водрузить сверху своё чадо. Если хотите выжить — ни в коем случае не заикайтесь о том, что вы устали, что вообще-то заплатили за проезд и имеете право ехать сидя хоть до конечной. Вы будете распылены на атомы ударной звуковой волной и раздавлены тоннами негодования. Находящиеся поблизости от Мамы с Ребёнком обязаны стоять и сидеть не шевелясь, чтобы не дай бог не задеть локтем кровиночку. Также строго воспрещается смеяться, разговаривать и громко дышать: это пугает ребёнка.

Отдельно доставляют личности, пытающиеся втиснуться в забитый до отказа (это не когда некуда сесть, а когда нечем дышать, ага) трамвай или автобус со здоровенной коляской. Что движет ими в этом стремлении — незнание законов физики, желание победить систему и «впихнуть невпихуемое» или отсутствие мозга — я не поняла до сих пор.

А вот супермаркет. В супермаркете у нас есть что? Правильно, вкусные ништяки, хозяйственные товары, соки, воды и т. д. А ещё есть много покупателей, которых становится больше вечером. Казалось бы, все знают о последней закономерности, однако находятся люди, которые презирают бытовые устои. Имя им… Догадались? Да, это они — Божества с детскими колясками.

В идеале при их появлении покупатели должны немедленно покинуть помещение, предоставив Божеству неограниченное пространство для манёвров с личинковозом. Но, увы, жизнь наша далека от идеала, посему предлагается второй вариант: спешно убираться с дороги Божества, всё равно куда: залезешь ли ты в открытый холодильник, взлетишь высоко-высоко под потолок или заберёшься в банку со шпротами. Но. Ты. Обязан. Дать. Дорогу. Матери. С коляской. И ни в коем случае не возникать, когда она перегородит этой самой коляской доступ к стеллажу плюс проход и простоит так двадцать минут, выбирая между пряниками с шоколадом и пряниками с мятой. Нет никакой разницы, что ты торопишься домой — перед тобой Божество, священный продолжатель рода человеческого. Молчи, преисполняйся благоговения и не смей даже про себя задаваться вопросом, что мешало Божеству, находящемуся в декрете и сидящему дома, сходить в магазин днём, когда людей было гораздо меньше.

Открытая терраса в кафе, выходящая во внутренний дворик, в обход антитабачного закона выделена специально для нужд курящих. Зачем, зачем ты пришла сюда со своим ребёнком?! Ему захотелось подышать свежим воздухом? Тебе захотелось подышать свежим воздухом? Мы (девять человек) должны немедленно потушить свои сигареты, проглотить их и на коленях вымаливать прощение за то, что посмели травить никотином твоего ребёночка? Мадам, не пошли бы вы… обратно в зал! Ненависть, ещё больше ненависти, вовсе невыносимое количество праведного гнева. Уф, ушла. Обрадованные победой, докуриваем. Через две минуты из зала крик: «Немедленно выключите кондиционер, моего Васеньку продует!»

У соседей моей подруги орёт маленький ребёнок. Нет, вы не поняли: он орёт как минимум шесть-семь часов в сутки. Что они делают с ним, выяснять страшно. Когда ребёнок не орёт, он спит. Когда он спит (обычно это день или ранний вечер), подруга даже кашлянуть не может без того, чтобы разгневанная соседка не начала долбиться в её дверь: как же, разбудили ребятёнка! А вот концерты фортепиано с оркестром устраиваются за стеной преимущественно по ночам, но любые возмущения со стороны подруги неуместны и зело порицаемы: этожеребёнок и этожемать.

И кстати, занимательный факт: мужчины в большинстве своём перечисленной фигнёй не страдают. А вот с участием женщин-родителей такие ситуации повсюду, на каждом шагу.

Мамашки! Запомните: то, что вы разродились очередным винтиком системы или бездарной человеческой протоплазмой, не делает вас особенными, не даёт вам никаких привилегий в повседневной жизни, не вынуждает общество подстраиваться под вас. Это как в изначальном примере про неудобные туфли: захотелось, надели — терпите. Никто, никто ничем вам не обязан. У себя дома можете стоить по линейке мужа, родителей, свекровь, кошку, но незнакомые люди на улице и в транспорте не должны принимать вашего ребёнка как уважительную причину срочно делать что-то для вас или чего-то не делать. Ваш выбор — ваша ответственность.

И напоследок попытаюсь заранее предупредить волны негодования, что, возможно, прольются на меня ментальным потоком сквозь пространство и время.

