Задолбашка у меня мелкая, но на редкость надоедливая. Часто работаю в ночную смену и домой прихожу в 5—6 утра. Как же проходит моё утро?

Я открываю и закрываю шумный замок, мою руки и иду на кухню — поесть и приготовить ужин домашним. Открываю холодильник, ищу что бы поесть. Через минуту бедолага начинает истерически пищать, опасаясь за сохранность продуктов. Да, дверь не закрыта целых 30 секунд, мы все умрём!

Далее я кладу на тарелку еду и ставлю в микроволновку, а потом иду в туалет. Что же я слышу? Полминуты прошли? Бегу-бегу! Ах, ещё раз надо пискнуть и напомнить? И ещё раз? И опять? Если не хочу нарушить сон окружающих, приходится караулить у микроволновки. И клавиш нажимать как можно меньше, ведь они тоже пищат!

Теперь включаю плиту, разогреваю бульон. Включение-выключение и регулировка температуры сопровождаются невыносимым писком. В безмятежной тишине писк звучит особо пронзительно, будто коту хвост прищемили. Открываю холодильник опять, изучаю содержимое, не забывая периодически закрывать дверь. Достаю курицу, размораживаю, не забывая бегать к микроволновке и следить, чтобы она не запищала («Переверните тушку», — пилит микра). Между делом переодеваюсь, прибираюсь, ставлю стирку. Эге-гей! Курица разморозилась! Сую её в духовку, выставляю таймер и спокойно иду спать.

Из кухни слышится звуки духовки, холодильника и микроволновки, это муж варит детям кашу и греет бутерброд.

Где-то часа через полтора стиралка оповещает об окончании цикла. А потом ещё и ещё. И опять. Да заткнулась бы уже, когда надо, тогда и подойду! Ну зачем? Зачем напоминать постоянно? Курица тоже готова, но чу! Духовка отключается вместе с таймером, но таймер — он стоит на страже! Вдруг хозяева забыли про еду и сейчас умирают с голода? Надо напомнить, напомнить, громче поорать! Хорошо, если муж ещё не ушел, он откроет стиралку и ткнёт в таймер, иначе придется вылезать из теплой постельки и выключать этих напоминальщиков самой.

Где, где волшебная кнопка, которая отключает это звуковое сопровождение или хотя бы регулирует громкость? На моей малюсенькой кухне, соединенной с залом и не имеющей дверей, по утрам раздается какофония из этих писков!

Производители, спасите! Иначе скоро, покупая технику, буду обращать внимание не только на технические характеристики, но и на её способность молчать, когда не спрашивают.

Сейчас хотят пропихнуть очередную законодательную инициативу. Мол, нужно запретить ходить в общественных местах, кроме пляжей, в купальниках и плавках. И разумеется, отовсюду звучит всеобщий «одобрямс»: да, всех уже достали полуголые, шляющиеся по городу! Штрафовать их!

Но, во-первых, это где они в таком количестве, чтобы «всех достать»? А, во-вторых, если задуматься о последствиях…

Хорошо, плавки в общественном месте запрещаем. А если в плавках и майке? Тоже запрещаем, хорошо. А если эти плавки имеют вид шорт, каких сейчас много? Если шорты не слишком короткие — то можно, да? А «не слишком короткие» — это сколько сантиметров?

Дальше: голый торс — это плохо. А расстёгнутая рубашка? Тоже, да? А если на одну пуговицу? А на две?

Обувь: если обуви на ногах нет, наверняка будет штраф. А если вьетнамки? Наверное, тоже — судя по количеству возмущенных криков на тему ношения сланцев в городе. А чуть менее открытые сандалии или босоножки?

В общем, самое плохое, что только можно представить — это появление такой статьи в КоАПе без четко обрисованной границы, что можно, а что нельзя. А если такие границы пропишут, то это будет тот самый «общероссийский дресс-код», о котором говорил Чаплин. И уж поверьте — он наверняка будет достаточно жёстким.

А люди в купальниках и плавках не задолбали. Просто потому что я их не так много вижу. Задолбали те, кто в очередной раз страстно желает закручивания гаек.

Привет! Я люблю рисовать и даже имею наглость называть себя художником, пусть и начинающим.

