У меня был великолепный муж. Многое с ним вместе пережили, и горе и радость. И взлёты и падения. Он помог мне найти любимую профессию, а я помогла ему преодолеть начинавшийся у него алкоголизм. Вместе воспитали двоих прекрасных детишек. А два года назад он ушёл. Сказал, что полюбил другую. Знаете что самое смешное? Единственное в чём она была лучше меня — она моложе. Всё. Он повторил это тогда, он повторил это несколько раз потом. Да, я была любящей, верной, заботливой, хозяйственной и шикарна в постели, но «извини, меня не возбуждают твои морщины и твоя обвисшая грудь». Я была готова хоть под нож лечь, лишь бы вернуть его, но он лишь посмеялся, сказал шитой я ему вконец омерзительна стану. И вот уже 2 года я лишь просматриваю его аккаунт в сети. Найти другого? увы, в мои годы на меня засматриваются только старики, ибо ровесники все либо поголовно женаты либо спились. КМП, за что? Просто за что? Я всё ещё люблю его.

Требуется отсканировать документ и получить его на руки в виде файла.

Точка №  1. За сканирование желают 150 рублей. Ещё 100 рублей, чтобы записать файл на флешку. Ну, или 60, чтобы отправить на электронную почту.

Точка №  2. Сканер — вот он, отсканировать могут, и дёшево. Но на флешку записать не могут: в целях безопасности подключение USB-носителей на компьютере заблокировано. Отправить на почту тоже не могут: в целях безопасности сторонние сайты не открываются. Могут только здесь же распечатать копию на принтере.

Точка №  3. Сканирование — 50 рублей, запись на флешку или отсылка по электронной почте — бесплатно, время работы — три минуты.

Вот только в поисках точки №  3 пришлось посетить четыре точки, аналогичные №  1, и шесть, аналогичных №  2…

Спорить с тем, что смерть и покойники — тема особая и деликатная, никто не будет. С тем, что своих мёртвых необходимо уважать — тоже. И ты, мама, с этим никогда не спорила. Благодаря тебе у нас в доме сложились богатые традиции уважения и почтения, выказываемого всем семейным и околосемейным покойникам. Вот они-то меня и задолбали.

Мне пять или шесть лет. Поздняя осень, дождь, слякоть. Это не мешает тебе взять меня в охапку и на общественном транспорте с пересадкой потащить на кладбище через полгорода и обратно, мокрую насквозь. Как же иначе, ведь сегодня годовщина кончины прабабушки! Как это я простудилась? Конечно, маму не слушалась, дышала, наверно, не в ту сторону.

Мне двенадцать, и я уже знаю, что это была та самая папина бабушка, в память о которой ты, мама, регулярно орёшь на меня «вся в эту породу», упоминая оптом и в розницу все мои качества, которые тебя не устраивают. Но сейчас речь не о прабабушке — незадолго до моего дня рождения у отца умер товарищ. Да-да, именно тот, которого ты регулярно клеймила пьянью и утверждала, что он портит тебе мужа. Это не мешает тебе поставить мне ультиматум, что в знак скорби об усопшем день рождения в этом году отмечаться не будет, как я ни проси о том, чтоб ты разрешила это хотя бы после похорон. Как орал на тебя отец, узнав об ультиматуме и отменив его, я помню до сих пор.

Мне пятнадцать. Слёг дедушка. Врачи ничего не гарантируют, ему за восемьдесят. За три дня, пока он умирает, ты, мама, успеваешь «заранее» потратить половину семейного бюджета на принадлежности для похорон и жратву для поминок. То, что человек ещё жив, тебя не колышет. Отца и меня ты уже не слушаешь. Когда мне будет двадцать, ты так же поступишь с дедушкиной сестрой, только умирать она будет дольше и ритуальных приготовлений будет больше. При жизни от тебя только и слышали, как оба портят тебе жизнь.

А пока мне семнадцать, и я учусь в университете, до которого ходят два вида транспорта: набитый в штабель трамвай в час по чайной ложке и маршрутка, быстрая и частая, но по студаку, в отличие от трамвая, не проедешь. У меня зачётная неделя, очень критичный зачёт поставлен первой парой, я боюсь опоздать и прошу у тебя десять рублей на маршрутку. Ты не даёшь, потому что денег-де у тебя нет, у меня есть студак, и вообще, надо вставать раньше. Еле успеваю, а через пару дней оказывается, что ты выложила значительно большую сумму на такси — навестить могилку бабушкиного брата. Ну и, конечно, съесть и оставить там гору жрачки, тоже стоящей денег. Как ты относилась к покойному при жизни? Правильно: так же, как ко всем предыдущим.