Первый аргумент возмущённых моей позицией — это, конечно: «Твоя мама тебя точно так же возила в трамвае, мешала коляской, твои крики не давали спать соседям!» Отвечаю: нет, не возила, не мешала, и никаким соседям мои крики не докучали. Сразу из роддома я попала в дом малютки, а оттуда — в детский. У меня не было никаких патологий, уродств и отклонений от нормы, почему от меня отказались — я не знаю, и мне неинтересно.

Во-вторых, я ни в коем разе не обобщаю всех матерей. Я знаю, что такое настоящая мама, знаю, что они бывают, и хочу сказать им, что всё вышеизложенное их никак не касается.

В пять лет семью мне заменила мать моего лучшего друга и по совместительству воспитательница в детдоме. Она забирала меня на выходные к себе домой, вместе с сыном водила в кафе и парк аттракционов, подкармливала домашней едой в будни, читала на ночь сказки. Выпустившись из детдома, я приходила к ней просто поболтать и, уходя, незаметно совала в карман её старенькой куртки деньги. Она дала мне то, чего лишила меня биологическая мать — чувство, что о тебе заботятся, что ты кому-то нужен. Вечером после её похорон я рыдала больше, чем за все на тот момент двадцать два года своей жизни. Это всё я к тому, что третий аргумент: «Бесчувственная стерва, деградирующее поколение со сменой жизненных приоритетов!» тут тоже не прокатит.

Наконец, четвёртое, моё любимое: «Сама родишь, тогда поймёшь!» То есть — серьёзно, вы только вдумайтесь в это! — они сами открыто признают, что после родов у большинства женщин что-то щёлкает, и они превращаются из нормальных людей в неадекватных баб, которые «понимают». Какая прелесть! Так вот: нет, я не рожу. Медицинские показания закрыли мне путь к материнству, да и я, зная свою эгоистичность и безответственность, никогда к этому не стремилась.

Обычно на этом «онижматери» и их пылкие защитники иссякают и, укоризненно покачивая головой с поджатыми губами, исчезают за горизонтом. Может, кто-нибудь порадует меня новым аргументом?

Я не бросаю мусор. Нигде и никогда. На улицах, проспектах, переулках и проездах, во дворах, на асфальт, газоны, грунтовые и гравийные дороги, тропинки в парках и вообще в парках, в снег, грязь и лужи, на лестничных площадках, лестницах, в окрестностях мусоропровода, в вагонах, переходах и на станциях метро, в автобусе, троллейбусе, трамвае и маршрутных такси, в лесу, в поле, на водоёмах и в болотах. Серьёзно. Ни окурочка, ни бумажки, ни пакетика, ни-че-го.

Как именно я должен начать с себя, чтобы мир вокруг перестал быть засранным по колено?

За всю свою сознательную жизнь я не украл ни копейки. Я даже в магазинах возвращаю лишние деньги, если понимаю, что продавец сам себя обсчитал — после тяжёлого рабочего дня бывает у них и такое. Я не воровал ни ручек на работе, ни ложечек в кафе. Каюсь, зачитал одну книжку, до сих пор не могу вернуть: потеряны все контакты с её хозяином.

Что мне нужно изменить в себе, чтобы перестать поминутно нервно ощупывать кошелёк в общественном транспорте, потому как трижды я этого ценного предмета уже лишался?

Права я получил поздно, водительский стаж у меня невелик, но за те несколько лет, которые я провёл за рулём, я никогда не парковался там, где это делать нельзя, включая места для инвалидов. Пошлите следом за мной специальную машину с камерой — за год она не найдёт ни одного повода обвинить меня в неправильной парковке.

Какие изменения мне нужно внести в свою манеру вождения, чтобы на улицах города перестали парковаться вторым рядом с аварийкой?

Что нужно перестать делать простому программисту, чтобы из бюджета страны перестали воровать миллиарды? Как поступать тихому, неконфликтному человеку, чтобы ему перестали хамить в транспорте? Где тот волшебный modus operandi, которого нужно придерживаться, чтобы остановить торжествующее невежество и мракобесие?

Начни с себя, говорите? Я начал с себя. И, увы, не вижу вокруг перемен. Что я делаю не так?