Еще три года назад я рисовала почти каждую ночь, а сейчас заставляю себя хотя бы два раза в неделю. И знаете, это не случайность. Просто я не могу творить. Не пачкать бумагу, а стараться, учиться, выходить за грани своих возможностей. Когда-то я творила именно так, будто в трансе, ночи напролет, и каждый новый рисунок был лучше предыдущего. Меня хвалили, ведь я была ещё подростком и только начинала. Потом я чуть выросла и поняла, что нужно уходить от простого срисовывания и вникать в суть вещей, понимать их структуру. Я стала рисовать из головы и по книгам. Естественно, красота рисунков от этого сильно пострадала, что меня очень расстраивало, но я не сдавалась.

Пока не услышала: «Ты раньше так красиво рисовала, а сейчас что-то хуже и не развиваешься»; «Это ты сейчас такую хрень рисуешь? Да раньше лучше было»; «Девушка красивая, но фон у тебя тут не получился»; «Ничего, сейчас работать пойдешь и бросишь свое рисование»… и ещё много подобного. Особый шик — подойти к мольберту, сказать, как неудачна эта работа, и уйти, не заметив мои увлажнившиеся глаза. Стоит ли говорить, что такие оплёванные рисунки либо валяются в самом дальнем углу, либо не закончены?

Серьёзно, зачем? Я не просила критики. Когда она мне нужна, я сама спрошу. Я не хотела этих комментариев — я и так уже всегда недовольна. Возможно, я слишком нежна и чувствительна. Но где хотя бы ваша тактичность, люди?

Спасибо, мои дорогие убийцы мотивации. Знаете про ведро с крабами? Так вот, я всё-таки выберусь из этого ведра. Из чистого упрямства.

Я не имею ничего против нормальных, адекватных мужчин. Но сомневаюсь в их существовании. Почему?

Детство. Брат может:

• гулять до ночи;
• дома делать, что ему нравится.

Я могу:

• помогать матери;
• помогать матери;
• помогать матери;
• полчасика поиграть, не выходя с нашего участка. Все наши соседи — скрывающиеся злобные педофилы, которые только и ждут, пока я…
• быть умнее брата (не драться с ним и не ссориться, когда он отбирает у меня игрушки и меня бьёт).

Брат умный, а я дура. У меня ни одной двойки и тройки, я решаю ему домашку по математике. У него с двух на три, задачи шестикласснику решает третьеклассница-сестра. Он мужик — он умный. Я баба. Бабы все — дуры.

Отец может:

• пить;
• курить.
• избивать мать (это она виновата, пыль не вытерла, сварила борщ, а он хотел гороховый суп, смотрит не в землю).

Мама может:

• готовить;
• стирать;
• убирать;
• быть умнее (терпеть побои, не рассказывать в милиции, кто ей грудь ножом проткнул);
• воспитывать детей;
• отмечать восьмое марта в кругу проверенных (отцом) подруг.

Мясо отцу и брату. Они мужчины, им надо. А мне конфетки. Пять штук ненавистных карамелек раз в неделю. По праздникам — шоколадные конфеты (запомнить про аллергию на шоколад не судьба). До сих пор обожаю мясо и ненавижу конфеты. И до сих пор вижу мясо редко. Женщины питаются нектаром и амброзией, вы не знали?

Тот год, который умирала наша мама ознаменовался ещё одним событием в нашей жизни. Брат, когда мать лежала в больнице, не работал (мальчик искал себя), я училась. Мальчик продолжил искать себя, я уволилась и год провела с матерью в больнице. Денег мне не давали, в больнице не кормили: я не пациент. Деньги я потрачу на водку, а потом отцу в подоле принесу. Ну что ж, зато диета.

Потом мальчик себя нашёл. В нарушении уголовного кодекса. И я, поголодав год, сидела в милиции и рассказывала, какой брат хороший, что каждый день сидел с мамой (даже не пришёл ни разу). А почему я учёбу бросила? Надоело. Зачем женщине знания? Мальчика не посадили. Сказал спасибо сестре? Нет. Баба должна так себя вести.

После смерти матери мальчик нашёл себе женщину. С двумя детьми от разных мужиков (ему б головой, а не МПХ подумать, но нет). Мальчик ссорится с отцом, орёт, что мы ему не семья, продаёт своё маленькое имущество и улетает на крыльях любви. Деньги закончились — его нагнали. Куда пришёл, поджавши хвост, страдать наш маленький? Правильно, к тем, кто ему не семья и не понимает его любви. Сидя в обнимку с бутылкой водки на диване, командовал, как мне что делать. Сам не делал ничего, только бухал. У него горе: все бабы — твари. Он не идиот, нет. Это бабы виноваты. Его друзья, когда были у него в гостях, вынесли оставшееся мне от мамы золото.

