Меня задолбали «всезнайки». Те люди, которые аргументируют свою позицию фразой «Все знают» и аналогичными по смыслу.

---

Городской парк. Асфальтовые дорожки приличной ширины, по которым так замечательно гулять. Ребёнок мирно спит в коляске.

— Козёл, дебил, … — полутораметровое существо женского пола награждает меня тремя десятками нелестных эпитетов.

В промежутке между эпитетами дама поясняет причину столь резких выпадов в мой адрес: я с коляской выехал на велодорожку и вынудил её заложить резкий вираж, в котором она не удержала равновесие.

Честно говоря, удивлён фактом наличия велодорожки в парке. При входе, рядом с бетонным блоком, действительно висит знак. Правда, это знак «Пешеходная дорожка». Сообщаю даме об этом открытии. В ответ:

— И что, что висит? Все знают, что здесь ездят на велосипеде!

---

Перед парком, кстати, некогда был рынок. Рынок снесли, а большая асфальтовая площадка осталась. Пересекать эту площадку рекомендуется, оглядываясь по сторонам: скейтеры и роллеры считают её своей.

— Это роллердром, куда вы прёте?! — возмущается врубившееся в меня прыщавое создание. — Мы здесь уже давно катаемся, это наша площадка!

Специально обращался в дирекцию благоустройства. Про роллердром там не слышали, площадка предназначена для проведения небольших концертных мероприятий.

---

— Ещё раз сюда поставишь машину — найдешь её на спущенных шинах! — воспитывает меня крупный мужик.

Интересуюсь, почему и кем на этой улице запрещена стоянка. Ни знаков, ни намёков на частную территорию я не наблюдаю, равно как выездов, тоннелей, мостов, эстакад, железнодорожных переездов и остановок общественного транспорта.

— Ты что, права качать собрался? Тебе сказали — нельзя, значит, нельзя. Кого хочешь тут спроси!

---

— Не могли ли бы вы освободить столик? — компания из двух молоденьких девушек и двух пареньков такого же возраста зависла у нашего столика.

Уютное кафе в центре города, без посторонних звуков, с хорошей кухней и приятной музыкой. Мы с коллегой привели сюда двоих командированных из другого города. Официантка только что забрала наш заказ, и тут нарисовались эти… На вопрос, почему мы должны уходить, нам отвечают:

— До трёх часов все столики забронированы для студентов литфака.

Оглядываемся по сторонам. Да, действительно, почти все занято молодёжью студенческого возраста. Мы, наверное, не заметили объявления, но ничего, администратор нам всё сейчас объяснит. Оказывается, объявления нет, а администратор не в курсе такого правила. Компания переругивается уже с ним, их аргументы сводятся к бормотанию типа «всегда так было».

---

— Жители третьего квартала проходят на кассу без очереди!

— Таксистам мойка без очереди!

— Я арендовал место на мангальной, стоянка — моя!

— На шестой колонке обслуживаются только внедорожники!

Ребята, я понимаю, вам так удобнее, но посмотрите в зеркало и смиритесь: вы не относитесь к тем, кто устанавливает правила. Задолбали!

Пошли мы тут в кино. Рядом сидели две девушки в возрасте 25–30 лет. Ничего, казалось бы, не предвещало, и тут начался фильм…

Первый кадр — крупным планом глаза обезьяны.

— Это глаза обезьяны!

И далее весь фильм:

— Ещё обезьяна!

— Они говорят жестами!

— А он умеет говорить!

— Они едут на лошадях!

Я даже не то чтобы задолбалась, я в недоумении. Это что — неведомая науке связь между зрительным и речевым аппаратами, из-за которой больные не могут не озвучивать то, что видят? Или это дочки капитана Очевидность с врождённой атрофией правил приличия?

Кто бы это ни был — задолбали.

Это был вполне обычный день. Автор истории неспешно прокручивал френдленту, когда наткнулся на запись, где некий вопрошающий отчаянно просил совета от яблочных «сообщников».