Инстинкт самосохранения и защиты потомства — великая вещь. Защищая детей, человек истребил хищников, постарался уничтожить ядовитые и опасные растения, победил множество болезней. Но… споткнулся на автомобиле, с которым мало что может сравниться по летальности. Ни лесные хищники, ни водные не собирали такой кровавой жатвы, да и вообще нападали на людей не очень часто и старались обходить людские поселения стороной. А эта стальная смерть находится в шаговой доступности. Одна ошибка, секундная невнимательность — и последствия будут вплоть до смертельных. Даже забавно: общество боится маньяков, счёт жертв которых за десятилетия исчисляется всего лишь сотнями, и смирилось с частными авто, убивающими десятки тысяч людей ежегодно и калечащими сотни тысяч. Объяснение тому простое: почти никто не воспринимает автомобиль как угрозу, ведь непосредственный опыт в наше время — редкость, а СМИ убеждают, что во всём виноваты исключительно пьяные водители. И инстинкты молчат — в генетической памяти человека есть страх перед пауками, змеями и крупными хищниками, но нет ничего про автомобили.

Так что, задолбавшие автолюбители, радуйтесь, что инстинкты подводят пешеходов. Если бы не подводили, вы бы ездили исключительно по огороженным дорогам, в безлюдной местности и на скорости не выше 20 км/ч.

Задолбали паникёры, кричащие о том, что система образования становится все хуже, а бедной молодёжи ничего не остаётся, кроме как тупеть. Или страдать от непомерных требований. Или, как ни парадоксально, тупеть и страдать одновременно.

В учебниках начальной школы такие деятели видят бред и наркоманию. Задачки на воображение? Развитие пространственного мышления? Просто скучный материал, поданный в интересной форме? Такого не бывает, всё это ересь, а не учёба. А уж как достаётся бедной Калуше, которая сяпала по напушке! Вот уж кто главный разрушитель детского мозга! «Алису в стране чудес» при этом от нападок оберегает то ли ореол классики, то ли тот факт, что её никто не читал.

Продравшись сквозь всю эту «психоделику», они опять натыкаются на что-то непонятное — и опять паникуют. Как найти пересекающиеся фигуры, если нарисованы какие-то чёрточки? Как объяснить ребёнку, что такое отрезок или луч? Это же ге-о-мет-ри-я! Её же в старшей школе проходят! И пока эти многомудрые спорят, в состоянии ли детский мозг понять бесконечность прямой, ребёнок прикидывает траекторию шарика с учётом рикошетов в «глупой игрушке» на планшете.

Потом начинается страшный сон советского труженика — основы православной культуры. Безобидный кусок истории, грозящий зазомбировать новое поколение. Из любопытства прочитала учебник — и меня, атеиста в четвёртом поколении, ничего там не покоробило. Более того, я все это слышала на уроках литературы, мифологии и культурологии. Базовый уровень знакомства, позволяющий лучше понимать русских классиков и не выглядеть глупо, разговаривая с верующими. Хотите быть выше — пусть вас отличает знание, а не невежество. Когда спрашиваю, что же конкретно не нравится — «не читал, но осуждаю».

Тот же принцип срабатывает, когда в программу добавляют интересные книжки. Милые родители, вас никто не заставляет строгать деревянные мечи, шить плащи из занавесок или учиться различать Фиголфина и Финарфина! Просто в детский список книг на лето внесли детскую сказку. Очень неожиданно, правда? Спасибо Питеру Джексону, теперь прочитать «Хоббита» будет гораздо быстрее, чем смотреть экранизацию. Представьте себе, там нет кровищи и эпичности, зато много весёлых песенок и, если повезёт с книжкой, Бильбо Бэггинс будет похож на Евгения Леонова. Вы не поверите, но это до сих пор нравится восьмилеткам.

И это ещё только начальная школа! Дальше идёт по накатанной, ведь любые нововведения — зло. Тестирования развивают шаблонность мышления, сочинения требуют слишком больших затрат сил, научные проекты идеологически чужды. Наиболее эффективны специализированные школы, но в них должны изучать ещё и астрономию, и философию, и риторику, и каллиграфию, должен присутствовать широкий комплекс естественных наук (для общего кругозора) и усиленное физическое воспитание (для общей формы). Да, и чтобы детки при этом были не особо загружены.

О возврате «лучшего в мире советского образования» больше всего кричат люди, которые не могут ни самостоятельно разобраться с техникой, ни прочитать мануал к ней на любом из европейских языков (порой даже на русском). Они же являются целевой аудиторией продавцов коробок со светодиодами, сахарных шариков и растительного масла с четырёхзначной стоимостью.

В коррупционных результатах экзаменов обвиняют почему-то саму форму экзамена. Традиционный коньяк для преподавателя и фальсификации даже при защите докторских никого не смущают. Всё зло от ЕГЭ, а не от продажности.