Я смотрела за матерью, пока она была больна, я забочусь об отце и никогда ему не орала, что он мне не нужен, но я баба. Я недочеловек. И этим всё сказано. К такому выводу я пришла из разговоров с отцом. Не существует женщин-учёных (все бабы — дуры), основная цель моей жизни — выйти замуж и рожать, рожать, рожать! 24 года — перестарок. Кто меня такую возьмёт? Я ещё и спорить смею, своё мнение отстаивать? Я, баба?

Мой отец свято уверен, что в том, что женщин насилуют, виноваты женщины (сука не захочет — кобель не вскочит).

Я ж баба-дура, мне можно верить в судьбу. Если я вдруг, не дай бог, найду себе перспективного мужа — он будет клоном моего отца. Не надо мне такого счастья. Я не хочу, чтоб кто-то объяснял моей дочери, что она недочеловек. И ещё. Постоянные объяснения мне сверхчеловеками, что все меня хотят… занять сексом, а без колечка на пальце этого делать нельзя (так поступают только шлюхи), привели к неприятным последствиям. К глубокой убеждённости, что секс — грязь и ужас. И как можно этого хотеть? Где мой доктор-псих?

Задолбали меня воспитавшие меня и брата сексисты (отец, мать, дядюшки, тётушки, бабушки, дедушки), уверившие его в его исключительности, а меня — в моей ничтожности. Я, конечно, с этим борюсь, но чувство собственного достоинства из ниоткуда не берётся.

Как вам эффект модных нынче в России «традиционных ценностей»?

Добрый день! С вами на связи плохой человек. А плохая, я собственно, вот почему.

Я программист. Да, девочка-программист, в самом худшем смысле: закрытая, необщительная, хожу в джинсах и майке круглый год, несмотря на корпоративную форму. Я работаю с компьютером и только, сижу в маленьком, но отдельном кабинете, и всё общение по работе сводится к минимуму. Отдел аналитики (дружный женский коллектив, ага) общается со мной только через почту, коллеги-программисты — через скайп, но крайне редко, только если ЧП.

Тут важный момент: филиал компании, в котором я работаю, открыли всего полгода назад, из «старого» штата только начальники, и то не все. Мне повезло, что Новый год я проболела, но вот весенние мероприятия не обошли меня стороной.

Итак, праздники, 19 февраля. Задорные девочки-аналитики скачут с подготовкой к поздравлениям, обсуждают, что кто купит, кто будет читать стихи и прочее. Заглядывают ко мне: «Нужно сдать деньги на подарки столько-то, ты купи на завтра вот это и это, читаешь вот такой-то стих…» Отдаю деньги и говорю, что я всё куплю, но читать ничего не буду и поздравлю наших мужчин максимум по почте. И тут эти коровьи глаза: «Почему?» Пытаюсь объяснить, что мне почти физически тяжело будет после работы читать стихи со сцены перед залом в две сотни человек. В ответ: «Да ла-а-адно тебе, не стесняйся! Мы на тебя рассчитываем». Круто. Иду к начальнику и прошу отгул, благо он меня отлично понимает. Захожу к аналитикам, предупреждаю: завтра меня не будет. «Почему?» — и опять эти глаза. Потому что, блин.

27 февраля. В компании какое-то мероприятие, на которое мне уже купили билет девочки-аналитики. В пятницу, в семь вечера, когда я работаю до пяти. Просят вернуть деньги — отказываюсь, советую начать думать головой. Обижаются.

5 марта. Девочки опять скачут по офису — развешивают плакаты с поздравлениями, какие-то украшения. Заглядывают ко мне: «Вот стих, нужно будет прочитать, завтра поздравлять будут, так что присутствовать нужно обязательно». Отказываюсь. Ну, вы поняли, да? «А почему?» — опять двадцать пять! Иду к начальнику, вновь прошу отгул. Он подписывает, желает хороших выходных.

13 марта. Вновь какой-то концерт в компании. Да, пятница, семь вечера. «Мы думали, ты передумаешь и пойдёшь. Ты хоть предупреждай заранее». Вашу Машу…

17 марта. Случился у кого-то юбилей, за месяц начали продавать билеты на какой-то спектакль и концерт. Уже догадались? «А почему ты не пойдёшь? Мы тебе билет взяли. А почему совсем не ходишь? Не хочешь? А почему?» Собираю все остатки своего спокойствия и объясняю в миллионный раз, что я такое не люблю, не могу оценить и поэтому на такие мероприятия не хожу. Никогда.

