В чужом кармане всегда зеленее
На протяжении всей жизни периодически сталкиваюсь с людьми, ставящими целью подсчёт денег в чужом кармане. Масштабы совершенно разные, в чём я и предлагаю вам самим убедиться.
Мне около 14 лет. Я познакомился во дворе с мелким шкетом, добрым и привязчивым парнишкой, весёлым и гиперактивным. Не знаю, кого он во мне нашёл, но лично мне с ним было интересно: пацанёнок был не по годам развит, любознателен и потрясающе умел слушать. Его родители и сестра не возражали против нашего тандема. Где-то через месяц меня отозвали в сторонку местные бабули и спросили, сколько мне платят родители парнишки за то, чтоб я с ним возился. У него оказалась редкая болезнь, из-за которой он должен был сгореть, не дожив и до 20 лет, плюс отставание в физическом развитии. Оказывается, ему было 12 лет — почти мой ровесник, хотя на вид больше восьми я ему дать никак не мог. Это многое объясняло в его поведении, но не в том вопрос. Старые кочерыжки тогда много чего понарассказывали: и то, что родители парня — бывшие торгаши с золотыми унитазами дома, и что деньгами печку на даче топят, и что едят только из супермаркетов… И, разумеется, что болезнь ребёнка — наказание за богатство, нажитое грабежом и разбоем.
Я никогда не мог терпеть недомолвок и оговоров без обоснований. У мумий был только один аргумент: «Да это все знають!»
Я побеседовал потом с родителями парня. Они оказались переводчиками, которым сильно повезло в 90-е оказаться при деле, когда иностранные фирмы шли на российский рынок. В деньгах они не купались, конечно же, но жили чуть лучше многих. А бабули, кстати, требовали с них денег за то, что «присматривали за их ублюдком» на улице.
Став постарше, в институте я отмечаю день группы с сокурсниками. Случайно замечаю, как одна из студенток ворует из казны группы деньги, собранные на поездку на экскурсию в соседний город. Ловлю за руку, стараясь не привлекать внимания, и отвожу в сторону. Спрашиваю о причинах поступка. Девушка с гордым видом рассказывает о том, что она из бедной семьи, ехать на экскурсию она передумала, поскольку останется без денег. На вопрос, зачем вообще сдавала и почему просто не попросить у старосты вернуть сумму, объяснив причины, услышал ответ:
— Да вы все тут богатые! Могли бы и за меня заплатить! Если б не ты, никто б и не заметил пропажи! Гад!
Забрать она пыталась сумму, вчетверо превышавшую вложенную ей.
Уже на работе собираем деньги на юбилей клёвому коллеге. Узнаю, что с меня собираются содрать сумму втрое большую, чем с остальных, и что есть пара человек, которые не платят вообще. Спрашиваю: почему так? Ведь речь идёт о достаточно приличной сумме. Мне отвечают: «Так ты ж ведущий инженер у нас! А у ведущих оклады большие! А Мариванна и Нинпална — заслуженные пенсионерки, с них брать не будем». Объясняю, что я живу на съёмной квартире, у меня не работающая больная жена, что 95% моего оклада расписаны ещё до снятия с зарплатной карты, а требуемая сумма сильно превышает остаток. Вроде как понимают и требуют, как со всех.
На поздравлении дядьки при всём отделе слышу фразу: «Мы все вас очень уважаем и поздравляем с юбилеем! Не, ну, не все, конечно, есть и те, кто вас не так уж уважает. Вот, например, N.!» — и на меня показывают.
Прошло ещё время. Попытался открыть свой бизнес. Не буду говорить, через что приходится пройти начинающему «капиталюге проклятущему», чтоб начать своё дело, если нет ни знакомств, ни связей. И пусть бизнес пока только на бумаге, вся наличка — это грабительский кредит на пять лет, а «офис» — это ободранный кабинет с ржавой дверью в подвале жилого дома, под пожарной лестницей, там, где лампочка не горит и табличка «Не входить», но по умолчанию ты уже «богатей, наворовал и сосёшь кровь у народа!».
Протянул три года, кое-как отбиваясь от внезапных «друзей», которые: «Ну, ты ж бизнесмен! Подкинь до зарплаты (на машину, дачу, квартиру, телефон, яхту, Звезду Смерти)…»
Закрыл дело после ежедневных посиделок полиции у меня в гостях и меня у них. Бабка-соседка, начав с участкового и заканчивая письмами в прокуратуру и налоговую, прессовала, как могла. Ни мирно поговорить («А-а-а! Убивают! Спасите, люди!»), ни задобрить подарками («Взятку даёшь, тварь?! Я тебя посажу, кровопийца!»), ни даже просто выяснить причины боевых действий («Сам знаешь! На воре и шапка горит!»). В итоге оказалось, что я отказал её сыну-наркоману в помощи, когда он, обколотый, пришёл ко мне «попросить денег на свой бизнес»: «Решил вот начать!» Друг бабки — бывший мент со связями.