Я слышу жалобы, что молодёжь ничего не читает, а потом захожу на тематический книжный форум, а там почти никого старше шестнадцати. Ещё молодёжь ничем не интересуется, но при этом генерирует гигабайты контента: сетевые энциклопедии по играм и не только, моды и аддоны, фансабы, фанарты и фанфики. Разнообразным молодёжным творчеством интернет забит так, что многих они задолбали уже своим количеством. Качество, действительно, порой хромает, но энтузиазм недооценивать не стоит.

Я вижу, как дети после школы соревнуются, кто больше знает, пересказывают друг другу интересные главы учебника. В интернете натыкаюсь на школьников, ради забавы изучающих японский, увлекающихся робототехникой или рисующих что-то свежее и интересное. В свои 26 лет я уже пользуюсь плодами творческого труда людей младше меня.

Я вижу светлое будущее. А те, кто замечает одну грязь и безысходность, задолбали!

Я не верю, что люди, боящиеся вида крови, смогут работать хирургами.

Я не верю, что человек, страдающий морской болезнью, станет капитаном дальнего плавания.

Я не верю, что люди, которые звонят мне на домашний и мобильный, предлагая различные услуги, — нормальные живые люди.

То, что реклама всех достала, даже обсуждению не подлежит. Но если телевизор можно выключить, рекламные листовки у метро можно не брать, вполне возможно, сидя за рулём и рискуя пропустить дорожный знак, игнорировать рекламные щиты на обочинах дорог, то не ответить на звонок с неизвестного номера я просто не могу. У меня пожилые родители, дети-школьники, да мало ли что…

— Здравствуйте, Имя-Отчество. Вас беспокоят из салона красоты «Растакого-то». Хотим предложить вам эксклюзивную услугу всего за… (Называют цифру чуть меньше моей зарплаты.)

— Я вам оставляла свой номер телефона для связи?

— Нет.

— Может, кто-то из друзей порекомендовал вам мне позвонить?

— Нет.

— Откуда в вашем салоне номер телефона с моими личными данными?

— Мы пользуемся базой, по ней делаем обзвон потенциальных клиентов.

Моими рекомендациями было передать руководству, что оно вынуждает сотрудников заниматься противозаконной деятельностью сразу по нескольким статьям: незаконное приобретение и использование базы данных о владельцах мобильных телефонов, навязывание платных услуг и т. д.

Другой случай. Предложение диагностики позвоночника и суставов. Отвечаю вежливо:

— Cпасибо, мне это не интересно.

— Подождите-подождите! Вы ещё не всё услышали, что мы вам можем предложить.

Отвечаю уже сквозь зубы:

— Девушка! Вы не поняли? Мне это не нужно и не интересно.

Ответ спамерши на том конце провода убил наповал:

— Вы представить себе не можете, от чего отказываетесь!

Я понимаю, что каждый зарабатывает свой хлеб, как умеет. Я понимаю, что если начальство сказало, то вы будете в точности исполнять инструкции. Но если вы влезаете в моё личное пространство со своей рекламой стоматологических, мануальных, косметических или любых других оптоволоконных интернет-услуг, а также с социологическими опросами, то оставьте мне право послать вас куда подальше. А ещё лучше — оставляйте мне для обратной связи номера своих домашних телефонов. Вы же мне звоните на домашний — почему я не могу поступать так же?

Когда вы приползёте с работы голодный и уставший, или когда вы укачиваете орущего малыша, или когда даёте больной матери лекарство с ложечки, или когда вы в свой единственный выходной в воскресенье обнимаетесь с любимым человеком, лёжа в постели, тогда я ворвусь в вашу жизнь со словами: «Ваш звонок был очень важен для меня, давайте поговорим об этом детальнее!» — или спрошу, какой канал ТВ вы сейчас смотрите, и предложу удалить два зуба по цене одного.

Задолбали!

Работаю одним из двух маркетологов в региональной IT-компании, штат примерно 50 человек. В моих прямых обязанностях — организация туевой хучи мероприятий, как внешних (семинары, круглые столы), так и внутренних (корпоративы, ага). Доходит до пяти-шести за месяц.

Мероприятия — это огромная работа сама по себе. Заказать помещение, оборудование и еду, набрать аудиторию, следить, чтоб всё было чики-пуки, на выходе народ опросить, узнать, всё ли понравилось. Потом ещё новость написать и в тырнет выложить.

С внутренними ещё круче. Надо обязательно народ веселить: сценки ставить (и сценарий написать, и сыграть), конкурсы придумывать. И всё сами, сами. Денег на приглашённых организаторов никто ни копейки не даст.