Сегодня, 18 марта. «У нас 18 апреля субботник! Ты должна придти! Это обязательно для всех! Что? У тебя отпуск? Ну, тем более, ты свободна же будешь!»

Вот тут моё терпение лопнуло. Я написала заявление на увольнение. Несу начальнику, тот изучает, смотрит на меня, вздыхает, просит подождать две минуты и куда-то уходит. Возвращается вместе с замгенерального, молча показывает тому моё заявление и вытаскивает из стола ещё с десяток таких же. Зам изучает, уходит.

Секунд через десять благим матом был покрыт весь отдел аналитики. Оказалось, из 35 программистов заявления написали 32, моё было 33-м.

Позже сисадмины, наблюдавшие буйства зама в камеру наблюдения, рассказали, что начальник отдела аналитики был избит пачкой заявлений с криками зама: «Ещё одно заявление — и я уволю тебя к чертям собачьим!»

Теперь весь отдел разработки считается «плохим» и «неактивным», за что аналитики в открытую нас недолюбливают. Ну и замечательно, лишь бы не приставали больше.

О-о, а тут как в марте (видимо, к восьмому) настало время офигительных историй про тяжёлую долю женщин, лезущих сиськами вперёд, так и доднесь не закончилось? Чё-то проигрываю в голос.

Ладно, я ещё могу понять историю про начальство и работу, хотя и возникает вопрос: если ты такой классный специалист, что мешает найти новую? Другие же как-то находят — не иначе через фею-крёстную, да? Но вот то, что красивая попка — не преимущество, а обременение — не надо смешить мои тапочки!

Кругом похотливые самцы, а я вся такая хорошая, а если бы они были не такие, а нормальные, то я бы тоже сиськами вперёд не лезла. Конечно, а я королева британская.

Зло, скажете? А вот вам моя история, а там сами решайте.

Когда я учился в институте, к нам на третьем курсе пришла Наденька. И влюбился я по уши. Как пишут поэты, утонул в глазах. И попробовал ухаживать. Результат: иди нах, очкарик. Почему? Потому что нищеброд, живёшь в халупе с бабкой и дедкой (родители у меня умерли) где-то на окраине и вообще некрасивый. И стала Наденька встречаться с Данилом, потому как папа у оного милицейский полковник был. И мордашка смазливей моей, да. Кстати, такого же мнения придерживались и остальные одногруппницы, и другие знакомые девушки тоже, но об этом ниже.

Заело меня тогда сильно. Нашёл подработку — кто очника на полный день возьмёт? На четвёртом курсе умер дед. Дом переписал на меня. К началу пятого следом за ним и бабка. На дедовы похороны у меня ещё были деньги. На бабкины влез в долги. Продал дом, рассчитался — даже на однушку осталось. Не такая уж халупа оказалась, да. Со всеми этими хлопотами не заметил, как универ окончил. Скажу честно: шли навстречу и многое прощали, вытягивали. Спасибо им за это.

Как окончил и отошёл немного от всего, начал работать как проклятый. А что ещё было делать-то? Пить я не люблю. Дали повышение, потом ещё. Потом заметил, что зарплату в 2300 долларов в нашем Мухосранке просто не на что тратить, если ты один, как сыч.

И вот тут начались чудеса. Нашлось вдруг 100500 помощниц потратить мои деньги. И сиськами, сиськами вперёд! Хотя я на похотливого самца похож, как кот на удава. Поступил, как сволочь последняя: никого не оттрахал и даже наоборот, помогал только тем, которые ко мне в кабинет с таким-то вырезом по десять раз на дню не наведывались.

Потом было семь лет выпуску (на пять не ходил). Я бы и в этот раз не пошёл, но в город приехал мой одногруппник и лучший друг по совместительству и упёрся: семь лет никого не видел, давай сходим. Ну, давай. И мы пошли.

Глазки мне строили многие. Ещё сильнее строили другу — московская прописка всегда в цене. И Наденька… Прям разрывалась между нами: Даня-то её бросил, бедняжку. Друг тактично ушёл покурить. А мы… Вернее, я. Сунул денег вахтёрше (мы в здании института собирались), взял ключ от аудитории на пятом этаже (праздновали на первых трёх), и мы с Наденькой устремились. Как сущий джентльмен, пропустил вперёд изрядно подвыпившую даму (ещё бы — аццкий толстопузый толстосум наверняка был ей в глубине души омерзителен, как не напиться) и закрыл замок. Потом выкинул ключ, погулял по коридорам полчаса и уехал домой. Вахтёрше сказал, что Надя занесёт, а меня срочно в контору дёрнули.

