Меня задолбали мамаши, ради собственных амбиций пихающие детей в музыкальную школу, от которой тех воротит.

Я могу точно сказать, что 50% детей, обучающихся в моей музыкальной школе, плевать на неё хотели. Ещё 30% стараются исключительно ради того, чтобы не позорить себя плохими оценками.

Есть дети, любящие музыку, их достаточно. Но если ребёнок любит рисование, почему вы не отправите его в изостудию? Он все равно будет рисовать на уроках музыкальной литературы и сольфеджио, а потом плакать из-за двойки в аттестате.

Или другой случай: у ребёнка идеальное чувство ритма. Казалось бы, он будет счастлив, если отправить его на барабаны, но мамаша свято верит, что лучший инструмент — это скрипка. И ребёнок семь лет плачет из-за того, что у него не получается чисто играть.

Я знаю многих взрослых людей, ходивших в детстве в музыкальную школу — и все они вспоминают о ней с ненавистью. Они стали врачами, экономистами и физиками — но есть дети, которые станут учителями музыки, ненавидимой ими. И они будут бить детей по пальцам, как били их самих.

Я не говорю вам, что музыкальная школа — это плохо. Но пожалуйста, пожалуйста, попробуйте понять, чего хочет ваш ребёнок, что у него получается. Это избавит от лишнего негатива и вас, и его.

Батюшки мои, не перевелись ещё те, кто употребляет фразу «наши предки делали — и ничего»! И на санях ездили, и в поле рожали. И в пещерах жили, кстати. Только в пещеры никто не хочет. Хотят, чтобы было снежок и красиво.

А я хочу, чтобы врачи, да-да, разложившие жопы по сиденью вызванной моему отцу «скорой», приезжала быстро, а не буксовали в снегу. Я хочу ходить по тротуару не на лыжах и не на коньках, рискуя сломать себе что-нибудь. Я хочу, чтобы транспорт, которым я еду до работы, а дети — до школы, приходил вовремя, а не через пятнадцать минут от расписания, из-за того, что там снега намело. И мне безразлично, простят ли меня желающие пересесть в пещеры и сани, но искренне надеюсь, что часть моих налогов идёт именно на уборку снега и готовность коммунальных служб к зиме.

Меня люто задолбали те, кто вопит о «наших предках». Для наших предков простуда, из-за которой сейчас больничный не всегда надо брать, была смертельной болезнью. Из рождённых «в поле» десяти детей иногда выживало двое-трое. Законом позволялось по субботам избивать жену «всем, кроме топора». Еду нельзя было купить в ближайшем супермаркете, возмущаясь, что нет твоих любимых копчёных крылышек. Хотите, как предки — езжайте в пещеру, надевайте шкуры, охотьтесь на диких кабанов. Немедленно выключайте компьютер: наши предки о нём знать не знали, тьфу-тьфу-тьфу, чур меня, адская коробка, от сатаны, не иначе! И перестаньте допекать своими инфантильными идеями людей.

Задолбали парочки, лобызающиеся и обжимающиеся в общественном транспорте.

Метро, час пик, давка. Они стоят в середине вагона, она повисла у него на шее, его руки у неё под расстёгнутой курткой и задранной кофтой. Они даже не целуются — они сосутся и облизывают друг друга, демонстрируя народу длину и ловкость языков. У него на лице предоргазменное состояние, она даже слегка постанывает. Не знаю, как окружающим, а лично мне было некуда деть глаза от стыда. Влипнуть в телефон или книгу — нереально, ибо даже пошевелиться сложно от количества людей. Закрыть глаза? Задрать голову на максимально возможный уровень и разглядывать потолок?

Когда вагон сильно качнуло, парочка слегка разлепилась, открыла глаза и наткнулась на заинтересованный взгляд явно поддатого мужичка. «Чё уставился?», — спросил парень. «Красиво целуетесь, — ответил мужик. — Жду, когда трахаться начнёте». Голубков вынесло на следующей же остановке.

Ребят, я не старая зануда и не завистница, у меня с личной жизнью всё в порядке, может быть, я старомодна, но, простите, интим на то и интим, чтобы быть скрытым от посторонних глаз.

В студенческие годы я отличалась замкнутым характером, замедленной моторикой (что, как выясняется, послужило причиной для странных выводов на мой счёт в маленьком городке, где я живу) и романтическим идеализмом. Страшнее всего то, что я не уверена, что действительно стала умнее с тех пор.