А помимо мероприятий есть поиск сувенирки, обязательно самой мегакреативной, но мегадешёвой, разработка макетов листовок-буклетов, наполнение трёх сайтов и четырёх групп в соцсетях, заказ новогодних подарков для клиентов и сотрудников и сортировку этих подарков по пакетикам, написание бесчисленных поздравлений-приглашений, выпуск информационной ежемесячной рассылки клиентам и ежеквартального журнала для сотрудников, придумывание акций для продвижения разных услуг и проведение конкурсов среди сотрудников, красивое оформление разных бумажек для менеджера по персоналу и коммерческого отдела, поездки к детям-инвалидам с подарками от лица компании каждые три месяца, написание статей о компании в интернет-СМИ, анализ качества, разработка всяких внутренних кодексов и презентаций, выполнение сиюминутных бзиков не всегда адекватного руководства («А давайте на лестнице гирлянду из шариков повесим! Только я денег на неё не дам, шарики у нас есть, сами скрутите!») и ещё куча всякой всячины. Работы немало, а для более чем скромной (даже в рамках компании) зарплаты — так и вовсе объём непомерный. Но задолбало меня даже не это. Даже интересно, когда такая движуха.

Чтоб жизнь мёдом не казалась, я ещё и сижу в приёмной. Встречаю гостей, отвечаю на входящие звонки. «Маркетинг же у нас ничем не занят»… А со следующей недели я ещё и должна буду работать до 18:30 (хотя официальный рабочий день в компании до 18, а в договоре вообще 17 прописано). «А то клиенты после 18 звонят, а у нас офис будто вымер».

Последняя капля. Задолбали. Увольняюсь.

Я жив, и мне несказанно повезло. Я это осознаю. Чего же я хочу? Хочу задать вопрос широкому кругу жителей России: а чем вы лучше меня?

Чем лучше меня тот продавец-консультант, который впаривает откровенно неподходящий товар лишь затем, чтобы получить побольше бонус? Чем лучше меня тот банковский клерк, который уже заготовил кучу бланков кредитных договоров с установленным по умолчанию максимальным страхованием? Чем лучше меня девочка-аниматор, которая сначала рассказывает ребёнку, каким классным может быть у него праздник, а лишь затем выкладывает родителям чудовищный размер платежа за это счастье? Чем лучше меня официант, у которого никогда нет сдачи и внезапно не проходит оплата по карте?

Но нет, чем-то лучше. Эти люди эффективно зарабатывают деньги, а я преступник, и моя дочь — дочь преступника, со всеми вытекающими.

Да, я действительно совершал преступления. Я не оправдываю себя, я шёл по линии наименьшего сопротивления к лёгким деньгам. Моя юность пришлась на «лихие девяностые». Отжим карманных денег и вещей, кидание на бабки, лохотроны и откровенные грабежи — я во всём этом участвовал. Нет, я не горжусь, мне стыдно. Хотя не скрою: тогда мне такая жизнь нравилась. Когда многие были счастливы работать за 100–200 баксов в месяц, я за месяц мог достать раз в десять больше, не напрягаясь. Мелкая сошка в «боевой группе».

Сел я в 1994 году. Шерш, наш старшой, но далеко не самый главный, решил показать свою власть на районе. Девушку звали Леной, чем-то она его привлекла, но встречаться не хотела. Ей надо было показать, кто тут главный и кому «нет» лучше не говорить. Тот, кто её провожал, был редкостным дрищом и трусом: Америка уложил его первым же ударом. Потом подошёл я и посоветовал линять отсюда и помалкивать, что этот дрищ и сделал. Нам никто не мешал разбираться дальше — на помощь этот типчик никого не позвал и в ментовку не позвонил. Даже не могу назвать его парнем.

А вот Лена оказалась не робкого десятка. Впрочем, выпендриваться и задирать четырёх здоровых парней ей не следовало. Шерш, как только до него дошло, что никакой взаимности он не добьётся, решил пустить её по кругу. Конечно, она сопротивлялась, вот только толку от этого было немного. Шерш, Америка и я спокойно сделали свои дела, а у Стартера ничего не вышло. Переклинило парня, бывает.

Лена знала только Шерша, но взяли нас всех — у ментов были стукачи и нас пасли. Изнасилование Лены ментов не интересовало, их интересовали другие дела, где доказательств у них не было. На нас давили, упирая на статус насильников на зоне. Никто из нас не раскололся, Стартера отпустили, а мы отправились на пять лет за групповое изнасилование. На этом наши пути разошлись. Стартера убили то ли в 1995-м, то ли в 1996-м, Шерш вышел только затем, чтобы умереть от рака лёгких, Америка на зоне фактически поселился.

