Пару месяцев назад я увидел по ТВ сюжет о том, как один совхоз, выращивающий клубнику, буквально плачет насчёт того, что эту самую ягоду у него никто не покупает, хотя они специально организуют в городе многочисленные точки продажи ягоды. И, мол, ведь никто не хочет покупать отечественную ягоду, все хватают импортную, чёрт знает чем напичканную.

Взыграл во мне патриотизм! Зашёл на сайт совхоза. Там на карте указаны адреса торговых палаток и телефон для связи.

Звоню уточнить время работы ближайшей ко мне точки — телефон выключен. Ради интереса звонил несколько дней подряд — «Абонент — не абонент…» Звоню в управление совхоза — дают другой номер. По нему просто никто не отвечает.

Мне уже стало интересно. Звоню утром-днём-вечером пару дней — молчание. Опять звоню в управление — дают телефон отдела сбыта. Звоню в отдел сбыта — ну, думаю, вы уже догадались… В ответ тишина.

Опять звоню секретарю. Она злобно рявкает в ответ: «Может, они все на сборе ягоды?!»

Все. Всё правление совхоза — на сборе несчастной клубники? Что ж…

Вспомнил про эту историю, зашёл на сайт совхоза: обновлён несколько дней назад, указан всё тот же отключённый номер телефона.

Прежде чем устраивать свой «клубничный плач Ярославны» — доработайте свою систему сбыта, неуважаемое и бездарное правление совхоза. А я пока что пойду и куплю себе импортной клубнички: она лежит на каждом прилавке, более доступная, хоть и немного дороже вашей.

А вы пока поплачьте, что «не покупают отечественное…»

А я задолбала мужа. Зимой задолбала, а сегодня уже официально разведённая женщина. И слава Богу, если честно!

Я вообще сволочь, как мне говорят все бывшие общие друзья. Тянула из мужика деньги, а потом бросила и забрала единственную радость — доченьку-красавицу. Вот зараза, правда?

А если посмотрим с моей стороны, увидим и другую сторону Луны.

Мы живём на Крайнем Севере. Уточню: это где довольно холодно зимой и не очень жарко летом. Муж зарабатывает, я сижу дома с ребёнком — сам настоял, он мужик, он добытчик. А я что? Я не карьеристка, мне дом хранить и дитё воспитывать в радость было. Пока я не начала мужа задалбывать.

И причина-то банальна: я захотела шубу. Норковую там, или лисью, или, сохрани этих зверюшек, енотовую.

В первый раз я прямо сказала мужу: «Саш, мне нужна шуба». Не «я хочу», а «мне нужна». Потому что она была нужна. Ты сказал, что денег нет, но я не отстала. Предложила взять с рук, сказала, что возьму немного работы на дом, а ещё что родители подарят мне на день рождения сумму, и тебе останется только добавить около половины. Ты сказал, что денег нет, и чтобы я не маялась дурью, а занималась ребёнком. Что ж… Тогда я подумала, что моноблок и сопутствующее нужны тебе для работы.

Потом я попыталась сама скопить на шубку. Откладывала деньги с подарков, с ежемесячной выплаты с места работы, с твоих подачек «на себя». Мы никогда не прятали деньги, ты знал о заначке. В один прекрасный момент все деньги исчезли. «Милая, прости, маме срочно нужно было лечение, я решил, ты не будешь против». Окей, подумала я, мама — святое. «Но я же копила на шубу. Когда твоя мама вернёт деньги? Она ведь работает и довольно хорошо получает». В ответ — удивлённый взгляд и смертельная обида. Ты не знал, что деньги, взятые у жены сына, надо возвращать. Я же твою мать видела два раза: когда она вытолкала меня из квартиры в бытность ещё встреч с тобой как парнем, а не мужем, и на свадьбе, когда плакалась соседке, за кого же сыночка пошёл. Правильно плакалась: за сволочь он пошёл.

— Вот я тринадцатую зарплату получу, купим тебе шубку недорогую, ладно?

Прошла тринадцатая зарплата, подошло время четырнадцатой, а шубу я так и не увидела. Ты доблестно просматривал интернет-магазины: мол, смотри, я выбираю, к такой покупке нельзя относиться безответственно. Делал это до тех пор, пока я в лоб не спросила. Оказалось, ты ждал весны: там шубы дешевеют ввиду падения спроса.