Диплом свой я делала в местном НИИ, который когда-то был градообразующим предприятием, а ныне пребывает в упадке и запустении. Работа была интересной, в руководители мне достался прикольный, добрый и интересный (мне так тогда казалось) пожилой дядя, с которым я продолжала общаться и после защиты, достаточно откровенно обсуждая с ним свою жизнь.

Время шло, институт продолжал загибаться, я давным-давно работала в частных софтверных фирмах, мой бывший шеф ушёл на пенсию (точней, его туда «ушли» по сокращению отдела), и я периодически давала ему денег на лечение больной жены. Это было не раз и не два, сумма набежала приличная, но этих денег я никогда не считала, поскольку давала их не в долг, а просто так.

Однажды им понадобилась крупная сумма. На тот период это были две моих зарплаты. И они попросили её у меня в долг. Клятвенно заверяли, что именно в долг, написали расписку со сроками возврата. Обещали погасить досрочно, ссылаясь на какое-то там наследство.

С той даты, что была указана в расписке, прошло более полутора лет. И вот сегодня я в первый раз вежливо напомнила о долге.

Я узнала много нового и интересного. Наверное, тех денег оно стоило.

Этот человек сказал мне, что это я должна ему пожизненно. Что он «вывел меня в люди», что такую «явную наркоманку» (в жизни ничего тяжелее кофе и никотина не пробовала, все мои моторные проблемы — психосоматика) никто никуда бы не взял (сменила несколько фирм в разных городах, на последнем месте работаю четыре года, задачи сложные, справляюсь). Что ему известны будто бы некие шокирующие подробности моей личной жизни (интересно, что он имел в виду?), и я ведь не хочу, чтобы о них узнал весь город? Да мне пофиг, если честно.

Что я могу, конечно, отнести расписку в суд, но его сын — городской судья.

Я сказала ему, что он действительно сделал для меня очень много — избавил от остатков доверия к людям, жалости к «бедным и обездоленным» и желания им помогать. Наверное, тех денег оно стоило.

И я очень надеюсь, что это навсегда.

Больше я ему ничего не стала говорить. Потому что ещё жив во мне внутренний запрет на проявление агрессии (даже вербальной) в отношении старого больного существа. Я не знаю, что заставило его вести себя именно таким образом, — если бы он просто сказал, что не может отдать долг, и попросил ему этот долг простить, разумеется, я бы простила. Но я теперь знаю другое…

Бедные голодные пенсионеры Донбасса? Давить.

Бедные сидящие без света жители Крыма? Давить.

Нет твари на Земле опасней «бедных и несчастных». Никто так не умеет вцепляться в шею, как они. И горе тому, кто их пожалеет.

А тех, кому на самом деле плохо, не видно и не слышно. Потому что быть несчастным — это профессия сродни криминальной.

Когда-то эти люди были очень милы и любезны со мной. Заботливо так расспрашивали о делах. Хорошие такие люди. Интеллигенты.

Б#$&ский Догвилль.

Я теперь знаю, что мне нельзя здесь оставаться. И ещё мне страшно от мысли о том, какие ещё фекальные залежи могут вскрыться, когда я буду закрывать здесь свои дела.

Задолбало общественное мнение своей манерой превращать взрослых мужиков в детей. Причём это касается только женатых, ведь до свадьбы человек сам решает, как ему выглядеть и что делать. Но вместе с кольцом он, похоже, надевает и подгузник.

Чужие тётки не только контролируют время, проведённое чьим-нибудь мужем во всеми любимой ММО. Их острый глаз и длинный нос никогда не остаются в покое.

— Почему ты не отправишь мужа в парикмахерскую?

Да-да, я должна следить, чтобы здоровенный тридцатилетний дядька держал свои волосы в пределах установленной обществом длины. Иначе стыдно перед женщинами с более аккуратными выставочными экземплярами.

— Почему ты не выкинешь его старую футболку?

Представляете, есть в этом мире люди, считающие нормальным выкидывать чужие вещи и даже получающие от этого удовольствие. И они не изолированы от нас!

— Как ты вообще позволяешь мужу питаться бутербродами и «дошираками»?