Друг позвонил минут через сорок. Сказал, все ржут как кони, но вскрытие двери надо будет оплатить. Я оплатил.

Это я к чему? Девоньки, хоть себе-то не врите. Лезть сиськами вперёд в моей истории я никого не заставлял, не поощрял и не просил. А вот лезли. А мораль истории такова: «Не было у Сеньки денежек — не было у Сеньки девушек, стали у Сеньки денежки — стали у Сеньки девушки». Только и всего.

Нередко хотелось ответить кому-либо на его мысли, да каждый раз было больше лень, чем хотелось, но пост противницы свободных отношений всё-таки заставил меня собрать мысли в кучу и оформить их в ответ.

Я тот самый поборник «свободных отношений». Никогда никого не агитировал следовать по своим стопам, никогда не «плевался желчью на нормальные отношения». Поспорить на эту тему, однако, всегда любил, так как нигде так полно не раскрывается человек, как в спорах на морально-этические вопросы.

Да, я буду утверждать, что это «разумная культура отношений между мужчиной и женщиной» (хорошая, кстати, фраза, надо будет запомнить на будущее). Потому что у людей (как у мужчин, так и у женщин) есть некие потребности и желания. Секс — это такая же естественная и нормальная потребность, как, например, потребность в еде. Но человеческое общество почему-то (на самом деле понятно почему, но не о том разговор) возвела секс в ранг чего-то совершенно особенного и даже запретного, а любовь к сексу и желание им заниматься обзывает б#$&ством.

Скажите, господа поборники «морали, верности и семейного очага»: ваш партнёр (ой, простите, любимый), с которым вы сейчас живёте — он ваш первый и единственный по жизни партнёр? И вас никогда-никогда в жизни не посещали мысли, что вы хотели бы с кем-то интима (не обязательно секса — объятия и поцелуи с другими людьми многие также называют б#$&ством) ни до того, как вы познакомились с вашим любимым, ни после? Потому что только в этом случае вы имеете право кидать камни в мой огород. Потому что только в этом случае у вас атрофированы эти потребности и желания. У других людей они есть.

Знаете, чем отличаются действительно любящие друг друга люди от просто «партнёров»? Тем, что им не безразличны потребности друг друга и они не стесняются их обсуждать. И может такое случиться, что среди них окажется как раз таки желание заниматься сексом с другими людьми. Ради новых ощущений, ради спортивного интереса, ради реализации своих комплексов — причин может быть много, не в них суть. Суть в том, что если такая потребность есть, то её следует как минимум обговорить друг с другом и попытаться найти решение. По умолчанию считается, что «раз ты хочешь другого человека, а не только меня (эгоизма-то сколько, видите?), то и катись-ка ты отсюда!», а некоторые вполне готовы принять такую потребность и разрешить своему любимому «изменять». Потому что настоящая измена — это эмоции и чувства к другому человеку, а не желание с ним секса. Знаете, как в фразе: «Неважно, с кем ты хочешь провести ночь, важно, с кем ты хочешь проснуться утром». То, что ваш партнёр может перекусить едой из забегаловки, а не ест исключительно вашу домашнюю еду, вы же не считаете за измену? К сексу же особое отношение, помним-помним.

«Я ещё не нагулялся»? Может быть. Но почему считается разумным в таком случае расстаться с человеком, которого я люблю и с которым готов жизнь вместе провести, только ради секса с другими? Не ради чувств к другим, заметьте, а только ради секса, который при некотором наличии цинизма можно сравнить с едой.

«Это всё бегство от ответственности и обязательств»? А кем, пардон, определяются мои обязательства? Вами, абсолютно чужие мне люди? Или, может, вы всё-таки признаете, что мои отношения с любимым — это вещь, касающаяся только нас двоих и никого более? И если мы оба считаем то или иное поведение нормальным и допустимым, то таковым оно и является.