Мне девятнадцать. Умер другой дед. Его живым родственникам в отдалённом посёлке очень не повезло: он опочил глубокой зимой. Ты, до сих пор регулярно падавшая со всеми нами на голову той родне только летом, когда им всем было в селе не до того, резко стала чтить традиции и ездить на годовщину ежегодно. Зимой. В посёлок, до которого нет прямого поезда и редко-редко ходит дизель с не очень близкой станции. Как же добираться? Правильно, у одного из живых родственников есть машина! То, что она служебная, тебе неважно, равно как и то, что в метель и гололёд на этой машине ездить опасно. Ты же на годовщину, тебя надо встретить на вокзале и отвезти, а если дядька разобьёт машину, погибнет сам и оставит сиротами собственных детей — наверно, кто-то и к нему на годовщину съездит. Машину он, к слову, в итоге разбил. Да, именно при этих обстоятельствах. Хорошо, что они с женой и вы с отцом остались целы. Плохо то, что это тебя не остановило: как рвалась именно зимой и на годовщину, так и рвёшься. На день рождения к живым бабушке или тётке весной, когда и в посёлок, и на кладбище добираться проще? Нет, как же. Годовщина же. Чтить надо.

Вместо заключения могу сказать лишь, что после того года, в котором вы едва не разбились в ту метель, я от тебя, мама, уехала на ПМЖ за полстраны. Да, описанное было не основной причиной. Но всё равно, как же я рада, что мне уже за тридцать, и я далеко, и ты не можешь больше заставлять меня чтить мёртвых за счёт живых. И как же я рада, что закон позволяет оставить завещание в любом возрасте! Я непременно его напишу, и в нём будет оговорён запрет на подобные «почести» мне от кого бы то ни было. Потому что лицемерие вокруг такой деликатной темы, как смерть — оно даже не задолбало. Оно за$#@ло.

На днях я оказалась в малознакомой мне женской компании. Так получилось, зашла к знакомой — попала на девичник.

Как обычно, была одна главная тема, вокруг которой крутилось множество других: «бывшие» дети мужа. Да-да, именно «бывшие»!

Девушка жаловалась, что муж приводит пару трёхлетних сынишек в свою, между прочим, квартиру. Да как часто: каждую неделю! Ох, сколько дерьма было вылито на его голову: и изменник, и предатель, и муж он плохой, и отец!

— Да как он посмел вообще общаться со своими детьми? Да как у него совести хватило им игрушки покупать и сопли вытирать? Ах, он ещё и алименты платит?! — орали хором «подружки», при этом заявляя, что он обязан принять её дочь от первого брака. Конечно, ведь невозможно не любить ребёнка, которого родила любимая.

Какие только доводы не приводили: и что отцовского инстинкта у мужчин не бывает, и что он делает это всё только назло бывшей… Ага, только он своих детей прям выбивал через суд, экспертизу ДНК на отцовство делал. И жену он свою не любит, а то бы вмиг пинка под попу спиногрызам дал!

Уважаемые женщины, я вам величайший секрет открою: у нормального мужчины женщина не будет на первом месте, даже не на втором или десятом. Она будет надеждой, поддержкой, опорой и вдохновением. Он будет её любить, уважать, потакать маленьким слабостям, но будет уметь поставить её на место. Мужчины, которой целью своей жизни делают женщину, на самом деле просто на большее не способны.

Нормальный мужчина не будет выбирать между своими детьми и женщиной, которая его против них настраивает. Для него выбор очевиден.

Я девушка. Замужем. За мужчиной, как вы выражаетесь, «с прицепом». Да, я не люблю его ребёнка, я люблю только своего сына, но я приняла падчерицу, так как понимаю, как она дорога моему любимому человеку.

Я не задолбалась. Я просто отказываюсь жить среди лицемерных, эгоистичных и самовлюблённых бабёнок, которые думают, что мир вертится вокруг них.

за последнюю неделю в моем городе: осколки снаряда попали в маршрутку, двое погибших, 4 раненых. снаряд попал в машину, двое погибших, сгоревших заживо. остальное все и не перечислишь — снаряды в онкологической клинике, жилых домах, офисных зданиях. Я люблю Луганск. Но я боюсь здесь жить. Боюсь за родных, близких, друзей. Я устала пить успокоительные каждый раз, когда родные не берут трубку, устала засыпать под звуки взрывов и просыпаться под них же. Устала бояться. Устала так жить.
КМП