Ситуация вырисовывалась понятная: некоторое количество престарелых, хотя вполне рабочих серверов Xserve были планово отключены, а теперь вот понадобились, но включаться не хотят ни в какую. Комментаторы наперебой советовали тащить в сервис, выкидывать устаревший хлам на помойку и заменять блок питания. Вопрошающему же хотелось получить результат «здесь и сейчас».

Оперативно прокрутив в голове факты, автор лаконично посоветовал: «Погрейте их феном для волос». Вопрошающий вполне закономерно усомнился в целесообразности сей процедуры, поэтому автору пришлось детально описывать суть проблемы и необходимость использования фена. Дело в том, что поднабухшие конденсаторы несколько меняют свои характеристики и при комнатной температуре работать отказываются, а при нагреве соглашаются выполнять свои обязанности. В серверах, в частности, эти конденсаторы нужны, по большому счёту, только для пуска, после чего машина может работать неопределённо долгое время. И она работала, пока не была отключена и не остыла.

Тем временем из ЖЖ-профиля вопрошающего выяснилось, откуда у русского парня взялся буржуйский Xserve. Оказывается, человек переехал в Штаты, где, вероятно, занимался программной частью и наверняка был неплохим специалистом — плохого бы не приняли.

На следующий день душу автора согрел замечательный комментарий от вопрошающего:

— Шайтан! После прогрева всё заработало. Спасибо огромное!

Ещё большее удовольствие получал мозг автора, в красках воображая, как на глазах ошарашенных американцев тот crazy Russian guy приплясывал вокруг сервера с феном для волос, бормоча непонятные заклинания, после чего Xserve волшебным образом запустился. По крайней мере, автору хочется верить, что так и было…

Порой мы удивляемся: почему многие предпочитают пиратские программы бесплатным, даже если вторые по тем или иным параметрам лучше? Сыромышеловочный стереотип? Хромающая совместимость форматов? Да, но не только.

Я застал годы, когда школьники играли с вкладышами и очень любили отнимать бумажки с картинками у тех, кто на класс младше или просто слабее. И другая игра была — олдскульщик вспомнит посреди ночи — с гоночными болидами, сложенными методом полуоригами, ибо не из квадрата, а из полоски. У нас многие умели оформлять эти болиды ещё красивее вкладышей. Да ещё и изобразить можно что хочешь, а не ограничиваться тем, что есть, как на вкладышах. Но вторая игра была заметно менее популярной. Азарта не было. Чтобы заполучить вкладыш, надо было либо жвачку купить, либо догнать и перебороть. А болид можно было изготовить и оформить быстро и без напряга. Мы считали это не слишком интересным.

Получается, любой, кто сегодня «героически» мучается с кряками и кейгенами — до сих пор чуть-чуть школоло?

Когда я была школьницей, мой брат частенько дебоширил дома. Алкоголь, сами понимаете. Вызывали милицию. Знаете фразу: «Убьют — тогда и приходите»? Шутки шутками, но брат не раз пытался. И ни разу его не забрали. Вот в случае краж из магазинов — это сразу.

Когда мне было девятнадцать, сотрудники милиции на месте происшествия взяли у меня отпечатки пальцев и ладоней. Якобы для того, чтобы исключить превышение пределов самообороны… против человека, проникшего со взломом в моё жилище. Как потом оказалось, не имели права. Будучи испуганной студенткой, не подкованной в вопросе, я не знала. Потом каким-то чудом информация о моих контактах попала к родителям того парня, и они заявились просить за сыночка, «договариваться». Хорошо, что это оказались напуганные безобидные провинциалы в чужом городе. Кто же это дал, интересно? И оказалось, зря: как мне сказали в ОУВД, дело всё равно должны завести. Разговаривали там со мной, кстати, фамильярно и хамски. Это сейчас я имею кое-какие регалии, но элементарную вежливость и по отношению к зеленой молодёжи никто не отменял.

А вот на днях было чудесное: восемь экипажей ДПС гоняли по городу 18-летнего парня, взявшего без спросу машину своей матери. В немаленьком городе с довольно активным движением. Гоняли, пока не заглох. Хорошо, что этот клоун никого не убил и не покалечил, зато повредил несколько автомобилей, если верить СМИ. Не смешно?