Да твою мать! Мне не нужна шуба весной! Весной мне нужны резиновые сапоги! К счастью, они стоят семьсот рублей, и ты их дал. Но ладно, весна — так весна, экономный ты мой. Сгодится на следующую зиму, эту я прохожу как-нибудь.

Весной ты выдал: «Дорогая, ну зачем шуба, сейчас ассортимент плохой, остался неликвид, давай лучше съездим в отпуск». Эх, душа моя, затуманенная мечтами о море…

Когда пришла зима, ты уговорил меня на хороший финский пуховик. Мол, тепло, практично и не так дорого. Да, всё верно, вот только китайская подделка финского пуховика за пять тысяч — не то, что нужно в мороз 30 градусов. Но я же домохозяйка, а ты, мой господин, сделал мне щедрый подарок. Я заткнулась и о шубе не вспоминала. Я вообще боялась просить тебя о чём-то. Даже когда мой старый телефон окончательно сдох, я, перепуганная, что ребёнок вдруг поранится или подавится, а я даже не смогу позвонить в скорую, побежала и купила убогую трубку всё за те же семьсот рублей. Ты вечером мой телефон высмеял и сказал, что надо было поехать с ним в магазин и там купить хороший и современный. Но раз уж я купила, пускай будет. Тупая домохозяйка, да?

Всю зиму я пробегала (а бегать надо было часто: отвести ребёнка в школу, сходить в магазин, забрать ребёнка из школы) в китайско-финском пуховике, пока не простыла. Ангина дала осложнения, меня увезли в больницу.

Я не понимала. Реально не понимала, чем заслужила такое твоё отношение. Я что, мало работаю ради нашей семьи? В доме чисто, ребёнок растёт умницей (ты думал, хорошие оценки в школе — твоя наследственность?), к твоему приходу обед горячий и вкусный. Я не фотомодель, но симпатичная и стильная, да и ты не Ален Делон. Но этой чёртовой шубы тебе было жалко.

И вот в больнице, под капельницей, я вдруг ясно представила: если я умру, моя дочь останется с отцом, который удавится ради копейки. Которому на неё наплевать, для которого фраза «Саша, мне холодно, мне нужна шуба» — женская блажь. Наверное, ему приятно было рассказывать мужикам на работе, как его достала жена с требованием купить шубу. И все ему сочувствовали. Мне не сочувствовал никто, только мама звонила и спрашивала:

— Машенька, у вас же выше тридцати зимой не поднимается! Ты точно тепло одеваешься?..

Есть в моей жизни два злодея. Эти злодеи — консьержи моего дома. Как консьержи в основном они хороши: следят за состоянием парадной части подъезда, гоняют хулиганов, контролируют поток спама в почтовые ящики. Но есть у них всего один косяк, который задолбал неимоверно.

Окошко комнатки консьержей выходит на площадку перед дверью подъезда, причём консьержам людей видно, а людям их — нет. Консьержи у нас люди добрые, поэтому жильцам открывают дверь, нажимая на кнопку в своей клетушке, но как они это делают! Поскольку у нас много съёмных квартир, в которых частенько меняются жильцы, консьержи открывают дверь только тем, кто достаёт ключ. Из сумки, из кармана — откуда угодно. Ключ уже можно почти успеть поднести к домофону, но добрые блюстители подъезда всё равно откроют дверь изнутри. Особенно приятно, когда у тебя в руках вагон пакетов, ты ищешь чёртов ключ по всем карманам (а консьержи за тобой наблюдают) — и, как только ты его достаёшь, раздаётся бодрый писк домофона.

Иногда консьержей нет, но поскольку снаружи этого не видно, ключ приходится искать всегда. На просьбу запомнить уже народонаселение подъезда и либо пускать всех без ключа, либо уже не страдать фигнёй, консьержи не реагируют. Вот и остаётся только страдать и задалбываться.

Если вы думаете, что знаете, что такое суровый энтерпрайз, то эта история для вас.