Я отсидел от звонка до звонка. Никто меня не опускал: воровские традиции в современном криминальном мире заметно изменились.

23 августа 1999 года началась моя новая жизнь, без криминала. Такая жизнь, я вам доложу, от которой можно помереть с голоду. Лет пять я мотался по временным заработкам. Грузчик, рабочий на стройке, дворник, уборщик. Дело не в том, что платят мало — таких денег мне бы хватило. Дело в том, что не брали. «Нормальной жизни для нормальных людей не хватает, а тут ещё ты пришёл!» Меня брали тогда, когда вообще никто не шёл на работу. Часто это была работа с подвохом: либо платили меньше, либо делать надо было не то, что заявляли, либо откровенное кидалово. Но те, кто это организовал — бизнесмены, а я — преступник. Наплевать, что судимость мне сняли досрочно. Ладно, проехали.

Когда мы делали ремонт в одной школе, приглянулся я местному директору. Взяли меня трудовиком, директор был без комплексов по этому поводу. А что, мне было что рассказать пацанам. Ну какой ты, на хрен, хозяин в доме, если не можешь полку повесить, заменить розетку или выключатель? А работать по дереву, на мой взгляд, должен уметь каждый мужчина. Многие разделяли мою точку зрения. Родителей, правда, неизменно коробило наличие у меня преступного прошлого. Среди учителей… Одна оказалась настолько без комплексов, что согласилась выйти за меня замуж. Хотя тоже всё далеко не однозначно. Я не учил воровать, не учил убивать и насиловать тоже не учил, но многим это пофиг.

Уволился я накануне 2011 года. Да, когда внесли поправки в Трудовой кодекс. Не уволился бы сам — уволили бы по статье. Теперь даже снятие судимости не позволяет работать в школе. То, что многие учителя репетируют за деньги своих же учеников — это норма. Подарки классному руководителю — тоже. Обязательные взносы на развлекательные мероприятия, с которых классные руководители имеют откат, никого массово не возмущают. А исправившийся преступник — нет, не достоин. Ладно, проехали.

Опять у меня возникли проблемы с трудоустройством, но жена подсказала: если хозяева не хотят иметь со мной дело, значит, надо стать самому хозяином. Строительно-ремонтный бизнес я развернул за полтора года. У меня пять легальных таджиков, нормальное оборудование, инструменты. Дело пошло, я грамотно выбрал целевую аудиторию. Заработал себе на домик в деревне, к сожалению.

Одним из соседей оказался бывший мент, служивший в 90-х в УБОП и пасший нашу группу. После того как он меня узнал («Шишига, ты, что ли?»), у меня начался ад. Сволочь, на себя бы посмотрел, «борец с беспределом в девяностых». Рассказал бы заодно, как квартирку получил в 93-м, как жена за покупками ходила.

Мне пофиг, я привык. А вот как объяснить моей дочери, почему с ней перестали играть сверстники? Почему вчерашние подружки считают её (не меня!) отбросом? Почему соседка думает, что моя дочь в свои семь лет носит в кармане заточку? Почему в любом происшествии в первую очередь подозревают её? Конечно, ведь остальные — дети «добропорядочных граждан».

Знаете что, отсутствие у вас судимости не влияет на моральную составляющую ваших поступков. Буханка хлеба в нашем сельском магазине стоит 50 рублей. Это не элитный хлебушек, это обычная буханка, которая в супермаркете на выезде из города стоит 22 рубля. У меня есть машина, я могу привезти хлеб из города, но у трёх десятков бабулек машин нет, и они вынуждены идти на поклон к нашему «бизнесмену». Когда я стал выполнять просьбы соседок о доставке продуктов на безвозмездной основе, сразу же пришёл участковый: мол, незаконное предпринимательство!

Вот живёт преподаватель технического вуза, он же — программист-фрилансер. Весь код пишут студенты в обмен на зачёт по курсовой. Мой племянник с этим столкнулся. Тот, на кого положил глаз этот препод, не сдаст курсовую, пока не напишет то, что ему дали. Тематика работ сформулирована так, что отдаёт студента в полную власть преподавателя.

А ещё живёт молоденькая дизайнерша, с которой я сталкивался и по работе. Дизайн-проекты у неё стоят — мама не горюй, а представляют собой клоны проектов с одного англоязычного сайта. Когда я ткнул её в это при клиенте, она долго разорялась на тему того, что уголовное быдло не понимает разницы в утончённых нюансах.