Ладно, это только три случая, хватит. Я понимаю важность и очень уважаю вашу службу. Спасибо тем, кто несёт её добросовестно. Имею возможность знать не понаслышке. В своё время даже хотела посвятить себя тому же, но обстоятельства изменились. Но, как и многие, не перестаю поражаться вашим начальникам разных уровней, дающим указания, определяющим требования, осуществляющим контроль, держащим на службе и вооружающим раздолбаев и откровенных уродов, а также нашим законодателям. Раньше было лучше? Возможно, но не безоблачно, есть ещё истории. А пока нечему удивляться, когда людей в погонах боятся и ненавидят.

Не так давно я стала бегать. Вечерние пробежки хорошо отвлекают от будничных проблем, да и физическое самочувствие улучшается. Но что мне только не предлагали за те полгода, что я бегаю:

• остановиться;
• ускориться;
• черешни (сухарик, семечки, помидорку и пр.);
• выпить, курнуть;
• бросить (так и не поняла — пить, курить или бегать);
• замуж;
• искупаться;
• денег.

Если б я соглашалась, уже давно была бы обеспеченным провизией на долгое время вперёд весьма небедным спортсменом-бегуном-пловцом при муже. Но вот факт куда более значительный: моя талия — 74 см, по-прежнему 74 см! За полгода ни на миллиметр она не стала меньше, и вот это действительно задолбало!

Когда я работал в отделе информационной безопасности, мы два раза в неделю проводили плановые проверки рабочих мест сотрудников. Обычно одно структурное подразделение за одну проверку, иногда, если техники в отделе слишком много, разбивали проверку на два дня. Ходили по двое. Предупреждали начальство других отделов заранее. Некоторые шли нам навстречу, не скрывая собственной выгоды, указывая на тех сотрудников, кого проверить в первую очередь, и до последнего скрывая наш приход от персонала. Некоторые же начинали бить тревогу и чистить все компьютеры от фильмов, музыки, игр, полностью очищали историю браузеров, удаляли программы, требуемые для работы, но не имеющие лицензии, и так далее.

Разделив фронт работы пополам, начинали проверку. При себе имелись рабочие флешки со специальным софтом, от которого невозможно никакими стандартными микрософтовскими методами, кроме одного, скрыть музыкальные или видеофайлы, содержание архивов и факт наличия у работника этого АРМ USB-модема. Единственный метод сокрытия информации от этих программ — это полное удаление искомых файлов и логов в реестре, но если оставался хотя бы один хвост, то программки об этом сообщали.

Самое страшное, что мы делали после нашего первого визита — это оставляли предписание об удалении файлов и программ, не относящихся к работе, велели более разумно тратить интернет-трафик и просили написать заявку на покупку лицензионных версий установленного пиратского софта.

Забавно было видеть компьютеры, по документам находящиеся в эксплуатации более пяти лет, но на деле оказывающиеся девственно чистыми от присутствия пользователей в их жизни. Ещё забавляли удивлённые перешёптывания за спиной: «Как он нашёл?» А однажды был случай, когда на каждом компьютере проверяемого отдела мы нашли настроенную для сетевой игры «Медаль за отвагу» и даже постоянно работающий сервер на компе начальника этого отдела.

За мою практику я не встретил ни одного компьютера без нарушений положения ИБ.

Добра всем, но только не забывайте: Большой Брат смотрит!

С тех самых пор, как из эникея я дорос до сисадмина, несущего ответственность за функционирование IT-инфраструктуры компании, меня до скрежета зубовного бесили начальники, перекладывающие ответственность за последствия своих технически неграмотных управленческих решений на сисадмина. Сначала такой начальник находит «решение», которое вписывается в его бюджет, потом отмахивается от возражений сисадмина о том, что оно не вписывается в существующую инфраструктуру, затем административными методами сисадмина заставляют это решение внедрить, и в конце, когда всеобщее счастье не наступает, а качество/скорость работы от внедрения не только не растут, а, наоборот, падают, обвиняет сисадмина, что он просто «плохо внедрил» найденное им, начальником великомудрым, идеальное во всех отношениях решение, делая при этом удивлённые глаза на сисадминское: «Я же говорил!»

