Я работаю с 14 лет и с этого же времени живу одна. Отец приходил раз в месяц, а то и реже, мать все время жила с новым "ухажёром". В последний раз, когда папаша приполз пьяный, он доходчиво объяснил мне, что я не их дочь, меня родила наркоманка из соседнего подъезда и оставила в род. доме. И ничего. Ни переживаний, ни истерик. Просто поблагодарила их за всё.

Прошло 8 лет. Я всё также пашу как лошадь на дневных и ночных сменах, снимаю квартиру, еле хватает на еду. Приезжаю в родной город только по надобности: то отец маму ножом пырнет, то повесится в ванной неудачно, то они квартиру поделить не могут, то маму обкрадёт и изобьет бывший любовник. И во всем этом должна я разбираться! Ведь я их "единственная дочь".

К своим годам я очень устала, правда, очень! Моя голова наполовину седая. Я мечтаю, чтобы меня наконец оставили в покое, просто в покое! Чтобы хоть неделю я работала спокойно, чтобы мои руки не тряслись от ужаса. Я вздрагиваю каждый раз, когда звонит телефон. Об отдыхе я даже и не мечтаю. ПМП.

Должны и обязаны! Эти два слова за последние полгода стали вызывать у меня нервный тик.

Медики «должны и обязаны» бесплатно обслуживать меня по месту прописки. В реальности — за 6 месяцев беременности я потратила на плановые анализы и обследования уже больше 3 000 грн. На роды предупредили готовить ещё около 10000. Поговорила я как-то спокойно и без психов с медсестрой, она мне и рассказала, что те деньги, которые «должны и обязаны» выделяться государством, до них просто не доходят — раньше разворовывают. Вот и приходится нам на бесплатные анализы ходить со своими шприцами-пробирками-реагентами. И по сути доход врачей формируется не из госбюджета, а из «благодарности» за работу, которую они и так «должны и обязаны» делать.

И так везде.

Наша фирма арендует офис на частной территории. У нас довольно-таки большой внутренний двор и около десятка арендаторов. На все эти владения назначена в качестве «управдома» одна женщина пенсионного возраста. Выпало много снега — по двору ни проехать, ни пройти. Потоп в одном из общих туалетов — тупо закрыли. Перегорела лампочка в фонаре, который освещал весь двор, — чуть ноги не переломала на ступеньках. Арендаторы матерятся, грозят карой и судом. Управдомша уже неделю не появляется на объекте. Иду как-то поздно с работы — горит свет у неё в кабинете. Зашла. Кричать и ругаться с порога не стала. Попили чаю, даже шоколадка нашлась в сейфе. Спрашиваю: «Как же так? Что же вы ничего не делаете? Ведь по договору аренды «должны и обязаны». Ответ меня уже даже не удивил: хозяев она видит два раза в месяц, когда они приезжают за деньгами арендаторов. Про какие-то проблемы и траты на содержание объекта даже слышать не хотят («Реши там как-нибудь, это твоя работа»), она уже дважды вызывала аварийку при потопе за свои деньги, сантехника нуждается в замене. Инвентарь для уборки растащили те же арендаторы, а на новый денег не выделяют. Лампочку в фонарь она купила, но, чтоб её вставить, нужно вызывать вышку, опять же за деньги. Очень хочет уволиться, да только как прожить на пенсию, которую тоже «должны и обязаны»?

Шла в гости к родителям — чуть не убилась, не двор, а каток с препятствиями. Коммунальщики «должны и обязаны» чистить улицы от снега и посыпать дорожки. Смотрю — сидит дворник на лавочке и курит. Подошла, поздоровалась, улыбнулась. Спрашиваю: «Что за бардак у вас на территории, уважаемый?» Если опустить мат, оказалось, что на весь штат дворников ЖЭК закупил одну хлипкую лопату, две метлы и два мешка песчано-солевой смеси. Что дворникам делать? Покупать за свои деньги? Серьёзно? А весь актив дома чуть ли не с кулаками на них бросается, ведь они «должны и обязаны».