А как это вообще запрещают? Нужно отобрать деньги? Возвращаясь домой, принюхиваться, не пахнет ли глутаматом? Ходить весь день по пятам со свеженьким борщом? Отдать в хороший «мужской сад» с трёхразовым питанием?

А мне вот кажется логичным признать право состоявшегося взрослого человека и на коробку киндер-сюрпризов, и на радиоуправляемый вертолётик, и на «доширак».

Я детский психолог, и я временами жутко задалбываюсь. Моя главная проблема — родители моих маленьких клиентов, которые сами их уродуют. Вот не знаю — это лично мне так «везёт» или и в самом деле чуть ли не у половины детей, которых к психологу направляют врачи или педагоги с подозрением на разные расстройства (именно так ко мне приходит большинство клиентов), диагноз один: окружающие взрослые — идиоты.

Четырёхлетний мальчик ведёт себя агрессивно, кидается на других детей на площадке и обижает младшую сестрёнку. Уже через десять минут общения с его мамой и отчимом всё становится очевидно. В семье даже взрослые не знают слов «извините», «пожалуйста» и «спасибо», у них принято общаться с помощью ора друг на друга, обещаний «щас как врезать» и так далее. Самое ласковое, что при мне сказали ребёнку — «Заткнись, гадёныш!» И вообще, отчиму ребёнка (стареющему гопнику, которому по паспорту за сорок, а по уму — лет 13–14) кажется, что научить малыша на любые слова бабушки отвечать «Заткнись, сука старая!» — отличная остроумная шутка. В общем, нет у мальчика никаких расстройств, просто на родителей похож.

Шестилетняя девочка Саша говорит о себе в мужском роде и пытается всех убедить, что она мальчик Саня. Расстройство гендерной идентификации? Да ни фига. Просто папа с мамой хотели второго сына и с младенчества твердят дочери, как жаль, что она не родилась мальчиком, на любое проявление слабости говорят: «Что ты как девчонка?!» (алё, гараж, ваш ребёнок вообще-то и есть девчонка!), а просьбу купить красивые туфельки воспринимают как признак, что дочь вырастет проституткой — это слово она уже отлично знает. Со старшим братом девочки при этом носятся как с писаной торбой: он же мальчик. У Саши, естественно, два выхода: либо навеки признать себя человеком второго сорта, либо пытаться хоть как-то стать человеком первого сорта. Она выбрала последний вариант, и это совершенно нормально для человека со здоровой психикой (пусть и маленького). Ненормально — так загадить умненькой и не по годам развитой девочке голову ещё до школы!

Первоклассник постоянно пытается лезть к другим детям в трусы, пристраивается сзади, имитируя половой акт, и уговаривает девочек станцевать стриптиз… Тревогу забили родители девочки, которой он предложил за шоколадку, цитирую, «пососать ему писю». Повышенный интерес к этой теме в таком раннем возрасте может быть симптомом нескольких больших проблем. Либо ребёнка развращали, либо у него серьёзный гормональный сбой (взрослый гормональный набор в теле ребёнка), либо некоторые проблемы с корой головного мозга… Однако выясняется, что просто папа ребёнка считает совершенно нормальным в присутствии сына смотреть на компе порнушку: «А чё такого, он же маленький, не понимает ничего. А если и понимает — пусть мужиком растёт, гы-гы-гы».

Десятилетняя девочка буквально ненавидит всех мальчиков и любые намёки на межполовые отношения, на соседа по парте, который сказал, что она красивая, налетела фурией и разбила ему нос. Выясняем, что вся ситуация возникла из-за мамы девочки. Это мать-одиночка. Женщина с бурной, но не очень счастливой личной жизнью. Череда «новых пап», некоторые из которых не продержались и трёх месяцев (а один из них девочку ещё и бил), и «мы с ней как подружки, я ей всё-всё рассказываю». То есть мама сделала дочь конфиденткой. Ребёнок с раннего детства в курсе, у кого из маминых «дядь» проблемы с потенцией, у кого — ревнивая жена, подкарауливающая маму на работе у проходной (после этого на лицо пришлось накладывать два шва), кто «жмот, даже колечко не купил», от кого она сделала три аборта и так далее. Мама искренне считает, что готовит девочку к взрослой жизни. Девочка считает, что «взрослая жизнь» — это только бесконечные разборки с чьими-то жёнами, аборты и нестоящие члены, и в гробу всё это видела (и её в данном случае сложно не понять).