Прошло ещё несколько лет. Вернулся на работу по профилю, в офис. Жена поправилась. Скопили деньжат и решили, что пора обзаводиться собственным жильём. Квартира-однушка на этапе строительства по настолько вкусной цене, что даже не верилось. Выяснив всё о застройщике и решив, что уж этот-то дело доведёт до конца и вообще надёжен, вложились. Дом рос, как гриб после дождя, опережая сроки. Красивый, современный, с парковкой, детской площадкой, программой озеленения и кучей других наворотов, которыми не могло похвастаться 80% «илитного» жилья в нашем городе при в полтора-два раза большей цене. Читаю отзывы будущих соседей.
Мужик с личным автопарком: «Да на хрена нам детская площадка?! Лучше б парковку побольше сделали!»
Мужик, перепродающий квартиры: «На хрена мне телефон, интернет и прочие коммуникации? Знал бы, что я и это оплачиваю, послал бы на хрен!»
Баба с тремя детьми: «На первом этаже застройщик свой магазин открывает! Лучше б детский садик построил!»
Молодая семья: «Ремонт не сделают? Голые стены?!»
Бабуля: «Окна пластиковые! Отравить нас хочет! Пущай деревянные ставит!»
Все хором: «Гад! Капиталист хренов! Ворюга!»
Поговорил с инициатором стройки. Мужик 49 лет, родился и жил тут всё детство, видя тот ад, который творится сейчас с парковками, точечной застройкой и прочими нарушениями, решил построить восьмиэтажку и облагородить вокруг территорию. Перекупил проект 24-этажки с дикими ценами. Я честно вглядывался: не просвечивает ли нимб у человека над головой? Он потерял на этой стройке около 26 миллионов деревянных, чтоб сделать на придомовой территории парк для своей престарелой матери и хотя бы одну детскую площадку на весь район для племянников, а вселиться могли в первую очередь местные и знакомые.
Устал писать. На мораль сил уже нет. Да и не нужна она тут: и так всё понятно.
Мне около 14 лет. Я познакомился во дворе с мелким шкетом, добрым и привязчивым парнишкой, весёлым и гиперактивным. Не знаю, кого он во мне нашёл, но лично мне с ним было интересно: пацанёнок был не по годам развит, любознателен и потрясающе умел слушать. Его родители и сестра не возражали против нашего тандема. Где-то через месяц меня отозвали в сторонку местные бабули и спросили, сколько мне платят родители парнишки за то, чтоб я с ним возился. У него оказалась редкая болезнь, из-за которой он должен был сгореть, не дожив и до 20 лет, плюс отставание в физическом развитии. Оказывается, ему было 12 лет — почти мой ровесник, хотя на вид больше восьми я ему дать никак не мог. Это многое объясняло в его поведении, но не в том вопрос. Старые кочерыжки тогда много чего понарассказывали: и то, что родители парня — бывшие торгаши с золотыми унитазами дома, и что деньгами печку на даче топят, и что едят только из супермаркетов… И, разумеется, что болезнь ребёнка — наказание за богатство, нажитое грабежом и разбоем.
Я никогда не мог терпеть недомолвок и оговоров без обоснований. У мумий был только один аргумент: «Да это все знають!»
Я побеседовал потом с родителями парня. Они оказались переводчиками, которым сильно повезло в 90-е оказаться при деле, когда иностранные фирмы шли на российский рынок. В деньгах они не купались, конечно же, но жили чуть лучше многих. А бабули, кстати, требовали с них денег за то, что «присматривали за их ублюдком» на улице.
Став постарше, в институте я отмечаю день группы с сокурсниками. Случайно замечаю, как одна из студенток ворует из казны группы деньги, собранные на поездку на экскурсию в соседний город. Ловлю за руку, стараясь не привлекать внимания, и отвожу в сторону. Спрашиваю о причинах поступка. Девушка с гордым видом рассказывает о том, что она из бедной семьи, ехать на экскурсию она передумала, поскольку останется без денег. На вопрос, зачем вообще сдавала и почему просто не попросить у старосты вернуть сумму, объяснив причины, услышал ответ:
— Да вы все тут богатые! Могли бы и за меня заплатить! Если б не ты, никто б и не заметил пропажи! Гад!
