Очередная семейная задолбашка. Задолбашка длиною в пятнадцать лет моей жизни.
Итак, в нашей семье всегда был какой-то нездоровый культ страданий. Мне с младенчества вдалбливали в голову, что жизнь — это ежедневный подвиг, маслом ничего никому не намазано, и даже самых минимальных вещей нужно добиваться с большим трудом.
Я рисую разноцветных пони? Бабушка сурово отбирает у меня альбом, приносит мне акварельную бумагу и заставляет рисовать натюрморты. «Как настоящий художник, а то выдумала тут! Живопись — это тяжёлый труд!»
Тяжёлым трудом в нашем доме было всё.
В пять утра бабушка, которая тогда работала, вставала, чтобы поставить тесто на оладьи или булочки. Затем будили меня. Вся семья сурово обтиралась ледяной водой и делала суровую зарядку с тяжеленными гантелями под открытой форточкой.
Затем родители сурово разъезжались по работам в разных концах города, а я сурово ехала в школу с тремя пересадками.
В школе я натурально отдыхала от этих скорбных лиц и могла немного повеселиться. Но потом нужно было ехать домой. Что хорошо — мозгами меня природа не обделила, и уроки я делала быстро. А вот что было плохо — скелет у меня был, как у Буратино (то есть, я была деревянная), но родители упорно меня запихивали то на художественную гимнастику, то на синхронное плавание, то на танцы.
Учителя за неделю понимали, что бревно не гнётся, и меня выгоняли. Потом была музыкалка, которую я ненавидела, но и со слухом мне тоже не повезло. Тогда отец принял решение отдать меня на суровый вид спорта — карате. И мне зашло! Впрочем, как только родители поняли, что эта секция мне нравится, и туда я бегу с удовольствием, мне это запретили. «Развлекаться она туда ходит! А жизнь — это труд, а не развлечения!»
Когда мы перебрали все бесплатные кружки, от меня наконец-то отстали. Я стала тайком бегать на карате, а родителям говорила, что два часа сидела в библиотеке.
Еда у нас тоже была суровая и откровенно невкусная.
— Еда, — говорила мама, — это набор необходимых белков, жиров и углеводов. А всё остальное — это избрюшество.
Поэтому у нас не было в доме ни соусов, ни специй, ни каких-то интересных блюд, не говоря уж о сладостях. Из сладкого разрешали только яблоки.
А потом мы поехали к родне в Симферополь, и выяснилось, что можно жить иначе. Можно приготовить лёгкий и простой завтрак, можно делать зарядку со смехом и под музыку, можно найти работу и школу ближе к дому, а пол мыть не на карачках вонючей тряпкой, а удобной шваброй. В общем, люди могут жить без этого адского превозмогания каждый день. И удивительное дело — жизнь у этих людей была по всем параметрам лучше, чем у нас.
В школу я уж доходила до девятого класса, а потом начала бунтовать. Я не стала героически досиживать ещё два бесполезных года, чтобы сдать ЕГЭ. ЕГЭ — это была единственная причина, по которой семья пыталась заставить меня доучиваться 10 и 11 класс, потому что: «Надо обязательно сдать ЕГЭ! Без него никуда не берут!» Колледж тоже выбирала сама, а не тот, куда дальше всего ездить и сложнее всего учиться.
Слава богу, никто меня дома не запирал и к батарее не привязывал. Семья просто поучала, что меня выгонят, я стану проституткой, и чтобы в этом случае за помощью не приходила.
Когда я начала жить отдельно, семья постоянно критиковала меня за то, что я слишком уж хорошо устроилась — работаю в рок-магазине и там же живу в подсобке. А надо, чтобы обязательно была офисная работа, съёмная квартира и пустые макароны на завтрак, обед и ужин, потому что жизнь — это труд, и вообще «тебя твои наркоманы скоро зарежут и изнасилуют» — да, именно в такой последовательности.
Ну, а поскольку годков мне уже двадцать пять, родня клюет мозги на тему замужества и рождения детей. По мнению мамы и бабушки, выскакивать нужно за первого, кто предложит.
— Мама, ну как так можно?! А как же общие взгляды на семейную жизнь, цели.
— Ничего, стерпится — слюбится. Ты что, думаешь, что семья — это хиханьки да хаханьки?! Это труд! Ежедневный труд!
И ведь наша семья — не одна такая. Нельзя получать удовольствие от жизни — нужно страдать и мучиться. Я как-то разозлилась и предложила родственникам носить власяницу и вериги, чтобы жизнь мёдом не казалась. А что чего это они удобную одежду носят, непорядок!
В общем, люди, не надо так. Жизнь — это не только боль, это ещё иногда и праздник.