Те же коммунальщики, только дом — новостройка. Квартир заселено пока мало, но ЖЭК уже функционирует. Почти месяц не вывозится бытовой мусор. Замечательная такая кучка вокруг мусорных баков. Жильцы теребят ЖЭК — «должны и обязаны». ЖЭК кричит, что договор с конторой по вывозу мусора заключён, деньги уплачены и теперь уже те «должны и обязаны». Мусор начинает пованивать. Жильцы начинают переходить на «русский матерный». Опять звучат слова «уволить», «суд», «должны и обязаны». Раздобыла номер телефона главного по вывозу из нашего района. С первых же слов понимаю, что наш дом уже в печёнках сидит. Трачу больше 5 минут, чтоб перевести разговор в спокойное русло в режиме диалога. Не кричу, что они «должны и обязаны», а спрашиваю, в чём проблема и могут ли жильцы как-то поспособствовать её решению. Выясняется, что вопрос просто в старой доброй бюрократической волоките с кучей начальников, согласований и подписей. Но телефона начальников у нас нет, зато есть телефон приёмной, туда мы и звоним, крича «должны и обязаны».

Нет, я не жалею и не оправдываю ответственных лиц. Просто какой-то замкнутый круг получается. Мы обвиняем тех, кто фактически ничего не может изменить. А на власть имущих мы, простые смертные, по факту никакого влияния оказать не можем. Вот и кричим и срываемся на простых исполнителей, за чьими спинами прячутся те, кто на самом деле «должны и обязаны».

Знаете, что я вам скажу? У нас есть выбор, но мы им не пользуемся. И кто же виноват, кроме нас самих?

Вот, например, радфем кричат о том, что бедных девушек взгромоздили на высоченные каблуки и всё никак не дадут спуститься. Дескать, тем промыли мозг рекламой, мужским шовинизмом и неодобрением товарок-каблучниц.

А вот она я. Изначально мне каблуки запретил ортопед, а ещё у мамы у самой болели ноги от ношения туфель в молодости, так что первые каблуки (весьма скромные, около 7 см) я получила в 15 лет. И, хоть и мне хотелось быть «как все» и привлекать мальчишек загадочной походкой, я быстро поняла, что каблуки — это ад на земле. И перестала их носить.

Мне уже 20, я до сих пор ношу балетки и ботиночки без каблуков, но никто не тыкает в меня пальцем и не насмехается. И если на работе начальник потребует от меня такую дурость (хотя прежде я не слышала о таких странных местах работы), я спокойно отвечу, что не хочу уродовать ноги вдобавок ко своим имеющимся диагнозам.

Кроме того, я не пользуюсь декоративной косметикой, так как яркая от природы, на мне любая косметика смотрится, как цыганский макияж, да и состояние кожи достаточно хорошее, чтобы не замазывать недостатки. И никто мне ни разу ничего не сказал, никто не упрекнул в «блёклости», даже друзья не дарят мне туши-помады, зная, что я ими пользоваться не буду. Я из той же среды, что и несчастные жертвы стиля, но, видимо, недостаточно промытая…

Глянули на тебя косо? Не обратила внимания и пошла дальше. Нравиться всем всё равно никогда не будешь, чай, не серебряный рубль. Этот принцип можно применить ко всему: вес (маленький/большой), вкусы, взгляды, пристрастия, покупки, привычки, поступки…

А все те люди, которые «что-то скажут», они только у вас в голове. Тараканами зовутся. Хватит их кормить.

В истории «Смерть нам к лицу», в целом вполне толковой, проскочила странная претензия к тем, кто заводит животных в ущерб своим детям. И я задумалась, а ведь за последние полгода меня безумно задолбали эти претензии:

«Зачем вы завели кошку? Вам надо о детях думать. О детях! С утра до ночи делайте детей, если не получается — бегите в приют и усыновляйте. А вместо этого кошкой какой-то балуетесь».

«Какой щенок? Ты с ума сошла? Вам нужен ребёнок, а вы какого-то щенка собираетесь заводить. В стране демография — а ты о щенке! Ты же как женщина не реализуешься. Тебе не стыдно?»

«Сколько-сколько стоил этот корм? Ты обалдела — вам надо копить на приданное для малыша, а вы транжирите деньги».

«Вот сначала кошка, потом собака, потом кто — нильский крокодил? Вы дурные какие-то».