Да, я согласен, не все готовы такое принять, и далеко не всем подойдёт такая модель отношений. В этом-то как раз самая суть: такие вещи надо обсуждать друг с другом и решать вместе, что в вашей паре является нормальным, а что нет. Обсуждать, понимаете? Да, если такое случится, что у одного из вас есть потребности, которые неприемлемы для второго (не обязательно секс), то это очень грустно. Тут кому-то придётся поступиться своими желаниями и пойти на поводу у партнёра. Либо не поступиться и разойтись, не трепля друг другу нервы. Но это будет честно и правильно по отношению друг к другу. Потому что иначе оно превращается в ту самую «ложь и обман». Понимаете, когда люди живут, не интересуясь один другим, не зная друг друга, не доверяя — то в чём вообще смысл таких отношений? В абстрактном «мы не изменяем»?

А задолбали меня такие вот агрессивно настроенные личности, как автор, которые не могут принять того, что другие люди имеют право жить не так, как нравится ему. Которые связывают вещи, друг от друга не зависимые (как рост числа подростковых беременностей и потеря девственности в двенадцать в глазах автора связаны с тем, что два взрослых человека решили, что позволяют друг другу чуть больше, чем принято в обществе, мне решительно непонятно). Которые лучше всех знают, «как надо», и готовы агрессивно своё «надо» навязывать другим.

Именно такие личности, которые решили, что знают, как надо, начинали крестовые походы. Люди, которые хотели просто жить и радоваться жизни, основали движение хиппи. Ну, и кто принёс больше вреда?

Оказалась на длительном больничном с наказом лежать и поменьше двигаться. Спасением стали книги — читать я люблю, но в последнее время удавалось делать это только в дороге. Вспомнила, что в детстве мне очень нравилось фэнтези, а потом я его как-то забросила, и решила, пользуясь случаем, заново познакомиться с этим жанром — благо сайтов, где можно бесплатно или недорого скачать книжки именно этого направления, полно. В общем, то ли у меня в детстве был отвратительный вкус, то ли жанр с тех пор существенно испортился, — почти из трёх десятков книг мне понравились две, хоть как-то дочитать без изжоги было можно ещё пяток. Остальное поточное чтиво задолбало нечеловечески.

Сюжетные повороты. Казалось бы, благодатный жанр, которого не касаются ограничения нашей реальности — твори, что душа пожелает. Почему же, блин горелый, душа подавляющего большинства авторов желает с упорством, достойным лучшего применения, в сотый раз переписывать одни и те же пять-шесть сюжетов, избитых, как бомж на Курском вокзале? Авторы детско-подросткового фэнтези через одного в детстве покусаны Джоан Роулинг и пытаются ещё раз написать «Гарри Поттера» — тут, видимо, ничего не поделаешь, — но схожая ситуация и в фэнтези без школы волшебников! Даже если сюжет чуть-чуть отличается от общего канона, то десяток-другой штампов чаще всего просачивается и туда. Можно было бы объяснить это кознями злых издателей, но та же ситуация и с независимыми авторами, которые размещают текст на собственных сайтах и ни с каким издателями не сотрудничают. А уж заканчивать историю тем, что прозвонил будильник, и главный герой начал собираться в школу или институт (это почему-то кажется авторам офигительно смешным и оригинальным) — это ново, как фамилия Петрова!

Герои в большинстве случаев сделаны из не очень плотного картона. Это или Мэри Сью (Марти Стю), или какой-нибудь избранный (снова привет Роулинг: все, буквально все — либо со сверхспособностями, либо без них, но избранные; хоть бы одна сволочь оказалась с интеллектом и харизмой среднего обывателя!), или попаданец из другого времени (что, впрочем, не мешает ему относиться к какой-то из предыдущих категорий). Логика действий героев за редким исключением не выстроена вообще. Все поступки они совершают либо просто так, с ни фига, либо потому, что автору приспичило показать, какую клёвую фишку или фразу он придумал. Как правило, герои напрочь обделены инстинктом самосохранения и, например, через пять минут после попадания в неизвестный мир начинают хамить большой группе хорошо вооружённых головорезов. Такое ощущение, что половина авторов — тишайшие стеснительные люди, которые даже перед тараканами на кухне извиняются за беспокойство, зато отрываются в выдуманном мире. Будь мир произведения менее картонным, большинство главных героев с такими замашками не дожили бы и до второй главы, но автор своей авторской волей их спасает.

Второстепенные герои, судя по их поведению, набраны в дурдоме, в палате для шизофреников. Если у главных героев логики просто нет, то у этих она в наличии, но альтернативная. Вампиры сплошь и рядом влюбляются в смертных (вот вы могли бы полюбить, например, куриную котлетку? А они — запросто!), а трепетные эльфийские принцессы, падающие в обморок от слишком наглого взгляда, — в гоповатых солдафонов.