Крупная и старая американская компания. Настолько крупная и старая, что IT-инфраструктура в ней появилась задолго до Windows и базируется до сих пор на всяких разных Unix. К концу 90-х эта крупная компания переходит на очередного поставщика Unix. В 2002-м поставщик прекращает своё существование, и руководство компании принимает решение о том, что надо бы найти нового.

2003 год. В результате длительных консультаций выбран поставщик и дистрибутив Unix, выпущенный в 2000 году.

2006 год. Наконец, выделен бюджет на закупку необходимого количества лицензий дистрибутива Unix, выпущенного в 2000 году.

2014 год. Руководство одного учебного центра получает запрос на обучение 60 сотрудников крупной и старой американской компании выпущенному в 2000 году варианту Unix, который в будущем году уже перестанет поддерживаться. На вопрос преподавателя, как они собираются с этим жить, представители крупной и старой американской компании отвечают, что выбор более нового дистрибутива — это ещё пять лет согласований, да и бюджет уже потрачен. Поэтому куда проще проплатить расширенную поддержку, и специально ради них новый владелец фирмы, выпустившей в 2000 году дистрибутив Unix, продлит срок поддержки до 2020 года, а они пока выберут новый дистрибутив, на который будут мигрировать.

В небольшой организации N ежеквартальную премию получали все, кроме IT-отдела. Директор объяснял это тем, что к прибыли организации, занимающейся продажами, айтишники никакого отношения не имеют. Ввиду абсолютной убеждённости в своих словах он согласился на спор, предложенный начальником IT-отдела:

— В течение месяца на все заявки, поступающие от сотрудников организации, IT-отдел будет реагировать спустя сутки, а все остальные задачи будут выполнятся так же, как выполнялись. Если прибыль компании останется на том же уровне, то IT-отдел признает, что их работа не должна поощряться ежеквартальной премией.

На кон со стороны директора была поставлена эта пресловутая ежеквартальная премия, а начальник отдела, в свою очередь, поставил ежемесячную премию всего отдела на следующие три месяца. Всех сотрудников оповестили о споре, и месяц «эстонской» техподдержки начался.

Первые полторы недели всё шло гладко, никаких проблем не возникало, и директор уже предвкушал нехилую экономию. Внезапно у одного из сотрудников вылез BSoD, и работа на сутки остановилась. Потом в бухгалтерии кончился картридж в принтере и, как назло, на следующий день накрылся 1С. Некоторые прошаренные пользователи вместо того, чтобы обращаться к специалистам, начали самостоятельно заниматься ремонтом, организацией себе прав администратора для установки программ, непосредственно установкой и настройкой всего, до чего руки дотянулись. Им же не хотелось ждать целые сутки, а работа айтишника представлялась некоторым очень простой. Итог подхода очевиден: вредоносное ПО, кривые руки там, где не следует, нелицензионный софт, игрушки, видео и музыка. В общем, компьютерный парк стал больше напоминать школьных коллег, на которых в основном играют, а работают только единицы. И это меньше чем за месяц.

Прибыль организации упала. Директор, извинившись, выдал айтишникам заслуженную премию, а тех, кто почувствовал себя слишком вольно в сложившейся обстановке, он этой премии лишил.

— Внучок, расскажи про компьютер.

— Вот это рабочий стол.

— Разве столы бывают вертикальными? Падать же всё будет.

— Будем считать, что тут всё на магнитах. Итак, вот тут обои. На них иконки.

— Обои и иконки на стене же должны быть, а не на столе. А это что?

— Песня. Весит…

— Как песня может весить?

— Может. Пять метров весит.

— Вес же в килограммах измеряется. А в метрах — длина. А это что?

— Игра.

— На рабочем столе? Играют на других столах. Теннисном, бильярдном. А на рабочем инструменты должны быть.

— Слушай, дед, пойдём к тебе в гараж. Вот это что?

— Цилиндры.

— Объём?

— 1300 кубиков.

— А тебя не удивляет, что цилиндры изменяют в кубиках? Это же разные геометрические фигуры.

— Нет.

— Вот и тебя не должно удивлять то, что я тебе сейчас показал.

Я полная. И у меня широкая кость. Нет-нет, поймите: это не оправдание. Это причина.