Уважаемые знакомые и автор истории про смерть — идите в п#$ду. Да, вы не ослышались, именно в этот женский орган. Почему? Потому что вас настолько заботит продуктивность моего, что очевидно — у вас с ним очень близкое родство. Вот и идите, пожалуйста, туда.

И зарубите себе на носу: качество, количество и вид животных, живущих в моей квартире и на мою зарплату, вас никоим образом не касается. Равно, как и мой срок рожать ребёнка. Мне плевать, что я выгляжу для вас странно и дико. Мне плевать, что вы растите своих детей методом: «А давай бросим камнем в ту собаку». Мой ребёнок появится на свет в самой прекрасной семье — с пушистыми друзьями и няньками. Он будет знать о любви больше, чем когда-либо узнают ваши дети. И он, определённо, будет самым счастливым малышом на свете.

Что? Вы спрашиваете, когда же он родится? Ответ чуть выше — идите в п#$ду.

Задолбала меня вчера одна дамочка.

Ехал домой, время около десяти вечера. Остановился у маленького магазинчика на трассе сигарет прикупить. Уже садился обратно в машину, когда она подошла и попросила подвезти — маршрутка только что ушла, а следующая только минут через сорок. Обычно не беру никого, а тут пожалел — метель, женщина достаточно легко одета, плюс без головного убора, ну а я всё равно через её посёлок еду.

Взял, блин. Ещё и двухсот метров не проехали, как начались претензии — не курите! Извини, но ты же видела, что я садился в машину с сигаретой, на кой просилась? Я не буду выбрасывать только что прикуренную сигарету ради твоего комфорта, смирись. И радио я переключать не буду, потому что мне нравится это. Как может это нравится? Да вот нравится, и всё тут. Не объяснять же, что я с пяти утра за рулём и драм-н-бэйс мне заменяет глоток крепкого кофе. И вообще, это моя машина и в ней действуют мои правила. Это не такси, с тебя не берут ни копейки денег, заткнись и смотри в окно.

Короче, ворчание и наезды удалось остановить только угрозой высадить посреди леса. Оставшуюся дорогу просидела молча, потом дамочка буркнула: «Остановите тут!» — вышла и на прощание от души хлопнула дверью. Спасибо не сказала.

Ну, а я решил, что больше никого и никогда подвозить не буду. Даже в лютый мороз, в метель и под проливным дождём. Даже с детьми. Мои нервы мне дороже.

Несколько дней назад я оказалась в отделении травматологии. Гололёд-с. Поплакав из-за рухнувших планов, огляделась и была приятно удивлена. Последний раз я видела больницу изнутри в детстве, и это было не самое приятное место. Сейчас — палаты на четыре человека, ортопедические кровати, хороший ремонт, новое постельное белье, нормальная еда, душевые кабинки и ванны с приспособлениями для тех, кто ограничен в передвижении.

А вот родственники, приходящие к больным, не изменились.

Два раза в день мы с соседями наблюдаем ритуал насильственного кормления 15-летней девочки, лежащей на вытяжке. С уговорами на повышенных тонах и слезами. Утром к ней приходит бабушка, вечером мама. Открываются сумки, и начинается. Картофельное пюре, салат, котлета, компот? Но это всё и так дают на обед. «Зато домашнее!» — твердят упорные женщины, впихивая эти горы еды в человека, который лежит неподвижно и практически не тратит энергии. Я знаю, что чувствует этот бедный ребёнок. Ещё на прошлой неделе мой день начинался с плотного завтрака: потом много часов на ногах, обед не скоро, и вообще я пожрать была не дура. Сейчас, когда передвижение ограничено палатой и коридором, мне достаточно с утра маленького йогурта и стаканчика кофе. Но попробуй объяснить это родственникам и друзьям! Я пролежу здесь ещё четыре дня, а еды в холодильнике уже столько, что хватило бы на месяц. Мои родители, кстати, всё время отпускают замечания по поводу мужа, который приходит «с пустыми руками», то есть не носит еды. Он носит мне цветы и книги, помогает переплести волосы и накрасить ногти, но с их точки зрения — это «баловство».