Боевые сцены в фэнтези сочиняют люди, которые не только не изучали историю оружия, но и, видимо, ни разу в жизни не играли в войнушку ни с друзьями во дворе, ни на компьютере. Сплошь и рядом арбалеты, которые вообще-то надо перезаряжать после каждого выстрела, выпускают стрелы (кстати, стрелы, а не болты или пули, как это было бы логично) очередью, как пулемёты. Маленькие хрупкие эльфийки, две страницы назад не способные поднять кастрюлю с едой, крушат врагов направо-налево, размахивая двуручным мечом (которым даже здоровые дядьки так активно не машут). Одетый в обычную одежду герой, получив в центре организма пробоину от орудия, предназначенного для убийства рыцарей в тяжёлых латах, вздыхает, как ему больно, бодро вскакивает на лошадь (между прочим, все поголовно герои отлично скачут на лошади, включая попаданцев из техногенного века, которые эту лошадь видят впервые) и несётся спасать мир, в дальнейшем о травме не вспоминая. И, кстати, убойная сила оружия сильно разнится в зависимости от того, хочет ли автор, чтобы герой погиб именно в этой сцене. Вплоть до того, что иногда «хороших» оружие лишь слегка царапает, а «плохих» косит, как косой.

Юмористическое фэнтези. Помимо описанных выше особенностей чаще всего включает в себя ещё и юмор. Ну, или то, что автору кажется юмором. Некоторые авторы знакомы с понятиями «ирония» и даже «контекст», у других предел юмора — заставить героев обмениваться цитатами из анекдотов, которые были старыми, ещё когда автор не родился. Особым шиком почему-то считается заигрывание с темой гомосексуализма у эльфов (см. выше про фамилию Петрова). По сравнению с большинством образчиков жанра юмор артиста Петросяна очень тонок и изыскан.

Страшнее юмора только тоскливый пафоc. Всякие Великие Книги, Последние Пророчества и прочие Верховные Маги раскиданы по книгам, как носки по квартире холостяка.

Эротические сцены. После введения возрастных ограничений авторам окончательно запретили называть вещи своими именами. В результате описание взаимодействия героев зачастую состоит из смеси дамских романов, «Камасутры» и неприличных анекдотов для учеников начальной школы. При этом авторам как-то не приходит в голову, что у нечеловеческих существ, скорее всего, и анатомия отличается. Вампир, по логике вещей, для секса вообще непригоден (у него не течёт кровь, соответственно, эрекция невозможна), а при контакте здоровенного четырёхметрового крылатого демона и хрупкой девушки-полуэльфийки вообще вероятнее разрывы, травмы внутренних органов и смерть от кровопотери, чем оргазм.

Мы живём в век рекламы. Она повсюду, от неё никуда не деться. Что тут поделать — многие хотят жить, да не просто хлебом и водой, а желательно бутербродами с красной икрой и толстыми кусками мяса. Ну, тысячу лет назад тоже была своеобразная реклама товаров, сейчас мало что поменялось. Это понятно.

Но как надоела эта идеальность! В рекламе обязательно показана счастливая, абсолютно счастливая семья. В семье этой не бывает ссор. Семья живёт в громадной квартире, а то и в частном доме. Они все красивы и одеты с иголочки. Дети — ангелочки, взрослые белозубы и ухожены. У них нет неизлечимо больных детей или физически неполноценных уродцев, а бабушки-дедушки болеют понарошку, и болезни их испаряются сразу же после принятия чудесной таблетки. А если заболеет дитё — в конце рекламы оно уже будет весело играть с собакой, папой-мамой, дедушками-бабушками, братьями и сёстрами, а до этого оно обласкано, обцеловано любящей мамой и завёрнуто в одеяло вместе с любимой игрушкой. А, я забыла: собаки в рекламе породисты, ухожены, излучают здоровье и сытость.

Я обобщаю, конечно. Сейчас реклама пытается быть ближе к народу. Ну, интервью проводят в однокомнатных квартирах, людей на улице останавливают. Но не катит. Жизнь полна чистых мест, но и грязи в ней предостаточно.

Просто представьте, скольких людей подобная реклама унижает. Что чувствует ребёнок из детского дома, глядя на беззаботного сверстника, которого целуют и обожают. Что испытывает уставшая женщина, которая живёт в нищете, глядя на кухню, в которой может поместиться её квартира. Мамы с больными детьми. Инвалиды. Нищие. Выходцы из неблагополучных или неполных семей. Их много. И всем им больно.