Десятилетний мальчик. Редкий случай: ребёнка привела мама. С запросом «Сделайте что-нибудь, он раздражает отца» (вообще, поиск «кнопки», на которую можно нажать, чтоб ребёнок стал удобным — любимая тема родителей, которые приводят детей сами). В общем, ситуация почти классическая: папа время от времени находит новую любовь и уходит к ней, потом мама «отвоёвывает» его обратно борщами и шёлковыми халатиками, некоторое время в семье идиллия, а затем всё повторяется. Промежутки становятся всё короче, а ребёнок вообще «всё портит» — относится к папе как к папе, а не как к восточному падишаху. Недавно — подумать только! — попросил страдающего от похмелья родителя помочь ему решить задачу (был обматерён и получил такой подзатыльник, что улетел к стене). Ответ «Лучше, блин, папе выпишите целебных пенделей!», понятное дело, в рамки профессиональной этики не входит, но это едва ли не главное, что в данном случае приходит в голову.

Все описанные случаи — буквально за последний месяц. Пока все эти (и многие им подобные) дети — лишь нормальные малыши, которым не повезло с семьёй. Но пройдёт совсем немного времени — чужие дети, как известно, растут очень быстро — и они превратятся во вполне взрослых, сформировавшихся упырей, которые будут калечить уже следующее поколение малышей. И как остановить этот конвейер по производству моральных калек — я не знаю.

Я считаю себя вежливым человеком.

Я здороваюсь с людьми, которых встречаю регулярно, даже если мы не знакомы — соседями в лифте и подъезде, консьержами и охранниками, сотрудниками других отделов на работе, соседками по раздевалке в спортклубе. Говорю: «Добрый день (утро, вечер)», если издали — просто киваю с лёгкой улыбкой.

Я всегда благодарю за обслуживание продавцов или кассиров в магазинах, парикмахеров, врачей, водителей такси. Так меня приучили в детстве, когда человеческий труд был в почёте, а фраза «работник сферы обслуживания» не была синонимом слова «прислуга». Иногда могу улыбнуться и пожелать хорошего дня, если чувствую, что это уместно. Пользуясь комплексными услугами, всегда стараюсь запомнить имя менеджера, с которым работаю, а не называю всех поголовно «девушками». Видимо, по удивительному совпадению, я сама себе кажусь экстремально везучим клиентом: ни разу в своей жизни я не столкнулась с хамством со стороны персонала, о котором так часто рассказывают на этом сайте и не только.

Я всегда придерживаю двери, если вижу, что кто-то идёт позади меня, независимо от пола и возраста этого человека. В этой же ситуации пропущу перед собой и придержу дверь для человека, несущего что-то в обеих руках или везущего тележку. Мужчины в последнем случае частенько удивляются.

Я спрошу у сидящего на двойном сидении в транспорте человека, свободно ли место рядом с ним, прежде чем его занять. То же самое — с лежаками на пляже, со стульями в зале ожидания вокзала или в очереди в поликлинике. Кстати, про очередь: вместо почти хамского «Кто последний (крайний)?» я задаю более корректный и точный вопрос: «За кем я буду?»

Я всегда обращаюсь на «вы» к совершеннолетним людям, особенно если нас связывают какие-либо деловые отношения. Это относится и к гинекологу — доктору медицинских наук, и к электрику Лёхе, который курит на лестнице вместе с моим мужем (с которым они по-пацански на «ты»), и к мастеру маникюра, которая моложе меня на 12 лет и принимает меня у себя дома, и к коллеге, с которой мы не в одной командировке делили комнату, купе, бутылку вина и последние пятьдесят евро. Считаю это не только проявлением уважения, но и обозначением некой дистанции: «я соблюдаю границы». Обращение «ты» — для близких людей.

Я всегда прощу прощения, если побеспокоила кого-то: когда передаю плату за проезд в переполненном транспорте (а вы не знали, что другие пассажиры не обязаны работать для вас кондукторами, и вы их действительно беспокоите своим «с десятки один!»?), ошиблась телефонным номером, обратилась с вопросом к прохожему, случайно задела или толкнула кого-то, даже в давке в час пик. И вообще стараюсь занимать пространство так, чтобы никому при этом не мешать.