Со временем я выработал для себя способ борьбы с такими начальниками, их решениями и последствиями этих решений, каковым способом и хочу тут поделиться. Сразу оговорюсь:

• работать это будет лишь в более-менее приличных организациях, где полдня простоя любого отдела — это чувствительные финансовые потери, а IT-инфраструктура — значительно больше и сложнее, чем файлопомойка, файловый 1С и домашний роутер, раздающий инет;
• предполагается, что сисадмин действительно знает своё дело.

Итак. Самое первое и самое главное, что надо уяснить для себя при борьбе с начальством: никому ничего не надо говорить. Надо писать. Когда кто-нибудь, облечённый правом принимать управленческие решения, давит на меня и требует внедрить какую нибудь мертворождённую систему, я открываю текстовый редактор и пишу что-то вроде: «Генеральному директору ООО „ААА“ (копия начальнику IT, копия автору идеи, копия себе) от сисадмина докладная записка». В этой записке я понятным неспециалисту, насквозь канцелярским языком (вместо «жрёт немерено памяти» — «у нас недостаточно вычислительных мощностей», вместо «глючит и падает от каждого чиха» — «время простоя системы — до 2/3 рабочего времени» и т. д.) перечисляю все недостатки и проблемы внедряемой системы. Там же пишу, что именно надо купить (как софт, так и железо) и сколько времени надо мне дать, чтобы описанное зло не произошло. И в конце — отказ от ответственности, если требуемое куплено не будет, но система будет внедрена.

Затем эта докладная распечатывается в нужном количестве экземпляров и раздаётся всем участвующим начальникам. При этом я требую от каждого расписаться на моем экземпляре в том, что с этим текстом он ознакомлен.

Дальше возможны варианты.

Положительные: протагонист внедрения может задуматься и отказаться от идеи. Генеральный может ужаснуться грядущим потерям и запретить. Может быть закуплено необходимое и выделено время на настройку. Если проблемы планируются не сразу по внедрении, а по достижении некого уровня нагрузки, может быть решено сейчас внедрить это, а при нагрузке в 95% от критической — то.

И отрицательные: протагонист может упереться рогом (хочет поставить на место смурного говнюка, или ему откатили, или просто дурак — неважно) и заявить, что сисадмин врёт, чтобы ничего не делать, или ошибается, потому что некомпетентен, или «а вот там внедрили и радуются». В таком случае следует предложить обратиться в тот самый IT-консалтинг. А когда генеральный скажет «на это нет денег», предложить, чтобы работу консалтинга оплатил тот, кто в итоге окажется неправ. Как только на горизонте появляется хотя бы вероятность того, что за своё управленческое решение придётся нести персональную ответственность кошельком, большинство управленцев дают задний ход. За два с лишним десятка подобных разбирательств до реального обращения в консалтинг дело дошло один раз. Отработав без премий четыре месяца, начальник уволился.

Теоретически — я с таким ни разу не сталкивался — поставить на место сисадмина может захотеть и генеральный, приказав что-то в духе «ничего покупать не будем, ставь как есть, но так, чтоб всей этой хрени не было, а то уволю! И чтоб не спорил в следующий раз — ты в этом месяце без премии». На мой взгляд, продолжать работать в такой ситуации — это не уважать себя. О том, как уволиться в результате конфликта, получив свою премию в белой компании или конверт с деньгами в серой, и не нарушить при этом закон (не про конверт), я расскажу в другой раз.

Если же внедряемое решение не приводит ни к каким глобальным проблемам в вашей инфраструктуре, а просто является глючным геморроем, на борьбу с которым надо оторвать время от других задач — следует, опять же, в письменной форме потребовать увеличения зарплаты (по причине увеличения объёма обязанностей) и/или найма помощника (обязательно указав, что с увеличенным объёмом работы в одиночку не справиться). Тут тоже возможны всякие варианты.