Отдельный «писк» — это ввалиться в палату сразу после обеда с контейнером домашнего супчика, замотанным в полотенце, приговаривая «ешь немедленно, пока горячее!» Все объяснения больного, что в желудке у него уже первое, второе и третье, места свободного нет, игнорируются.

И особенно достала «заботливая» родня одной из пациенток. В первый день они решили принести ей из дома красивое постельное белье. Процесс смены белья занял час с ругательствами, помочь соседи не могли: кто лежачий, кто в гипсе. Теперь бедная женщина путается в пододеяльнике, который в два раза больше одеяла, зато в цветочек. На следующий день приволокли ей телевизор, со скандалом искали по всему отделению лишнюю тумбочку. Она извинилась перед нами и объяснила, что телевизор дома не смотрит, «хотите — включайте, мне не нужно». Потом увидели на моей тумбочке два горшочка со скромными фиалками (они не пахнут), решили, что у их родственницы тоже должны быть цветы, и приволокли огромный букет лилий. Мы выдержали меньше часа в одном помещении с ним. А книгу, которую эта женщина не дочитала перед госпитализацией, забывают принести уже пятый день.

На столе в палате три ненужных электрочайника. Прямо за дверью в коридоре — кулер с горячей водой и автомат с чаем и кофе, родственники их видят, но срабатывает какая-то программа: всё равно несут чайники.

Сейчас ко мне придёт младшая сестра. Если бы это была не больница, а гостиница, например, мы бы взяли по стаканчику кофе, сели на удобный диван в холле и поболтали бы часик. Вместо этого она придёт с сумкой еды, обидится на то, что я не могу съесть все прямо при ней, потратит полчаса на размещение принесённого в холодильнике, а разговаривать мы не будем вообще: у её мужа проблемы на работе, и она «не может расстраивать больную». Ё-моё, сестричка, я ключицу сломала, а не головой ударилась! У меня рука на перевязи, а не депрессия и не нервное расстройство! Мне можно ездить по ушам хоть три часа, я готова внимательно слушать, утешать и советовать что-то. Но всё это будет через четыре дня, а до тех пор я в статусе «больной». «Больные» — не люди, им не нужно нормальное общение, взаимодействие с ними — ритуал, заключающийся в насильственном перемещении жратвы из сумки в рот больного.

Как же задолбало, вы не поверите. Понедельничек, день выписки, где ты, ау?

У меня жуткая инсектофобия, я боюсь насекомых до неконтролируемой истерики. Недавно мы с мужем переехали в другую страну. В квартире, где мы обустроились, я поддерживаю чистоту.

Однажды я пришла домой поздно ночью, присела на диван и услышала цокот. Сначала подумала, что мне показалось, но потом снова цокот. Включаю фонарик и вижу Ужас во плоти. Нечто с огромным панцирем, крыльями, мощными ногочелюстями, волосатыми ногами и 10 сантиметров в длину. Сказать, что я состарилась на пару лет в тот момент — не сказать ничего. Собрав остатки воли в кулак, я всё же убила эту тварь и выкинула в окно. На следующий день мыла с хлоркой и уксусом всё в доме. Но с тех пор я не сплю. Совсем. Просыпаюсь через каждые двадцать минут, если удаётся заснуть. Мне снится эта тварь, её месть, месть её сородичей, я дергаюсь от любого шороха, и мне постоянно кажется, что меня кто-то кусает или ползёт по мне. Мне плохо, я хочу выспаться, но я скорее засну прямо на улице, чем в квартире, где всё это произошло. ПМП.

Жили год вместе, душа в душу. Я любил её и, несмотря на свой принцип жить гражданским браком, сделал предложение. Приносил все деньги в дом, дарил цветы, уделял ей все свободное время, поссорился с родителями из-за неё, не изменял, не гулял, делал все для семьи.

В браке прожили ровно 1,5 месяца. Как оказалось, я: альфонс, живу за её счёт, бью её, у неё даже выкидыш был из-за этого, и все что у меня есть — её. Эту историю она рассказывает всем. Даже моим бывшим девушкам, с которыми я уже больше трех лет не общаюсь. Все, конечно же, верят ей. Для всех — я тварь. Пристрелите меня, пожалуйста.