Я помню себя. Я из неполной семьи, мы выживали на мамину учительскую зарплату и телевизор купили спустя шесть лет после моего дня рождения. В особо голодные дни я, следуя рекламе какого-то накрученного для тех времён (конец девяностых) холодильника, засовывала картинку с рыбкой в нашего старенький холодильник, советский, неприглядный и не блестящий. Разумеется, чудо не происходило, и рыба не превращалась в настоящую. Уже тогда это было для меня маленьким уроком: жизнь — не реклама, слишком уж она неидеальна для этого. Но всё равно я помню, как это было обидно — глядеть на таких же детей, как и я, но живущих отлично и хорошо.

Сейчас я повзрослела и поняла многое. Нет смысла плакать только из-за того, что тебе чуток не повезло в жизни. Я счастливее миллиона неполноценных, я научилась ценить свою жизнь, я поняла, что наша двушка — не нищий сарай, я могу читать и писать, у меня есть то материальное, чего лишены многие. Сейчас я не стремлюсь к рекламной идеальности — частному дому, семье, пище, сдобренной приправами и кетчупами, машине. Я на пути к тому, что мне действительно интересно, потому что знаю: сейчас мне хорошо, но есть и другая жизнь, лучшая, а это значит, что мне есть куда стремиться.

Да, жизнь несправедлива. У кого-то рождается умственно отсталый, а у кого-то полноценный ребёнок. Кого-то сбивает машина, а кто-то выживает только потому, что многотонная железяка проносится в полуметре от него. Всё бывает. Своей историей я хочу сказать, что реклама имеет ещё одну, случайную роль. Кого-то она оскорбляет и унижает, кого-то мотивирует идти дальше, кого-то увлекает и заставляет купить их продукт и стать таким же счастливым, как идеально-сахарная семейка с экрана. Но она куда сильнее, чем жизнь, показывает нам, как порой эта самая жизнь, которая нас окружает, не соответствует идеалу, который крутят нам на голубом экране каждые десять минут. Но что поделать, в этом мире хоть что-то должно быть без единого изъяна.

Нет-нет, не надо показывать нам заплывших от пьянки алкоголиков, говорящих что-то там про стиральный порошок, который отмыл их скатерть от разнообразных пятен. И да, куда приятней глядеть на породистых хвостатых, чем на грязных и блохастых дворняг. Колясочников тоже не надо — разве что для социальной рекламы и обязательно с грустным выражением лица, чтоб жалко было. И детей некрасивых не показывайте, ищите шестилетних лохматых ангелочков с большими глазами и небрежными, но брендовыми шмотками. Я это серьёзно. Увы, без этого ваш продукт никто не купит. Ведь многим нравиться смотреть на что-то идеальное. Вот только послевкусие у этих самых многих будет горьким.

Здравствуйте, я тот, кто не понимает слова «нет». Почему? Да потому, что в 99% случаев это «нет» ничем не обосновано.

В ранней молодости встречался я с одной девушкой: познакомились мы на работе, она к тому времени была уже замужем, у неё был такой весь из себя страшный и ревнивый муж, да ещё и ребёнок в придачу. Сколько раз она мне отказывала — я и со счёту сбился… Сейчас нам обоим за сорок. У нас прекрасная семья, свой ребёнок. А если бы я тогда поверил её «нет»?

Точно так же многократно я слышал это же самое «нет» в различных конторах, бизнесах, госорганизациях и прочих «рогах и копытах», куда обращался по разным поводам. Когда был молодой да неопытный, всегда принимал это «нет» с первого раза, ведь так меня научили родители. «Ты же воспитанный человек», — говорили они. А потом один раз мне было «очень нужно», и я чуть-чуть нажал на того, кто сказал «нет». И — о чудо! — «нет» вдруг превратилось в «да». И после этого, если мне было действительно надо, я всегда добивался ровно тех же превращений. Вызовом начальства, требованием предоставить убедительную аргументацию, скандалом, наконец. Тому, кто говорит «нет» просто потому, что ему лень, в какой-то момент становится проще сделать то, что я прошу, чем продолжать со мной дискутировать.

Да, бывают случаи, когда действительно «нет» — это «нет». И тогда я отступаю. Но только если убеждаюсь, что тот, кто общается со мной, действительно имеет в виду то, что говорит.