Забрать она пыталась сумму, вчетверо превышавшую вложенную ей.
Уже на работе собираем деньги на юбилей клёвому коллеге. Узнаю, что с меня собираются содрать сумму втрое большую, чем с остальных, и что есть пара человек, которые не платят вообще. Спрашиваю: почему так? Ведь речь идёт о достаточно приличной сумме. Мне отвечают: «Так ты ж ведущий инженер у нас! А у ведущих оклады большие! А Мариванна и Нинпална — заслуженные пенсионерки, с них брать не будем». Объясняю, что я живу на съёмной квартире, у меня не работающая больная жена, что 95% моего оклада расписаны ещё до снятия с зарплатной карты, а требуемая сумма сильно превышает остаток. Вроде как понимают и требуют, как со всех.
На поздравлении дядьки при всём отделе слышу фразу: «Мы все вас очень уважаем и поздравляем с юбилеем! Не, ну, не все, конечно, есть и те, кто вас не так уж уважает. Вот, например, N.!» — и на меня показывают.
Прошло ещё время. Попытался открыть свой бизнес. Не буду говорить, через что приходится пройти начинающему «капиталюге проклятущему», чтоб начать своё дело, если нет ни знакомств, ни связей. И пусть бизнес пока только на бумаге, вся наличка — это грабительский кредит на пять лет, а «офис» — это ободранный кабинет с ржавой дверью в подвале жилого дома, под пожарной лестницей, там, где лампочка не горит и табличка «Не входить», но по умолчанию ты уже «богатей, наворовал и сосёшь кровь у народа!».
Протянул три года, кое-как отбиваясь от внезапных «друзей», которые: «Ну, ты ж бизнесмен! Подкинь до зарплаты (на машину, дачу, квартиру, телефон, яхту, Звезду Смерти)…»
Закрыл дело после ежедневных посиделок полиции у меня в гостях и меня у них. Бабка-соседка, начав с участкового и заканчивая письмами в прокуратуру и налоговую, прессовала, как могла. Ни мирно поговорить («А-а-а! Убивают! Спасите, люди!»), ни задобрить подарками («Взятку даёшь, тварь?! Я тебя посажу, кровопийца!»), ни даже просто выяснить причины боевых действий («Сам знаешь! На воре и шапка горит!»). В итоге оказалось, что я отказал её сыну-наркоману в помощи, когда он, обколотый, пришёл ко мне «попросить денег на свой бизнес»: «Решил вот начать!» Друг бабки — бывший мент со связями.
Прошло ещё несколько лет. Вернулся на работу по профилю, в офис. Жена поправилась. Скопили деньжат и решили, что пора обзаводиться собственным жильём. Квартира-однушка на этапе строительства по настолько вкусной цене, что даже не верилось. Выяснив всё о застройщике и решив, что уж этот-то дело доведёт до конца и вообще надёжен, вложились. Дом рос, как гриб после дождя, опережая сроки. Красивый, современный, с парковкой, детской площадкой, программой озеленения и кучей других наворотов, которыми не могло похвастаться 80% «илитного» жилья в нашем городе при в полтора-два раза большей цене. Читаю отзывы будущих соседей.
Мужик с личным автопарком: «Да на хрена нам детская площадка?! Лучше б парковку побольше сделали!»
Мужик, перепродающий квартиры: «На хрена мне телефон, интернет и прочие коммуникации? Знал бы, что я и это оплачиваю, послал бы на хрен!»
Баба с тремя детьми: «На первом этаже застройщик свой магазин открывает! Лучше б детский садик построил!»
Молодая семья: «Ремонт не сделают? Голые стены?!»
Бабуля: «Окна пластиковые! Отравить нас хочет! Пущай деревянные ставит!»
Все хором: «Гад! Капиталист хренов! Ворюга!»
Поговорил с инициатором стройки. Мужик 49 лет, родился и жил тут всё детство, видя тот ад, который творится сейчас с парковками, точечной застройкой и прочими нарушениями, решил построить восьмиэтажку и облагородить вокруг территорию. Перекупил проект 24-этажки с дикими ценами. Я честно вглядывался: не просвечивает ли нимб у человека над головой? Он потерял на этой стройке около 26 миллионов деревянных, чтоб сделать на придомовой территории парк для своей престарелой матери и хотя бы одну детскую площадку на весь район для племянников, а вселиться могли в первую очередь местные и знакомые.
Устал писать. На мораль сил уже нет. Да и не нужна она тут: и так всё понятно.