Вы меня достали. Да, я бандит, ответивший лишь за малую часть своих деяний. Да, ваши действия не имеют уголовной составляющей, но для того, чтобы быть сволочью по жизни, не обязательно быть судимым. И уж совсем не виноваты дети. Следите лучше за их воспитанием. Не моя дочь подожгла сарай в соседней деревне, а сын несудимых врачей. Это не моя дочь ворует мешки с картошкой у фермеров, а дети честных предпринимателей. Конечно, ваши деточки или случайно оступились, или их научили такие, как моя дочь.

Задолбали!

Три года назад я переехала от родителей. Квартирка небольшая, однокомнатная, зато этаж высокий — все достопримечательности Петербурга видны как на ладони. Мои гости (да и я тоже) любят выходить на балкон и курить, наслаждаясь видами.

На балконе расставлены пепельницы. Аж три штуки. Простите, что не хрусталь — обычные стеклянные банки. Но функцию свою они выполняют.

Все эти три года я не понимаю ровно одной вещи: почему вы все стряхиваете пепел вниз, на улицу? Это вас Петропавловка вдохновляет? А хабарики щелчком с балкона вниз кидать — Исаакиевский собор? Или телебашня?

И ведь каждого нового гостя, желающего посмотреть виды, предупреждаю: пепел и хабарики складывать в банку. Иногда банку лично в руки выдаю. Стандартный диалог:

— У тебя на балконе можно курить?

— Можно, там пепельницы стоят. Бери любую, ставь где удобно. Пожалуйста, пепел вниз не стряхивай и хабарики не выбрасывай.

— Да я никогда!

Не далее как после второй затяжки пепел стряхивается вниз.

— Ну я же просила!

— Ой, извини, забыл.

Сигарета докуривается, хабарик отправляется вниз.

— Ну я же просила!

— Ой, извини, опять забыл.

Ладно бы единичные случаи, но так поступают все. Каждый первый. Гости, электрик, водопроводчик, сборщики мебели и монтажники интернета. Даже папа.

Я спрашивала каждого, зачем они это делают. Есть же пепельницы. Внятно никто ответить так и не смог.

Ребята, идите курить в другое место, потому что нереально задолбали!

Я работаю кассиром.

Я люблю компанию, в которой работаю, я люблю свой коллектив, я просто обожаю (без тени сарказма!) своё начальство, и таки да — я даже люблю посетителей. Я постоянно улыбаюсь, всегда мила и приветлива (даже если покупатели подошли на кассу за час до окончания третьего подряд моего рабочего дня), всегда готова помочь, подсказать и даже выловить свободного консультанта. Но!

Весь мой позитивный настрой упорно пытаются убить те же люди, с которыми я делюсь этим позитивом — покупатели. Итак, десять лучших способов погасить улыбку кассира.

1. Не поздороваться. Конечно, если вам улыбнулись и сказали: «Добрый день!», лучшее, что можно сделать — посмотреть в ответ как на какашку, скривить губы и сунуть выписку.
2. После того как товар выбран (чаще всего с помощью консультантов), просканирован, консультант отпущен, а кассир считает отданные вами деньги или набирает сдачу, сказать: «Девушка, погодите! А можно их проверить? (А они правда хорошие? А они точно подойдут?)» Ничего страшного в этих вопросах нет, но что помешало вам задать их минутой раньше консультанту? Вам бы всё показали, рассказали, уточнили и проверили. А сейчас тот консультант уже занят с другими людьми, а за вами очередь всё-таки. Эти люди просто счастливы ждать, пока кассир ножницами кое-как вскрывает ваши несчастные наушники, а вы вдумчиво их рассматриваете, пытаясь отыскать разницу с прошлыми. Пожа-алуйста, думайте и решайтесь до подхода к кассе. Хоть весь день — никто слова не скажет.
3. В ответ на вопрос, найдётся ли десять рублей, чтобы сдать ровную сумму, сказать: «Неа, нету», гыгыкнуть и позвенеть карманами. Для таких у меня обычно отложено рублей 20–30 мелкой мелочью — нету, так будет. И да, ссыпая эту прелесть перед вами, я обаятельно улыбнусь — а как же.
4. Когда я проверяю крупные купюры детектором, пошутить, что вы рисовали их всю ночь. Да, очень смешно. Вы только за сегодня третий такой юморист. Полстраны художники, ей-богу!
5. Кассир обязан, взяв в руки деньги, проговорить сумму: «Ваши N рублей». В этот момент необходимо сообщить ему: «Уже ваши!» Гхыр еп куррат, если бы они каждый раз становились мои, я бы тут давно не работала! Было бы проще вообще не называть сумму, но узнает начальство — и я весомо получу по шапке.
6. Вернуть/обменять уценку. Чёртова уценка!
   