Мне очень нравится быть вежливой. Это достойно выглядит и приносит ощутимые бонусы.

А задолбали меня любители расширять понятие вежливости до полного беспредела. Те, кто уверен: вежливый человек не должен обозначать свои личностные границы и обязан делиться с окружающими любым своим ресурсом — личным временем, жилплощадью, деньгами, вещами, оплаченными услугами, персональной информацией — по первому требованию. Я оставляю за собой право защищать себя и своих близких от таких людей всеми доступными способами.

Уважаемый клиент, вам не позволено звонить мне на мобильный в любое время суток. Я не скорая медпомощь и не служба пожаротушения. Все рабочие вопросы мы решаем в рабочее же время посредством офисного телефона и корпоративной электронной почты, с которой не далее как вчера вам было отправлено сообщение с подробным ответом на ваш сегодняшний вопрос, и вы подтвердили его получение. Да, я не постесняюсь напомнить вам об этом.

Дорогой Иван Петрович, руководитель соседнего отдела, для вас я не «Ирочка» и тем более не «деточка», а «Ирина, вы» (на отчестве не настаиваю). Нам не по двенадцать лет, ведь так? Да, я не стану терпеть эту фамильярность, а корректно поправлю вас в разговоре наедине.

Пожилой джентльмен из очереди к массажисту в санатории, я не собираюсь улыбочкой поощрять ваши неуклюже-наглые попытки меня «склеить». Окститесь: вам за 60 на вид, мне 32, а в джинсах и с рюкзачком больше 25 никто не даёт. Хочется развлечься на отдыхе, понимаю. Не вопрос: вокруг много приятных дам вашей возрастной категории. Потянуло на молоденьких — что ж, не обижайтесь, что вас отшили. Или вы серьёзно ожидали, что я пойду с вами «в номера»?

Милая мама, ты звонишь мне и дрожащим голосом сообщаешь, что я нагрубила тёте Клаве, твоей троюродной сестре. Говоришь, что она обиделась и теперь тебе стыдно перед ней за моё невежливое поведение. А на самом деле стыдно должно быть ей — за свою бестактность. Потому что я не обсуждаю свою интимную жизнь с мужем и наши планы насчёт потомства с посторонними людьми, о чём и сказала ей именно такими словами и очень спокойным тоном. Что здесь невежливого? Вот вопрошать взрослого человека: «А чегой-то у вас деточек нету до сих пор, ась? Слабоват муженёк по мужской части-то?» — крайне невежливо.

Соседка по купе, я даже не подумаю уступить свою нижнюю полку вашему ребёнку — подвижному мальчику лет семи-восьми. Для меня возможность ехать внизу — принципиальный вопрос, связанный со здоровьем. Я всегда покупаю билеты в первые полчаса их поступления в продажу, для чего в данном случае мне пришлось встать в выходной день по будильнику и заплатить комиссию веб-сайта по продаже билетов. Я приложила определённые усилия, чтобы обеспечить себе комфорт, и не собираюсь им жертвовать только потому, что вы не удосужились поступить так же. Тем более вижу, что мальчишке только в удовольствие лазить туда-сюда по лесенке.

Торговая агентша, явившаяся в будний день к моим 80-летним дедушке и бабушке с целью продать им целую кучу «безусловно необходимых бытовых приборов» с «беспрецедентной скидкой только сейчас» при условии покупки на сумму, равную их совместной пенсии, у тебя почти получилось: многословная презентация с использованием передовых технологий НЛП проведена, старики неловко мнутся в углу кухни, ещё немножко — и удастся «дожать» покупателей, все как на тренингах учили! Но тут в квартиру захожу я. Не надо возмущённо пищать: «Ах, девушка, какая вы невежливая!» Тебе трижды сказали очень вежливо, что покупать ничего не планируют — ты эти слова проигнорировала. Собирай своё барахло и выметайся, живо! И — молча!

Люди, чтобы получше понять, что такое вежливость, припомните, что сказал о ней Сервантес: она обходится нам дёшево, а другими ценится дорого. Вежливость — это просто набор мелких условностей, она не требует усилий, не заставляет человека отдавать то, что принадлежит ему по праву. Не надо путать её с благотворительностью: последняя предполагает жертвенность, а значит, является делом исключительно добровольным.