Я могу похудеть — и была худой. Впалый живот, грудь второго размера, промежуток между бёдер… и широченные плечи, торчащие кости на бёдрах. А в профиль вообще на редкость смешно было: плечи, грудь, рёбра, живот — этакая лесенка наоборот. А на заднице сидеть было откровенно жёстко и некомфортно. Лицо было ещё ничего — там только скулы выпирали и царапали всех пытающихся чмокнуть меня в щёку.

Плюнула, прекратила бороться с генетикой. Стала есть ровно то, что организм хочет, в желаемых количествах (по-прежнему мясо, овощи — только уже со специями, вкусно приготовленное, а не постное), и сразу стала гораздо активнее. Специально ничем не занималась, но бегать-прыгать-танцевать хотелось намного больше.

Грудь выросла до четвёртого размера, плечи из широких стали гармоничными. Промежуток между бёдрами исчез, зато косточки прекратили безумно выпирать, на заднице стало нормально сидеть. Ноги стали ощутимо толще — и ощутимо выносливее. Из «лесенки наоборот» я стала «песочными часами».

А главное — я почувствовала себя женственной. Из «дылды с широкими плечами» я стала «пухленькой и аппетитной». Мужское внимание начало зашкаливать.

К сожалению, активизировались и девушки. Наслушалась немало. Но самое удивительное — когда девушка с фигурой, как у меня, худой (но не видевшая меня такой), высказалась:

— Слушай, я не понимаю. Ладно я — кости не изменить. Но ты-то красивая! Похудела бы — так круто было бы! И, несмотря на твою полноту, ты популярна — представь, как была бы популярна, если бы была худой?!

В детстве у меня был учебник английского языка с разными карикатурами. Одну из них я запомнил навсегда. Там был изображён мальчик, делающий уроки и звонящий в вычислительный центр, чтобы узнать, сколько будет трижды три.

Во всех подобных ситуациях важно интуитивно посчитать, сколько в результате высвободится времени в двух случаях: если сделаю сам и если напрягу другого. В случае с «трижды три», с продолжительностью поездки до Екатеринбурга, а также с включением принтера в розетку результат однозначный: сделать самому быстрее. А вот почистить кулер — дольше. Тут всё зависит от того, насколько загружен работой я сам. Не очень — почищу. Очень — пересяду за соседнюю машину доделывать срочное задание на ней и вызову специалиста профильного отдела, чтобы почистил он. Нет свободной соседней машины — тогда один фиг по времени, я почищу или ещё кто. А «ещё кого» дождаться надо сначала. А себя ждать не надо, а срочная работа не ждёт.

Помимо работы есть ещё дом. Допустим, сломалась кран-букса, а хочется в выходные где-нибудь погулять всей семьёй. Насиловать себя многочасовым ожиданием сантехника или за минуту починить — и можно в однодневный мини-турпоход? Ответ очевиден.

Но вот надо сделать стрижку. Это уже обсуждалось: мужскую быстрее и выгоднее сделать самому, а женскую — доверить специалисту, иначе есть риск изуродовать. И многое другое — так же. Каждый раз надо рассчитывать свои силы и дифференцированно выбирать: смогу или нет, больше времени выосвободится или меньше. Электролиты поменять — самому. Чип «отреболлить» — к мастеру. Выключатель — самому. Кабель под бетон — к мастеру. Тогда и мастера без работы не останутся, и свои руки не атрофируются, и высвобождение времени будет оптимальным.

Есть вещи, которые я никогда не соглашусь делать сам. Одна из них — возить себя. Мне выгоднее купить годовой проездной, и пусть меня возят профессионалы. Это и безопаснее, и выгоднее, и профессионалов кормлю. Но кран-буксу самому не сделать — смешно.

А ещё, помимо работы и домашних обязанностей, есть хобби. Работа, которой не насилуют себя, а которую выполняют в своё удовольствие. Тут уходят на второй план затраты и сил, и времени, и в какой-то мере даже средств. Вот если вы рыбак, вы на рыбалку вместо себя другого человека отправите, заплатив ему? Да ни за что. То-то и оно. А я, может, удовольствие получаю от ремонта чего-нибудь.

А то ведь видел в продаже шедевр — готовый скворечник. Комментариев не требующий.