   Люди! Когда вы покупаете уценённый товар, не ждите от него, что он будет работать свежо и безукоризненно, как новый! Если вы вчера купили уцененный смартфон за 990 рублей, а он у вас «что-то сенсор глючит», то не стоит менять его на вон тот за 1150: лучше не будет. Либо купите за эти деньги кнопочную «нокию» и не знайте бед, либо, если припёрло, смартфон. Подкопите на нормальный — даже за три с половиной тысячи уже можно присмотреть неплохую модель.
   
   Здесь отдельно хочется передать привет перекупщикам. Эти неуважаемые мной люди скупают уценку по 5-7-10-15 пунктов за раз, а начиная со следующего дня появляются в магазине почти ежедневно с возвратами этой уценки. В списке возвратов за месяц половина — одни и те же фамилии. Большинство я уже знаю в лицо. Та уценка, которую не вернут, будет продана на «Авито» на полторы-две тысячи дороже, чем куплена. Но раз они приходят снова — находятся идиоты, которые у них что-либо покупают. От перекупщиков никуда не деться, и это печально.
7. Прийти с коробкой, сказать: «Вот я у вас купил вчера, хочу вернуть», — и требовать деньги от кассира вотпрямщас. К консультантам, пожалуйста: я в возможных причинах отсутствия звука в телевизоре не разбираюсь вообще. Если причину сочтут достаточной — придёте ко мне с бумагами, заполните две строчки и получите свои деньги. Вместе с моей улыбкой и пожеланием всего доброго, да.
8. Игнорировать очевидное. «Не верю глазам своим!» Глядя на выползающий чек, спросите: «А чек дадите?» Нет, блин, себе оставлю, на память о вас! Сюда же вопросы: «А касса тут?», «А можно пробить?» и мой любимый утренний: «А вы что, ещё закрыты?», когда до открытия магазина полчаса, дверь заперта и свет не горит.
9. Не слушать кассира. Вообще.
   
   — Пожалуйста, ваш чек, гарантия по чеку один год, его сохраняйте.
   — Ага, ясно. А гарантия-то есть?
   
   — Девушка, вы консультант?
   — Нет, я кассир. За помощью обращайтесь, пожалуйста, к молодым людям в фирменных рубашках.
   — Ага. Ну так вы подскажите!
   
   — Вот здесь сумму прописью, в точности, как она напечатана вот тут (показываю пальцем), а написать вот сюда (снова пальцем, ибо строчки путают просто нещадно, а про количество ошибок вообще молчу в тряпочку).
   
   Пишут цифрами, пишут, пропуская слова. Отдельные личности два раза переспросят, куда писать. Особенно радуют вышеупомянутые перекупщики, которым так и хочется открыто сказать: «Твою ж мать, ты мне на той неделе три таких заполнил и ещё пять две недели назад, неужели нельзя запомнить?!»
10. Понтоваться. Картой, телефоном, ключами от машины. Отдавать деньги так, словно это лично мне от благодетеля и мецената. Покупать карточку на 32 гигабайта, потому что «16 для лохов», но при этом 15 минут выискивать ту, что на 50 рублей дешевле. Я просто падаю в обморок от вашей очешуенности, да.

Ситуации бывают разные, и клиенты, разумеется, разные. Каждый день я сталкиваюсь со всем вышеперечисленным, но кроме этого, каждый день ко мне приходят замечательные люди, вежливые, улыбающиеся в ответ, которые искренне огорчаются, если у них действительно нет мелочи, которую я прошу поискать. И только ради этих людей я все ещё сижу на этой кассе. Мне радостно видеть, как в ответ на мою улыбку светлеет лицо человека, который не привык к вежливости. Я помню многих посетителей в лицо, и многие узнают меня. Для таких людей я могу отловить где-нибудь на складе не занятого покупателями консультанта и проводить до тех, кому нужна помощь. Для них я каждый рабочий день начинаю с улыбки.

Дорогие мои посетители! Приходя в магазин, поздоровайтесь и улыбнитесь в ответ — и я обещаю вам, что обслуживание будет прекрасным. Спасибо за покупку, ждём вас снова!

Дорогие прохожие! Когда вы в следующий раз увидите на улице средь бела дня малолетку, жующую солёную рыбу и прикладывающуюся к пластиковой бутылке с пенистой жидкостью, не спешите мысленно ругать молодёжь. Возможно, это просто хорошо сохранившаяся двадцатипятилетняя замужняя барышня с токсикозом и разливным дюшесом.

Мне-то всё равно, а вы потом нервничаете и молодёжь ругаете.