---

Коллеги, помните: в мудрых учебниках по управлению есть такое понятие — «власть специалиста». Мелкие начальники до соплей боятся, что специалисты эту свою власть осознают и начнут использовать по назначению. Они всячески стремятся «поставить на место смурного говнюка», потому что в противном случае «смурной говнюк» быстро научит их не лезть не в своё дело.

Когда мне было восемнадцать, я повстречала его. Сильного, высокого, с горящим взглядом. Был тёплый весенний день, молодая листва отливала изумрудом. Его нож сверкал на солнце. Капли моей крови отлично вписались в яркий пейзаж.

К моменту, когда я добралась до скорой, я уже и сама не хотела, чтобы меня спасали.

Меня спасли. Добрые врачи сделали меня похожей на творение Франкенштейна — грубая штопка на руках и животе не придавала мне шарма. Добрые врачи — не сарказм. Тогда меня чудом спасли от ампутации руки, но красоты ей это спасение не добавило.

Прошло семь лет. Видом своих рук я постоянно кого-то оскорбляю. То бабушку в метро, то мужика в магазине, то ещё какую шушеру. Летом все становятся просто сказочно общительными, им так и не терпится рассказать, что они думают про мои шрамы.

Самое ласковое, что я слышу — «наркоманка» и «суицидница». А как бабушки любят связывать наличие шрамов у меня на руках с моей мнимой половой распущенностью — это просто песня.

Дорогие тёти и дяди с тонкой душевной организацией, которым вишнёвые попы, чужие синяки, царапины и, конечно же, шрамы мешают наслаждаться жизнью! Как же невыносимо вы задолбали!

Я просто еду в метро. Я просто хочу попасть из точки А в точку Б. Я прилично одета и хорошо выгляжу, от меня не пахнет потом или алкоголем, чего нельзя сказать о большинстве из вас. Да, я знаю, что у меня кошмарные руки. Как я только с такими живу? Ужас, согласна. Да, таким надо дома сидеть и не пугать людей, ага.

Не нравится — не смотрите, отвернитесь. Посмотрите в зеркало на свои поломанные носы, на бородавки на лицах, на заплывшие жиром щёки и на почечные мешки под вашими блёклыми глазками. Посмотрите на свои обгрызенные ногти с чёрной каймой, на заусенцы и цыпки. Эти руки не оскорбляют ваше чувство прекрасного? Ваши лысины, сожжённые химией волосы, боевой раскрас на лице, сбритые и нарисованные поверх щетины брови. Вы одеты в вытянутое и несвежее тряпьё, от вас несёт потом за версту, ваши зубы приятного цвета пшена, ваши ступни не знакомы с пемзой, а грибок на ногах поражает воображение. Почему вас оскорбляют именно мои руки со свежим маникюром и несвежими шрамами? Почему вы не подходите к неэстетичным бомжам? Почему ни один из вас не пристал к попрошайкам с культями, торчащими из рукавов? Почему бы вам не пойти куда подальше?

Моя дочь меняет школу. Любимую школу, в которой были две лучшие подруги, отличные отношения с учителями… А знаете почему? Два пацана с ее класса залезли вечером на крышу гаража напротив нашего окна и на фотоаппарат с сильным зумом сняли, как она перед зеркалом переодевается и трогает себя за грудь. А потом видео скинули друзьям, те своим друзьям, в итоге в школе видео все видели, от младших до старших классов. На вопрос, зачем сделали, не могут внятно ответить. Типа у нее самая большая грудь в классе, поэтому не удержались. Дочь защищали многие девочки из класса, но это это капля в море, началась травля в интернете, видео разместили на нескольких местных сайтах, муж стал грозить закрыть их за детское порно, в итоге видео распространилось еще больше. Ей пишут каждый день какие-то грязные письма и смски, в школе директор всех приструнила, но она говорит, что не может жить, потому что эти ВЗГЛЯДЫ и ухмылки повсюду. Некоторые девочки встали на сторону травящих. Как мы это переживем? КМП.